PoV Riccardo
Я вскакиваю, переворачиваясь на диване, так как на меня что-о упало. Я открываю свои глаза, быстро осматривая всё вокруг, уже медленно доставая свой пистолет, что я всегда храню под подушкой. Замечая на себе мольберт, испачканный в краске. — Чаааааарли! — прорычал я, аккуратно ставя на место подставку для холстов и вставая не по своей воле, уже начиная злиться на всё на свете. — М? Что такое? — ко мне вышел паренёк со сковородой на кой скворчала какая-та стрепня. — Я покушать приготовил, — невинно сказал пацан с серыми глазами, будто не понимая в чём дело и почему я пыхчу от злости. Знакомьтесь, Чарли Батлер — мой сосед уже как почти год и просто настоящий придурок, который чуть ли не каждый доводит меня до состояния быка, который увидел красную тряпку в руках тореадора. Не смотря на всё это я почему-то терплю его, хотя мог давно уже грохнуть за его выходки или избить, но мне просто жаль пацана, всё же мне он ничего не должен, так что винить его особо не стоит. При этом блондин всегда вытаскивал меня из разных засад полиции или других опасных банд, с которыми я не в ладах. То в статую перекрасит, чтобы копы ничего не пересекли. То меня бинтуешь после «плохих» дел, мягко говоря. А один раз вообще приехал за мной, когда меня зажали. Он крикнул, что видел как какой-то брюнет побежал в сторону гаражей, а сам побежал ко мне, затаскивая в такси. Зачем? Я не знаю. Я пытался расспросить этого юнца, на что получил ошарашивающий меня ответ: — Ты же мой друг! Как я могу тебя бросить, а? — ответил сероглазый мне, опять перевязывая меня и пачкая свои ладони в моей алой крови, от которой тебе, судя по всему, было плохо, что видно по твоем лицу. — Какого дьявола твои вещи опять падают на меня?! Особенно во сне! — прикрикнул я, тяжело топая в сторону художника и желая его хорошенько стукнуть этим же мольбертом. — Ну Риккиииии! Меня там вообще не было! Ну прости! Пожалуйста-пожалуйста! — начал умолять меня юноша, не боясь смотреть в мои бешеные, красные глаза, которые всем своим видом, что я готов порвать его в клочья. Посмотрел пару секунд на шестнадцатилетнего подростка, во взгляде которого не было не малейшего страха ко мне, я всё же успокоил свой пыл и продолжил диалог: — Ладно уж, прощаю. Но это последний раз Батлер, ясно? — уже менее гневно высказался я ему, потерев свою переносицу, — и вообще, пойдём уже завтракать, а то мне надо нервы восстановить. Художник тут же улыбнулся в своей манере, приподняв свои светлые брови и тут же упрыгал обратно на кухню, проронив пар капель подсолнечного масла на пол, которые будешь позже затирать своим носком. Приняв водные процедуры, я пришёл на кухню, где любитель кофечайников же пытался накрыть на стол, что выглядело довольно убого, но стоит ли жаловаться на хоть какую-то заботу, которую тебе здесь не обязаны оказывать? Я так не думаю, так что я просто молча сел за табурет, стараясь заправить свои чёрные и белые волоски назад, чтобы они не выглядели безобразно. — Приятного аппетита, Рикки! — произнёс мальчишка, наложив мне в тарелку, судя по всему, яичницу с беконом с кусочком хлебом рядом с тарелкой. — Сколько раз я тебе говорил, не называть меня «Рикки»? — сердито брякнул я, заправив себе салфетку за горловину и взяв вилку, а после взглянул на то как этот чудак погрустнел. — И спасибо, Чарли. Приятного аппетита тебе. — Пожалуйста, Риккардо. Надеюсь, будет вкусно, — тот сразу же засверкал, показывая мне свою улыбку во все тридцать два зуба, и пробив меня лёгкую ухмылку. За всё это время, что я живу с этим всегда перепачканным краской человеком я каждый раз удивляюсь его наивности и почти вечно позитивному настрою, а также полностью уверенный в том, что не существует плохих людей. Наивный малый, что сказать, но пока я тут ему нечего боятся. Всё же я должен быть ему благодарен за ночлег, еду и воду. — Риккардо, может сходим прогуляемся? Офицеры давно же не наведывались, а тебя надо видеть белый свет, — шутканул парниша, даже слегка подавившись яйцом с мясом. — Пхах, смотри не подохни, ясно? Ладно уж, хоть ты подышишь чем-то кроме краски, — продолжил уже искренне лыбится я, разглядывая своего, получается, единственного и настоящего друга.«Большие история требуют своевременных осмыслений в головах персонажей.»