***
Едва Аман смог встать на ноги, как они тут же продолжили свой поиск двух оставшихся артефактов. Вторую, печать Храбрости, Аман буквально случайно нашёл, попросту исследуя остатки письмен на камнях. Искатель, тем временем занятая героическими подвигами с основным сюжетом из спасения юдийцев от лап новых бесчисленных разбойников, жутко на него обиделась. Она игнорировала жреца три дня и даже почти оставила одного у логова бронезавров, и лишь увидев его «тактическое отступление», — бегство, — с хохотом разобралась с рептилиями сама и, смеясь над покрасневшим спутником, простила его. Дальнейший путь к третьей печати уводил их из начинающих оживать земель Юдии. Они простились со всеми, — Сабина умудрилась вручить Искателю оберег из орлиного когтя, — и отправились… в Лютерию. Лютерия. Какое гордое, звучащее название огромного, могучего государства. Исконные земли благородных рыцарей и воинов; королевство, основанное самим Лютераном — храбрым королем, который принял на себя мощь одного из осколков Ковчега во время Второго Вторжения демонов Фетрании в этот мир. Но вся эта громко воспетая слава осталась в прошлом — трон теперь был окрашен кровью междоусобиц потомков Лютерана. На данный момент королевством правил Эрхард Третий — регент законного наследника. По слухам из уст народа Лютерии, он государственным переворотом занял пост владыки и изгнал тогда еще малолетнего Силлиана, претендента на трон. Король подверг народ тирании и всегда слушал лишь ближайших, верных ему вельмож высших сословий. Во время его правления гвардия стала воистину мощной и опасной, эдаким карательным отрядом: эти специально обученные наёмники в высококачественных доспехах отправлялись туда, где вспыхивали бунты. Они уничтожали, стирали с лица земли целые поселения, и теперь под страхом смерти и истребления простые люди покорно принимали гнет короля. Едва вступив на окраины Лютерии, они почувствовали ту печаль и отчаяние, которые издавала сама природа. Все земли были каким-то поникшими, потускневшими: едва ли тут можно было открыто найти дикого зверя. Им приходилось каждый раз устраивать засады для осторожных животных, и потому, за неимением достаточного количества провизии, оба путешественника исхудали. Аман теперь казался еще выше, а фигура Искателя становилась все суше.* Теперь буквально можно было разглядеть строение мышц и все связки сухожилия под кожей. Аман стал иногда поглядывать на спутницу. Нет, не в том смысле, что прямо пялился! Этими словами вы бы крайне смутили жреца, но и от правды все же далеко не ушли. Просто… в этой женщине собрались грация пантеры, ловкость змеи и сила медведя, и не смотреть на неё было невозможно! Ладно. Хорошо. Ну, может, слегка, совсем чуть-чуть, Аман ей залюбовался. Но на мгновение. На парочку…***
Зацепки занесли их в Загорье — каменистый ландшафт с пролесками из елей стал прибежищем для тех, кто все же желал противиться тирании Эрхарда. Тайное сообщество с особой осторожностью набирало в свои ряды добровольцев: гордость мятежников — орлы — были способны доставить весть практически в любую часть континента. Дозорная, отнесшаяся сначала недружелюбно, особенно к Искателю, сказала, что тут есть и рохэндельский маг, и артемиские наемники, и еще много кого. В общем, Аман сказал, что он с Дуалистом хотел бы записаться добровольцем. Если бы жрец этого не сделал, их бы попросту не пустили в лагерь-крепость. Нетрудно было догадаться, зачем странники прибыли в Загорье на самом деле. Кто-то должен был возглавлять людей, и этим кем-то был законный, но изгнанный наследник престола. Силлиан. Воевода Златан не упомянул только родителей блондина, когда тот отказался таскать тюки с припасами и потребовал встречи с главнокомандующим. Рыцарь отмахнулся от него и удалился. Аман чувствовал себя крайне неудобно — он едва ли мог найти общий язык с настоящими воинами, и потому попросил помощи у девушки. Она ответила, что с ефрейтером разберется сама, и жрец остался в одиночестве. Он видел, как воительница разговаривала с Златаном, и даже уловил парочку бранных слов с обоих сторон. Спустя какое-то время, они, видимо, нашли компромисс, и Искатель подошла к нему. — Нас послали нахуй, но очень четко описали маршрут. Давай по лошадям, сейчас доберемся до местной столицы. — Спасибо, — благодарно сказал Аман, — Брань среди воинов — дело обычное, да? — Если не выучишь этот прекрасный лексикон, тебя будут недолюбливать. — Пожалуй, перетерплю. Приближаясь к главному форпосту, их остановил стражник. Тот тоже пожаловался на Златана, и пропустил их, спросив разве что из любопытства бумажку от воеводы. — «Отказывается нарубить дров во имя армии. Хамло неотесанное», — прочитал он. Дуалист издала смешок в кулак, а в глазах пылало веселье. Видно, Аман все же не понимал языка военнослужащих, раз он не нашел в этих словах хоть капли чего-то смешного. В отличии от этих двоих. — Эх, старое-доброе… Ничего не меняется! — посмеялся стражник, — Проезжайте. Орзельская крепость выглядела слегка потрепанной и неухоженной, но каменные стены внушали ощущение безопасности. Внутри оказались раненые воины, и Аман, не медля, сразу принялся исцелять их. Обет Завета гласил о том, что всегда нужно находить время для помощи другим. Искатель стояла рядом, внимательно оглядывая крепость и людей внутри нее. Вскоре к ним приблизился мужчина. Хорошо одетый, наполовину облаченый в доспехи, он выдавал в себе представителя знатного рода. Он был платиновым блондином, в хорошей форме и с явной уверенностью в глазах. — Спасибо за помощь, милорд, — начал воин, — Я Силлиан, племянник Тадеуша Орзельского. — Я Аман, жрец ордена Первозданного Света, — представился блондин, — А это мой товарищ, Искатель. Воительница кивнула легонько, рассматривая Силлиана. Тот тоже глянул на нее изучающе, но потом продолжил разговор: — Аман из Леонхольда? Я наслышан о Вас. Большая честь встретиться с Вами лично, но что привело вас в Загорье? — затем его голос стал холоднее и тверже, — Обычно орден не вмешивается в политические распри. Жрец уже было хотел ответить, как вдруг из ящиков с только что привезенными припасами повыскакивали наемники. — Убить белобрысого! — приказал их главарь и указал на Силлиана. Почти мгновенно троицу окружил плотный строй бандитов. — Так и думала, что нельзя было тут перчатки снимать, — цокнула Дуалист, — А и куролиск с ними, так оттянусь! Вскоре наемники покойно лежали на земле, а девушка бежала за решившим удрать бандитом. Резко сократив расстояние вспышкой, она сбила того с ног и беднягу постигла незавидная участь его соратников. Все это произошло так быстро, что охрана крепости подоспела лишь к концу перепалки. Михан — воевода, указал на раненого Силлиана, который естественно сказал, что все в порядке. Однако, Аман проявил инициативу и магией залечил рану. — Даже шрама не останется, — улыбнулся жрец, — Все будет хорошо, милорд… или Ваше Величество? — Да, простите. Плохая была идея. Позвольте все обьяснить. Троица отошла от трупов в более укромное место. Сначала посмотрев на Амана, затем на Искатель, блондин начал рассказ. — Я Силлиан, сын Вейлора Мудрого, прямой потомок Лютерана и законный правитель Лютерии. Но прошу никаких Величеств и Высочеств, я король без королевства и короны. На троне восседает мой дядя, Эрхард, давший себе прозвище Эрхард Третий — да так, словно он не регент, а настоящий правитель. Это он подослал наемников. Снова. Как бы мы не пытались сохранять таинство, он нашел нас. Он перебил всю мою кровную семью, пользуясь доверием отца, и я спасся лишь потому, что лорд Тадеуш подкупил слуг, которые тайно вывели меня из столицы. Я вырос в деревенской провинции и видел, как Эрхард губит всех близких мне людей и под каким гнетом находится наш народ. Моя названная сестра… Падма. Ее убили на моих глазах. Простите меня, я отвлекся, — извинился Силлиан, — С помощью лорда Тадеуша мы смогли ограничить тиранию Эрхарда, и провозгласили Южную Лютерию независимым королевством. Но регент все еще правит и прячется за стенами столицы — верит в то, что стены Лютерана неприступны. — Ваша история печальна, — высказался Аман, — За все время моих странствий я видел герцогов в дорогих одеждах, скрывающих алчную душонку, и бедняков, показывающих величие человеческого естества. Пусть Вы и не носите корону, я чувствую в Вас силу, способную вести людей. Вы справитесь со всеми трудностями, и народ поможет Вам. — Ваши слова для меня много значат, — благодарно кивнул Силлиан, — Но сейчас нам предстоит заняться делом. Вы не могли бы помочь навести порядок в крепости? — Конечно! — ответил жрец, — Я продолжу помогать больным и раненым. — Я могу выполнить любую работу, которую Вы мне поручите, — неожиданно высказалась Искатель, — Не стесняйтесь, можете меня даже в дерби послать. — Вы отличный боец, — изрек наследник престола, — Нашим рыцарям бы поучиться у Вас. И раз Вы не гнушаетесь тяжелой работы…***
Несколько дней подряд Аман исцелял солдат, а девушка пропадала где-то в лесах и горах, выполняя важные поручения от Силлиана. Видимо, будущий король верил ей, хотя почему — неизвестно. Хотя, он так же верил и в него. Когда целительный промысел был окончен, жрец заговорил с принцем по поводу монастыря Медринице — обители монахов — людей, которые в равной степени владели и магией, и боевым посохом, однако, их общество не хотело вступать в эту политическую войну. Пока они обсуждали дальнейшие действия и идеи о том, как же договориться с монахами, вернулась Искатель. Она рассказала, что голуби с посланиями отправлены по всему континенту и сообщила еще пару новых вестей. — Проскакать перед войском на рысаке? В такое время? Ну, капитан! — ухмыльнулся Силлиан, — Лошадь сейчас достать невозможно, а на лесной живности будет позорно идти. — У нас есть лошади, — сообщила девушка, — Аман, не обижайся, но Лотс будет выглядеть воинственнее, чем Бланка. Я готова предоставить своего коня Вам. — Вороной жеребец будет символом упорства и силы короля и его народа, — задумчиво проговорил Силлиан, издалека поглядывая на стоявшего на привязи рысака, — Благодарю, но я откажусь от Вашего предложения. Думаю, люди и вельможи не поймут, когда их вождь проедется на чужом коне… — Как пожелаете, — пожала плечами Искатель. Спустя сутки к крепости прилетел орел — на его лапах висели золотые кольца, а когти были окованы в металл. Послание от Эрхарда. Регент слащаво написал о предложении встретиться в нейтральной деревеньке, которая не входила ни в его владения, ни в Южную Лютерию. Все это попахивало подставой и обманом, но им выпал шанс выяснить отношения без массового кровопролития и смертей. Деревенька находилась у озера, потому и называлась Озерной. Силлиан взял с собой отряд лучших рыцарей в качестве охраны, Амана как жреца Первозданного Света, и Дуалиста, потому что: — Я слышал о Вашей силе и храбрости, да и сам убедился в правдивости слухов. Вы не пойдете с нами в качестве джаггернаута? — Конечно. Мне еще за этим, — девушка кивнула в сторону Амана, — Присматривать надо. Убьется на первой же стычке, ей Богу. В самой деревне находился кузнец, да не простой. Один из умаров — расы полу-гномов, которые превзошли весь остальной мир в кузнечном искусстве. Эти существа создавали невиданной красоты доспехи, начинённые магией мечи, ковали литые памятники и другие изысканные вещи из металлов и драгоценных камней. Аман заметил, что будущий король вел себя… неуверенно. Не смотря на боевой вид предводителя, он явно страшился бремени, которое вот-вот должно было положиться на его плечи. Управление целой страной, великим государством, занявшим половину континента, явно было не из легких дел: ты отвечаешь за свой народ, людей, которые тебе верят; раскусываешь интриги тщеславных вельмож, которые хотят прибрать себе как можно больше; вмешиваешься в политическую игру между другими странами и континентами, чтобы продвигать и обеспечивать собственное королевство. Аман предложил Искателю одну идею — а что, если попросить кузнеца сделать настоящую корону для Силлиана? Та сказала, что эта мысль звучит довольно неплохо и благоразумно. Она поехала искать торговый караван, который как раз проходил близ деревни, по пути разбила Шакалий Стан, — который терзал купцов, и за эту услугу воительница взяла с них редкую, золотую дань, — и заплатила умару. Тот, поворчал немного, что было характерно для их расы, но золото взял, — он работал только за него, — и выковал корону. Правда, из железа, потому-что не было в этих краях платины, но та все равно вышла искусной и красивой. А вот сам Силлиан работы не оценил, назвав идею о церемонии посвящения в короли «ребячеством». Когда Дуалист сообщила об этом Аману, тот взбесился и даже сказал, что потомок Вейлора Мудрого будет известен в истории как «Силлиан Дурак». Правда, блондин потом мгновенно смутился и извинился перед девушкой. Принц попросил прощения сам, сказав, что был слишком эгоистичен. Он сознался, что на самом деле боялся будущего бремени, но за это его никто не винил. И вот, однажды на рассвете, в деревню прибыли посланники Эрхарда. Как сказал князь, приближенный лже-короля, сам правитель остался в столице «по делам монаршеским». — Я передаю последнее предложение от великого правителя Эрхарда Третьего! — громко огласил князь, — Пусть самозванец признает законную власть короля, или же предоставит доказательства своего права на трон! — Вот оно, мое право! — Силлиан обнажил вычурный, но наполовину сломанный меч, — Шай’Солар! Аман чуть не охнул, когда увидел легенду легенд так близко. Шай’Солар — меч, которым сам Лютеран, эсдо осколка Ковчега, сражался с Казеросом — вечным владыкой демонов. Он ранил монстра в сердце, но клинок не выдержал натиска Хаоса и его лезвие переломилось пополам. Однако, даже сломанный, он все еще был способен сиять Первозданным Светом. И лишь истинный потомок Лютерана мог пробудить могущественную магию меча. — Это ложь! — отрезал князь, — Настоящий Шай’Солар хранится в сокровищнице короля в столице. Затем посланник презрительно гаркнул и неспешно удалился. Отряд Силлиана был готов напасть на стражников, но наследник остановил их. Они на нейтральной территории. Аман видел, как Силлиан, понурив голову, пошел в сторону озера. К удивлению жреца, за ним двинулась и Искатель. Что-то подсказывало жрецу, что ему сейчас не нужно вмешиваться. Может быть, в такую минуту слабости, именно воин может помочь воину… Блондин стоял, уйдя в раздумья. Он думал обо всем и ни о чем одновременно — не было слова, которое бы описало поток его мыслей в этот момент. Резкий женский вскрик выдернул жреца из мечтаний. Аман подбежал к тому месту, откуда был слышен вопль. То ли разбойники, то ли кто-то еще вломились в деревню и уже успели миновать ворота. Аман приготовился обороняться — посохом он наколдовал щит и перекинул поток голубоватой магии на ближайшее столпотворение жителей. Вскоре к нему присоединились отряд Силлиана, сам принц и Искатель. Наследник с горящими глазами особенно яростно взмахнул обнажившимся Шай’Соларом. В воздух взметнулась кровь, и клинок обагрился ею. Принц выглядел иначе, чем десяток минут назад: что-то изменилось в нем настолько, что и легкого следа не осталось от принца, который трусил признать свой законный титул. Сейчас он был похож на льва — гордого зверя, который не боялся окружающих его врагов. Платиновые волосы были сродни гриве, а взгляд излучал решимость. Руки крепко держали легенду, которая однажды уже помогла спасти мир. Вот он — настоящий король. Король, достойный Лютерии. Как оказалось, это были вовсе не разбойники, а члены королевской гвардии. Услышав это, Силлиан чуть не срубил голову их капитану, однако, рука Искателя остановила его. Они молча посмотрели друг другу в глаза, но Аман четко увидел, что воины будто поговорили. Принц все же пощадил нечастивого капитана, и затем огласил, что готов принять корону. Он предложил провести церемонию у Обелиска Славы — монумента, на котором были выбиты имена героев, защищавших свою родину до самой смерти в бою.***
Путь к Обелиску лежал через Мглистый кряж. Когда-то это было живописное ущелье, но во времена Второго Вторжения демоны превратили это место в безжизненную темную расселину. Вокруг стелился легкий туман, под ногами лежали темные булыжники, и лишь впереди сиял высокий монумент — его верхушка словно касалась самого солнца! Стоя вместе с Силлианом и Искателем, Аман тоже любовался величественным строением. Но колкое ощущение опасности прямо-таки кричало внутри. Жрец оказался прав — на них внезапно напал огромный волк. Ренктус — одноглазый оборотень-гигант с сияющими красным клинками. Этот зверь был прямым потомком тех отродий Фетрании, которые смогли добраться сюда во время великих битв. Блондины оказались один на один с Ренктусом — волк во время приземления со скал отрезал их от Искатель. Оборотень уже успел ранить принца, и жрец был вынужден скрыться за щитом, попутно залечивая наследника трона. Когда щит почти обвалился из-за могучих ударов монстра, появилась Дуалист — с ее перчаток уже капала кровь, а это значит, что по пути ей встретились другие мерзотные твари и она уже не была полной сил. Однако воительница в одиночку вступила в схватку с оборотнем. Аман уже хотел крикнуть, что это безумие, но благодаря ей волк отстал от щита. Жрец мог полностью сосредоточиться на лечении Силлиана. Исподтишка он наблюдал за сражением и был удивлён: никогда он еще не видел, чтобы воительница так была рада битве. Дуалист полностью оправдывала свое воинское звание. Она так искусно сражалась один на один с Ренктусом, что тот не мог попасть по ней. Вся ее сила обрушивалась лишь на оборотня — никто не мешал девушке-дракону, и никто не мог отвлечь ее от противника. В конце концов волк начал подвывать, особенно после того, как мощный удар, — заряженный тайной для Амана желто-красной энергией, — некогда предназначенный для групповой схватки, обрушился на его череп. Но, как уже подметил жрец, Искатель не была полна сил, и вскоре противники разошлись. Все вместе они образовали треугольник: в одном углу Ренктус, в другом Искатель, а в третьем жрец и принц. — Люблю, когда жертва сопротивляется! — полным ярости голосом прорычал оборотень, — Но я всегда получаю добычу! Дуалист вновь встала в боевую стойку, готовая продолжить бой. Монстр разбежался, словно хотел кинуться на нее, но затем он неожиданно свернул к мужчинам. Одним ударом волк пробил ещё не восстановленный щит, и его клинки стремительно приближались к блондинам. Времени на раздумья не было: либо смерть, либо жизнь. За неимением иного выхода… Аман превратился в дэрона. Сознание вновь затуманилось черной пеленой, но жрец отчаянно, изо всех сил противостоял ей. Он боролся с хаосом внутри, но видел, как после его атаки демонической магией Ренктус падает наземь и рассыпается, словно пепел. — Аман? — обеспокоенно окликнул его Силлиан, — Скажи что-нибудь! Не молчи! Он пытался справиться с бушующей тьмой внутри и не отключиться. Страх и гнев обняли его душу, но он не поддавался. — Я… Я монстр, — пролепетал дэрон, чувствуя, как хаос стихает. Ему удалось?.. — Нет, — Силлиан, держась за раненый бок, бесстрашно подошёл к нему, — Монстр мертв. — Я не могу провести таинство коронации! — Аман. Рядом была Искатель. Она оказалась прямо перед ним. — Посмотри на меня. Жрец нерешительно, медленно поднял взгляд. Драконьи глаза смотрели с теплотой и лаской, но где-то в их глубине плескасась боль. Как будто… знакомая.У нас с тобой одна судьба.
— Да, ты отмечен Фетранией. Но разве ты не избрал путь света? — она осторожно положила свою руку ему на плечо, — Происхождение не создаёт твою личность. Да, тебя могут бояться и презирать, но всегда найдутся те, кто сможет понять. Самое главное — идти по тому пути, по которому тебе хочется и не оглядываться ни на что. Ладонь слегка касалась шеи — жест дружественный, но это место жгло. Нет, не больно. Было… приятно и хорошо. А в красных глазах Искателя он словно видел фрагменты ее прошлого. В своём народе она была… другой? Явно не тем, кто составлял обычную часть расы. Ей была известна та же участь, что и постигла его. Искатель была скрытым монстром?Я потеряла свою силу.
Значило ли это, что ее естество отняли, изъяли из неё и поместили в какой-то сосуд? Значит ли это то, что девушка пытается сказать ему, что «другой» не значит «недостойный»? Аман сам удивился, когда облик дэрона исчез — теперь жрец стоял в обычном одеянии, без рокочущей ауры демона вокруг. — Ваше Величество! — завопили откуда-то сверху. Это был отряд Силлиана. — Как всегда вовремя, — проворчала Дуалист, убирая руку, — Где они скитались все это время? В таверну ходили? Спокойствие воцарилось в душе Амана. Он был самим собой. Он был самим собой…***
У Обелиска стоял Силлиан. В его решительном взгляде все же был виден страх будущего бремени, но принц держался твёрдо. Аман публично, при всем отряде попросил произнести рыцаря клятву, и когда слова таинства были сказаны, жрец надел корону. Преданные воины закричали «гип-гип-ура», приветствуя законного короля. Искатель стояла чуть поодаль молча, но лёгкая улыбка была ярче всех слов и жестов. Возвращаясь в деревню, они пересеклись с гонцом. Тот с ошалевшим от испуга взглядом рассказал, что на монастырь Медринице напали демоны и слуги Эрхарда. — Срочно отправляемся туда! — громко объявил Силлиан Первый всем своим воинам, — Мы слишком долго прятались в тени, настало время показать себя!