Горячее пепелище отдает инеем от тишины вокруг. Она в центре смеющихся порождений похоти, чьи гоготы отдают звоном металла от каменных стен святилища Рунаана. Стоя посередине круглой арены перед алтарем Наследника, девушка понимает — никто не придёт на помощь. Ходон… ублюдок! И лишь туман клубится под ногами, пробираясь под одежду и облизывая покрывшуюся мурашками кожу. Первобытный, животный страх.
Воспоминание всплывает в голове, накинув на замершее сердце лозы морозных цепей. Глотку обдает жаром и тошнотой. Она видела, прекрасна видела то, на что способны демоны. А это лютерийское ущелье в ее глазах приобретает знакомые черты — если бы на камне были бы выбиты сияющие оранжевым цветом руны, аньшуйка могла бы поверить в то, что это ее родина. Но Аньшу не пахнет еловыми лесами, а небо там не затягивается серым цветом даже в сезон дождей. Она рычит, откидывая фантомы прошлого. Выжила тогда, выживет и здесь. Тем более, демон хоть и большой, но один, и убить его тоже нужно лишь один раз. Это не составит труда. Воительница находит, где можно срезать — пара скачков, и она уже оказывается впереди всей погони. Чуть сбавив темп, она наблюдает, как внизу проносятся визжящие лошади, и готовится спрыгнуть. Ренктус уже порядочно сократил расстояние, все его внимание сосредоточено на жертве, которая всего в пару прыжков от его пасти. И потому, когда на его шкирку что-то приземляется, он даже не обращает внимания. На мгновение на губах девушки мелькает не менее волчья ухмылка, — хах! Она с издевкой наклоняется к морде демона, с наслаждением улавливая недоумение в его диких глазах. А затем он лишается одного из них: железо вскрикнуло под вспыхнувшей эйвой на ее пальцах, и аньшуйка наносит стремительный удар по правому зрачку. Зверь вскидывает голову с воем, и ее пальцы соскальзывают с его тонкой шерсти. Приземлиться на руки, перекинуть таз назад, упереться в холодные камни ногами, удержать мышцы. Отлично, с равновесием совладали, теперь можно встать и продолжить бой. Сзади слышатся громкий стук затормозившего железа, а перед лицом вспыхивает золотистый барьер. — Мелкая, гнусная тварь! — рычит волк, вытирая лапой кровь с носа. Сияющие сталью клыки щёлкают капканом, явно желая ощутить вкус ее мяса на себе. Здоровый глаз зверя злобно смотрит на нее, подергивая нижним веком, — Я разорву тебя в клочья! Ренктус кидается на девушку открытой лобовой атакой. Аньшуйка присаживается, готовая проскользить под его брюхом и распороть его, как в той битве с Кассием. Лёгкая победа уже отзывается звериным торжеством на согнувшихся пальцах, как вдруг демон высоко подпрыгивает, перелетая ее. Мощные лапы цепляются в расселины скалы, чтобы оттолкнуться, и падающей кометой упасть на потерявших бдительность мужчин. Рысаки бросаются в разные стороны, но вздрогнувшая под огромным весом туши земля сбивает их с ног. Силлиан группируется быстро, и пусть и неловко, но приземляется на ноги, а вот Аман падает на спину с охом. Черные когти накрывают юношу клеткой, впечатывая в землю. Соратники спешат ему на помощь, но воительница замечает алый всполох, за которым последовала вспышка. Демон с визгом отдергивает руку с загоревшей шерстью, встав на задние лапы: Силлиан незамедлительно пользуется этим — Шай’Солар хищно выскальзывает из ножен, и с мощного размаха принц подсекает сухожилия на стопе противника. Мужчина отходит от упавшего волка, оборачивая голову к спутнику. И видит то, что видит и она. Аньшуйка, дерон, наследник лютерийского трона, и фетранийское порождение. — Зашли как-то в бар… -, тихо про себя шипит девушка, бросив мимолётный взгляд на Амана. Его лицо скрылось за нависшими локонами, принявшими серебряный оттенок. Тьма прилегла второй кожей к его телу, клубясь и развеваясь темным флагом. Но он вскидывает голову, скалясь и сдерживая звериный крик — и под тусклым сиянием скрывшегося за облаками солнца она замечает, что его глаза не сверкают красными лунами, а остаются голубыми. Перекатившийся Ренктус, уже на трёх лапах, вновь готовится броситься на застывшего принца, когда аньшуйка становится перед его мордой. Инстинкт хищника сразу смещает фокус с Силлиана на нее, и девушка чувствует, как зловонное дыхание обдало ее спину. Чувство совершенно отвратительное, и…знакомое?
— Перестань быть сварливой гадюкой и выпей с нами! -, звонко звучит голос девушки, чей темный силуэт расплыт в тумане. Она смеётся, громко и искренне, и чокается деревянной кружкой, и которой выплёскивается грог. Луна сияет во всю силу своим идеальным кругом в темно-синем небе, пока среди хлипких домов слышится вой. — Иди сюда! -, она раздирает кожу на своей руке, пуская кровь, — Ты слышишь это запах! Черная туша останавливается, жадно внюхиваясь в ночной воздух. И лишь волны заглушают топот и скрип досок причала, что еле выдерживают взбудораженного хищника.
Это… было ее воспоминанием? Девушка почти сразу поняла, что ее собеседница — человек, чье лицо она определенно знала. Только вот оно было смазанным, будто рисунок на песке после очередной прибрежной волны. А потом ее быстро возвращают в реальный мир, где прямо сейчас шла драка — длинный, полулысый хвост будто хлыст разрезал воздух, больно ударив ее в спину и откинув. В этот раз удержать равновесие не удалось. Ребра прожигает боль, кожа начинает гореть, а порванная рубашка намокать. Аньшуйка вскакивает с новой силой, подстеганная пусть и вполне терпимой, но болью. Она прекрасно знает запах своей крови, запах, который она так ненавидела, и запах, что мгновенно овладел Ренктусом. Его загривок встал дыбом, и он облизнул кончик своего хвоста. Черные ноздри жадно дышали. — Добыча. Он ринулся вперёд — она увернулась. Поджимая раненую ногу, волк вновь крутанулся вокруг своей оси, ожидая, что воительница снова попадётся на хвост. Аньшуйка ловко наклоняет спину назад, не собираясь воплощать это в реальность. Сзади раздается знакомое шипение сквозь зубы — Аман борется. — Искатель! — воскликивает Силлиан, наконец трезво оценивший ситуацию. — Следи за жрецом, — отвечает она, — Я справлюсь. Левый глаз у волка отсутствует, как и сухожилие. Что ж, слабые стороны определены, осталось только грамотно их использовать. Девушка бежит на Ренктуса, Ренктус готовно отвечает ей тем же. Небольшой уклон вправо, и она замечает, что демон готовит правую руку для опоры. Он резко останавливается, вновь взмахивая хвостом. Его кончик свистит над ухом, обдав лицо прохладой, но промахивается. Приходится применять скачок, чтобы воплотить только-что придуманный план в жизнь. Эйва отзывается болью, но это привычно. Аньшуйка быстро оказывается под пастью волка и тут же тормозит. Не видящий происходящее с левой стороны, Ренктус инстинктивно делает укус в ту сторону, наклоняясь вниз — и если бы девушка была там, этот укус раздробил бы ей всю грудную клетку. — А я здесь, — говорит она на удивление спокойно. Быстрый удар — и теперь демон не сможет видеть больше никогда. Волк вызывает, всктдывая морду, но воительница не собирается отпускать его вторую глазницу. Пальцы намертво вцепляются в склизкие внутренности глаза, и она лишь взмывает вверх, вслед за его движениями. Но это родэо не стоит затягивать! На выдохе девушка упирается ногами в волчий нос, и повторяет удар в уже пустую глазницу. Секунда, чтобы убедиться, а затем резкое движение вверх — раздается едва слышимый глухой удар о внутреннюю сторону черепа. Ренктус мгновенно перестает выть, все его тело передернулось и замерло живым камнем. Шерсть встала дыбом в последний раз, а затем туша грузно рухнула на землю. Аньшуйка не спешит вытаскивать руки из протекшего мозга, вспоминая воскрешение Кассия. Она делает жадные и глубокие вдохи, ожидая, пока по телу волка не прокатится какая-нибудь магия, пока его мышцы не напрягутся вновь, а из пасти на разнесется рычание. Но, кажется, этого не произойдет. Наконец, он вытаскивает руки из чужой башки, и черная кровь хлынула после этого, как вино из откупоренной бутылки. Облизнув сухие губы, воительница оглядывается назад. Перед ней предстает занимательная картина: Аман и Силлиан сидят в раздельных защитных куполах — первый прячет лицо в ладонь, на которой виднеются красные когти, и поддерживает магию Света другой рукой, а второй сжимает кулаки, не в силах выйти за пределы магического плетения. Силлиан внимательно смотрит на нее. Его лицо не выражает ничего. Девушка склоняет голову набок, к плечу, — она всегда так делает, когда что-то начинает ее интерисовать. Аньшуйка медленно приближается к мужчинам, не сводя глаз с принца. — Аман? — Я… я сейчас… — глухо отзывается его голос, а изо рта вылетает пара капель крови. Алые когти медленно исчезают, и похоже, юноша не намерен опускать щит, пока его сущность дерона окончательно не сбросит личину. — Если у его будущего величества есть вопросы, лучше задать их сейчас, пока ещё есть щит, — лаконично озвучивает девушка, громко перебрав железными пальцами. Принц не отвечает сразу: его серебристые глаза устремляются на покрытые демонической кровью руки, затем он переводит их ей за спину — на бездвижный шерстистый труп, и затем оглядывается на Амана, наблядая, как тьма исчезает с его тела тонкими полосами. Наконец, он вновь возвращает свой взгляд ей на лицо. — Вопросы есть, но я задам их без щита. Не думаю, что мне есть, чего бояться. — Интересные слова, — примечает девушка. Оба ждут, пока Аман опустит свою магию, и тот вскоре делает это. Едва купол исчезает, как жрец стремится положить свои ладони себе на грудь. Когда начинается слышаться хруст ребер, аньшуйка подхватывает жреца, позволяя тому полностью перенести свой вес на нее. Его лицо утыкается в ее плечо, а она кладет руку ему на спину, придерживая за плащ. — Кто вы? — Он — жрец Первозданного Света, выпускник монашеской школы Леонхольда, паломник и лекарь, жрец, и дерон, что учится контролировать свою демоническую силу. — А ты? Воительница вновь облизывает сухие губы. — Существо, которое не причинит вреда, пока не причинят вреда ему. Мой интерес — сотрудничество с тобой. Краткое, быстрое, и четкое. — Мне главное знать, есть ли в тебе человеческая кровь, — странно говорит Силлиан, неспеша пряча обнаженный Шай’Солар в ножны. — Человеческая… — девушка прикрывает глаза, — Есть.***