Сингулярность

      Кто-то храпел. Богатырским басом. Чимин распахнул глаза и уставился в потолок, децибелы зашкаливали. Он медленно перевёл взгляд на лежащего рядом Куки, но юноша спал тихо, зарывшись с головой под подушку. Чимин выдохнул, конечно же, это не он. За мелким такого и раньше не водилось. Но тут снова кто-то мощно всхрапнул и он сообразил, что звук доносится откуда-то из квартиры. Гостиная? Там кто-то есть? Он попытался напрячь память, чтобы восстановить события вчерашнего вечера, но голова заболела немилосердно. Но можно было и не напрягаться, Чимин знал только одного человека, который спал так громко. Намджун. Кто же ещё? Вчера они пили вместе… Он с опаской глянул на дрыхнущего Чонгука, потому что понял, что никак не может вспомнить был ли он с ними… если был, то отлично, а вот если… разбираться с обиженным и недовольным Чоном было ещё то наказание. Младший вообще не выносил пьяного Чимина, если не был пьян тоже. «Будем надеется, что и он хорошо провёл вечер», — усмехнулся Чимин, — «Иначе… да поможет нам бог…» Он осторожно выбрался из постели, стараясь не потревожить своего парня. Обнаружив на себе спальные шорты облегченно выдохнул, значит вчера на пьяную голову они ничего предосудительного не творили. При госте то… ещё не хватало.       В гостиной будто ураган прошёл. На круглом столике у окна высилась целая батарея бутылок и пустых бокалов. Любимый пёстрый плед с пушистыми кисточками валялся на полу, обложенный подушками — видимо кто-то пытался создать уютную атмосферу. Здесь же полукругом были расставлены свечи. Все. Которые только нашлись в квартире. Ладно хоть не зажженные — Чимин содрогнулся, представив как легко мог бы воспламениться мягкий плед и горы диванных подушек. Намджун спал с комфортом, он навзничь валялся на разложенном диване, запутавшись одной ногой в пледе и самозабвенно храпел. Чимин окинул его взглядом и покраснел, этот неисправимый сибарит разоблачился до самых плавок. Купальных, кстати… Даже любопытно, чем это они все-таки вчера занимались? Чимин попытался ещё раз напрячь извилины, но сознание откликнулось какими-то вскриками и плеском. Бассейн. Вот только какой… Может они были у Намджуна? Не в холостяцкой обители, а в самом родовом имении? Если так… Чимин в который раз содрогнулся, ещё не хватало опозориться перед чопорными аристократичными предками Намджуна. Хотя сам он хорош — Чимин скользнул хмурым взором по обнаженному накачанному телу — тащить пьяных приятелей к старшему поколению… Взгляд невольно задержался на упругих мышцах груди и на идеально очерченных ключицах. Чёрт! И чего он в самом деле уставился? Всё уж давно быльём поросло. Но перед глазами сама собой вспыхнула картинка (тут уж треклятая память не подвела) — как он выводил тайные знаки на этой мягкой персиковой коже и смеясь щекотал её губами. Как безжалостно впивался зубами, а потом любовался распускающимися багровыми бутонами. Как целовал их, эти бутоны… заставляя невидимые волоски, на своей и чужой коже, подниматься от возбуждения… Рот сам собой наполнился слюной и Чимин судорожно сглотнул. Словно очнувшись от наваждения, испуганно оглянулся, никто не видел, как он тут расплылся? Но в спальне всё ещё было тихо. Намджун снова всхрапнул и Чимин вздрогнул. Завтрак! Вот что ему по-настоящему нужно, а то уже слюнями изошёл как распоследняя шавка. Он прошлёпал в сторону маленького островка кухни и открыл холодильник. Авокадо, яйца и молоко… То что нужно измождённому организму.       Когда он уже перевернул на сковородке омлет и принялся нарезать маслянистые дольки авокадо, Намджун вдруг заворочался, а потом и вовсе резко сел, удивлённо распахнув глаза. — С добрым утром, — хмыкнул Чимин и принялся доставать тарелки. — Который час? — выдохнул Намджун и скривился. Ага, и этого похмелье настигло. — Девять, — Чимин уже выгребал яичницу на тарелки, — Самое время завтракать, — тут он, конечно, покривил душой, обычно раньше двенадцати он не поднимался, да ещё и не завтракал отродясь, но зачем про это напоминать старшему? Незачем. — Сходи разбуди Чонгуки, — а вот это уже была сверх наглость, но Намджун почему-то послушно поднялся и направился нетвёрдой походкой из комнаты. — Только голову береги, — уже тише напутствовал его Чимин, — Он спозаранку настоящая пиранья — всем улыбается и облобызать норовит.       Из спальни они пришли куда быстрее, чем Чимин рассчитывал. Неожиданно тихие. Чонгук-пиранья уселся за барную стойку и сразу подгрёб к себе свою порцию, приглушенно зачавкал. Намджун угнездился сбоку, интеллигентно дождался пока Чимин тоже усядется и только тогда принялся копаться в своей еде. — Чего такие смурные, — фыркнул Чимин, — Будто кошка какая пробежала. Чонгук высунулся из своей плошки, напряженно переглянулся с Намджуном. — Та ещё кошка, — хмыкнул он. Намджун благоразумно промолчал, облизал палочки. Чимин всё сильнее ощущал напряжение, словно где-то тут над столом натянули тонкую проволочку, которая вот-вот лопнет. — Мы вчера купались? — попытался он начать с чего-то безобидного. — А ты не помнишь? — приподнял бровь Намджун. «Нет!» — Ну так, в общих чертах, — неопределенно отмахнулся Чимин, — бассейн, водичка тёпленькая… Плавки Намджуна, — зачем-то сболтнул он. Намджун возмущенно вскинулся и почему-то покраснел, Чонгук лишь усмехнулся, только как-то совсем не радостно. — Значит не помнишь. — Ну, я…- попытался оправдаться Чимин. — Ты сколько вчера выпил? — решил уточнить Намджун. Чимин послушно погрузился в вычисления. Он точно пил что-то в первом баре, в который они зашли по чистой случайности. Что-то такое горьковато-сладкое и отдающее миндалём… Ликёр? Какой-то замысловатый коктейль? Кажется, потом ещё был коктейль, только уже приторно-апельсиновый. А потом они пили у кого-то дома… Что-то… Чимин вспомнил как слизывал шершавым пересохшим языком соль с чьих-то пальцев… Текила? А потом… Ещё бар? Кажется да… или нет. Но потом точно бассейн, будь он неладен. — Ничего он не помнит, — вздохнул Чонгук. — Всё я помню! Мы поехали в бар! — возмущенный их снисходительностью Чимин даже повысил голос, — Потому что Намджуну было грустно! — Я не грустил, просто хотел развеется! — тут же возмутился Намджун. Чонгук закатил глаза. — А потом мы…- тут память дала сбой и Чимину пришлось напрячься, чтобы продолжить, — Был ещё бар. Как его… Головёшки, бабки-Ёшки, губные гармошки… — Адмирал, — тоном судьи откликнулся Намджун. Чимин ощутил как неприятно задёргалось левое веко. — А Ёшки? — с надеждой спросил он. — Во сне приснилось? — с язвительными нотками в голосе предположил Чонгук. — Нет, но были же какие-то Ёшки! — попытался отстоять свои воспоминания Чимин, — И… — Дались тебе эти Ёшки! — перебил Намджун, — Ты дом помнишь? — Чей? — Чимин совершенно ясными глазами уставился на друга. — Мой! — гаркнул Намджун и почему-то жалобно обратился к Чонгуку, — Нет, ну что с ним делать? — Ой, да просто уже скажи, что он вчера вытворил, — обреченно вздохнул Чонгук. Чимин ощутил как по загривку расползлись мурашки, а где-то под ложечкой всё сжалось от нехорошего предчувствия. Что он вытворил? О чём они говорят? Да ну… какая-нибудь пьяная безобидная хрень. Так ведь? Он затравленно глянул на парней. Они всё ещё красноречиво пялились: Намджун возмущенно-розовеющий, Чонгук с легкой иронией во взгляде. — Ну, мы пили, — как-то скованно начал Намджун, — Неплохо так у меня устроились. Зажгли свечи, пели караоке… — Текилу пили, — подсказал Чонгук и Чимин выдохнул, тут его память не подвела. Очень хотелось уточнить с кого он слизывал соль, но ответ не заставил себя ждать. — Ты мне все пальцы обслюнявил, — проворчал Намджун. — Я? — сдавленно выдохнул Чимин. — Да ты вчера вообще много чего норовил облизать, — криво усмехнулся Чонгук. А вот это уже было обидно, Чимин почувствовал как щеки обдало жаром. — Я не такой! — хмуро пробормотал он. — Ну, — Чонгук переглянулся со смущенным Намджуном и расплылся в ещё более плотоядной улыбочке, — Как тебе сказать, вчера ты очень долго целовался с нами обоими. Со мной, потом с хёном, потом снова со мной… Повисла очень содержательная пауза. Чимин ошарашенно заморгал, переводя взгляд с Намджуна на Чонгука и обратно. Хён сконфуженно помалкивал, а вот Чонгук смотрел с явным превосходством. — Не помню, — растеряно прошептал Чимин. Такой реакции видимо не ожидал никто, потому что Чонгук удивлённо вскинул брови, а Намджун часто заморгал и поспешно увёл взгляд под ноги. — А что потом было ты тоже не помнишь? — хрипловато уточнил он. Чимин вопросительно вскинулся на Чонгука. — Я ведь не…- не на шутку испугался он. — Не, — хмыкнул Чонгук и почему-то помрачнел, сразу как-то потерял интерес к разговору и отодвинул от себя пустую тарелку. «Он бы Намджуну глотку перегрыз, если бы всё зашло дальше поцелуев», — попытался успокоить себя Чимин. — У моих соседей есть бассейн, — как раз решил пояснить Намджун, — Я тебя отговаривал, убеждал, что идея не лучшая, но… — Но плавки нацепил, — Чонгук окинул его красноречивым взором. — Я был пьян! — оправдываясь выпалил Намджун и добавил уже спокойнее, — А соседи вроде бы собирались за границу… — А, — кивнул Чонгук, — Это в корне меняет дело. — Ты тоже там плавал! — возмутился Намджун. Чимин слушал их с открытым ртом, он никак не мог сообразить, что же он вчера натворил, кроме того что умудрился заигрывать и целоваться сразу с двумя. «Может присочиняют?» — с надеждой подумал он, — «В конце-концов это на меня совсем не похоже…». Конечно не похоже… Вот только… Когда-то он ведь уже крутил роман за спиной у Мина… «Это не одно и то же!» — рявкнул он сам на себя и даже помотал головой, стараясь отогнать воспоминания. Хотя если призадуматься… делать это тайно всё-таки намного хуже. — Что-то он приуныл, — внимательно вгляделся в лицо своего парня Чонгук. — Может вспомнил? — осторожно предположил Намджун. Чимин зло на них вскинулся. — Может хватит разговаривать так словно меня здесь нет?! — Прости, серьёзно? Ты здесь? — вытаращился Чонгук. Чимин только хмыкнул. Можно подумать он один нагрешил, сидят тут осуждают… А вчера небось вместе плескались. И вдруг его словно молнией пробило! Не только ведь купались! Было ещё что-то… Он смутно помнил какого-то чопорного мужчину с ухоженной бородкой, в элегантном костюме… Очень красивом костюме. Пудровом, с графитовым отливом… Из добротного сукна. Очень приятная ткань, гладкая на ощупь… Стоп! Откуда он знает, какая она наощупь? Он что… Перед внутренним взором одним махом пронеслись живые развеселые картинки: вот он радушно машет незнакомому аджосси, грациозно выныривает из бассейна, зачесывает пальцами влажные волосы назад — этот тип определенно сражен его обаянием и красотой… «Сегодня так жарко, согласитесь», — похолодев он вспомнил, как бесцеремонно ухватил хмурого мужчину за рукав, — «Наверняка вам хочется освежиться». О нет… — Они с женой забыли ноутбук, — мрачно заговорил Намджун, — Во двор бы и заходить не стали, но ты как раз гарланил одну из этих своих песенок и они, конечно же, услышали… — А если бы ты не упирался, — проворчал Чонгук, — Я бы успел закинуть тебя на плечо и через забор утёк, но не-ет, тебе же шоу подавай. Мало того что в их бассейне плескался, так ещё и знакомиться полез. Флиртовать. — Это перед его-то женой, — сморщился Намджун, — Ой, стыдоба… — А вы стояли и смотрели, да? — разозлился Чимин, — Ай-яй-яй, Чимини опозорился, а мы-то такие хорошие, в сторонке стояли. В белые плащи укутавшись. — Какие плащи? — не понял Намджун. — Это он образно, — пояснил Чонгук. — Стояли и любовались, — всё сильнее распалялся Пак, — До чего же ещё дойдёт. До охраны, полиции или вовсе… до Папы Римского! Весело наверное было! Хихикать над тем как пьяный приятель из шкуры лезет перед каким-то хмырём. Перед каким-то… каким-то… безмес… безнес… бизнесменом! — Ты его искупал, — хмыкнул Намджун, — Прямо в пиджаке. Чимин захлопнул рот и как-то сразу сник, плечи сами собой опустились. То что он весело хохоча дёрнул бородача за руку, а потом нарезал вокруг него в воде круги словно обкуренный дельфинчик, это он и сам помнил. Неприятно, что Намджуну зачем-то приспичило об этом напомнить. — У него потом из карманов целый водопад хлестал, пришлось снова в дом топать и переодеваться. Его жена нас чуть не сожрала. — Сколько стоит его костюм? — мрачно спросил Пак. — Да это неважно, — отмахнулся Намджун, — Я уже всё оплатил. Просто… — Осадочек остался? — хмыкнул Чонгук. — Эй! — всё-таки гаркнул на парня Чимин, — Ты вообще на чьей стороне? — Я всегда на стороне справедливости, — хохотнул Чон. — Понятно. Я потом тебе всё верну, — буркнул он Намджуну и поплёлся в сторону развороченного дивана. Было одновременно безмерно стыдно, но и до слёз обидно. Стараясь отвлечься, он принялся за беспорядок: аккуратно свернул плед, собрал подушки. За спиной тихонько переговаривались. — Нет, но что я должен был делать? Мы же соседи. Каждый день видимся, как бы я стал в глаза смотреть? — Мог бы и промолчать про костюм, — зашипел Чонгук. — Но если он в половую тряпку превратился, что я должен был делать? Мне пришлось заплатить. Надо же, заплатил он, благодетель. Вот уж кто по жизни из себя правильного корчит. Привык всё деньгами решать. Чимин зло зыркнул через плечо. — Косится, — шепнул Чонгук, — Ну-ка, извинись. — За что я должен…- взвился Намджун, но тут же получил мощный тычок в бок, — Чимини, прости. Чимин собрал свечи и нарочито холодно обернулся. Смерил обоих тяжелым взглядом, но ничего не сказал, понёс свечи из комнаты. — Это всё из-за тебя, — тут же наехал на хёна Чонгук. — Да чего опять я?! — Знаешь ведь о его финансовом положении, — понизил тон Чон, — А ты про костюмы про свои… — Они не мои! И я ведь не прошу возвращать мне деньги. И вообще, — как-то сник Намджун, — Откуда я мог знать, что у него там с финансами, он же не говорит ничего. — На мели он. Всё на альбом пошло, — вздохнул Чон, — А с концертами сейчас у него напряг, сам знаешь, вот он и переживает… Дослушивать Чимин не стал, не хотелось, щеки и так уже пылали от ярости и стыда. И хоть Чонгук очень искренне переживал, рассказывая всё Намджуну, это бесило лишь сильнее. Настроение совсем упало. Чимин добрёл до спальни и устало опустился на самый краешек кровати, сгорбился несчастным сурикатом. Финансы действительно пели романсы, агентство разгневанное его самостоятельной деятельностью выкачивало огромные суммы за неустойки, пока он изо всех сил пытался завершить свой выстраданный альбом. Работа продвигалась через пень колоду, каждый день находились новые препятствия, а бюджет расползался и трескался по швам. Сейчас он уже жалел, что вообще решился на эту авантюру — соло давалось из рук вон плохо. Да и что греха таить… сам он никогда не умел распоряжаться деньгами верно, слишком много уходило на пьянки и вечеринки. И видимо, чтобы осознать это в полной мере нужно было искупать в бассейне такого вот хмыря в дорогущем костюме. Но и тут Намджун поспешил стать подушкой безопасности, в который раз напоминая что сам Чимин не способен справляться с проблемами… Не способен вообще ни на что… «Быть взрослым — это значит в одиночку выкарабкиваться из всех ям и колдобин», — говорил Юнги. Чимин лишь вздохнул, видимо ему никогда не стать по-настоящему взрослым. Все его проблемы всегда решало агентство, а теперь когда он захотел самостоятельности и чуть не утопил свою лодку на волнах свободного плавания, на помощь пришёл Намджун… Будь он неладен. Чимин снова ощутил всплеск злости. Но с горечью осознал, что больше злится на самого себя, чем на друга. Вон даже Чонгуки в своём нежном возрасте совсем независим. От родителей ушёл вообще в старшей школе… А вот ему, Чимину, до сих пор звонит по вечерам мама, чтобы узнать поужинал ли он… В комнату сунулся Чонгук, настороженно задрожал ресницами. — На море все ещё девять баллов? — Скорее пять с половиной, — грустно усмехнулся Чимин. Это была их любимая присказка, во время ссоры или когда кто-то из них грустил. Сложно сказать кто первый это начал — оценивать в баллах шторм, накатывающий на их безмятежное море отношений, но это быстро вошло в привычку. Обычно Чонгук всегда брал самую завышенную цифру, и Чимин понимал почему младший так делает, это очень хорошо отрезвляло и заставляло задуматься о том настолько ли всё серьезно. Настолько ли плохо… Чонгук подошёл и медленно опустился рядом, его тёплая рука привычно легла на колено. — Мы всё ему возместим. — Не мы, а я, — вздохнул Чимин, — Вот запишу альбом, соберу все дэсаны*… Чонгук мягко погладил его по ноге, но промолчал. — Ты в меня не веришь? — насторожился Чимин. — Верю. — Тогда почему я не слышу воодушевления? Чонгук легонько сжал его коленку и внимательно глянул в глаза, он явно не знал как выразить свою мысль. — Когда ты так смотришь…- нахмурился Чимин. — Я лишь хотел сказать, — торопливо перебил его Чонгук, — Что тебе не стоит так из-за всего переживать, в конце-концов это всего лишь деньги. — Всего лишь, — хмыкнул Чимин. Он почему-то снова подумал о Мине, чтобы старший про это сказал? Наверняка бы как обычно скривился в этой своей насмешливой ухмылке: «Запомни, дурачок, в этом гнилом мире деньги решают всё». Странно, что человек рассуждающий таким образом никогда не гнался за ними. Мысли о Юнги заставили невольно улыбнуться. — Можешь, конечно, не верить в мою работу, но у меня будет песня от самого Мина Юнги. Так что, вот увидишь, альбом выстрелит, — сказал он уже увереннее. Чонгук нежно поцеловал в висок и ткнулся носом, прошептал примирительно: — Конечно, ты прав, так и будет. И может быть мелкий всё ещё не верил, в то что говорит, но Чимин решил не придираться к словам, хотелось просто расслабиться в теплых объятиях и поверить, что всё будет хорошо. Чонгук ласково поглаживал его по волосам и прижимал к себе и от этого по телу разливалась приятная сонливость. Чимин расслабился. И даже не заметил, что Чонгук совсем не разделяет с ним это умиротворение. Младший сидел тихо, тараща глаза. Он пристально смотрел за спину Чимина, на лежащий поверх одеяла смартфон, мигавший одним входящим сообщением. Что написано в этом сообщении он уже знал (ещё утром случайно заглянул, перепутав телефон Чимина со своим), и теперь никак не мог решиться сообщить об этом Чимину. Потому что высветившаяся на экране строчка добивала своей сухостью и лаконичностью: «Приносим свои извинения, но Мин Юнги заморозил ваш проект на неопределенное время».