Любовник смерти

Встреча в Министерстве была назначена на полдень. Добби перенёс меня в неприметный тупичок к телефонной будке и ушёл в подпространство. Лучше, если он будет рядом, аппарировать с территории Министерства нельзя, но домовикам закон не писан. У них своя магия. Мне ничего не угрожало, но почему нет. «Постоянная бдительность», — каркнул в моей голове голос Грюма. Набрав номер и получив жетон на имя Харона Певерелла, миссия — получение гражданства, я опустился в атриум. Хм. Сколько же воспоминаний связано с этим местом. И все — просто отвратительные. Даже празднование годовщины со дня победы над Волдемортом и открытие мемориальной доски погибшим во Второй Магической были пронизаны болью, пафосом и лицемерием. Я помню неподвижное лицо Северуса с жёсткой складкой у губ. Его поздравляли те люди, которые пытались его же засудить за полгода до этого, замотав его и меня по судам. Он судорожно сжимал мою ладонь своими сильными пальцами, это была единственная эмоция, которую он проявлял, спокойно раскланиваясь с этими ублюдками. После приёма он напился дома. Очень сильно. Напился так, что мне пришлось уложить его в гостиной на диване, где он, собственно говоря, и пил. Я тоже был морально истощён и побоялся аппарировать или левитировать его в спальню, а Кричера попросить не догадался. Встряхнувшись от воспоминаний, я спустился на лифте на минус третий этаж в отдел Регистрации и гражданства, нашёл нужный кабинет и ровно в двенадцать постучал в двери. Услышав: «Входите», — открыл дверь. В небольшом кабинете, забитом шкафами с папками личных дел в совершенной бессистемности, меня принял невысокий полный человек с мощными усами. Вполне доброжелательно улыбаясь, он представился Итаном Цинцинатти, принял от меня папку с документами и бодро зашуршал ими. — Ну что же, мистер Певерелл, у вас всё в порядке. Вы легко получите гражданство на основании владения Поттер-менором. Также ваш запрос на опекунство одобрен попечительским советом и лично лордом Малфоем. Сейчас я вызову штатного аврора для проверки палочки и снятия слепка ауры. Меня обдало кипятком от этих слов. Я забыл про палочку. Про проверку на последние двадцать заклинаний! Он написал небольшую записку, лихо скрутил из неё птичку и дунул. Птичка сорвалась с его руки и улетела в слегка приоткрытую дверь. Я сжал кулаки под столом. Через пару минут в дверь зашёл Грозный Глаз Грюм. Твою мать! Я был рад видеть его живым и пока без деревянной ноги, но помня его паранойю, занервничал. Но проблем с проверкой не возникло. Приоре Инкантатем над моей палочкой, и из неё вырвалось два десятка вполне безобидных бытовых заклинаний, большая половина из которых касались ухода за волосами и глажки мантий. Очевидно, кто-то не забыл про проверку палочки. Готовься, Том! Тебя ждёт самый лучший минет в моём исполнении. Я встану на колени прямо на пороге. Грозный Глаз окинул меня насмешливым взглядом и вышел. Да, я выглядел как залюбленный маменькин сынок, и это было отлично. Мистер Цинцинатти выписал мне удостоверение личности, право на опеку и поставил небольшой штамп на ауру. Мы распрощались, я учтиво поклонился ему и вышел. Спрятав бесценные документы в браслет, я задумался. У меня был ещё целый час перед встречей с Лили и Сириусом в банке. Я решил аппарировать на Косую Аллею и дождаться встречи у Фортескью. На первом этаже атриума я столкнулся взглядом с лордом Малфоем. Он внимательно разглядывал меня, я незаметно и благодарственно кивнул ему, давая понять, что всё в порядке. Поднявшись кабинкой вверх, завернул в тупичок и аппарировал к «Дырявому котлу». Этот бар не менялся. Ни в моём прошлом, ни в моём будущем. Я сидел у Фортескью и наслаждался мороженым. С фисташками я брать не стал. Слишком личный вкус. Я не готов был сейчас к воспоминаниям о Северусе. Чересчур живы были ощущения его тяжёлого холодеющего тела на руках. Последние сильные ощущения от того мира. Вся моя прошедшая недолгая жизнь — это пепел на губах. Я ощущал себя стоящим в эпицентре взрыва, в смерче из пепла. Пепла боли и сожалений от потерь. Все, кого я любил — ушли. Я даже не мог там, в прошлом, смотреть на фото. Мне было больно, больно. Хотелось кричать в улыбающиеся лица на фото: "Будьте осторожны, берегите себя, не верьте". О нет, Гарри, остановись! Все живы. Всё ещё не случилось. Ты здесь, впереди — веер возможностей, позади — опыт. А прямо перед тобой восхитительное ванильное мороженое с хрупкими кусочками шоколада в старомодной стальной вазочке. Ты здесь и сейчас. Я вызвал Темпус. 13:30. Ещё полчаса до встречи. Успею взять себя в руки. Накрыв себя сферой невнимания, я обратился к собственной магии. Почувствовал её течение под кожей, в венах, в биении сердца. В каждом вдохе и выдохе. Меня окутало золотистое тёплое облако. Спина в районе лопаток зачесалась, изнутри начал подниматься жар. Мир исказился, я видел окружающее меня в странном спектре. Появилось мерцание силовых линий. Я сморгнул и выдохнул. Не время! Не время для дракона. И вышел из транса, в который незаметно для себя погрузился. Я щелчком вызвал Добби. Он появился мгновенно. Надел протянутые им очки — кошмар моего детства — в круглой оправе, растрепал тщательно уложенные волосы, собрав длину в низкий хвост, снял шейный платок, пиджак и жилет, передал их Добби. Оставшись в рубашке и брюках, я закатал рукава и расстегнул верхние пуговицы, отпустил домовика и снял сферу. Пора идти в Гринготтс.