Любовник смерти

Утром я еле выполз из-под Тома. Всё тело болело, колени саднило, поясницу тянуло. Заниматься сексом на твёрдом полу крайне травматично. А на мокром скользком полу… Но что это был за секс! Начинаю понимать Тома в его зацикленности на моей заднице. Тихонечко матерясь про себя на парселтанге, я поковылял в ванную и вызвал Добби. Мой великолепный эльф снял с Флетчера все артефакты, а было их немало, запер в камере и расколдовал. А сегодня утром даже покормил. Я попросил привести мои волосы в порядок. После вчерашнего на голове было чёрт-те что. Пока Добби, ворча себе под нос, распутывал пряди, я сидел в горячей воде и наслаждался этим утром. Из мышц уходила боль, оставляя за собой истому. Распутав волосы, Добби вымыл мне голову, нанёс защитный бальзам, заплёл тугую косу и воткнул в причёску стилеты. Вчерашний, торчащий в башке у Флетчера, он вытащил и вычистил. Я хмыкнул про себя. Вот тебе и Харон Певерелл, великий маг и дракон. А в непонятной ситуации — ножиками швыряется. С другой стороны, хоть какой-то толк от тренировок. После ванны я ушёл в дуэльный зал, сделал комплекс приветствия солнцу и, вызвав парные мечи, немного потанцевал с ними. Давно этого не делал. К концу тренировки мышцы приятно ныли, а тело будто наполнилось энергией и светом. В медитации я взглянул на своё ядро и охренел. Золотая нить связи с Томом стала широкой лентой и обвивала его, как змея кладку яиц. Скорее, даже дракон. Я в безмолвии и изумлении смотрел на эту экспансию, наслаждаясь эстетикой сочетания чёрного и золотого. Вот как выглядит магический брак! Щедро напитав все нити силой, вышел из медитации. Том сидел передо мной и внимательно рассматривал. Будто видел в первый раз. Взгляд скользил по волосам, губам, шее, ключицам. — Том? — Ты действительно такой красивый, или я окончательно сошёл с ума, и твоя красота живёт в моих любящих глазах? Я сейчас нахожусь на грани, качнувшись за которую, я спрячу тебя от мира, чтобы никто не смел на тебя смотреть. Потому что любой, кто тебя увидит, должен захотеть забрать тебя себе. — То-о-ом, ну не начинай эту свою драконью экспансию. После того, как ты овладел своим зверем, создаётся такое впечатление, что и он овладел тобой. Умерь пыл, Тёмный! Ты отдался ему слишком сильно. — Докажи, что ты мой! Жадный дракон! Гадкий дракон. Я перетёк на четвереньки и пополз к Тому, не сводя с него глаз. Чёрт с ними, с коленями. Зрачки Тома мгновенно расширились. Похотливое животное. Я облизнулся, провоцируя, и тут же оказался опрокинут на спину и подмят под массивное тело. Щелчок — и моей одежды нет. Шёпот — и анус наполняется смазкой. Толчок — и я насажен на толстый член. — Мо-о-ой! — стон облегчения, удовлетворения, радости обладания эхом разносится по дуэльному залу. А потом лишь тяжёлое дыхание, шлепки кожи о кожу и синхронный стон оргазма. Пока эхо мечется по стенам, нас осыпает золотой пылью истинной связи. — Люблю тебя, — глядя глаза в глаза и в синхрон. Я растекаюсь лужицей под Томом и смотрю в потолок, ничего не видя. Мне хорошо. Как же мне хорошо. Это потом будет боль в спине и других частях тела. У нас по-другому не получается. Без боли. Слишком сильные чувства, слишком взаимопроникающая связь, всё слишком. Мы слишком соскучились друг по другу за ту, потерянную, жизнь. После завтрака я хотел допросить Флетчера, но Том не пустил. — Я сам. Спорить я не стал и пошёл проведать василиска. Наги увязалась за мной. Вернулся я часа через два и застал Тома молчаливо сидящим перед камином. Когда он обернулся, я увидел, что он забрызган кровью, а лицо у него — пустое и холодное. — Том! — Я сорвался. — Ты убил его? — Нет. — Почему ты сорвался? — Дамблдор и Грюм не считали Флетчера за человека. Воспринимали его как мебель и обсуждали при нём всё. И план твоего похищения, и твоё убийство в случае того, если похищение не удастся. То, что ты моя болевая точка, Дамблдор чётко вычислил и бил туда на поражение, не размениваясь на милосердие или здравый смысл. Грюм собирался изнасиловать тебя после захвата. Ему всё было интересно, что же я в тебе такого нашёл. Харон, что было в пещере? Я замер. — Харон? Мерлин, как же я хотел избежать этого разговора. Но у Судьбы свои планы. — Он пытался, Том. Но пришёл Жнец. А потом — ты. Том встал и подошёл ко мне. От него пахло кровью, потом и самим Томом. Поднял мой подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. — Почему ты не рассказал? — Ты дал бы Дамблдору и Грюму дожить до суда? — Вряд ли. Флетчер не виноват даже на два процента от их вины, но и его я чуть не убил сейчас. — Вот тебе и ответ. — Почему не рассказал после? Я молчал, отводя глаза. — Пожалуйста, ответь. Мне важно знать. Я не могу читать тебя, и лишь твоя искренность даёт мне понимание твоих чувств. — У меня было две причины. Базовая: я не хотел тебя волновать. А вторая… Я боялся, что тебе будет противно, что на меня имел притязания какой-то похотливый урод. — Причём здесь ты к чужим притязаниям? — Том, кто меня ревнует, как дракон? К каждому столбу? Кто не доверяет мне? Какие выводы я должен сделать из твоей ревности? Если ты ревнуешь без повода, что с тобой будет, если повод был? Я практически кричал, надвигаясь на Тома. Он вдруг обнял меня сильно, но нежно. Прижимая к себе как музейную редкость. Единственную существующую в своём роде. — Это разные вещи, малыш. Ревность моя является эмоцией, которая быстрее осознанности разума. И поэтому её сложно контролировать. Но я стараюсь. Я учусь. Но запомни, ты никогда не будешь мне противен или что-то в этом роде. И поэтому тебе нет причины бояться говорить мне правду, какой бы она ни была. Ты никогда не получишь от меня осуждения, ненависти, брезгливости, отторжения. Ничего такого. Только любовь. Я приму от тебя всё и тебя всего. Таким, как есть. И ещё. Ты — мой. А я — твой. Но я отпущу тебя, если ты действительно захочешь уйти. Сдохну, но отпущу. — Тёмный, ты что себе надумал? — Ничего я не надумал, мой Свет. Я просто не хочу тебя душить. Лишь оберегать. До тех пор, пока тебе самому это нужно. — Всегда. — Что «всегда»? — Том покачивал меня в объятиях. Я, вжимаясь в его плечо, думал, что даже кровь чужого человека на его одежде и коже меня не смущает, и лишь прижимался к нему сильнее. — Мне нужно это будет всегда. И только попробуй не найти меня в следующей жизни!