Тату и шрамы

От Дианы прилетела смс-ка с датой, названием клуба и следом вторая: "не продинамишь?" В Москву мы со Светой ехали по отдельности, даже не обсуждая, кто и как доберется. Я только спросила, нет ли недалеко от этого клуба кафе или чего-то подобного, о чем она знает. По счастливой случайности такое обнаружилось. В клуб я пришла, когда там уже было полно народу. Я устроилась у бара, и ко мне неожиданно подсела журналистка, которая видела меня, когда я приходила на вечеринку по приглашению Дианы: – Привет! Похоже, тебе удалось пробиться в фаворитки! Не поделишься секретом успеха? Мне не хотелось хамить, она была уже достаточно пьяна, и я ответила: – Это просто случайность. – Не хочешь говорить? Что ж, это понятно, я бы тоже не сказала. Но будь осторожна, тут видели Светку. – Какую? – Ой, вот не надо совсем дуру из себя строить! – А, понятно. Только меня это как касается? – Ну хотя бы как журналистку… Тут может запахнуть горячим сюжетиком! А как любовнице никто бы тебе не посоветовал оказаться между ними – сгоришь, как на высоковольтке! – Оставь свои фантазии, – я развернулась, собираясь уходить, но она поймала меня за руку: – Да не скромничай ты! Вас видели, когда вы уезжали. И ты хочешь сказать, что между вами ничего не было? Я только дернула плечом, высвободила свою руку, отрываясь от этой прилипалы, и тут народ заверещал, спешно стал перетекать к сцене, а я, что-то почувствовав, оглянулась назад и увидела Свету. Она стояла у дальней стены. Широкие в бедрах брюки, белая рубашка навыпуск, на шее черный шнурок с подвеской, видный в глубоко расстегнутом вороте, никакого намека на улыбку, глаза цвета старого серебра, рука, приподняв подол, плавно нырнула в карман… У меня перехватило дыхание и возникло жгучее желание схватить её и утащить из этого проклятого клуба куда угодно – на необитаемый остров, в Антарктиду, в космос! Потому что только находясь в анабиозе или в глубокой заморозке, можно было устоять перед ней. А я сильно сомневалась, что Диана будет сегодня глубоко замороженной! Света не смотрела на меня, и как мне показалось, прилагала к этому определенные усилия. Я отвернулась и вскоре почувствовала сзади её присутствие. Я, не оглядываясь, сказала: – Не будь здесь до конца, уйди раньше, – и, услышав её негромкое: «Хорошо», пошла ближе к сцене. Диана увидела меня, по её губам скользнула знакомая мне кошачья улыбка. Я не была уверена, что она заметила Свету, но в любом случае, на её поведении это никак не отразилось. В самом конце выступления Диана поймала мой взгляд и качнула головой в сторону кулис. Я кивнула, отошла в сторону и пошла в служебные помещения. Я даже не поняла, откуда появилась Диана, она шла мне навстречу разгоряченная, как будто гоня впереди себя волну наэлектризованного воздуха. – Привет! Ты все-таки приехала! Она быстро оглядела коридор, подхватила меня за руку и толкнула в сторону ближайшей двери, которая гостеприимно распахнулась от пинка. По инерции меня развернуло, прижало спиной к стене. Щелкнул замок. Ладони Дианы оказались рядом с моими плечами. Хотя она ко мне не прикасалась, мне показалось, что меня опутала сеть, из которой мне не выбраться. Её взгляд, скользнувший по мне, не подразумевал двойного толкования, мне вдруг стало так горячо, что губы мгновенно пересохли, и я машинально их облизнула. В ответ на мое движение Дианины глаза прикрылись, её рука, скользнув по плечу, переместилась мне на лопатку, притягивая к себе, жар стал невыносимым, и я со страшным криком: «Нет!!!», напугавшим меня саму, сползла по стене. Очнулась я от ощущения чего-то холодного на своем лбу, и увидела перед собой полные ужаса глаза Дианы. Видя, что я пришла в себя, она села на пол, не прекращая удерживать на моей голове мокрое полотенце: – Я с тобой точно заикой стану! И фригидной заодно! Никогда еще никто у меня от одного прикосновения сознания не терял! – Прости, у меня не было желания тебя расстраивать. – Куда уж! С тобой каждый раз как на минном поле! С вами, ведьмами, не знаешь, что ждать! Первый раз со мной такое – ведь вижу же, не силой тебя беру, но даже не знаю, как это назвать! Я ничего не могла ей сказать в ответ вразумительного. Мне самой хотелось бы не попадать в подобные ситуации, но в сложившихся условиях это было невозможно. Я покрутила головой, почувствовала, что всё, похоже, в порядке и попыталась встать. Диана, увидев мое движение, поднялась: – Ты уверена? – и в ответ на мой утвердительный кивок протянула мне руку. Когда я встала, она задумчиво посмотрела по сторонам: – А кстати, ты одна приехала? Что-то я рядом с тобой никого не видела. – Нет, не одна. И да, она была не рядом. – Ясно. Поссорились что ли? Может, все-таки покажешь мне эту загадочную особу? – Слушай, давай не здесь. Тут рядом есть кафе, давай там. – Хорошо, – глаза Дианы загорелись азартным огнем, – я подойду. Жди! Я вышла на улицу и набрала Светин номер. Как только она ответила, я сказала: – Иди в кафе, она скоро придет, – и, не дожидаясь ответа, отключилась. Я чувствовала себя приговоренным, которому осталось жить несколько минут. С каким-то мазохизмом я нашла место, откуда окна кафе были видны. Деталей, конечно, было не различить, но мне это и не было нужно. Диана вошла, оглядела зал и застыла: за столиком сидела Света и смотрела в окно. Еще несколькими неделями раньше она бы сразу развернулась и ушла, но сейчас не могла этого сделать – взгляд её намертво прирос к женщине, подпирающей рукой щеку, чуть тронутую румянцем. На негнущихся ногах она подошла к ней: – Светка? – спросила так, будто хотела удостовериться в том, что видят её глаза. Света повернулась на голос, и осторожная улыбка чуть тронула уголки её губ. – Ты откуда здесь? – спросила Диана, опускаясь на стул. – Я была на твоем концерте. Тебе не доложили? Диана помотала головой, смутно вспоминая, как что-то ей пытались сказать, когда она убегала из клуба, но голова её была занята другим, что, впрочем, сейчас как-то сразу потеряло значение. – А ты-то сама как здесь оказалась? А как же поклонницы, фаворитки? – У меня должна была быть встреча. – Да? Ну тогда я не буду мешать, – Света приподнялась, чтобы встать, но Диана схватила её за руку: – Стой! Это не важно! Она пожирала Свету глазами – как же она соскучилась по блеску этих глаз, пока не затянутых дымкой наслаждения, по изящному изгибу губ, сейчас ещё не дрожащих в немом крике, по рукам, одна из которых лежит в её ладони. Ей вспомнились все те сны, которые в последнее время не давали ей покоя, заставляя просыпаться со сладкой улыбкой, тут же угасающей, потому что рядом не было той, которая сейчас смотрит на неё. Она подняла Светину руку и поднесла к своим губам: – Светка, я так по тебе соскучилась. Прости! Прикрыв второй рукой Светины пальцы у своих губ, Диана осторожно лизнула их, обвела языком подушечки, глядя, как глаза женщины, любимой, несмотря ни на что, начинают прикрываться вздрагивающими ресницами. И тут она огляделась, поняла, что это не то место, где надо налаживать отношения, и с неохотой опуская Светину руку, спросила: – Поехали ко мне? От неё не укрылось, как вздрогнула Света, а потом шумно выдохнула: – Поехали. У машины Света затормозила: – Дина? – Перестань, я ни в одном глазу. Садись! – и, глядя на по-прежнему неподвижную женщину, простонала, сжимая бедра, – Ну быстрее, пожалуйста! До квартиры они долетели, явно забив как минимум на скоростной режим. Света сначала пыталась что-то сказать, но потом замолчала, глядя на впившиеся в руль пальцы. Как только была захлопнута дверь и отброшены ключи, Диана развернулась и застыла. Света медленно потянула молнию на куртке вниз, вытащила руки из рукавов, повела плечами, так что одежда упала на пол, вытягивая носки, стряхнула обувь. Дыхание никак не хотело слушаться, постоянно сбивалось, не давая соображать. Светина белая рубашка, казалось, светилась в сумраке прихожей, добавляя нереальности происходящему. Ощущения были, как в первый раз. Хочется до парализующих судорог, и так же страшно. Что было за это время? Сколько чужих рук касалось их тел? Что изменилось в душе? А тут ещё вся эта мистика... – Дин, что-то не так? – прозвучавший Светин голос встряхнул своей реальностью, вернул её в этот мир, и она, содрав с себя куртку, шагнула вперед, попутно скидывая кроссовки. Еще на пару секунд зависла, оказавшись совсем рядом, а потом выбросила руку вперед, обняла за шею, и резко притянула к себе. Волна накатившего тепла прорвала так долго стоявшую плотину. – Светка! – выдохнула она, мгновенно находя влажные губы, которые тут же впустили, позволив столкнуться языками, пока руки срывали одежду. Что-то трещало, отрывалось, катилось по полу, но на это не обращали внимания. Кожа к коже, ловя срывающиеся на коротких вдохах стоны, каждое прикосновение заставляет прижаться сильнее, срастись, а потом скользить вдоль тел друг друга. Руки на груди, на талии, на спине, на животе… – Давай не на полу, – и толчок в сторону комнаты, мягкая поверхность дивана, закинутая голова, выгнувшаяся мостиком спина – только бы ближе, сильнее, теснее! Нога откинута в сторону, широкий язык, лизнувший бедро, раздвигающий складки, дразнящий, и требовательное, стонущее: – Я хочу тебя! Пальцы врываются внутрь, чувствуя яростное движение навстречу, хриплый шепот, вскрик, стон, мышцы, сжимающиеся в непроизвольной судороге… И без передышки поворот на живот, мягкая грудь, прижавшаяся со спины, расплющенные две слившиеся звезды, одна из которых сползает вниз, сжимается, располагаясь между раскинутых бедер, поднимает на колени, замирает от открывшегося вида и снова почувствовав нетерпеливое встречное движение, насаживает, сама стонет от тесноты и открытости, от непреодолимого желания отдать и отдаться. А потом после сметающего цунами тишина, пересохшие губы: – Пить хочешь? Капли, стекающие по стенкам стакана, влажные губы, выпускающие длинные спокойные выдохи, нежный поцелуй в плечо, потом ещё один, шея, освобожденная от мешающих украшений, в которых что-то смутно знакомое проскакивает и теряется, сейчас ничто не имеет значения, кроме самого момента… Это была моя первая бессонная ночь в поезде. Я даже не стала расстилать постель, просто сидела на полке, прижавшись спиной к свернутому матрасу. Станционные фонари, редкие светящиеся окна домов, свист пролетающих встречных составов. Я крутила в руках снятую с шеи цепочку с подвеской в виде сердца с разомкнутым контуром. Иногда эти подвески сцеплялись между собой, и мы сидели, обняв друг друга ногами и долго их распутывали. Сердечный ритм подстраивается под стук колес поезда, подвеска на цепочке качается в такт. Теперь, когда всё случилось, уже не так страшно. Я давно приготовила для себя пути к отступлению, зная, что мне никогда не хватит воли не вмешаться, если я буду рядом. В течение ближайших дней я всё закончу. Я ушла в туалет, открыла окно, ветер с грохотом ворвался в маленькое помещение, я высунула руку с цепочкой на улицу, разжала кулак и сердечко, сверкнув в последний раз, исчезло в ночной тьме. Через несколько дней, почти завершив все свои дела, я выходила из редакции, когда меня окликнули. Оглянувшись, я увидела Диану.