Тату и шрамы

Фемслэш
NC-17
Завершён
86
автор
Размер:
59 страниц, 11 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
86 Нравится 219 Отзывы 12 В сборник Скачать

9

Настройки текста
Меня не удивило её появление. В какой-то степени я его ждала. Диана подошла, посмотрела на меня, сжав губы: – Надо поговорить. Я усмехнулась. Чем-то эта картинка мне напомнила давно прошедшие годы. Я поправила рюкзак на плече: – Хорошо, пойдем. Посидим или погуляем? – Сидеть не хочу. – Всё ясно, – я кивнула ей и пошла по улице в сторону набережной. У парапета мы остановились. Диана прислонилась к нему спиной, я смотрела на воду. – Значит, это была она… – начала Диана. Чувствовалось, что она еле сдерживается. – Это, конечно, многое объясняет. Я никак не могла понять, что так сильно может не пускать тебя ко мне? Всю голову сломала. А потом увидела у неё такую же подвеску, как у тебя. Твою я хорошо разглядела, пока ты в отключке была, я за нее кольцом зацепилась, и боялась, как бы тебя еще и не задушить ненароком. Лучше бы задушила! Да и потом ты в кафе не пришла. С чего бы, если бы не знала, с кем я там встречусь? Я, конечно, с одной стороны должна быть благодарна тебе, фиг бы мы с ней так сошлись, но с другой я не могу такого простить! Да я убить тебя готова! Она развернулась ко мне, сжав кулаки. Я смотрела в её полные ярости глаза, но мне было совсем не страшно. Всё самое страшное со мной уже произошло. – Ну ты и дура! – пожалуй, только глубокое равнодушие моих слов спасло меня от прямого удара. – Что ты сказала?!! – А то, что слышала. Детектив из тебя так себе. Моя подвеска – вещь не уникальная, тебе назвать магазины, где такие продаются? Если у Светы есть такая же, это всего лишь совпадение. А по поводу кафе – с чего ты взяла, что я не пришла? Я просто увидела, с кем ты, и поняла, что лучше не лезть. Вы уехали на твоей машине, и я думаю, ты бы даже не заметила, если бы я под колеса бросилась, тебе на тот момент было на всё наплевать. Она смотрела на меня ошалевшими глазами и разве что не хватала ртом воздух. Моё железобетонное спокойствие меня саму убедило в правдивости собственных слов. Но подозрительность её всё еще не оставляла: – А что доказывает, что ты не врешь? – А какие тебе нужны доказательства? Видеозапись с места событий? Ну сама подумай, ничего, кроме слов, ты не получишь. Смотри, ты помнишь, когда мы с тобой уезжали из клуба? Она кивнула. – Так вот, это видели журналисты, и они уверены, что мы переспали, а как же могло быть иначе?! Ещё странно, что у меня не попросили протекцию! И как ты докажешь, что этого не было? Об этом знаем только мы с тобой. Я видела, как она зависла. В ней явно боролось желание поверить с въевшейся под кожу подозрительностью. Но мне надо было добиться того, чтобы она успокоилась, и я продолжила: – Можно доказать, когда что-то произошло, но как убедиться в том, что этого не было? Очную ставку нам устроишь? И, кстати, а что Света тебе сказала по этому поводу? – я всячески старалась не выдать свою тревогу, но Диана, похоже, еще не отошла от шока. – Да ничего не сказала. Я не спрашивала. Побоялась, что опять разосремся. Кроме того, тебе я могу набить морду, а ей… – Вот и бойся дальше. И не спрашивай фигню, – я незаметно выдохнула, и увидела, как посветлели её глаза, разжались кулаки, и вся она перестала быть натянутой струной. Она потопталась на месте, собираясь уходить, и я уже потянулась в карман за телефоном, как вдруг она быстро развернулась, прижала меня к парапету и резко и глубоко поцеловала. Я чуть не задохнулась от её порыва. А она отстранилась, медленно провела рукой по моему плечу: – Я не могла тебя так оставить! И, кстати, если ты решишь, что кому-то нужна моя протекция, или тебе самой что-то понадобится – я не проигнорирую! Она ушла, легко подпрыгивая на ходу и отталкиваясь ногой от парапета, а мне после её ухода понадобилось несколько минут, прежде чем набрать Свету: – Послушай, она ничего не знает о нас, и ничего не узнает! Ради собственного счастья молчи и ни в чем не вздумай сознаваться! – Лана, подожди, что ты собираешься делать?! – Я завтра уезжаю. – Скажи, во сколько? Номер поезда?! Я молчала. – Лана, пожалуйста!!! Я опустила руку с телефоном и дала отбой. На последовавшие звонки я не отвечала. На следующий день я приехала на вокзал, когда уже заканчивалась посадка на мой поезд, и почти у самого вагона наткнулась на Свету. Сказать, что я была изумлена тем, что она меня нашла – это ничего не сказать, но поймав в её взгляде аналогичное своему выражение, и увидев рюкзак за её плечами, поняла, что это случайность, которой нельзя противостоять. Что там говорят про судьбу? Она быстро подошла, вообще не заботясь, чтобы нас не заметили. Несколько секунд мы стояли неподвижно, а потом она сказала: – Прости меня, если сможешь. – За что? Тебе не за что просить прощения. Я же не дура, я понимала, на что подписываюсь. Я бы сама точно так же поступила, если бы у меня была надежда вернуть тебя. Она смотрела в сторону, прикусив губу: – Как ты думаешь, мы ещё увидимся? – Не знаю. В жизни все бывает. Она посмотрела на табло на станцию назначения. Я улыбнулась: – Не старайся, у меня будет сложный маршрут. Просто будь счастливой, чтобы всё это было не зря. Она попыталась приблизиться ко мне, но я покачала головой и шагнула к дверям вагона: – Света, не надо, это будет совсем лишним. Но учти, что я смогла уступить тебя только ей, и никому другому! И когда мой поезд уже тронулся, я увидела, что к ней по перрону бежит Диана в распахнутой куртке. Она схватила Свету за руку и потянула её в сторону стоящего рядом московского поезда. – Погоди, давай хотя бы от дверей отойдем! – Нет! Расстегнуть куртку, сдернуть с плеч, но не снять до конца, обнять, прижать к себе, почувствовать, как руки ложатся на талию, как пальцы нетерпеливо начинают перебирать ткань одежды, пытаясь добраться до тела, не позволить этого, отстраниться, посмотреть в глаза, а потом снова обхватить, сжать до хруста костей, до возмущенного хрипа: – Ты меня раздавишь! Извиняясь, ослабить хватку, коснуться губами шеи, почувствовать, что голова отклоняется назад, подбородок уходит в сторону, открывая самые беззащитные места, услышать на выдохе: «Ещё! Не останавливайся!», понять, что дан не просто зеленый свет, а зеленое северное сияние, что можно всё, что хочется всего, как было раньше, как есть и как будет всегда! Потом всё-таки скинуть верхнюю одежду, оказаться в комнате почему-то уже полураздетыми, невероятно голодными друг до друга, хотя от поезда, время в спальном купе которого проведено отнюдь не за игрой в домино, прошло не более двух часов. Это какая-то особая жажда, которую невозможно утолить, это как морская вода, которую чем больше выпьешь, тем больше хочется пить! Понять, что тебя раздевают, стаскивают рубашку, стягивают брюки и белье, опускаясь на колени, обнимают ноги и дыханием греют низ живота, заставляя выть и хвататься за волосы, а потом поднять её за плечи, протянуть вдоль себя, раздеть, снимая остатки одежды руками и ногами, прижать к себе начинающее подрагивать тело, и, глядя в глаза, нырнуть рукой между ног, чтобы не пропустить то мгновение, когда запульсируют зрачки, дрогнут губы, сожмутся в тугие горошины соски, приказать: «Смотри на меня!», и увидеть, как вскинутся веки, до этого уже готовые опуститься. Обнимая за плечи и поддерживая за спину, уложить на кровать, дать раскинуться, самой взмокнуть от этой беззастенчивой открытости, увидеть медленное дразняще-приглашающее движение руки от шеи через грудь и живот к сочленению бедер, к открытому, как бы ненароком отодвинутой ногой, входу, и продолжить путь уже собственной рукой, заставляя раскинуть ноги шире, поймать нетерпеливое встречное движение, обрекая на судорожное дыхание, неровные всхлипы, и, наконец, на долгий протяжный крик, которому не дать сорвать связки, останавливая его самым нежным, какой только может быть, поцелуем. Пытаясь дать передышку судорожно бьющемуся сердцу, опуститься рядом, сжать бедра, и почувствовать легкий толчок в плечо, заставляющий перевернуться на спину, успеть мельком увидеть полуоткрытые припухшие губы, которые тут же спускаются к груди, захватывают по очереди изнывающие от сжимающей боли соски и начинают скользить по ним, выцеловывать, заставляя всё более скручиваться жгут, натянутый от них к низу живота. И тогда, когда уже совсем нет сил терпеть, и ткань простыни трещит под пальцами, язык широким мазком скользит по животу, как будто рисуя дорогу руке, которая без труда проникает между влажными бедрами и начинает свой сумасшедший, стремительный танец, не дающий никаких шансов выжить, не ощутив невыразимое блаженство. А потом лежать рядом, наощупь натягивая на себя сбитое в комок одеяло и задаваться только одним вопросом: «Как без всего этого можно было так долго жить?!!» Да, да, да, я всё посчитала, всё придумала, разработала себе план на будущее. Но всё пошло прахом, я не могла её забыть. Идиотскую идею выбить клин клином я отмела сразу же, понимая, что мне это не поможет, а только добавит проблем. Я поменяла работу, устроилась в мастерскую при одном театре, понимая, что сейчас могу работать только руками, брала максимальную нагрузку, но всё равно не могла заставить себя, как бы поздно я не приходила, не сесть за архив своих диктофонных записей и слушать, слушать ее голос, делать нарезку, собирать фразы, которые хотела от неё услышать, и часто засыпала прямо за столом. Спустя несколько месяцев она приехала на гастроли в город, который я выбрала своим пристанищем, и кто-то притащил ее на экскурсию в наш театр. Я еле успела убежать, потому что слышала, что меня зовут – наш главреж непременно хотел познакомить гастролирующую звезду с автором восхитивших её декораций, то есть со мной. После того, как я вернулась на рабочее место, я увидела на одном из своих эскизов надпись ее почерком: «Лана, это ты?» Я сознательно не следила за ней в сети, поэтому, собственно и прошляпила эти гастроли, а о том, что их отношения с Дианой разладились, узнала случайно – встретила свою бывшую коллегу, которая приехала к нам освещать какие-то соревнования, и, конечно, она не преминула ознакомить меня со всеми свежими новостями и сплетнями. Стараясь выглядеть максимально незаинтересованной, я спросила: – А что они не поделили на этот раз? – Да кто ж знает? – пожала плечами журналистка, – Но ходят слухи, что выплыла какая-то мутная история про бывшую пассию. – Чью? Динкину? – Да нет, Светкину. Сердце моё ухнуло вниз.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.