Obsessed

      Возвращение Хичоля знаменуется появлением привычного соседа по парте Донхэ и одновременно собеседника во время перерывов. Возможно, Донхэ — единственный человек в этой школе, с кем Хичоль чувствует себя максимально комфортно и это взаимно. Донхэ не разговорчив, однако бесконечные разговоры одноклассника слушает охотно. Хичоль мог быть самой весёлой и самой злой душой этого мира, Хичоль никогда не притворялся и говорил то, что думал. И делал, собственно, тоже. Например, сбегал из дома и бросал школу на две недели, шатаясь невесть где, при этом умудряясь заливать каждому в уши о неудачном падении с лестницы и сломанной руке. Донхэ тоже своеобразно способствовал распространению слуха, наверное, по этой причине за эти две с половиной недели вся школа во главе с директором не кинулась его искать. И даже если бы кинулась — бесполезно. Ким Хичоль неконтролируем.       Это понятно всем, за исключением Пак Чонсу. Хичоль едва не поперхнулся попиваемой водичкой, когда староста, обходя класс, остановился прямо напротив него. А потом мотнул головой в сторону выхода, намекая на личный разговор. Хичоль не мог не согласиться, потому что Чонсу ни за что не отстанет — проверено, не единожды. — Я сейчас, — бросает напоследок Хичоль, прежде чем последовать за Чонсу. Донхэ знает — что нет, не сейчас и не скоро. Чонсу говорил с ним почти полчаса только из-за того, что тот пропускал физкультуру, а что с Хичолем, который бросил школу на две-три недели по своей прихоти?       Выдержка Чонсу как поражает, так и пугает.       Донхэ, тем временем, отвлекается на посторонний шум и ненароком цепляется взглядом за Хёкджэ. Тот не бесится со своими друзьями в привычной манере, нет, он, заложив рюкзак под голову, лениво почитывает конспекты. Всё-таки, время от времени он прикладывает усилия к учебе, хоть и в такой наплевательской форме.       Но это длится, увы, недолго, Джунсу, тот самый, с ярлыком «лучший друг», неожиданно встаёт со своего места и, подкравшись к Хёкджэ, резко выхватывает из его рук тетрадь. А потом с громким смехом крутится вокруг него, пока тот сонно вертит головой, не понимая в чем дело. — А ну отдай, Мин Чонха-сонсенним говорила, что спросит с меня в первую очередь! — Какая разница, всё равно не сможешь ответить на её вопросы! У тебя с английским отношения, как у меня с китайским! — Ты же не знаешь китайский… — Вот именно!       Девочки заливаются смехом, всё перерастает в привычную суматоху и Хёкджэ со своими друзьями — в центре внимания. Всё так, как должно быть. Они кружатся по всему классу, тетрадь летит с одних рук в другие, Донхэ едва не глохнет от такого шума, пока в класс не залетает Юри и сбившимся голосом не кричит: — Там Хичоль… Чонсу!.. Этих двух имён хватает, чтобы все ребята разом замолкли и с настороженностью обратили внимание на Юри. Та, немного отдышавшись, уже тише добавляет: — Дерутся позади школы.       В полном хаосе прежде всего ставится приоритет на то, чтобы это не стало известно учителям, потому что там, где взрослые — всегда ответственность и последствия, и, следовательно, идти всей толпой, привлекая внимание — глупо, опрометчиво и «себе же хуже». Поэтому всё решается как-то быстро — несколько мальчишек идут устранять конфликт, остальные же прикрывают. Донхэ оказался в числе «устранителей конфликта» по простой причине: шире плечи, крепче руки, хотя обычно в таких делах он не принимал участия. Дружбой-жвачкой занимался высокий, сильный Шивон, если совсем худо — то Канин, все крупные ребята, но как назло — ни того, ни другого сегодня не было. А под всеобщий ажиотаж Донхэ не мог отказать, да и его практически схватили под руку и выволокли в коридор со словами «Разберитесь».       Донхэ не хотел встревать.       Потому что это проблемы Чонсу и Хичоля. Рано или поздно это бы случилось, потому что отношения между ними были всегда накаленными, что-то между холодным соперничеством и непонятной яростью. Но, увы, класс рассудил по-другому, да и не хотелось, чтобы всё переросло во что-то серьезное, учитывая, как Хичоль не умеет держать язык за зубами.       С Донхэ в «спасательном отряде» также были Чонун и Сонмин. Будь это борьба между Канином и еще каким-нибудь громилой, отправили бы толпу побольше, но разделить Хичоля и Чонсу не составит труда. — О, ты тоже с нами? — голос Чонуна заставляет обернуться. Тот, в свою очередь, обращался к Хёкджэ, который тоже вышел из класса и аккуратно закрыл за собой дверь. — Вы до сих пор здесь? — Хёкджэ хмыкает и дразнит Чонуна. — Боишься, хён? — Поговори мне тут, сейчас получишь, — цокает Чонун, но сам улыбается. — Так зачем вышел? — Задержать учителя. — Понятно, ну, мы пошли. — Хён, только сам не поранься, — напоследок дразнит Хёк и уворачивается от хватки Чонуна. На какой-то миг их взгляды с Донхэ пересекаются, но Хёкджэ тут же отводит глаза.       Иногда Донхэ даже забывает, что между ними что-то происходит. Хёкджэ хорошо притворяется, делает так, чтобы изменения никто не замечал. Донхэ это выгодно, но временами это раздражает, например, как сейчас. Как будто его вовсе не существует.       Тем не менее, они быстро оказываются позади школы. Там же находят Хичоля с Чонсу, которые едва стоят на ногах, но продолжают замахиваться кулаками. Сонмин с Чонуном оттаскивают Чонсу, тот все-таки был покрепче Хичоля, Донхэ же просто отводит последнего в сторону. Тот даже не сопротивляется, просто материт старосту последними словами, пока на то есть возможность. А когда сил действительно не остаётся, Хичоль шипит на ухо Донхэ: — Ну и где вас носило? Он мне нос чуть не разбил!       Донхэ от этого почему-то смешно. Он хочет ответить Хичолю, но попросту не успевает. — Вы притащили классного руководителя?! Какого хре…       Донхэ не понимает, ему даже кажется, что Хичоль ударился головой, потому что причем тут сонсенним, однако знакомый голос учителя раздаётся прямо позади него. — Ким Хичоль! Пак Чонсу! Ли Донхэ! Что вы тут творите?! Что за дерьмо…