Жестокая правда

      — Присядем? — Питер указал в сторону небольшой банкетки, стоящей в центре соседнего зала.       Патси кивнула и первой сделала шаг в сторону. Хоть и ноги у нее совершенно не устали от высоких каблуков, она решила не возражать.       Питер расположился на расстоянии вытянутой руки от нее, хотя хотелось сократить его до минимума, чтобы быть еще ближе к этой невероятной и интересной женщине, чтобы не пропустить ни одну секунду впустую в ее обществе. Но порой желания остаются желаниями, и мужчина понимал, что в случае с мисс О'Коннелл не стоит торопиться. Спешка может только навредить. Патси, как и ценный артефакт, вряд ли куда-то исчезнет на неопределённое время, если, конечно, сам Питер не приложит к этому руку.       — Ты прекрасно выглядишь! — сделал он ей искренний комплимент. — Это платье очень идет тебе.       «До боли избитая фраза, не находишь? Прекрати нести чушь! — пронеслись со скоростью звука первые мысли. — Крыша от радости видеть ее совсем поехала что ли?»       Но Питер с уверенностью мог признаться себе, что мисс О'Коннелл выглядела в этом наряде очень красиво. Ничего лишнего, ничего слишком яркого или наоборот уродливого не имелось. Каждая деталь подобрана со вкусом вплоть до украшений. Питер слегка наклонился вперед, чтобы еще лучше разглядеть каждую деталь одежды женщины, но в следующую секунду взял себя в руки и выпрямился.       — Спасибо, — она слегка смутилась и опустила голову. Посмотрела на лежащие на коленях руки. — Это выбор Лотти — моей собаки.       — Я помню, как зовут твоего домашнего питомца, — сразу же добавил Питер. Теперь все, что бы ни сказала Патси, автоматически записывалось в его сознание. Он не мог упустить ничего из сказанного ею. Пригодиться может любая мелочь. Тем более он с детства не страдал провалами в памяти и хорошо запоминал очевидно важную информацию. Впоследствии эти способности очень пригодились ему. — Он у тебя превосходный стилист. Весь в талантливого учителя.       Питер точно до конца своих дней будет помнить, как на прогулке Патси пыталась подобрать ему подходящий по стилю головной убор. Это смело можно теперь было назвать забавным моментом.       — Брось! — она тихонько рассмеялась. — Я не дружу со стилистикой. Я за комфорт и удобство.       — Прямо как я! — гордо заявил Питер и расправил плечи. — И в этом мы с тобой тоже похожи. Кстати, у меня кое-что есть для тебя, — он протянул ей тот самый пакет, который не так давно оказался в его собственных руках. Пора уже отдать его будущей хозяйке.       Женщина нахмурилась и с малой долей неловкости взглянула на Питера. Что еще уникальное уготовил этот человек для нее? Да, он тоже еще та загадка, но Патси не ставила себе большой цели разгадать ее, проникнуться внутренним миром мужчины. Чужого мужчины. Ей это ни к чему. Ведь порой сближение слишком опасно для обоих сторон. А в случае Питера Дойла очень опасно, ведь долг перед семьей никто не отменял.       — Не бойся. Там не бомба быстрого действия, — искренне улыбнулся мистер Дойл и с воодушевлением взглянул на женщину. — Держи.       Патси аккуратно взяла пакет и заглянула в него. А потом с удивлением посмотрела в светлое лицо собеседника. И Питера ее реакция немного насторожила. Неужели он вновь сделал что-то не так? Тогда он по праву будет считаться мастером провалов.       — Это мне? — тихий вопрос из ее уст.       — Тебе, — кивнул Питер. — Надеюсь, понравится, — вкрадчиво добавил мужчина, не сводя нежного взгляда с мисс О'Коннелл. Сейчас было очень важно проследить за каждой ее реакцией, за действиями.       Патси осторожно вытащила подарок из пакета, а этим неожиданным, но приятным сувениром оказалось печатное издание в твердом переплете того человека, с кем в данную минуту она вела душевную беседу, и широко улыбнулась. Красочная обложка вызвала такой отклик в душе. Иначе быть не могло в ее случае. Она аккуратно прикоснулась кончиками пальцев к твердой поверхности книги и провела по ней, словно держала в руках хрупкую фарфоровую куклу, с которой необходимо очень бережно обращаться.       Тем временем, наблюдая за трогательной реакцией Патси на научный труд, в сознании Питера вдруг всплыли картинки недавней встречи с той самой девушкой, Джули — его новым волонтером, которой он тоже уделил внимание и сделал искренний подарок. Тогда он тоже пригласил ее посмотреть на экспонаты, посчитав, что ей это будет интересно и полезно для жизни, ведь она сама вызвалась поучаствовать в раскопках, чтобы еще лучше узнать многогранную профессию археолога. В благодарность за помощь Питер и решил сделать ей подарок без каких-либо задних мыслей. Но, кажется, у него вновь неудачно получилось, ибо разговор был каким-то... Странным. Не по теме раскопок. Не по теме археологии.       — Эту фотографию предложил издатель, — спокойным тоном тогда произнес Питер, отдав в руки девушке заветное творение. — Но... Как-то удручающе. Посмотри.       В воздухе повисла пауза. Она затянулась. Джули с минуту внимательно изучала портрет руководителя экспедиции, читала надписи на красочной обложке и о чем-то размышляла, что осталось в тайне для мистера Дойла. Может быть, собиралась с мыслями, чтобы корректно высказать свое мнение, а, возможно, преследовала какие-то иные цели.       — Не соглашусь, — на лице вдруг появилась скупая и скромная улыбка. Но хоть какая-то эмоция. — Довольно хорошо получилось.       Питеру очень важно было узнать мнение такого молодого поколения. Возможно, Джули не так сильно заинтересует содержание книги, но внешний вид издания всегда говорит о многом — это во многих случаях пятьдесят процентов успеха книги. А раз издатель посчитал, что иллюстрация удачная, значит, так оно и есть.       — Правда? — уточнил мистер Дойл.       — Ты себе нравишься? — Питер точно не был готов к такому резкому переходу от темы выпуска научного труда к своей внешности.       С самой первой встречи девушка показалась Питеру интересным, но замкнутым человеком с неординарным мышлением. Ее трудно было вывести на душевный и продолжительный разговор, но и при этом клещами вытягивать информацию тоже не приходилось. На раскопках она предпочитала усердно работать, а не обсуждать всевозможные темы.       — Вопрос с подвохом? — подловил ее Питер.       Джули выдавила на лицо сдержанную улыбку и слабо кивнула.       — Да, угадал.       Тогда Питер аккуратно открыл твердую обложку, заставив девушку удивиться еще больше от маленького обращения автора на форзаце. Скромная фраза, написанная размашистым, мелким почерком содержала в себе достаточно личную информацию: «Археологу от археолога» и личный номер телефона.       Так как девушка при встрече с мистером Дойлом представилась актрисой, играющей ведущую роль археолога в спектакле с аналогичным названием, то обращение автора книги пришлось весьма к месту. Но вот то, что он сам дал свой номер телефона именно таким образом, заставило Джули задуматься об истинных намерениях мужчины по отношению к ней. Нет, она не замечала в нем каких-либо странностей или повышенного внимания к своей персоне, чаще всего он вел себя естественно с ней, свободно, но порой действия выходили не слишком логичными или уместными в некоторых ситуациях. Свойственно ли такое поведение мужчинам средних лет или это такая уникальная особенность только Питера Дойла?       А его дальнейшие слова едва ли не ввели ее в ступор:       — Если понадоблюсь, звони. Запиши в телефон на всякий... — произнес он спокойным тоном, хотя почему-то у Джули от этих слов бешено заколотилось сердце. Ее никогда так сильно не интересовал мужской пол, до такой степени, чтобы найти парня, начать с ним встречаться и тесно общаться, чтобы впоследствии впустить его в свою жизнь, создать новую ячейку общества... О-о... Об этом Джули даже и не задумывалась. Сейчас она была полностью сосредоточена на других важных делах и на отношения не имелось никакого желания. Тем более с мужчиной, который ей в отцы годится. В зрелом возрасте, несомненно, имеются свои плюсы, но и минусов предостаточно, по ее мнению. Хотя... Может быть, у Питера имелись совершенно иные намерения? Светлые? Дружеские, на худой конец. — Можно скажу?       — Конечно, — не раздумывая ответила девушка, подняв слегка тревожный взгляд на собеседника.       — Твои волосы... — начал Питер, внимательно, с интересом, разглядывая Джули, словно она являлась необычным, привлекательным экспонатом.       — Что с ними? — настороженно поинтересовалась она, ожидая чесного ответа.       — Этот цвет, прическа... — мягко ответил мистер Дойл, окинув взором девушку, сказав себе, что она очень удачно подошла к выбору простой, но красивой стрижки. — Очень идут тебе, твоей внешности, форме лица.       В ответ на опять же искренний комплимент от мужчины Джули в этот раз попыталась скрыть свои эмоции. Она прекрасно знала, что в ее коротких каштановых волосах нет ничего особенного, ведь иначе она и не представляла себя. Да и в миловидном, округлом лице тоже. Но зато внутри почувствовала какой-то дискомфорт от возникшей темы. Ее срочно необходимо было сменить.       А потом Питер вновь ее шокировал тем, что внезапно накрыл своей теплой ладонью ее руку... Зачем? Что он хотел этим сказать? Этот жест — все еще выражение благодарности или что-то иное?       Воспоминания мистера Дойла прервала тихо сказанная Патси фраза после недолгой паузы:       — Спасибо, Питер! Я обязательно ее прочту в свободное время. Обещаю!       Оторвавшись от изучения книги, она посмотрела на него с такой невероятной нежностью, что неожиданно его сердце замерло, а потом начало стучать быстрее. Ее задумчивые выразительные глаза, в которых ранее скрывалась некая тайная искра, вдруг открыли всю глубокую красоту ее светлой души и показали богатый внутренний мир. Он не отталкивал, не рождал массу негатива, наоборот, Патси являлась отражением утонченности, изящности и немного строгости. В ней не имелось ни намека на распущенность или вульгарность ни в речи, ни в стиле — все точно по душе Питера.       В его сознании ни капли не возникло сомнения, что эта женщина ему лжет. Хорошо, что он сидел на твердой поверхности, иначе бы точно не сумел справиться с равновесием... Патси будто против его воли завладела его разумом, силой... И это было невероятное, особенное чувство, которое мужчина хотел навеки сохранить в своем сердце.       Он без всяких слов подался вперед, но не для того, чтобы физически прикоснуться к теплой коже Патси, а для того, чтобы открыть обложку своего подарка.       «Единственной женщине, которой могу доверить свою жизнь» — прочитала мисс О'Коннелл и резко повернула голову в сторону Питера. Ее глаза выражали загадочную теплоту с одновременным непониманием всего происходящего. Она не знала, как реагировать на все случившееся здесь и сейчас. Мистер Дойл, конечно, человек непредсказуемый, но чтобы до такой степени. Да, он говорил ей однажды, что доверяет ей, но она не думала, что все настолько серьезно.       — Питер... — сорвалось с ее уст. Странные эмоции переполняли женщину, их стало достаточно трудно удерживать в себе, но иного пути не имелось. Она не хотела становиться той единственной для него женщиной, которой он мог доверить то, что купить невозможно. Это неправильно. Может быть, он слишком ей доверился, но поспешил с этим.       Заранее предвещая череду протестов с ее стороны, он тихим шепотом произнес:       — Прошу, не возражай, Патси. Я не могу тебе солгать после того, что ты сделала для меня.       — Но я ничего не сделала...       — Ошибаешься. Ведь мне виднее... — мягко сказал он и отстранился, чтобы не напугать ее одним ненужным действием. Он снова заглянул в ее глаза. Они были прекрасны. В них бегали бесконечные вопросики, на которые Питеру, возможно, и суждено будет дать развернутые ответы. Но не сейчас. Сейчас слишком рано. Он и так, кажется, уже утонул в завораживающем взгляде ее выразительных глаз. Кто бы кинул ему спасательный круг...       — Мистер Дойл, — вдруг кто-то из читателей подошел к мужчине со спины. Он с сожалением перевел взгляд на молодого человека, ранее сидевшего в первом ряду с толстым блокнотом, куда фиксировал все важные аспекты в речи Питера. — Можно с вами сфотографироваться? На память.       — Да, конечно, — быстро бросил Питер и тут же извинился перед Патси за то, что вынужден прервать их трепетную беседу. Впрочем, она и так зашла слишком далеко... Прекратить ее сейчас стало разумным выбором судьбы.       Мистер Дойл удалился в другой конец зала к своему большому портрету, как и пожелал зритель (видимо, одного автора на фотографии ему мало), а Патси в смешанных чувствах осталась на своем месте с толстой книгой в руках. Только сейчас она вдумалась в ее название «Под землей» и поняла, насколько простота тесно соприкасается с актуальными вопросами, поднятыми в научном труде. Никаких метафор, громких эпитетов — лаконично и просто.       «Загадка... Ты покрыт тайной, Питер Дойл. Знаешь ли об этом?» — подумала про себя женщина и постаралась отвлечься от разговора с мужчиной через дальнейшее изучение экспонатов.       Спустя примерно полчаса или чуть больше, она не обнаружила Питера ни в одном из залов музея. Это было весьма странным, учитывая, что народ и не собирался расходиться по своим делам, а значит ждал еще каких-то сюрпризов от автора. Но он так и не появился в поле их зрения. Патси нашла мистера Дойла в кафе неподалеку от Национального музея за дальним столиком у стены. Один из организаторов презентации сообщил ей эту важную информацию, хотя сам Питер просил молчать об этом.       В кафе тихо играла национальная ирландская музыка, пара центральных столиков была занята людьми, а целом небольшой зал казался достаточно просторным и уютным благодаря пастельным тонам и мягкому освещению на потолке и стенах.       Глубокая усталость и слабость отражались в его глазах, когда еще некоторое время назад мужчина был полон энергии и сил на плодотворную работу. Патси медленно подошла к столику и заметила, что привычный, естественный тон лица Питера сменился на бледный, с лица исчезла светлая улыбка.       — Питер... Что-то случилось? — тихонько спросила она, отметив про себя, что с мужчиной точно что-то не то.       — Нет, все хорошо, — ответил он, едва найдя в себе силы выдавить на лицо слабую улыбку.       — Прости, но... Выглядишь неважно.       Он устало вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Ему на самом деле было плохо в физическом смысле. Боль в правом подреберье вновь напомнила о себе. Он догадывался, что печень вновь зашалила, но теперь боль была еще острее. К тому же мужчина чувствовал, что и температура у него повышена, а при одном виде простого стакана с водой хотелось выложить наружу абсолютно все содержимое желудка.       — Ничего... Пройдет... — отмахнулся Питер и попробовал сфокусироваться на Патси. Получилось не очень успешно, как он хотел бы. Но терпеть недомогание придется. Он не мог покинуть презентацию и уехать домой отлеживаться. К тому же сегодня должна была вернуться жена. А ее еще не мешало бы встретить должным образом. Хотя бы ужин ради приличия приготовить. А лучше вообще довезти из аэропорта прямо до входной двери. К тому же еще необходимо было и собаку из клиники забрать, иначе скандал неизбежен. Питер как раз и планировал это сделать после презентации. У него все четко было распланировано и воспаление печени никак не входило в его планы.       Патси смотрела на мужчину с искренним сочувствием, борясь с острым желанием достать из сумки телефон и набрать номер неотложной помощи. Она не могла остаться в стороне в сложившейся ситуации, не могла пройти мимо человека, нуждающегося в поддержке со стороны квалифицированных специалистов. Даже если бы на месте Питера находился кто-то другой, чужой для нее человек, она бы все равно не осталась равнодушной и сделала бы все, что в ее силах, чтобы помочь. Так ее воспитали. Так вела ее совесть на протяжении всей ее жизни. И в данной ситуации она не видела смысла терпеть все эти мучения, прекрасно осознавая, какие от боли могут быть последствия.       — Не смотри так на меня, — тихим шепотом выдавил из себя Питер. — А то я чувствую себя ужасно, будто виноват во всех твоих грехах.       — Ты и без моего взгляда чувствуешь себя ужасно. Питер, я все-таки вызову скорую, — настойчиво сказала Патси. — Тебе необходимо обследование.       — Нет! — он резко схватил ее за запястье и крепко сжал. Слишком сильно, что на секунду-другую женщина почувствовала острый укол боли, но смолчала, списав на неконтролируемую реакцию. — Не делай! — и громко выдохнул. — Прошу... — уже заметно тише добавил мистер Дойл и вновь обхватил живот руками и согнулся. Боль в боку и не собиралась утихать, доставляя мужчине сильный дискомфорт. — Я не могу... Уйти сейчас...       — Можешь! — твердо ответила Патси. — Когда дело касается здоровья, все остальное уходит на второй план. Ничего, никто тебя не осудит.       — А презентация? Да это станет самым страшным провалом в моей жизни. Я столько времени готовился к ней... И все псу под хвост, — произнес он низким хриплым голосом через силу. Перед его глазами все плыло, а во рту стоял отвратительный привкус. Желание очистить свой желудок от скопившейся мерзости возросло в разы.       Патси вдруг подумала, а с какой стати она тут сидит и отчаянно уговаривает его поехать в клинику? Если не хочет Питер позаботиться о себе, разве она сможет заставить? Да и потом, кто она ему, чтобы он прислушался к ее словам? Правильно, совершенно посторонний человек, который однажды помог его питомцу. Все! Но ведь Питер только сегодня сказал ей о том, что она занимает далеко не последнее место в его жизни, а, возможно, одно из первых после жены и детей, чего женщине совершенно не хотелось. Это неправильно, это не нужно никому из них двоих, и она верила, что когда-нибудь мистер Дойл сам поймет это.       — Неужели твои поклонники нелюди? — возразила Патси. — И они созданы из дерева, которое не чувствует боли?       Питер исподлобья наградил ее измученным взглядом и слабо кивнул.       — Именно так. Это бизнес. Это деньги, вложенные в мероприятие. А если меня сейчас заберут в клинику, я потеряю аудиторию, продажи... Этого нельзя допустить, — его голос звучал глухо и с надрывом. Признаться, даже говорить было трудно. Хотелось иного — принять горизонтальное положение и забыться крепким сном на ближайшие сутки в надежде, что наутро полегчает. — Патси, я справлюсь. Сейчас посижу немного и все пройдет.       В следующую секунду Питеру позвонил один из организаторов презентации и сообщил, что его очень ждут в музее. Какое-то срочное дело. Небрежно положив телефон на столик, мужчина сделал глубокий вдох и смерив мисс О'Коннелл безразличным и пустым взглядом через силу поднялся, но сразу же ощутил острое головокружение и приступ тошноты. Он скорчил лицо от боли, которая жгла его изнутри, и сразу же опустился на место.       Нет, Патси больше не могла видеть эти мучения и мучиться сама. Она в одно мгновение оказалась в шаге от Питера, накрыв его холодную руку своей ладонью, мягко сказав, что в сию секунду вызывает скорую помощь и никакие возражения не принимаются.       — Так и хочешь, чтобы я помер в этой клинике...       — Перестань говорить глупости, — строго сказала женщина. — Потерпи. Постарайся глубоко дышать.       Легче сказать, чем сделать. Впрочем, Питеру уже было почти что все равно. Он не чувствовал опоры под ногами, не мог отчетливо распознавать окружающие предметы из-за пелены перед глазами. Страшные мысли сами собой стали лезть в его сознание, когда ему в здравом уме и твердой памяти придется сдаться в руки этих безжалостных, страшных и уродливых врачей, которые оттяпают ему эту печень и тогда он до конца своих дней станет постоянным посетителем клиник, уже не говоря о том, что в его организме наступит полный хаос.       — Мне надо... Мне надо вернуться... И предупредить... — Питер вновь попытался подняться, но женщина пресекла его слабую попытку, твердо заверив, что возьмет на себя всю сложную задачу и сообщит организаторам о непредвиденной ситуации. — Патси... — еле слышно промолвил он, посмотрев на собеседницу пустым взглядом темных глаз.       — Молчи, пожалуйста, — строго сказала женщина, заранее предвещая массу бесполезных фраз от Питера относительно своего состояния.       — Я не заслужил твоего появления в моей жизни... — выдал он на полном серьезе, теплым взглядом смотря ей в лицо. — Ты не обязана все это делать... Быть со мной здесь и сейчас.       Она тяжело и глубоко вздохнула, закрыла глаза на несколько секунд, потом открыла и опустила голову, посмотрев на серую напольную плитку. Может быть, и на самом деле не обязана, но кто, если не она в данную минуту поможет Питеру, зная его далеко не положительное отношение к врачам?       — Давай не будем сейчас об этом, ладно? — в ее голосе слышалось напряжение. Не время сейчас затрагивать личные темы.       В следующее мгновение лицо мужчины исказилось гримасой боли. У него сильно закружилась голова, а перед глазами поплыли темные круги. Он хрипло застонал и откинулся на спинку стула.       К ним подошел официант и спросил, все ли в порядке, не нужна ли помощь, но Патси объяснила, что скорую уже вызвала. Осталось только ее дождаться.       — Потерпи, Питер, все будет хорошо... — обратилась женщина к мистеру Дойлу, с сожалением смотря в его бледное лицо, непроизвольно сжимая в своих ладонях его руку.       Услышал ли он ее или нет, это не играло роли. Для него важнее ее поддержка, ее присутствие рядом. И она не могла оставить его одного в такой непростой ситуации, поэтому твердо решила, что в клинику поедет вместе с ним и посидит хотя бы за стенкой палаты, чтобы Питеру было хоть чуточку легче пережить эту боль. Да и ей самой станет спокойнее, если она будет знать о состоянии мистера Дойла. Все-таки стоило признаться, нельзя было назвать его полностью посторонним человеком. После того, что произошло. Мелочи... Это не такие важные события. Но они сблизили их, позволили чуть лучше понять глубокие внутренние миры, представить, чем живут и что ценят.       Скорая помощь приехала достаточно быстро, когда боль в боку Питера немного поутихла. Он уже готов был снова отказаться от услуг профессионалов, протестовал. Слабо, конечно, но сопротивлялся! Но в итоге самолично дал разрешение на обследование своего организма, заранее предвещая громкий вечерний скандал и упреки жены относительно того, какой он идиот, которому наплевать на собаку, раз не сумел должным образом позаботиться о ее здоровье, что она попала в клинику. Да ладно бы в какую, а то снова к Патси О'Коннелл. Однако у Питера совершенно не имелось сил думать о своих поступках ввиду настойчивой боли. Главное — не отключиться на слишком долгое время, чтобы успеть предупредить жену и сообщить о случившихся событиях.       Презентация книги, можно сказать, все равно состоялась. Питер Дойл представил свой научный труд тем, кто желал его послушать, кто не хотел приезжать, но все равно оказался с ним рядом в трудную минуту. И только теперь Патси окончательно поняла, что приняла сегодня не одно верное решение.