Антон приходит домой через два часа, когда в том мире прошло от силы минут 10*.
— Арс! Серёж! Я дома! — громко говорит Антон, не слыша ни звука в ответ.
Парень изгибает бровь и обходит всю квартиру. Никого не обнаружив дома, Шаст устало валится на диван, только сейчас замечая какую-то записку «Шастунишка, мы уехали с Поповским до делам. Скоро должны вернутся. Серёжа». Буквы прописаны очень аккуратно, у демона был красивый почерк.
— Это надо же так писать, — хмыкает тихо он, прикрывая глаза.
И когда только он успел написать записку? Все продумал, гад.
— Матвиенко, ты с ума сошёл?! — пытается выбраться из крепкой хватки друга Арсений.
— Да тише ты, лучше Добровольского ищи! — фыркает демон, не отпуская напарника.
— Ты так и не ответил на вопрос!
— Чего вы тут разорались? — устало буркает кто-то позади парней.
Хранители поворачиваются к нему и ярко улыбаются.
— О, Добровольский! — отпускает наконец-то Серёжа его.
— Пашка…!
Парни подбегают к мужчине, крепко обнимая его. Слишком давно они не виделись.
— Эй, эй, не так сильно… Я по вам тоже скучал, — хмыкает Паша. — Вы чего тут забыли? — отрываясь от обоих, спрашивает он.
— Паш, ты не знаешь, секретарь по ЧС на месте сегодня? — с надеждой спрашивает Матвиенко.
— Да куда ему деваться… Даже не буду спрашивать, что вы опять натворили, — фыркает Добровольский.
— И правильно. Отведи нас к нему, пожалуйста, — умоляющим тоном просит демон.
Паша машет рукой в сторону выхода и идёт в ту сторону. Напарники дают победно друг другу «пять» и идут за другом.
Они за считанные минуты доходят до кабинета секретаря. Арсения буквально трясёт, а Матвиенко, в отличии от друга-паникёра, ведёт себя вполне спокойно. По крайней мере так выглядит. Что в его голове не знает даже самый близкий ему напарник. Демон будто и забыл, что в скором времени больше не увидит ангела, а он был уверен, что это произойдёт. Увидятся, может быть, случайно после его естественной смерти, как человека, но тот его не узнает. Тот его не вспомнит.
Но Серёжа знает, что сам этого придурка теперь вряд ли забудет.
— Что б это не было, удачи вам, — улыбнулся на прощание Добровольский, скрываясь дверями лифта.
Очередей нет — все заняты работой. Хранители подходят к кабинету, не решаясь зайти. Точнее сам Попов не решался, Матвиенко же ждал, пока тот соберётся с мыслями.
— Готов? — спросил из вежливости демон, хотя уже самому выговориться тому старику. Главное, чтобы хоть Попов смог стать счастливым, если появилась возможность.
— Нет, — опустил голову он.
Серёжа тихо цокнул, смотря хмуро на ангела. Арсений чувствует этот презрительный взгляд.
— Да пошли, пошли! — фыркает нервно брюнет, постучав в дверь.
— Входите.
Парни уверенно шагают, вставая напротив секретаря.
— О… Серёжка! Сенька! Какими судьбами? — улыбается слабо старик.
Попов всегда его недолюбливал. Да даже, к примеру, из-за очередного «Сенька». Он же не кот какой-то, что за дела.
— Здравствуйте, Денис Алексеевич**. Да мы по делу, — за друга говорит Матвиенко.
Арсений перекатывается нервно с пятки на носок словно ждущий ребёнок, пока взрослые за него всё решат. Но демон сам чуть подталкивает друга ближе к рабочему столу. Секретарь изгибает бровь.
— Денис Алексеевич, — нервно выдыхает он, собираясь с мыслями и прикрывая на миг глаза.
В голове сплывают все воспоминания. Как хранители оба в шоке от нового внезапного подопечного, впопыхах перебирают все документы, не понимая особо, что вообще происходит. Вспоминает своё перове впечатление об этом парне в больничной палате, которого тогда увидел только впервые. Странноватый, бесящий своими тупыми и неуместными вопросами. Но улыбается так, что трудно дышать. Смотрит невозможными своими зелёными глазами, что нельзя не смотреть в ответ. Вспоминает, как пришло осознание — ему нужен он.
— Я… Хочу стать человеком, — старик на это хлопает глупо ресницами, хотя что-то сказать, но его перебивают. — Я очень люблю одного человека… Очень. Не могу объяснить это словами. Никогда такого не испытывал, не помнил таких чувств. Кажется, будто я уже от него зависим… Это, наверняка, плохо. Но… Как правило, хранители равнодушны ко всем, так как забывают все эмоции после смерти. Но я без него не могу. Простите.
Матвиенко довольно улыбается, вполне ожидая такую речь от Попова. Денис Алексеевич задумчиво и чуть хмуро смотрит на ангела, будто пытаясь понять всю искренность сказанных им слов, но через мгновение усмехается серьёзному лицу напротив.
— Хорошо. Любите вы с Матвиенко рушить границы.
— Что?.. — неверяще переспрашивает он.
— Я сделаю тебя человеком. Отправлю в земной мир, твоя жизнь будет тебе казаться очень долгой. Только не будет у тебя и у твоего любимого человека хранителей. Да и думаю, что они вам незачем, сами себя сбережёте. Натворили вы делов здесь достаточно… — слабо улыбается секретарь.
— А… — смотрит брюнет в сторону друга.
— Удачи, Арс. — искренне говорит демон. — Береги себя. И Шаста береги. Пожалуйста. — под конец слова сами собой заканчиваются, поэтому тот виновато улыбается напарнику.
Не успевает что-то возразить Попов, как старик, видя состояние Серёжи, скорее щёлкает пальцами, и тот исчезает в земной мир.
Всего пару движений.
— А ты чего здесь?
***
Арсений оказывается в квартире Антона, в абсолютной темноте. Он растерянно смотрит по сторонам, будто не осознавая, что происходит.
Где, мать его, Матвиенко?..
— Арс… — со спины крепко обвивают длинные руки, прижимая к себе как можно ближе, на что ангел неожиданно вздрагивает. — Где ты был?!..
— Сколько меня не было? — тихо спрашивает брюнет, поглаживая родные руки.
— Более 10 часов. — выдыхает Шастун, прижимаясь к арсовой щёки и прикрывая глаза. — Записку оставили, придурки… Я чуть с ума не сошёл. Накручивал себя.
— Что именно? — невесело хмыкает Попов.
— Что вы ушли. И вас больше не увижу. — также тихо отвечает парень, жалким шёпотом, от чего Арсений сдерживает судорожный вздох от такого тона. — Где. Ты. Был.
— Шаст. — поворачивается медленно ангел к Антону, беря того за руку, отчаянно сжимая. — Я человек.
Антон округляет глаза, не веря. Лихорадочно скользит взглядом по Арсению, заторможенно осознавая. Он резко приближается к нему, начиная целовать всё лицо: скулы, лоб, закрытые веки, уголок губ, линию под челюстью. Попов улыбается счастливо, хотя плакать толи от такой нежности, толи от того, что кого-то не хватает.
— Подожди. — отлипает от него Шаст, оглядываясь по сторонам. — Где Серёжа?
Арс на глазах мрачнеет, выдавливая из себя жалкую улыбку и опуская глаза, покусывает нервно губы.
Без жертв никуда.
— Думали, что легко от меня избавитесь?
Ещё чего.
Попов резко поворачивается на голос, облегчённо выдыхая.
— Ты здесь. — неверяще выдавливает он.
— Матвиенко, так и до инфаркта можно довести. — осуждающе говорит Шастун, сводя брови.
Серёжа фыркает, приобнимая обоих.
***
— А ты чего здесь? — хмыкает старик.
— Что? — чуть хмурится демон, думая, что его уже выгоняют.
— Куда ж ты без него? Да и не верю, что у тебя не такая же проблема.
— Но вы же говорили…
— Да, Арсений прав. — перебивает его Денис Алексеевич. — Хранители всегда были равнодушны ко всем. Но вы, как я говорил, доказываете обратное.
— Значит, со мной что-то просто не так. — фыркает тихо Серёжа.
— Ох, Матвиенко, в небесном мире не способны любить! Я от вас поседею скоро… Иди к ним уже. — щёлкает он с недовольным видом пальцами, но, не выдерживая, всё же улыбается. — Увидимся.
Их он тоже никогда не забудет. 
