Ледяное сердце

Смоук осмотрел всё, что ему было нужно. Он не видел причин доверять Ханзо так, как тот того просил. Вражда между кланами строилась не одну сотню лет, и не было никакой веской причины относиться к потомку Такеды с доверием и долей снисхождения. Смоук уважал мастерство и силу Хасаши Ханзо, чуть не убившего его на арене, но не понимал его мотивы. Это следовало бы выяснить, проверить и удостовериться в том, что клан Ширай рю не затевает чего-то омерзительного и подлого в отместку за погибших воинов. Никто и никогда и не надеялся на длительное перемирие – время, когда обе организации вырастили новое поколение воинов, прошло, и следующий виток их взаимоотношений неизбежно бы привёл к войне. Любые уловки всегда должны иметь конечную цель, которая была не слишком очевидна молодому воину дыма. Он не списывал со счетов личный интерес старейшин, а так же тот факт, что старший брат Ханзо внезапно и очень «вовремя» погиб. Мотив самого Хасаши, вероятно, был основан на поиске способа примириться с Би-Ханом, и может быть, в ответ на возвращение его непутёвого ученика в целости и сохранности, что-то сможет измениться между ними. Врбада покрутил на пальце монетку с дырочкой посередине, которую нашёл под своим футоном. Всего пять мон*, но монетка была весьма занятная. Если заточить её по краям, то она могла бы стать неплохим сюрикеном. Томаш улыбнулся своим коварным мыслям и стал рассуждать дальше. Если в Храме Лин Куэй и существовал похожий строй правления как в Японии, то отличие было только в праве наследования трона Грандмастера. Сектор – сын нынешнего главы Храма – никчёмная слабая падаль, не способная удержать власть, и уж точно попытаться оспорить её честным путём. Наследование по кровной линии для фанатиков и послушников культа Древних Богов Лин Куэй организация не признавала. В Храме было лишь одно исключение для экстренных ситуаций, когда любой воин клана мог вызвать Грандмастера на бой и получить власть над Храмом через победу в поединке один на один. Самых сильных воинов Храма не так много и один из них силён настолько, что находится на особом счету – это Саб-Зиро. Ссора с Ширай рю была подстроена нарочно – идеальный момент для смены власти и придумать сложно. А криомант, которым стало очень опасно пытаться управлять, так как другие методы дрессировки одержимых в храме не предусмотрены, должен был либо умереть, либо попасть в немилость. И когда Грандмастеру не удалось возвысить своего сына, то он нашёл способ скомпрометировать его идеальную репутацию. Что мешало использовать романтическое влечение двух юнцов в качестве элемента устрашения и шантажа? Было бы идиотизмом предположить что неуставные отношения в клане это что-то из ряда вон выходящее - Смоук переспал с половиной наставников и знал, что такой способ выживания для таких как он был чуть ли единственным. Неуставными отношениями старейшин не удивишь. Саб-Зиро не высовывался и не заявлял свои права на владение кланом, потому что состоял в связи со Скорпионом, а дополнительным рычагом давления на принятие любых решений сильнейшего воина был его младший брат. Брат подрос и постепенно стал набирать силу, под руководством старшего, но из него выходило что-то иное, отличное и более непонятное, чем того требовали правила Лин Куэй. Куай был скромным, милосердным, мягким и понимающим – невиданная дерзость и непослушание, которое никто не мог в нём заметить. Он знал цену силе и бессилию, он насыщался принципами товарищества и пестовался на принципах воинской чести. Если Грандмастер и думал убрать старшего криоманта, то почему сделал это именно сейчас? Томаш нахмурил брови, встал с футона, и подошёл к окну. В его размышлениях не хватало куска очень важной цепочки событий, которая помогла бы всё прояснить. И ему вдруг на миг показалось, что Ханзо был замешан в отношения с Би-Хан не по чистой и прекрасной любви, а потому, что он сам планировал оспорить трон Лин Куэй, как это мог бы сделать его далёкий предок. «Это весьма логичный довод. Многое сходится. Опозоренный беглец Такеда ворует знания Храма и уносит его на острова, где создаёт свой клан. Но он, как воин и как бывший член секты, не смог бы отказаться от права иметь возможность взять бразды правления Лин Куэй в свои руки. Значит, кто-то из местных японских старейшин рассматривал этот вариант», - тихо бубнил в голове Врбаты мудрый древний демон. С другой стороны Смоук понимал, что он имеет статус бесправного заложника, коему не фыркать и возмущаться нужно, а втереться в доверие, подстроиться под обстоятельства и выведать главного зачинщика падения Лин Куэй. И нет ничего плохого в том, чтобы сделать это в том ключе, к которому он привык прибегать в крайних мерах. Томаш снова лёг на футон, и подложив руки под голову, посмотрел в белый потолок. Он вспомнил и прокрутил в памяти тот момент, когда Би-Хан попытался защитить его. Этот отчаянный порыв был продиктован не ревностным чувством наставника, который вложил в своего ученика долю сил и времени…Или, может, он хотел защитить Ханзо от его собственного гнева? Саб-Зиро отчётливо понимал, что против опытного мастера боевых искусств у Смоука просто не было шансов. Значит, всё же, он выбрал тогда его – Томаша. Можно ли полагать, что Би-Хану была не безразлична его судьба и жизнь? От этой мысли у эненры покраснели кончики ушей. Саб-Зиро так и не снял перед ним маску, да и он не сдержал слова и не выиграл этот бой. Так что чисто с технической стороны вопроса по старым правилам на несколько долгих месяцев ему надлежало провести в клане победителя, чтобы быть здесь… Рабом? К нему не относились как к рабу. У него всегда была чистая постель, доступ к уборной, отличная пища.Никто не будил его на едва зачинавшейся заре и не привлекал к позорным работам, чем бы они не могли оказаться. Смог бы посвященный воздуха убить Скорпиона тогда? Что если бы пришлось? Томаш поёжился, он никогда не представлял, что такое видеть последние искорки жизни в глазах жертвы. Или что значит видеть собственное отражение в зрачках навсегда угасающих в вечной пустоте и смертном холоде. - Я не убийца. – Чётко в пустоту произнёс пепельноволосый, с хрустом сжимая кулаки до боли в костяшках. Он ощутил от сказанного большое облегчение и покой, словно договорился сам с собой, что больше не допустит этого глупого адреналинового азарта на фоне пропаганды Лин Куэй. Да, если он вернётся в клан, то точно не будет больше посягать на звание лучшего воина. Пусть он будет всего лишь приложением к чьим-то способностям, но он точно не намерен марать руки. Любовь куда лучше убийства, пусть бы она была и низменная, и грязная. Сёдзи внезапно распахнулись, и в комнату вошёл юноша лет восемнадцати. Он учтиво поклонился Смоуку, смущенно поглядывая на серебристые мягкие волосы европейца. - Прошу простить мою дерзость, Смоук-сан. Томаш показательно закатил глаза под веки, так как эта никому ненужная японская сдержанность и вежливость очень сильно досаждала ему в последнее время. Он совсем недавно приучил самого Ханзо говорить с ним проще, а тут на тебе – ещё один. - Ну, что ещё? – раздражённо буркнул посвященный воздуха. - Я Танака Кимура, тот, с кем вы были обязаны драться несколько недель назад. Я благодарен вам за то, что вы пытались спасти моего брата. Мой брат Исида был очень жестким человеком, хотел славы и почёта. - Я? Пытался…что? – Томаш не совсем понимал, что здесь происходит, но после, припомнив некоторые моменты из того самого злополучного дня на арене, тихо произнёс: - А, ты про это. Сектор ублюдок, который не заслуживает уважения и жизни. А твой брат дрался как истинный воин. Мне очень жаль его и…тебя. - Вы очень благородны, Смоук-сан. - Томаш. Просто Томаш, пожалуйста. - Простите Томаш-сан, но я не могу не выражать уважения к вам. В Японии не принято проявлять высокомерие и надменность по отношению к тем, кем восхищаются или считают человеком чести. Наш глава - Хасаши-Сенсей - прислал меня для того, чтобы я стал вашим спарринг-партнёром. Прошу, простите мой слабый английский! Я постараюсь быть вам полезным! У Смоука откровенно вытянулось лицо. Он не верил в то, что Ханзо способен выполнить данное обещание по поводу научить его пользоваться силами демона, и уж тем более объяснить ему разницу стилистических особенностей его боевого искусства. Это было слишком противоречивым и непонятным действием со стороны главы вражеского клана. Посвященный воздуха напрягся всем телом, когда молодой воин в очередной раз отвесил ему поклон. - Кимура-сан, я немного не понимаю. Зачем Ханзо-сан так поступает? Блять, вот же прицепилось это ваше вежливое «сан». Кимура позволил себе улыбнуться, но после стёр улыбку с лица, оставаясь предельно бесстрастным. - Потому что Хасаши-Сенсей считает, что вы благородный человек. Даже несмотря на то, что вы лин куэй. Лин куэй – дикари. Они не знают хорошей жизни и семейных уз. В вашем клане запрещено буквально всё. А разве может воин понимать всю цельность и ценность этого мира, если он живёт как дикарь из шестнадцатого века? Время не стоит на месте, Томаш-сан. Однажды, всё что мы знаем изменится до неузнаваемости – глупо отрицать перемены. Мои предки были потомками самураев, и, в начале эпохи Сёва, когда нужно было вступать в длительные отношения со всем миром, Япония всё ещё была дикой и отсталой страной. Сейчас это не так – мы чтим традиции и предков, но понимаем необходимость развития и перемен. Это естественно. Сегодня ваша первая тренировка с Кабаяши-Сенсеем. Он потомок монахов с островов Рю-Кю, он будет вас учить. Когда Томаш доковылял до Додзё клана Ширай рю, то у него была возможность ознакомиться с некоторыми фрагментами фамильного древа клана. Правда, своё начало ветвь вела не от Такеды, которого упоминал Ханзо, а от великой семьи Хатори – законными синоби, служившими сёгуну долгое время. Смоук настолько поразился этим фактом, что не заметил приближение маленького субтильного старичка. - В любом дереве сила идёт от корней. У этой семьи сильные корни. - Да. Если бы у моей семьи были хотя бы мозги, не то, что корни, я бы не попал в Лин Куэй, - с ироничным смешком отметил эненра, рассматривая фамильный меч, спрятанный за стеклом. На нем было много трещин и сколов. - Видимо им часто пользовались, - отметил Смоук, едва притрагиваясь к глади стекла. Старичок пожал плечами, потом рассмеялся. - Может быть чистили рыбу? Или резали салат! Идёмте, гость, посмотрим, что у вас на уме. Смоук подумал, что этот старик-коротышка всего лишь очередная прислуга, коих тут было много. И все они проявляли к Томашу разную степень удивления или отвращения. Но в большинстве своём старались просто не замечать. - Вот сюда, пожалуйста. И снимите вашу обувь. - Вот ещё! – закапризничал Смоук. – Не хватало мне тут ещё и простудиться после ранения. Он только занес ногу в мягких летних туфлях чтобы поставить её на татами, как внезапно очутился на полу сидя на пятой точке. Коротышка сделал какое-то странное крючковатое движение ногой, которое эненра даже не заметил. «Хе-хе! Вот и развлечение тебе», - хохотнул демон в голове Смоука. Это было странно, ведь в последнее время от слабости демон не проявлял никакой активности или видимого участия. - Что это было? Как вы это сделали? – округлившимися глазами смотрел на старика Врбада, осторожно вставая с места. – Допустим, снять обувь вы меня убедили. А как насчёт получить за подобное обращение со мной по шапке? Старичок от души рассмеялся, забавляясь сердитостью молодого воина. Смоук понял, что этот человек не так-то прост, и, скорее всего, это он будет учить его. Однако и пренебрежения к своей персоне эненра спускать не хотел. Пепельноволосый воин вышел на татами и занял боевую стойку, показательно демонстрируя всем видом, что не будет сдерживаться в бою. - Только потом не говорите, что драться со стариками это не честно, - ехидно прокомментировал пожилой японец, мягко улыбаясь. Бой был короткий. Раз семь Смоук больно вписался задницей на татами, а после и вовсе оказался зажатым в клещи – хватка у старика мало чем отличалась от тисков. - Ладно, я сдаюсь!!! – прокричал европеец, пытаясь разжать локтевой замок на своей шее. - Я - Кабаяши-Сенсей, и я буду тебя учить, вредный серый мангуст! Смоук опешил от своего нового прозвища, но понял, что теперь быть ему мангустом до тех пор, пока он не докажет своему новому наставнику, что он хороший и способный ученик. Тренировка длилась почти три часа. Томаш, несмотря на тяжелые упражнения, не стал ныть или оспаривать процесс обучения. Знал бы Кабаяши-сан, как его тренировал Саб-Зиро, помер бы от разрыва сердца. - Никуда не годится! Этот стиль, который ты демонстрируешь, может знать только крупный и очень сильный воин. Я видел его здесь, когда мой давний друг был ещё жив. Но ты – слишком худой и вредный мангуст, чтобы владеть таким стилем. Куда тебе тягаться с тяжеловесами? Включи-ка мозги, парень! Смок не вступал в спор, и только когда лёг лопатками на татами в очередной раз, тяжко гоняя воздух по лёгким, тихо прошептал: - Я сейчас сдохну… - Тренировка окончена, - тихо посмеялся старик, и быстро покинул Додзё. Смоук лежал и смотрел в деревянные перекрытия потолка, едва переводя дух. Парень успел подумать о том, что он уже когда-то лежал вот так распластавшись звездой и смотрел в очередной потолок над головой. Вот только атмосфера карцера в Лин Куэй была куда отвратительнее, чем местная жара, яркое солнце и уважительное "сан". Врбада вспотел настолько, что оставил мокрый след в том месте, где лежал, будто был морской звездой, а не человеком. И вдруг, откуда ни возьмись, прямо на лицо упало слегка смоченное водой прохладное и полотенце. - Как тебе Кабаяши-Сенсей? – послышался откуда-то сверху голос Ханзо. - Зверь. Такой же, как Саб-Зиро только старый. Скорпион тихо рассмеялся. Он сам частенько получался тычки и подножки, когда тренировался со стариком. - Идём. Тебе надо принять душ и поесть. - Надо бы. Может, составишь мне компанию? Ханзо недоуменно замер, слегка покраснел, но тут же взял себя в руки, преодолевая своё смущение. Ему предложили вместе поесть, или, всё же, принять душ? И если первое было вполне адекватным приглашением, то второе заставляло насторожиться. - Это какая-то проверка? – он мягко улыбнулся, ожидая больше колкости или очередной жестокой насмешки над собой. – Я женатый человек, Томаш, мне ни к чему такие приключения. Тем более в пределах клана. Если ты имел в виду что-то касающееся моих прошлых отношений с Би-Ханом...то Смоук держал свой главный козырь в рукаве. Ведь он ни словом не обмолвился, кем был до поступления в клан. Пусть Скорпион имеет свои мотивы держать его здесь, но эненра не упустит шанс раздобыть секретную информацию для Лин Куэй. Осталось только убедить Хасаши в том, что он ненавидит свою жизнь в клане убийц, и хочет только одного – помочь Саб-Зиро спастись. И с теми сведениями о Ширай рю, которые он сможет раздобыть, он не просто выкупит жизнь Би-Хана, но и сделает его своим вечным должником. - А мне казалось, что проявляя ко мне столько доброты и протекции, ты тем самым показываешь мне свою заинтересованность. Я же понимаю, что от твоего решения зависит не только моя жизнь, но и комфорт, которым ты меня здесь обеспечил. К тому же с Саб-Зиро, насколько я понял, всё закончилось. Ты ведь не думаешь, что он под предлогом вернуть меня в клан, радостно заявится сюда? Откровенность вспорола не меньшей откровенностью, будто нож снимал заживо кожу правды, столь очевидной для обоих. Лицо Ханзо побледнело, наполнившись детским замешательством и испугом. Смоук вёл себя нагло и где-то даже распутно. Когда он говорил, то по-особенному наклонял голову, позволяя оголяться шее, с идеально гладкой бледной, как весенняя луна, кожей. Его глаза завораживали, а серебро волос, легких и невесомых от слабых чар демонического естества, рассыпались по острым плечами. Его волосы были особенными – как только демон дыма оказался на своей исторической родине, он не только стал помогать своему носителю залечивать раны, но и вернул утраченную длину роскошной шевелюры. И после таких фокусов уже никто не сомневался, что Смоук одержимый. Может быть, по этой причине прислуга побаивалась не гнева Ханзо, а внезапно восстановившейся силы живого демона из Лин Куэй. Ханзо нахмурился. Томаш так легко предлагал себя в качестве любовника, что это сводило с ума, перехватывая дыхание. Томаш был красив, молод, хорошо сложен, и сердце японца похотливо забилось в предвкушении хотя бы шанса увидеть, как в оргазмической агонии вздымается над угловатыми плечами серебристая грива его шикарных волос. Мысленно он уже занимался с ним сексом, трогал там, где хотел бы прикасаться, и творил бы с ним то, чего никогда не мог позволить сделать с Би-Ханом. Хасаши ещё не сталкивался с одержимыми, не разговаривал с ними, и мало что знал о них. Отчасти именно по этой причине он выкрал Смоука из клана – старейшины были довольны этим поступком, так как теперь им представилась возможность познать и изучить природу таинственной власти Лин Куэй над демонами. Сказочным и непонятным воину Ширай рю казалось заточение древнего духа дыма в этом прекрасном теле, которое соблазняло его, источая великолепную притягательную ауру. И запах, который был сравним с кострами, тлевшими в годы их юности на холодном рассвете, когда два тела занимались любовью рядом с яркими языками пламени. Боль сменилась на сладкую истому, кольнула под самое сердце. Би-Хана пленили, вероятнее всего его подвергнут пыткам, изобьют, как это уже было в далёком прошлом. А его, Хасаши, не будет рядом, чтобы поцеловать в хмуринку между бровей, чтобы отвлечь от укола обезболивающего или перевязки. Скорпиону стало стыдно за своё существование и ту жизнь, о которой он не стремился делиться с Саб-Зиро. - Я думаю, что ты справишься и без меня, Смоук, - внезапно посуровел Ханзо. – Ступай к себе. Кимура отведёт тебя в твои покои. Смоук издал легкий вздох, больше похожий на стон сожаления или легкого возбуждения. Притворство, приправленное коварством – эненра знал, что рано или поздно человеческая тьма внутри темпераментного Скорпиона пожелает его тела так же страстно и невообразимо, как оно желало занять над ним доминантное положение как к пленнику. Именно этого не мог получить от Би-Хана его любовник – они никогда не менялись местами, и их связь имела строгую последовательность без права что-то изменить. Саб-Зиро не мог признать между ними равенства в силе – такова была суть сильнейшего из рода криомантов. Лучший соблазнитель Лин Куэй понимал это, чувствовал всем своим грешным естеством вовлечённость Скорпиона в игру под названием «соврати меня». Это убеждало его в том, что Ханзо никогда не ограничивался привязанностью только лишь к Би-Хану – он воплощал свои темпераментные страсти с кем-то ещё. А Саб-Зиро, будучи не избалованным плотскими утехами, скорее всего, был травмирован ими, унижен и раздавлен. Весь его мир, делившийся строго на чёрное и белое, не имел полутонов, не фальшивил и не кривил душой. Ханзо же не был похож на человека, который отказывал себе в искусстве познать все запретные грани любви. Он будто держал Би-Хана на призрачном поводке его глупой юношеской влюбленности и преданности, но не подпускал к себе больше, чем раз в год. Как удобно и выгодно списывать неземную любовь на препятствия в виде вражды кланов. Смоуку до отвращения не хотелось спать с Хасаши, но он не видел в сложившейся ситуации других путей. Ему следовало очень осторожно собирать о главе Ширай рю всю необходимую информацию, и он решил начать с малого – постепенно восстановить способности своего демона.