Ледяное сердце

Смоук неспешно стал отвечать на поцелуй, мягко касаться подушечками пальцев сильного упругого тела. Он чувствовал на мощной спине закалённой тысячными взмахами меча крупные рубцы, шрамы, скорее всего, неаккуратно зашитых нетерпеливой быстрой рукой. Скорпион участвовал во многих битвах, видимо, это было частью его посвящения в воины. Нужно ли было в современном мире махать мечом? Была только одна единственная организация, где до сих пор это архаичное оружие применялось как в былые времена. Не хотелось думать, но факты были слишком очевидными – клан Ширай рю имел отношение с якудза. Вот откуда эта современная роскошь. Томаш не отрываясь от поцелуя, провел рукой по волосам Ханзо, залез рукой ему под шиворот летней юкаты, скидывая её с плеч. Его догадки подтвердились – через всю спину по бронзовой коже перекатывался огромный рисунок головы древнего демона Они, держащего в пасти окровавленный кинжал. Смоук ещё не успел рассмотреть татуировку – только часть её силуэта на плечах. Но больше всего его удивила печать у самого сердца Хасаши. Её когда-то очень давно вытравили раскалённым железом. Пепельноволосый осторожно отстранился, прошёлся кончиками пальцев по выпуклому рисунку. - В одиннадцать лет, - грустно улыбнулся Ханзо. – Всех родственников клеймят, чтобы в других кланах все знали, с кем имеют дело. Это…просто метка. Эненра ничего не ответил, только лишь прикоснулся к этой отметине губами, словно жалея тот день, когда маленький мальчик ощутил столько невероятной жестокости от взрослых людей. Ханзо вздрогнул, поёжился, приподнял любовника за подбородок и с нежностью коснулся его губами. - Ты совсем другой…От тебя так вкусно пахнет… - шептал Ханзо, улыбаясь уголками губ. После выраженной нежности и заботы со стороны воина лин куэй он не хотел теперь спешить. Смоук контролировал каждое движение, и отслеживал собственные чувства ровно до того момента, пока не осознал, что теперь он мог видеть то, каким Скорпион был с Саб-Зиро. Не удивительно, что Би-Хан был пленен, не только красотой своего партнёра, но и его темпераментом, умением дарить нежность, неторопливо наслаждаться единением. А ещё японец щедро проявлял ласку – долго, приятно, с тонким пониманием расположения всех эрогенных зон. Когда с одеждой и прелюдией было покончено, и они плавно переходили к самому главному, Томаш вдруг остановил Хасаши мягким прикосновением к груди. Возбуждённый, и едва сдерживающий дыхание от порывов страсти, Ханзо опьянённым непонимающим взором уставился на Смоука. Забеспокоился, любовно целуя тонкие длинные пальцы эненры. - Что-то не так? Ты не готов? Врбада соблазнительно откинулся на локти перед ним, помотал головой, чтобы поиграть серебром великолепных волос, а затем мягко сказал: - Я напоминаю тебе его? Ханзо замер. Смоук зрил в корень, не гнушаясь использовать это в своих целях. - Очень. Только… только он не позволял мне многих вещей. - Потому, что он сильнее. - Я знаю. - Потому, что боялся быть слабым с тобой. Он был таким прежде, когда его силы не могли обеспечить ему безопасность. Ханзо… - Да? - Как ты хочешь, чтобы это было? Может быть…ты хочешь связать меня? – игривая улыбка, лёгкое невесомое касание внутренней части бедра и вот Ханзо закусил губы, пока не разразился тирадой: - Что?!! Томаш! Это же нелепо! Связать тебя? Зачем? - Потому, что я твой пленник, и ты мог бы сделать со мной всё, что захочешь. Мне некуда бежать. - Я не стану этого делать, Томаш. Это ни к чему. - Правда? Ты покраснел. Ты тоже хочешь быть сильным рядом с тем, у кого есть безграничная сила. Ты хотел бы видеть Би-Хана связанным, лежащим у твоих ног и умоляющим заняться с ним любовью. Не так ли? - губы пепельноволосого вдруг стали очень близко, прошлись по виску справа, переместились к уху и зашептали: - Я хочу этого. Хочу принадлежать тебе и служить тебе. Ведь Великий Скорпион хочет вонзить в меня кое-что, но, вероятно был бы не против, чтобы я был связан его самым верным оружием. А потом… - Томаш выдержал паузу, он мог бы поклясться, что сердце Ханзо билось настолько сильно, что его мог бы услышать любой человек вошедший в комнату, - …потом ты будешь трахать меня со всей яростью, что накопилась в твоей огненной душе. Так? Ханзо возбудился настолько сильно, что собственные чресла стали причинять ему дискомфорт от густо прилившей крови. Он буквально взвыл, прихватил грубыми пальцами подбородок европейца и посмотрел в его глаза: - Демоны послали тебя мне как испытание, чтобы я согрешил, но клянусь древними богами, ты пожалеешь об этом. Змея, подлая надменная…прекрасная змея… Смоук мысленно рассмеялся. Знал бы Ханзо, что этот демон вытворял в клане и со сколькими извращенцами спал, то, наверняка бы, поберёг своё красноречие. Кунай был с воином ширай рю всегда. Так полагалось главе клана – носить символ своей силы при себе. Трепетное отношение к традициям было навязано соблюдением многочисленных предписаний. Скорпион достал его из специального чехла и показал длину цепи – восемь локтей. - В прошлый раз я чуть не убил тебя им, - виновато прошептал он. – Прости, если сможешь. - Давно простил, - сверкнул глазами Томаш, поглаживая Скорпиона по бедру. – Можно? Ханзо неуверенно кивнул, и тонкие бледные пальцы коснулись холодной стали. Смоук взял кунай в руки, взвесил его, тихо хохотнул. - Да, мне досталось от него. Надо бы исправить это сегодня, - с этими словами, он полностью забрал оружие из рук японца, медленным пошлым движением своего длинного языка лизнул его по самой кромке острия. У Хасаши от созерцания столько возбуждающего действия поджались яйца. Он перехватил кунай, удерживая его перед лицом Смоука, заворожённый тем, что тот вытворял. Опасность доверить пленнику острый предмет существовала всегда, и быть убитым своим же оружием было бы позорной смертью. Но Ханзо был поглощён бесстыдством воина лин куэй, до хриплых спазмов горле. - Полижи его ещё…пожалуйста… - совсем чужим севшим голосом выдавил из себя Ханзо. И Смоук повторил это действие, а после облизал удерживающие предмет пальцы, мазнул теплой слюной запястье, и внезапно резко опустился вниз к темной дорожке волос на животе Скорпиона. - Боги…ты…ты просто…Оооо! Лицо Хасаши вытянулось, он едва не обронил кунай, услышав внизу неприличные причмокивающие звуки. Бедра сами шли навстречу искушению, и оставалось только молиться, чтобы не выдать всё раньше времени. Неверными пальцами Скорпион впился к серебристую пышную шевелюру, направляя и партнёра, задавая темп и, как ему казалось, контролируя его действия. - Томаш…где ты этому…Ох, чёрт! – пальцы японца немного оторвали эненру на себя. Смоук понял, что Ханзо поплыл, его опьянённый взгляд был полон неосознанности, и нужно было брать его таким. Хасаши не позволил перехватить инициативу, он впился губами в солоноватые уста Врбады, попутно связывая его узкие тонкие запястья, опоясывая цепью крест на крест по груди. Вид бледного худого тела с рельефным прессом и чудными грудными мышцами будоражил сознание. Ханзо дёрнул за цепь, призывно и властно, заставляя прижаться теплое тело Смоука к себе. - Боги, как же я хочу тебя, моя ласковая змея, - японец зацеловал плечи и ключицы Томаша, мягко, медленно подтолкнув его к футону, перевернул на живот, подкладывая под него подушку. Ханзо был отменным любовником. Томаш, который, по причине ранений, не мог воплотить ни одну свою грешную фантазию, на самом деле очень сильно страдал без секса. И сейчас то, что с ним происходило, было куда лучше, чем пытаться мастурбировать в туалете или комнате. Хасаши был максимально внимателен к деталям, последователен и нежен. Он осторожно подготовил тело эненры к принятию себя, использовав пальцы с гелем. Томаш не удивился этому – он давно подозревал, что нечто подобное темпераментный воин носит всегда при себе. Может быть Ханзо не долго скорбел по расставанию с Би-Ханом, и может быть именно этим гелем они смазывались тогда при встрече в Лин Куэй. Едкая, коварная улыбка, скользнула безумным осколком по скулам, растворяясь в надменной усмешке. Томаш знал – Хасаши ещё пожалеет обо всём, что будет происходить в этой комнате. Он заплатит за предательство самую высокую цену. Пусть раскрывает свою гнилую душу перед ним, пусть стонет от наслаждения и падает в Ад под лёгкий пульсирующий вальс в венах. Но он должен понести заслуженное наказание за то, что так легко разбил ледяное сердце криоманта. Скорпион неприкрыто наслаждался близостью и шептал что-то такое вроде «айштэ иру!*». Смоук ещё не знал японского языка, но если бы знал, то наверняка бы отбросил Скорпиона за сказанное на несколько метров от себя. Однако, чтобы там не говорили о японцах, Томаш был поражён, что кончил под ним дважды. То ли это сказывалось долгое воздержание, то ли Ханзо умел что-то такое, от чего хотелось вопеть во всё горло, захлёбываясь собственными стонами. Это выглядело так, словно его – лучшего соблазнителя Лин Куэй - переиграли. Эненра распластался на футоне, раскинув руки и ноги по сторонам, и тяжело дышал, а Ханзо благодарно целовал его в живот, шепча что-то. - Теперь моя очередь спрашивать, Ханзо, - Смоук потянулся к стакану с водой, который стоял всегда неподалёку от изголовья его лежанки. – Би-Хан точно не хотел, чтобы ты его трахнул? Могу признаться – зря. Уххх…это было великолепно. - Дурак, - беззлобно рассмеялся в ответ Хасаши. Он благоговейно поцеловал любовника в лоб, будто показывал ему, что теперь между ними есть что-то большее, чем отношения пленника и господина. Но после он громко вздохнул, задержал в груди воздух и, медленно выдыхая его, будто собираясь с силами, произнёс: - Я могу быть с тобой откровенным, Томаш? Смоук медленно пил воду, кивнул, и налил воды, теперь уже партнёру. Скорпион покачал головой в отрицательном жесте, но в его глазах поселилась тревога и замершие осколки боли. - Что ж, у меня был старший брат Сатоши. Он должен был возглавить клан и решать всего его вопросы. Я рос в тени своего старшего брата, и мне была уготована другая участь. Старейшины знали, что я предпочитаю больше мужчин, чем женщин. Они были в курсе, что из меня не выйдет толк, я игнорировал их приказы, сбегал, везде доставляя только неприятности своим взбалмошным нравом. Пока моего брата учили всему, что должен был знать новый глава, я беспечно наслаждался жизнью, проводя её в роскоши и любовных утехах. И со временем старейшины разглядели во мне совсем иной талант, который можно было бы использовать во благо клана. Скорпион замолчал, выдержал паузу, будто не решался договорить всё до самого конца. - Я должен был спать с женами и дочерями других кланов, чтобы передать им своё семя. Так как старший брат был связан священным долгом клана, и мог продолжать род только как истинный Хасаши – титулованный именем моего далекого предка – я вёл распутный образ жизни, соблазняя и ссоря людей на благо Ширай рю. Ведь всех бастардов, которые могли бы опорочить честь других кланов отдавали нам на обучение. Сатоши, узнав об этом, отказался играть по правилам старейшин клана, и стал искать свой собственный путь. Он хотел и меня наставить на путь истинный, но не успел. И вот, буквально через год его не стало. Би-Хан, правда, мне очень нравился, но он был всего лишь моим заданием – одним из, но самым любимым, к которому я рвался каждый год. Однако… Мне не суждено было быть с ним. Сатоши пришёл ко мне за день до своей смерти и сказал, что старейшины нашли способ уничтожить Лин Куэй раз и навсегда. Представляешь, что творилось в моей душе тогда? Я пытался сделать всё, чтобы Би-Хан был в безопасности, но…я был слишком напуган его возможным гневом. Что бы он сказал мне, расскажи я ВСЮ правду? Поверил ли бы мне? Я видел, что такое его гнев! Эти жуткие окровавленные уродливые статуи изо льда! Оборванные крики в плену холодной смерти… Когда Сектор сказал, что ты спишь с ним, я был готов вырвать твоё сердце от ревности и обиды. Аргументы были очень сильными и доказательства тоже. Однако, я… Смоук посмотрел на Хасаши напряженным взглядом. Он знал, что после сексуальных утех все любовники становятся очень разговорчивыми, и выведать тайны чужого сердца было проще простого. Но сейчас история Ханзо вызывала в нём ощущения тоски и жалости. Они были похожи – оба стремились к свободе и независимости, но из-за отсутствия должных сил и воли попали в круговорот чужих интриг. Хасаши любил Би-Хана, но какой-то неправильной болезненной любовью. Может быть, он пытался сделать из него своего защитника, на случай, если старейшинам вдруг резко надоест никчёмный младший брат-распутник. Смоук слушал внимательно и не перебивал излияния души Скорпиона. - Я боялся его! Понимаешь? Я любил и боялся, что в один миг он убьёт меня, заморозит изнутри. Ты просто не понимаешь, что такое целовать того, чьё дыхание может убить тебя. Это восхищало и делало меня покорным. Но я гордый человек и решил, что самым надёжным способом порвать с Саб-Зиро будет отпустить его на волю его же чувства. И эта любовь и благородство избавили бы меня от него навсегда. Так получилось, что мой брат чем-то не угодил и его убрали. Меня тут же женили на женщине из дружественного клана, и она легко зачала от меня. Это был отличный способ осторожно разорвать наши отношения с Саб-Зиро, но… Когда Сектор рассказывал о тебе, я сгорал от ненависти и злобы! Разве это не показатель того, что я любил его? - Не мне судить тебя, Ханзо. Иди сюда… - Эй, это моя фраза, демон! – тихо улёгся рядом глава клана Ширай рю, моментально успокаиваясь, ласкаясь как большой потрёпанный жизнью кот. - Почему ты хочешь, чтобы Би-Хан был со мной? – после долго молчания задал вопрос Смоук. Ужасно хотелось закурить сейчас, но сдерживался, потому что знал, что Ханзо не любил запаха табака. - Не знаю… Я желаю ему добра – он заслужил хотя бы покой и тихую жизнь с кем-то, кто будет подле него. Я люблю его всем сердцем, но и подвергать опасности его семью не желаю. Я любил Сатоши, и когда его убили, а я в этом уверен, я ощутил себя круглым сиротой. И я ни за что не пожелаю такой участи Би-Хану. Терять близких – это страшно… Томаш гладил врага по темным волосам, целовал нежно в висок, успокаивая его, давая шанс расслабиться рядом. Теперь их судьбы переплелись странным образом так сильно и вычурно, что будет весьма сложно объяснить Саб-Зиро, для чего он сделал то, что сделал сегодня. А надо ли было это объяснять? Ханзо прав. И он, и Томаш любили Саб-Зиро и хотели обладать им, его чувствами, его вниманием. Любовь криоманта льстила, давала протекцию, наделяла своего рода властью. Сильные люди, которых вечно боялись слабаки и завистники, были по большей части обречены на одиночество. Саб-Зиро понял это слишком рано, но получил в клане только лишь душевные травмы и искажения в психике, он не был способен ни на что, кроме как, на желание сделать зависимым от своей силы и решений хоть кого-то. Только так он мог ощутить себя нужным. С Ханзо он был любим, и мог любить сам. А теперь даже этой иллюзии у него больше не было. Она прошла сквозь пальцы пеплом, рассыпалась не оставляя ничего, что могло бы составить счастливую жизнь в будущем. И от этого в душе Томаша становилось горько. Все они – поломанные игрушки, в которые играло старое поколение, послушные марионетки, не смеющие претендовать на право выбора своей судьбы.