Ледяное сердце

Гидро долгое время наблюдал за тренировками Куай Лиенга, что-то отмечая в своей потертой записной книжке. Он всматривался в каждое движение, которое было идеально отточено им до фанатизма: младший криомант был легче, двигался непринужденно, будто скользил или парил над твердью, и был куда быстрее Би-Хана в свои годы. Особый акцент младший криомант ставил на плавность движений, резком срыве с места, точности выполнении техники. Для показательных выступлений такие движения годились и вызывали уважение, но… Эрик тяжело вздохнул, помотал косматой светлой гривой и прикрыл веки сильной пятернёй, потирая переносицу. Его новый ученик был идеален и совершенно безысходно безнадёжен. Протекция брата сыграла с ним не добрую шутку – как бы Куай Лиенг не старался перенять стиль брата и его манеру боя, они были столь же разными как солнце и луна. Гидро слишком хорошо подметил главную ошибку легкого и мягкого стиля боя Тундры. - Стоп. Это никуда не годится. Куай, демонстрировавший разные стили и виды своей идеальной подготовки, едва дыша от двухчасовой тренировки на технику, замер, будто его ударили плетью. Пот стекал с него обильными каплями, заливал глаза. Тундра безуспешно пытался стереть его со лба, потом вспомнил о том, что потерял концентрацию над дыханием северного стиля, исправился и пришёл в норму за пару минут. - Учитель, прошу простить, но что конкретно не так я делаю? - Ты? – Гидро подошёл совсем близко, практически нависая огромной непоколебимой скалой над учеником. – Ты не хочешь убивать. Твои движения бесплодны и пусты, в них нет законченности, в них нет ничего, что могло бы причинить вред хотя бы кому-либо. Ты не готов. - Но… - Никаких «но». Обучение в клане всегда проходило по одной и той же схеме и веками ничего не менялось. Но у тебя, в отличии от всех остальных участников клана, есть брат, который подтирал твоё дерьмо слишком долго. Даже если в ученических боях ты сможешь победить любого воина клана – для выполнения миссий ты пустое место. Ты не готов отнимать жизни по приказу. Куай Лиенг поджал губы и стиснул кулаки до такой степени, что раздался отчетливый хруст побелевших от натуги костяшек. За последнее время Би-Хан очень хвалил его занятия и фанатичную преданность тренировкам, он уже не так часто выправлял ошибки в спаррингах и отмечал успехи брата. Однако сам Лиенг подозревал, что во всех этих внезапно свалившихся похвалах от требовательного старшего брата скрывалось что-то, чего он никогда не хотел ему пояснять. Гидро уловил суть с первых движений, но не стал прерывать Тундру, ожидая, что в какой-то момент он действительно покажет то, ради чего все они жили в Лин Куэй. Но этого не произошло, как и не могло бы произойти в ближайшем будущем. Тундра уже сформировался как личность, пускай и не настолько цельная, но всё же имеющая свой характерный подчерк боя. Гидро посмотрел в глаза своего нового ученика, и не увидел в них того, что было в глазах Би-Хана. Там не было жажды убийства, желания занять доминантное положение, уничтожить слабости, бросить самому себе вызов. Не было там жестокости и отчаяния, и высшей цели, преследуемой Саб-Зиро с самого его детства. Би-Хан мечтал стать свободным настолько отчаянно и безутешно, что был готов выложить дорожку из трупов от храма и до луны. Тундра же был всего лишь неправдоподобным отражением воина, осколком яростного воплощения чужих идеалов – он был воспитан в старых традициях, которые не позволяли ему определять собственную судьбу, ведь всё что он делал, было только ради Би-Хана и его одобрения. Куай не подходил на роль убийцы с кодовым именем Саб-Зиро, это было так же понятно, как и его нелепое желание соответствовать чужим ожиданиям. Саб-Зиро должен был быть кровожадным, холодным убийцей, не знающий ничего кроме чужой воли и миссии, ради которой он пестовался как демон. - Твои движения были точны, но они замирали в нескольких сантиметрах от цели, словно у них не должно было быть продолжения. Каждый твой удар это шанс для твоего противника. Знаешь ли ты, как ломаются кости? - Я ломал конечности много раз. - Это не то! – закричал на него норвежец, больно ткнув кулаком в плечо. – Знаешь ли ты, как исходит последний глоток воздуха из мертвого человека? Видел ли ты, как торчат кишки, если распороть брюхо? А порванные артерии и вены? Что ты видел за свою жизнь, Тундра? Я могу сказать, что ты видел – манекены, фальшивки, негодные для тренировок снаряды. Знаешь ли ты что такое, когда человек, которого ты должен ликвидировать, цепляясь за призрачный шанс жить, умоляет тебя и клянётся всем святым, что у него было в жизни, не убивать его? Тундра отшатнулся. Он стоял перед Гидро отравленный и парализованный его словами. В голове роились мысли возмущения, отрицания, гнева. Неужели брат создал из него бесполезный никчёмный инструмент? Он ведь искренне считал, что миссии, которые ему не доставались, были просто слишком ничтожными, не достойными уровня его мастерства и знаний. Горечь и обида сжали его горло, будто невидимый убийца опередил его и уже сдавливал тугое кольцо сильных пальцев, чтобы отнять его жизнь. - Я…я не знаю почему, Гидро. Я всегда думал, что меня не берут на миссии, потому что это слишком…просто? Я присутствовал на нескольких, но там не требовалось убивать. - Я читал сфальсифицированные отчёты. Я пересмотрел все документы, которые Би-Хан так ловко научился подделывать. Не вини его. Он дал обещание, которое нельзя было не оправдать. Ты – истинный потомок и наследник крови Драконов. Ты даже себе представить не можешь, насколько опасна и ужасна твоя сила без должного взращивания. Быть может ты наша последняя надежда стать свободными, Куай Лиенг, - более тихо и неуверенно произнёс Гидро. Он не мог злиться на человека, который не познал муки первого убийства и ту пучину отчаяния и агонию человеческой совести связанной с убийством себе подобного. - Видимо, тебя даже не инициировали по стандартной схеме. – Эрик осторожно прихватил криоманта за плечо, и с пытливой настойчивостью заглянул в простодушные голубые глаза парня. - Не правда. Я прошёл инициацию, - не очень уверенно отозвался ученик, слегка качнув головой. – Но не так как это делают в храме. Я…он…я просто не смог. - Ясно. Ты не прошёл обязательный тест храма, по этой причине застрял на втором уровне трансформации. - На третьем! – возмутился Куай Лиенг, и по его рукам мгновенно поползли тонкие белые ледяные иголочки. Стихия сопротивлялась его воле, боролась с ним и его робким желанием раскрыться во всю свою мощь. Слабое тело долгие годы компенсировало это неравенство возможностей проявлять криомантию на высоком уровне, и Би-Хан понял, что это была единственная возможность скрыть истинное предназначение брата от старейшин Лин Куэй. - Допустим. Кровь дракона ещё и не такое может творить. Но ты был обязан сдать тест и принести голову обозначений цели. Ликвидировать её так, как того желал заказчик. Я вижу, что вся твоя техника заточена на защиту, но в ней нет ничего, что могло бы убить. Ты генерируешь лёд в идеальной последовательности кАта*, но твои движения словно подвешены в воздухе. Ты просто сражаешься с пустотой, но никогда твои движения не доходили до их первоначального истинно заложенного в них смысла. Нелепо полагать, что тебе отдадут титул Саб-Зиро в этой жизни. - Я могу пройти этот обряд сам! Я готов! - Нифига ты не готов, парень. Человек, который отнимает у другого человека жизнь, сам становится мертвецом. А ты не мертвец. В тебе слишком много сострадания и гордости за то, какой ты есть. Твой брат когда-то во Внешнем мире получил предсказание, что доспех может пробудить только прямая линия передачи крови дракона. В нём этой крови было мало, а вот в тебе… Ваш отец очень фанатично искал способ вывести лучшую породу представителей своего рода, он думал, что первенец получит всю его силу, так что не скупился на магию и ритуалы. Но вот беда, ваша мать была обычным человеком, так что магия сработала через цикл, который равен семи годам. Твоё рождение спровоцировало генерацию силу криоманта куда в более чистом её проявлении, так что, в отличии от Би-Хана, тебе не нужны никакие переходы по уровням. Ты, Куай, идеальное оружие, не имеющее пределов, кроме своей смертной оболочки. И если бы Грандмастер заполучил такого как ты в своё распоряжение, то … - То я стал бы тупой машиной для убийств? – Тундра вдруг осознал, по какой причине брат запрещал ему якшаться с остальными воинами и представителями элиты Лин Куэй. И почему он так яростно старался посеять раздор и неуверенность в его силах. Это был единственный способ не вызывать у него повышенный интерес к собственной силе и избранности. При других обстоятельствах Куай Лиенг был бы вынужден занять место брата, а может быть даже и убить его в доказательство своей лояльности клану. - Да. Ты потерял бы свою свободу так же, как твой брат, и оказался бы в плену иллюзий собственной силы и превосходства. Любая сила извращает душу, наполняет её одиночеством и вечной жаждой более сильного соперника. Эту жажду не унять ничем: ни смертями, ни вином, ни женщинами. Для Би-Хана таким соперником был его отец. Но когда Шуан Лонг дошёл до предела своих возможностей, то он просто не смог удержать контроль. Би-Хану же удалось развить свою силу настолько искусно, что к шестнадцати годам он уже перерос своего отца в мастерстве. Это заставило Шуан Лонга искать альтернативные источники силы и…он нашёл такой. Какой-то чёртов амулет. Когда тебе исполнилось семь лет, ваш отец уже был мёртв – он замёрз изнутри. Тундра присел на землю, ошарашенный откровениями, которые постигал его мятежный и тревожный дух. Он будто получил в своё распоряжение предназначение, о котором всегда мечтал, но не мог заполучить. Ощутив свою важность и значимость в мире наёмных убийц, он даже не мог предположить, как поступить правильно. - Я знаю. Брат рассказывал, - тихо отозвался молодой мастер льда. В его глазах плескался страх. Что если он пустышка? Что если даже кровь дракона, которая так хаотично проявляет себя, не поможет ни ему, ни брату, никому кто нуждался бы в его силе? - Би-Хан так же рассказывал мне о том, что такое быть инициированным кланом. Но…я не смог убить ту женщину! Я бы не смог! НЕ СМОГ! Даже если бы она была самой мерзкой тварью на земле! - Да. Я в курсе. Это была старая знахарка, - Гидро прикрыл веки, погружаясь в воспоминания. – Грандмастер всегда был весьма изобретателен на экзекуции. Он считал, что таким образом он вытравит в молодых воинах привязанность и влечение к женщинам. Вот только с Би-Ханом он просчитался, а понял это слишком поздно. Так что тебе, юный девственник, очень не повезло. За короткий срок тебе придётся познать, что такое смерть и любовь. Куай Лиенг вздрогнул, будто его нестерпимо больно ударили по лицу. Ему было двадцать три, а он так не решился постичь то, ради чего многие члены клана решались на необдуманные поступки. Женщин в клане было очень и очень мало и в основном это были старухи или немые калеки. Но ту, которую ему надлежало убить он не смог тронуть. - Сиу Ло, - сухо пробормотал криомант. - Она была хорошим мастером, часто лечила и меня, и брата, и я… - Подружился с ней. Как это типично для таких, как ты. И опасно, - Гидро достал сигарету и закурил, погружаясь в свои невеселые мысли. Он произносил свои слова настолько будничным тоном, словно речь шла не о жизни, отнятой ради инициации юного криоманта-убийцы, а просто ради шутки. Это поразило Тундру до такой степени, что его лицо вытянулось в изумлении и болезненной муке. Эрик строго дёрнул мастера льда за ухо. - Чтобы я больше такой реакции на мои слова не видел! Ясно? - Да, мастер!!! Прошу, отпустите уже! - Ты что, первый день в этом чертовом месте?! Разве ты не видел, как здесь отрубают конечности за воровство пищи? Или как наказывают плетями, пока кожа не станет лущиться как с переспевшего банана? Ты слишком изнежен заботой брата! Десять кругов по плацу! - ДА, МАСТЕР! – прокричал Тундра, подрываясь с места, и держась за пострадавшее ухо. Он так прилежно старался выполнить приказ, что Гидро невольно разозлился на него. - Тупой болван, - раздраженно сплюнул на землю Бьёрнсон, провожая спину криоманта уставшим взглядом. Но злился ли Гидро на ученика или на человека, который внушал ему ложные истины не связанные с выживанием в этом аду, он так и не смог понять. Конечно, Би-Хан не был дураком и понимал, что чем быстрее брат пройдёт свой путь к силе и полному контролю криокинеза, тем быстрее закончится его собственная слава и величие. Был ли это злой умысел или просто сентиментальность старшего брата, вырастившего слабого ребенка вместо отца, было сложно предположить. Да и что предполагать, если Саб-Зиро хитростью выполнял миссии, чтобы его дорогой нежный братик не марал руки кровью. У Куая Лиенга без Би-Хана не было шансов на выживание. При первой же возможности показать свои навыки или банально защититься от нападок конкурентов в клане, вскрылась бы вся подноготная обучения Тундры. И что ждало бы этого внимательного и милосердного парня в будущем? Смерть. По глупости, доверчивости, исполнительности. Гидро злился на своего бывшего любовника, проклинал его самонадеянность и недальновидность, но и восхищался упрямством и риском. Носитель крови дракона великой ветви криомантов вырос самым благородным воином из всех когда-либо существующих за всю историю Лин Куэй. Эрик ненавидел Лин Куэй и все его принципы. Он сам предпочитал совершать милосердные поступки или хотя бы выполнять свою работу настолько чисто, чтобы жертва не успела понять, что её умертвило. Но в клане убийц не было места благородству. Здесь выживали только самые подлые, коварные или сильные. Например, такие как Сектор и его приспешники, терроризировавшие младших учеников, прореживая нелепыми смертями их ряды. Тундра был каким-то неимоверным слепком превосходного образа книжного воина, который душой и телом инстинктивно стремился к свету. Кровь драконов текла в его жилах и диктовала свои правила, которые Би-Хан не стал ломать, подчинять или осквернять убийствами. Может быть, именно этому юноше удастся разогнать тьму и проклятья, нависшие на некогда Храмом защитников мира людей. - Мы пришли. Это должно было произойти. Рано или поздно, но Тундру пришлось бы взять с собой на миссию. Эрик закурил, всматриваясь в блеск неоновых вывесок. Куай Лиенг впервые в жизни вышел в мир людей, в мир, который мог представлять себе по рассказам брата. Молодой мастер льда очень сильно нервничал. Его трясло будто в лихорадке. Не было ни заборов, ни тяжелых деревянных дверей, ни людей в клановой форме – люди сновали вокруг без дела, что-то громко обсуждали, смеялись, переговаривались и веселились. - Эй! Повнимательнее! – учитель повторно больно за ухо прихватил своего наивного подопечного. – Это твой первый выход в свет, так что веди себя естественно. Смотри за тем, что делаю я. Наблюдай. Что-то заметишь – не действуй сразу. Анализируй. Для них наш мир такой же необычный, как и для нас, их жизнь. Запомни, Тундра, ты не человек. Ты – не они. Куай Лиенг слабо кивнул головой, будто она держалась на тонкой ниточке шеи. У него кружилась голова от вывесок и звуков вокруг – непривычный шум, смех женщин, странная эйфория, манящий фолиант жизни простого человека. Он с грустью отметил, что теперь будет понимать брата куда лучше. У него была возможность жить среди них, ходить среди них, но отчаянное понимание, что криоманты никогда не смогут стать частью мира людей, заставляла сердце пропускать удар. - Иди. Заложница там. Твоя задача – чтобы даже волосок с неё не упал. С остальными делай всё что вздумается. Зная тебя, я не сильно верю в то, что ты сможешь вытворить хоть что-то жуткое в стиле своего брата. - А он творил? - Случалось. Обида за то, что мир людей не принимал его таким, каким он стал. Твои руки. Будь осторожнее с ними. - Да, Учитель. Бесшумная черно-синяя тень метнулась опрометью к окнам на заднем дворе бара, замерла под подоконником, вслушиваясь в гомон за стеклами. Сердце билось ровно, глухо, а дыхание не смог бы расслышать даже самый чуткий слух дикого зверя. Тундра дождался, пока из подсобки уйдут. Ему было крайне тяжело сосредоточиться, он пытался не вспоминать тряску в поезде, странный по вкусу чай, запах непонятной одежды, в которую его облачил Гидро. Он старался не зацикливаться на деталях интерьера, а потом и огромного вокзала. Ему было страшно. Страшно осознавать, что учитель вытолкнул его в мир, к которому Куай совершенно не был готов. Он чувствовал себя дикарём, злился, раздражался, но умело скрывать эти эмоции под маской холодной невозмутимости. Всё вокруг кипело жизнью, было наполнено ею: шум дороги, звуки шагов, голоса людей, совсем другие, не та интонация, не тот посыл. Никакой угрозы, вызова, алчного желания занять доминирующее положение, высмеять, ударить, нагрубить, подставить. Тундра отчаянно помотал головой. Ему было очень горько осознавать, какой огромный мир скрывал всё это время от него родной брат, как глупо и расточительно он провёл свои годы, не ведая ничего о том, что происходило в этом текучем и податливом мире вокруг. Больше всего его заинтересовали машины. Он видел их только на картинках, в книгах, но никогда вблизи. Невежество и оторванность от цивилизации вскипала в горле колючей обидой, вытекала праведным ядом через трясущие руки. Криоманту пришлось досчитать до пяти прежде, чем запрыгнуть на оконный наличник и приступить к осторожному вскрытию сухой рамы. Когда с этим было покончено, он кошкой спрыгнул вниз и вжался четырьмя конечностями в пол. Быстро осмотрелся, пересчитав предметы в комнате, возможные укрытия, и, прислушавшись к шуршанию за пристенком, понял, что заложница была внутри. Девушка показалась ему очень несчастной. Её милая головка безвольно упала на грудь, а две косички тонкими веревочками стекали вниз по узким острым плечам. Она была вся в ссадинах и царапинах, одежда в некоторых местах была порвана, а кое-где голые участки прикрывала только туго сплетённая веревка. Куай Лиенг не торопился. Он подождал пока шум за дверями не станет громче – веселье похитителей развернулось нешуточное. Звучала музыка, гремело стекло – вероятно, попойка на фоне отмечания удачного похищения дочери городского префекта. Когда в ухе зазвучал голос Гидро, Тундра дёрнулся с непривычки рискуя раскрыть своё местоположение. Брат никогда не рассказывал, что на первых миссиях есть понятия «ведущий» и «ведомый». Он ощутил себя слепым щенком, которому пришлось показывать, где находится материнское вымя, волнение впрыснулось в кровь адреналиновой взвесью с новой силой. - Спокойно, парень, просто осторожно освободи её, передай мне. А там уже можешь делать, что хочешь. Он не отвечал, пока не убедился в том, что это безопасно. - Она здесь. Но она не двигается. - Проверь пульс. За мёртвый товар нам не заплатят. Тундра подошёл к девушке и осторожно прощупал двумя пальцами тонкое запястье. Пленница дёрнулась, подскочила как ужаленная на своём стуле и рванулась вперёд. - Утихомирь её. Быстро, - донеслась без эмоциональная команда в наушнике. Криомант зажал рот пленнице рукой облаченной в кожаную перчатку, показался перед ней, вынырнув из темноты и очень выразительно покачав головой, приложил палец свободной руки к своей маске закрывавшей половину лица. Глаза девушки были расширены, наполнены паническим страхом, непониманием: откуда только мог внезапно взяться этот странный человек в маске? По впалым оцарапанным щекам потекли горячие отчаянные слёзы, а на юном лице застыла отчаянная мольба. Куай Лиенг никогда не видел женских глаз такими заполошенными, погружённым в пучину боли и отчаяния, но отчего-то ему стало не по себе. Ему показалось, будто призрачные живые тени цеплялись за его душу, вынуждая вырвать её из тела смертным холодом. Люди, цеплявшиеся за надежду выглядели живыми мертвецами не имевшими ни разума, ни гордости... - Только не смей говорить с ней, - Гидро был неумолим, он знал, что неподготовленный воин мог поддаться милосердному чувству и проникнуться к переживаниям жертвы. Это обоим могло бы стоить жизни. Воин в синей форме постарался одним только взглядом передать своё намерение освободить девушку. Это было невообразимо сложно, учитывая, что из всех визуальных сигналов он мог пользоваться только выразительным арками густых тёмных бровей, выделявшихся из-под обрамления верха маски. Пленница, понимая, что крадущийся человек точно не пришёл за тем, чтобы убить её, буквально в мольбе с легким обреченным стоном потянулась к нему. Он ослабил веревки, разрезал пластиковые стяжки на запястьях, ужасаясь какие уродливые кровавые полосы они оставили на нежной бледной коже. Девушка тут же неверными пальцами попыталась растереть закоченевшие суставы, но он не позволил ей мешкать – подхватил как пушинку и понёс к окну. Тонкий запах её духов непривычно ударил ему в нос, воин поморщился, перехватывая ношу поудобнее. Она испугалась, взвыла как раненная лань, вцепилась в его плечо скрюченными избитыми пальцами до ощущения неприятной острой боли. Не контролируя свои эмоции, она забилась в его руках как подстреленная птица. - Чёрт… - выругался Куай. Он только и успел, что донести её до проёма окна и очень неуклюже вывернуть свою мечущуюся ношу за проём. На выбившийся из контекста веселья крик пленницы в помещение мгновенно вбежали похитители. Их было человек восемь, все разгорячены спиртным, каждый вооружен... - Это ещё что за хрен такой? Ты кто такой, мать твою?! – заорал самый бойкий, что тут же выдало в нём главаря банды. Быстро помножив отсутствие добычи на привычном месте с тем, кем мог приходиться неизвестный спаситель, бандиты тут же наставили на Тундру свои пушки. - Куда ты её дел, придурок? Тундра ждал, что вот сейчас включится спасительный наушник, и Гидро проинструктирует его, что делать дальше. Но в ухе раздался только плачевный писк, и Куай Лиенг понял, что остался один. Это чувство стрельнуло холодными иглами в мягкую часть живота, скрутило кишки. Он ощутил себя обманутым, оторванным от единственного источника уверенности в своей правоте и действиях. Будто таким действием Гидро отрезал пуповину опыта и знаний, которыми мог бы поделиться со своим учеником. Тундра осознал, что теперь он принадлежит сам себе, что он чертовски не готов к этому новому чувству свободы. Конечно он знал, что такое огнестрельное оружие - он помнил рассказы брата о том, что получается если пули достигают своей цели. Тело Би-Хана было сплошь расчиркано шрамами, по которым можно было изучать не только вид оружия, но даже его калибр. Эта неосторожность всегда преследовала его, пока тело не научилось помнить боль, опасность, невозможность уйти с невыгодной линии обстрела. Би-Хана перестали волновать пули только тогда, когда он нападал первым, играя с людской паникой от увиденной ими магии криокинеза. У младшего криоманта больше не оставалось выбора - он решил напасть первым. Куай никогда не думал, что ледяные пики брошенные на привычной для него скорости могут пропороть человека насквозь. Он ожидал предсказуемого звука удара о деревянный манекен и память услужливо подсовывала ему старые наработанные рефлексы, но вместо этого раздался глухой звук и вскрик. Никто из бандитов даже не понял, почему их главарь рухнул на пол и забился в судорогах. Из глаза упавшего навзничь главаря торчала огромная обагрённая артериальной кровью ледяная пика. В воздухе запахло пареной репой – впечатленный такой отвратительной картиной прислужник обделался от страха перед человеком в синем, завизжал как баба и попятился назад. Никто и никогда не видел, чтобы люди метали лёд, для того, чтобы убить своих врагов. Выстрелы не заставили себя ждать: глухие, рваные, слишком быстрые. Бандиты спускали курки от страха, не видя своей цели в дыму от пороха. С таким же успехом они могли бы просто метать в него своё оружие, и не добились бы ровным счётом ничего. Страх поглотил их, затмил рассудок, и пляска оружия в дрожащих пальцах спасла жизнь Тундре. - Сдохни!!! Сдохни, мразь! Ублюдок! Криомант перекатился с резким кувырком, машинально сгенерировал лёд перед собой приморозив одного из стрелков к полу, на автомате в кого-то запустил ледяным клинком, совершенно не помня себя от шока, отрубил голову метательной пластиной пятому. Они падали, кричали, распластываясь в неестественных позах на полу, а он - непобедимый и быстрый, заточенный для таких ситуаций как клинок, играл с ними и наслаждался этой игрой. Его кровь закипала от вкуса риска и ощущения собственной недосягаемости. Но в то же время мастер льда был настолько взбешён нападением на себя, что не мог остановиться. Драконья кровь требовала от него полного погружения в те выкраденные из доспеха Третьего Саб-Зиро знания, которые он оттачивал многие недели. И он применял их беззастенчиво, пока в комнате не стало тихо, а его руки не обагрились кровью по самый локоть. Он не мог с точность сказать была ли это его собственная кровь или просто куски мяса нападавших наколовшиеся на его смертоносный руки. Тундра дышал очень глубоко и из его маски вырывались клубы синего пара. Он мог бы поклясться, что если бы не его форма, то он смог бы ощутить позади себя огромный ледяной хвост, ставший продолжением его позвоночника. Сила в нём бушевала и стремилась вырваться за пределы его тела. Когда криомант остановился и вышел из своего мистического транса, его уже с силой дёрнули за плечо и уволокли прочь. Как куклу, которая слишком долго притягивала на себя внимание зрителей и задержалась на сцене спектакля. Куай Лиенг что-то бессвязно бормотал, плакал, потом кричал, что он чудовище, что брат не достаточно хорошо его учил, что его тоже нужно убить. Он вошёл в это состояние прокручивая в голове то, что всего пять минут назад творили его руки. Синюю ритуальную маску внезапно бесцеремонно сорвали, и щеку опалила увесистая сильная пощечина. Тундра затих, попытался понять, где находится, и что произошло, а после медленно осел на пол, страшась поднять свои окровавленные руки перед собой, чтобы посмотреть на них. - Гидро! За что?! Эрик молчал, он давно пересадил девушку в машину, которая тут же увезла её подальше от места развернувшейся бойни, где смерчем прошёлся Куай Лиенг. Аквамант достал сигарету, прикурил и медленно затянулся. - За что? - его лукавые синие глаза были безжизненны и безразличны, будто он всего лишь нажал пару кнопок чтобы включить и выключить смертельную игрушку под названием "Тундра". - Может быть, теперь ты поймёшь, от какого ада тебя всё это время спасал брат? Встань. Ты убил мразей, которые терроризировали несколько деревень, пока они не решили позариться на чужие территории. Задание выполнено. Ты жив. Цель тоже И… Над чистотой выполнения задания надо будет ещё поработать. Гидро присел рядом с Куаем на землю с сигаретой в зубах, и приложил пальцы к его ране на бедре. Кровь хлестала по ноге криоманта, а он даже не заметил этого. Ему было до тошноты душно, хотелось разодрать собственное лицо, но он боялся прикасаться к себе руками, заляпанными чужой кровью. Гидро помог ему стянуть с белого как мел лица проклятую синюю маску. - Ну, всё-всё, приходи в себя. Так надо. Теперь ты знаешь что такое гнев. ЕГО гнев. Ты ничего не знаешь не только про мир в котором живёшь, ты ещё и не в курсе всего того, что испытывают люди твоей расы. Теперь ты поймёшь, в какой лжи ты рос. Осознай ты раньше хотя бы каплю из того, что сделал сегодня, и твоему доброму сердцу и мятежной душе пришёл бы конец. У Би-Хана был хотя бы тот ублюдок, чтобы компенсировать своё проклятье. А что есть у тебя? Ничего кроме брата. Идём. Куай долго не мог прийти в себя. Он просыпался ночами и кричал в пустоту, осознавая, что механически и заученно творило его тело. Это невозможно было остановить, этим нельзя было управлять. Что бы там не говорил Гидро, но драконья кровь даже с плохо поставленной техникой боя взывала к возмездию и жаждала отмщения. Это был гнев, силу которого Тундра никогда ранее не испытывал, и его затягивало в водоворот желаний освободиться от условностей и разрывало от страха потери своей собственной человечности. Во снах он испытывал смесь страха и удовольствия от возможности отнять чужую жизнь: искушение власти решать оставить жертву в живых или дать ей умереть самой отвратительной смертью, проникали в него и доводили до исступления. Гидро поил его горьким отваром, и только теперь Куай Лиенг понял, зачем Саб-Зиро носил его с собой постоянно во фляжке на поясе. Гнев за пленение такой силы в этом убогом месте под название Лин Куэй было сложно унять. Он чувствовал себя хищником, которого несправедливо заперли в клетке и манипуляциями едой и болью заставляли подчиняться уставу. - Как он живёт с этим гневом внутри себя? – Тундра схватил Гидро за руку, и тот инстинктивно одёрнул её, пока не было слишком поздно. Слишком хорошо ещё помнили его предплечья подобные захваты своего первого ученика. - Полегче, парень. Полегче. Никак. Он жил с полным осознанием своей силы и бессилия что-либо сделать каждый день, когда смотрел на тебя. У него не было выбора. Он был вынужден творить такие вещи только ради того, чтобы ты был жив. Вот почему Би-Хан всегда был обречен и одинок. Ты должен понимать, что даже если бы он задумал мятеж, то его бы погубили. Хитростью или числом – но непременно погубили бы. И он терпеливо ждал и пил эту дрянь, чтобы растить тебя, формировать твой разум в пределах разумного. Он унижал тебя и вёл по ложному следу только ради того, чтобы не позволить Грандмастеру увидеть твою истинную силу и потенциал. Быть может, вместе вы сможете здесь что-то изменить. Но пока я не стал бы думать о таком. Ты не стабилен. Молодой мастер льда с обидой посмотрел в глаза своего наставника. - Почему ты не ответил мне тогда, когда они начали стрелять? - Почему? – норвежец хитро прищурился, словно не торопился давать ответ и ждал, пока ученик допетрит до всего сам. - Может быть потому, что ты должен был понять, что теперь твои тренировки не будут прежними. Что сейчас твоя жизнь зависит только от твоих собственных решений, и если ты не научишься принимать их быстро, решительно и без сожаления, то в отсутствии Би-Хана ты просто погибнешь, так и не раскрывшись, как мастер холода. Что ты видел? О чём думал? О таком в клане было говорить постыдно, но Гидро умел слушать и уже доказал свою надёжность и участие в жизни братьев. - Мне было очень страшно. Я не могу теперь спать… - Ты привыкнешь. К сожалению, но со временем у всех мясников вырабатывается привычка быть мясником. Некоторые находят в этом даже какое-то подобие философии. Но ты должен уловить тот момент, когда ты переходишь грань и чувствуешь удовольствие от убийства. Это и есть твой конец. Враг это одно, цель – другое. Те, кого ты лишил жизни, не заслуживали её. Они родились отбросами и умерли соответственно своей паршивой природе. Здесь нечему сокрушаться. Ты лишился своей невинности как человек, как воин, как тот, кто стал карающим мечом. И твоя задача теперь не скатиться в пропасть, из которой никто на свете тебя не сможет поднять, если ты не будешь преследовать благородную цель. - Как?! Ну, как можно противостоять этому гневу?! Меня распирает на части, я хочу…хочу снова это ощутить, хотя меня выворачивает на изнанку от того, что я увидел. Я мог бы освободить брата, переформировать Лин Куэй! - Опомнись! И заткнись. Никогда, слышишь, никогда чтобы я не слышал больше таких речей! Ты всех нас погубишь, глупое неразумное дитя! Что ты знаешь о жизни? Что ты видел вообще? Ты – поломанное существо, у которого не было ни наставника, ни друга. Ты – пленник иллюзий и страхов твоего брата за тебя. Куда тебя прёт-то, олух отмороженный? Заткнись, делай то, что буду говорить тебе я, и тогда ты сможешь спасать кого угодно. Но не сейчас, когда ты даже толком осознавать свою природу не научился! Аквамант настойчиво прикладывал к губам ученика флягу с горьким настоем. Куай кривился, пытался отвернуться, избежать горечи и тлена во рту, но что-то стыдливое шептало ему, что он не может не пить этот отвар. С каждым глотком ему хотелось блевать, вывернуть все кишки наизнанку, и прочистить их чем-нибудь не менее крепким. Норвежец по-отечески переживал за Тундру, рассудок, которого сейчас слабо держался за настоящее. Даже несмотря на то, что миссию они выполнили успешно, а в отчёте указывалось, насколько кровожадным чудовищем был в свой первый дебют Тундра, Грандмастера не устраивало такое положение дел. Он желал как можно быстрее заполучить нового Саб-Зиро, чтобы использовать его в своих целях. Это было очень опасным моментом для молодого мастера льда. Его мысли вышли на пограничное состояние, из-за которого он то впадал в непробудный сон, то отчаянно рвался на тренировку. Куай много раз прокручивал в голове сочный звук дробящейся льдом насквозь плоти, и это душило его, доводя до панической атаки. Он брал верх над дыханием, медитировал, но испуганные предсмертные глаза главаря банды стояли перед его взором и не уходили из памяти. Первый убитый человек хоть и был мразью, но стал проводником в личный ад для молодого мастера льда. Гидро слишком хорошо помнил, что произошло с Би-Ханом, когда он убил своего первого человека. Как ему пришлось накладывать заклинание связывания крови, как беснующийся подросток, увлеченный свои физическим и магическим превосходством пытался убить как можно больше людей, которых он слишком быстро записывал во враги. Это было тяжелое наследие, проявлявшееся в нём с необузданной генетической яростью, заложенной миром, к которому он принадлежал. Гидро никогда не сможет забыть слёзы Би-Хана, убившего не того человека по неосторожности. И хотя он кричал, что невиновных нет, что этот недотёпа сам подставился, но он так же отчаянно чувствовал, что грань своей человечности он вот-вот переступит и больше никогда не вернётся назад. И если бы не проклятый мальчишка из Ширай-рю, который ловко похитил и запечатал гнев криоманта на четвёртом уровне трансформации его силы, то Гидро никогда бы больше не увидел Саб-Зиро.