Ледяное сердце

Ханзо ненавидел такие моменты. Он стоял перед входом в проекционную комнату и, не шевелясь, практически затаив дыхание, считал тревожные секунды. Двустворчатые двери перед ним медленно распахнулись, он, немного помедлив в нерешительности, сделал несколько шагов внутрь, и его объяла тьма. Он не мог видеть кого-то вокруг себя - комната была темна, казалось, что там было мало воздуха, а шорохи в разных углах подсказывали, что здесь было не мало людей. Все они прекрасно видели его, но он, пока что не привыкший к мраку, не смог разглядеть их. - Садись, - хрипло раздалось над самым ухом. Ханзо по привычке дёрнулся в каком-то нелепом желании увернуться от этого неприятного нарушения личных границ. Приказавший выдавил хриплый гаденький смешок, - ублажитель и такой нервный, тьху! Хасаши стерпел эту фамильярность, хотя и ощутил, что мерзкая рука задержалась на его плече непростительно дольше положенного. Его всегда хотели касаться, пытались прижать и облапать, притеснить или хотя бы нагло и безнаказанно пялиться, не скрывая своего вожделения. Ханзо был красив, его правильные черты лица обезоруживали, в нём сочеталось традиционное японской мужество самурая и гордый взгляд дворянина, но в то же время, его тело, его движения были столь деликатны и плавны, что любой член клана, стоящий по статусу выше, ощущал безмерное превосходство над этой женоподобностью. Экран вдали комнаты резко зарябил: на белом полотне замелькали фотографии невысокого азиатского юноши. Ханзо даже презрительно фыркнул насколько этот образ, взирающий на него с экрана, был по-китайски прост и ничем не примечателен. Ничем, кроме ярости застывшей в его карих глазах. Хасаши мог бы поклясться, что был знаком с подобным взглядом.. - Смотри и запоминай, чуджин. Отныне это твоя цель до того момента, пока мы не соизволим избавиться от него. Его зовут Би-Хан, он будет твоим следующим противником на турнире в Китае. Силён и весьма опасен - ученик мастера Гидро, который по прошлым миссиям известен нам своими необычайными способностями. Ещё один одержимый, который станет костью в горле. Этот выродок должен проиграть тебе. Для этого ты пропитаешь свои одежды вот этим раствором, и следи, чтобы его руки как можно чаще соприкасались с твоей одеждой в бою. Этот раствор на время даст тебе преимущество перед его смертоносным телом. Его способности – управлять силами льда и холода. - Что?! Как такое вообще возможно?!! - Хасаши не мог понять, почему именно ему достался опасный одержимый из Лин Куэй, более того – одногодка, который больше походил на затравленного зверя, никчемного дикаря, чем на воина чести. Японский шиноби ещё ни разу не видел одержимых, поддерживая осведомленность только слухами среди своих людей о том, что одержимые не люди. Что с ними невозможно сражаться, лучше сразу бежать. Несмотря на то,что в клане практиковали дзен-буддизм по изгнанию демонов из тел людей, никто не хотел встречаться с одержимыми лицом к лицу. У Ханзо же не было иного выбора, как подчиниться Старейшинам, во избежание проблем у старшего брата. Больше всего на свете Ханзо дорожил своей семьёй, коей так или иначе являлся его клан. Многочисленные кузены, братья, сестры и ещё куча родственников, были его самой большой ценностью. Старший брат оберегал каждого из них. Но сам Ширай рю никогда не состоял только из одной семьи. В его состав входили несколько весьма знаменитых японских семейств, чьё желание власти простиралось за пределы разумной и скромной жизни клана. Старейшины владели всем безраздельно. Именно они направляли клан, действовали от его имени, и формировали все подразделения. К великому сожалению, но род Ханзо хоть и был одним из знатных семейств, но влияние своё потерял ещё в эпоху реставрации Мейдзи. Вместо того, чтобы примкнуть к реставраторам, его род решил выразить своё крайнее неудовольствие видеть на своих территория западных гостей, что впоследствии привело к чуть ли не к полному истреблению потомков великого Ханзо – первого ниндзя на территории Японии. Хасаши в исступлении смотрел на портрет, мысленно придумывая достаточно веский повод для отказа. Но его дзёнин неумолимо зачитывал список необходимых приготовлений, не обращая никакого внимания на страх в глазах своего ученика. - Как я могу противостоять нечеловеку? Откуда вы знаете, что этот ваш раствор подействует на него?! Я слышал, что может произойти с человеком, повстречавшим одержимого! - Мы подозревали, что ты трус, Ханзо. Но не думали, что ты так отчаянно заявишь об этом на Совете, - раздался скрипучий голос из тьмы комнаты. У молодого чуджина пересохло во рту. Он хотел разразиться грозной тирадой, хотел было просто послать всё к чертовой матери, но его слова застряли в горле. Несмотря на своё низменное ремесло, среди воинов он считался весьма искусным противником, достаточно хорошо владеющим копьём и гибким оружием. Однако сама мысль, что он будет сражаться с не человеком, к которому даже прикасаться смертельно опасно, доводили его пытливый ум до полного бессилия. - Не переживай. Насколько нам известно, то, что мы дадим, чтобы его сила не подействовала на тебя, имеет сто процентов эффективности. В свитках твоего далёкого предка есть упоминание о неком Саб-Зиро, которого завербовали после прихода его людей из Внешнего мира. Твой предок тоже был не так прост. Тебе нечего опасаться. Но тренироваться в ближнем бою ты отныне должен с особенным рвением. Твой противник очень искусен. - Видимо не достаточно искусен, раз ему подкладывают соблазнителя в постель, вместо того, чтобы избавиться от него по старинке – презрительно фыркнул чуджин Ширай рю. - Глупец! Это настоящий криомант – будущее Лин Куэй. Если его воспитают должным образом, и не убьют по неосторожности, то он может стать большой проблемой для нас в будущем. Твоя задача сделать его своим псом. Тебе повезло, что он предпочитает мужчин, так что остальные изыскания можешь отправить в лабораторию. И помни - он должен проиграть тебе хотя бы раз. Японец сидел в своей комнате в терпеливом ожидании. Он выполнил работу чисто, быстро, весьма легко, что не вызывало у него ни малейших сомнений на свой счёт. Но его смутила ранимость карих глаз, которые взирали на него с нотками искристого волнения, тоски, восторга, удивления. Проиграв свой бой с человеком из вражеского клана, Би-Хан не мог найти себе места от ощущения позора. Он долго извинялся перед своим наставником, что-то объяснял, после получил короткие инструкции, и с чувством непреодолимого стыда, пошёл за победителем. Ханзо хорошо запомнил этот взгляд. Криомант был чертовски зол, подавлен и не верил в то, что его способности снова отказали ему в самый неподходящий для этого момент. Как же будут после этого потешаться над ним его товарищи из клана! Как мерзко будет отчитывать Грандмастер… Би-Хан до конца не верил в свой проигрыш, пока Гидро не вручил ему вещи, свиток с рекомендациями и маленькой запиской от младшего брата. Страх за несмысшленого подростка Куая был настолько велик, что Би-Хану на коленях пришлось просить у Гидро ходатайство о судьбе брата. Норвежец только нахмурился, отвесил ученику подзатыльник, а после очень осторожно, так чтобы никто не смог расслышать, шепнул криоманту “можешь не меня положиться, любовь моя”. Би-Хан вспыхнул румянцем, крепко стиснул губы до белой обескровленной полоски на них, поклонился и ушёл с тяжким сердцем. Он смотрел в спину в жёлтой форме и ненавидящим взглядом посылал победителю всяческие проклятья. Когда же они ступили на борт корабля, то Би-Хану сделалось до безумия тревожно - его руки криоманта прикасались к воину Ширай рю и не причиняли абсолютно никакого вреда! ОН несколько раз нарочно прошёл мимо и задел японца, используя всю свою силу. Ничего! Тогда он проделал тоже самое на одном из матросов – тот завопил придушенным щенком, пятясь от опасного не человека подальше к корме. Ханзо не спустил такого поведения своему временному рабу, и тут же отвесил звонкую пощечину, расцвевшую алым следом на щеке китайца... Хасаши вошёл в уже знакомый ему темный зал второй раз, когда его позвали покинуть покои, чтобы прибыть для визита к Старейшинам. Как только он ступил в привычный мрак, со всех сторон посыпался шёпот, хриплые смешки, будто вороны слетелись клевать свежую плоть. Голоса что-то обсуждали, сально посмеивались, кряхтели, рассматривая лучшего соблазнителя Ширай рю. Ханзо плотно сжал губы от чувств глубочайшего омерзения, ведь то, что могли обсуждать эти низменные ублюдки была их первая связь с Би-Ханом… ИХ первый раз… Да, они приложили не мало усилий, чтобы сделать из их соития небольшое контролируемое шоу. Они не гнушались подсматривать и фиксировать всё, что происходило с этой отчаянной парочкой. И одно дело переживать это лично, полагаясь на интимность момента, предаваясь неумелым диким ласкам повелителя холода, и совсем другое знать, что их снимают на скрытую камеру, чтобы потом анализировать каждый вздох и стон. Именно в тот момент Хасаши яростно ощутил приступ ненависти к самому себе. Он выполнял сколько угодно проститутских миссий и только конкретно эта была полностью прозрачна для всего клана, будто его хотели унизить ещё больше, чем есть! В желудке словно забегали осколки стекла от ёлочных игрушек, волнение захлестнуло Ханзо волной удушья, пробивая на холодный пот и дрожь. Видеть ЭТО на широком экране, забавляя извращённых стариков, слушая их гадкие комментарии не скрывающие презрения и пренебрежения – это было больше, чем пыткой. Дзёнин и наставник Ханзо только с силой стиснули его плечи и усадили в кресло, заставляя продолжать смотреть на собственное раскрасневшееся от страсти лицо. Хасаши видел себя стонущим под криомантом, захлёбывающимся от оргазма и желания. Он увидел и кое-что ещё … Наслаждение. Не просто фальшивая маска, а истинное наслаждение, которое возможно получить только с тем, кого любишь. Эта правда напугала Ханзо, пригвоздив к стулу, вдавив необъяснимо откуда взявшейся тяжестью. Ему нравилось заниматься сексом с божественным существом, коим он втайне он считал Би-Хана. К тому же шиноби было лестно понимать, что этот загадочный воин впал в зависимость от его существования. Бог, обладавший даром умертвить кого угодно, влачился за ним, обожал его, целовал песок по которому ступали его узкие ступни. Была ли это сила того самого раствора, который втирал в кожу и одежды Хасаши, или это было нечто большее для обоих? Старейшины совещались, комментировали, давали советы с какой силой следовало бы стонать, где и как прикасаться к телу криоманта, как незаметно пачкать его кожу едва заметным прозрачным ядом, который пах так сладко, что кажется, тело любовника уже напрочь ассоциировалось с этим запахом. Ханзо мысленно читал мантры, пытался делать вид, что взирает на экран и раскрасневшееся лицо Би-Хана только с точки зрения выполненного задания. Но его тело отвечало ему таким сильным вожделением и желанием повторить эту встречу, что его чресла ему не подчинялись. Он из последних сил досидел и досмотрел их первый раз до конца, пару раз до боли схватив себя за бедра, чтобы воспроизвести ту жадную пылкую страсть исходившую от любовника в тот день. В горле лучшего соблазнителя Ширай рю острой пикой застрял ком, а сердце ныло от тоски и боли – он хотел обнять воина Лин Куэй, прижать его голову к своей груди, снова и снова целовать жесткие ревнивые губы. Такое было с ним впервые – непростительное, непрофессиональное чувство. Ханзо одёрнул себя от этих мыслей слишком поздно. Он обнаружил себя в туалетной кабинке самозабвенно дрочащим на образы и переживания связанные с криомантом. Когда он кончил, и излился себе в руку, то его уста мимо воли прошептали запретное для произнесения в клане имя врага. Хасаши был готов биться головой об стену – лучший соблазнитель клана влюбился в китайца из вражеской организации! Немыслимо! Невозможно! - Би-Хан!!! Скорпион проснулся, оттолкнулся спиной от стены, о которую опирался пока спал. Пальцы судорожно зажали собственный рот, заставляя подавиться частым клокочущим вулканами легких дыханием. Женщина рядом с ним протяжно вздохнула и легла на другой бок. Это была не первая и не последняя ночь, когда это имя разрывало тишину покоя дома Хасаши криком. Харуми знала кому поистине принадлежит сердце её мужа, она не питала отвращения, и не злорадствовала - она выполняла свой долг по отношению к своему мужу и будущему главе клана. А с кем он спит её не касалось, пока в её животе созревал их общий ребенок. Скорпион не мог найти себе покой. Он знал, что обманул единственного человека, которого так сильно звал по ночам. Он не просто обманул его, а обрёк на мучительную погибель в будущем. Исправить это было уже не возможно после того, что случилось в клане Лин Куэй. Этот провал ему не простили, запустив инициативу проекта “Тэкунин” на несколько лет раньше срока. Старейшины не желали медлить – первые киборги должны были напасть на вражескую организацию и помочь совершить переворот, чтобы Саб-Зиро, послушная марионетка Ханзо, смог захватить власть. - Тварь, мерзкая тварь, - шептали губы японца, когда он наливал себе сакэ, чтобы прогнать прочь от себя пятую бессонную ночь. Хотя бы забытье даровало ему передышку от стыда и терзаний мук совести. Его тело пропитывали ядами только для НЕГО, насыщали кожу дурманами, чтобы он, Ханзо Хасаши, трахаясь с Саб-Зиро, заставлял его силы отступать на время их любовных игр. Однако в последние два года их встреч, соблазнитель Ширай рю не прибегал к этим уловкам, испытывая какую-то маниакальную жажду познать боль от рук Би-Хана, и таким образом хотя бы от части смягчить свои нестерпимые терзания. Но как только он думал о Томаше, и том, что точно таким же образом использовал мальчишку в своих целях, его передёргивало от омерзения. Смоука было легко считать. За годы турниров Ширай рю подробно успели составить все тонкости организации Лин Куэй, как и откуда они берут одержимых, как проводят над ними обряды и обретают контроль. Незначительные смерти и услуги, которые выполняла вечно проигрывающая сторона, были небольшим самопожертвованием во имя более великой цели. И эта цель была практически достигнута. Ханзо не понимал каким образом свиток, тот самый манускрипт с его родословной попали в руки Сектора и почему он, сдержанный и уже обличённый властью глава Ширай рю, так бурно отреагировал на эту уже заведомо известную ему информацию. Но ему было необходимо заручиться силой и поддержкой какого-нибудь одержимого, чтобы переманить его на свою сторону, убить Старейшин и отменить интеграцию программы “Тэкунин”. Никто не должен стать машиной ради власти и мнимой славы! Хасаши выехал из резиденции клана, и направился к тому самому дому, в котором скрывали воина Смоука. Он до мельчайших подробностей знал, что рано или поздно эненра придёт в то место, где его приручили. Он вернётся в свою комнату и с этим придётся что-то делать и как-то считаться. Манускрипт, покоившийся в небольшой резной шкатулке, в руках Скорпиона горел и плавился. Пальцы слегка обжигпло и приходилось перекладывать предмет из ладони в ладонь, словно горячую картофелину. Видимо, не только у криомантов есть этот самый порог выхода за пределы своей человечности… Когда Ханзо вошёл в центральные ворота насквозь через небольшой сад камней, к нему сбежались все жители дома. Лица их были белее мела, а в руках они держали вёдра с водой. - Мастер! Мастер! У нас пожар! Но ничего не горит! Всё в дыму, но мы не знаем, что тушить! Скорпиона пробил озноб – эненра мог погубить всех людей вокруг, просто из чувства мести или от скуки. Он мог растерзать каждого члена клана не оставив после себя ничего кроме кровавого месива и кусков истлевшей плоти. Глава Ширай рю со всех ног бросился в дом, пробежал узкие коридоры, резкой, внезапно неверной рукой, отворил стенку сёдзи, и увидел Смоука сидящего в огромной луже крови. Дым и смрад, которые источало его прекрасное тело, было не возможно терпеть, но колдовская сила свитка в шкатулке делали Скорпиона неуязвимым к едким парам. - Уведите всех. Быстро, - коротко скомандовал глава клана, очень осторожно входя в комнату к своему любовнику. Врбада сидел на корточках, обняв свои колени кольцом длинных рук и раскачивался взад-вперед. Он что-то шептал, спрашивал незримое чудовище о чём-то, прислушивался и часто мотал головой, чтобы багровые капли крови слетели вниз с его волос. Это бормотание нельзя было разобрать, и Хасаши понял, что он общается со своим демоном на только ему одному известном языке. Смоук был абсолютно голым, его пальцы были обуглены и источали ужасный смрад, но тут же на глазах они покрывались новой молодой кожей, затягивая раны и струпья. Осторожно приблизившись, Скорпион присел на корточки рядом с эненрой, и осторожно приподнял его за подбородок. Глаза одержимого были безжизненными, пустыми, будто он видел что-то такое, что лишило его всякой надежды жить дальше. Хасаши не взял во внимает тот факт, что Томаш никогда прежде никого не убивал, и уж конечно не делал это своими собственными руками, используя абсолютную форму воплощения демона. Он пришёл в свой привычный облик только лишь потому, что прошло достаточное количество времени, и заклинание призыва спало. Наконец он, затравленный, искупанный в чужой крови монстр, воззрелся на Ханзо, и сквозь невообразимую боль и слёзы, задал всего один единственный вопрос: - Почему?!! Скорпион коснулся свитка, рукой, приложив указательный палец ко лбу Смоука, и жестко произнёс: - Спать! Томаш обмяк, нелепо завалился на бок с тяжким вздохом, не то изумления, не то негодования. По его телу вновь прокатилась незримая мерзкая волна сковывающая волю, удушьем, впивающаяся в горло боль заставила его издать тихий сиплый стон и провалиться в самый отвратительный сон в его жизни. Сон демона. Глава Ширай рю быстро отдал все распоряжения. Тело Смоука перевезли в самый отдаленный замок, поместили в саркофаг в подвале, везде вокруг этого огромного гроба развесили сдерживающие печати. Скорпион с тяжестью в сердце вздохнул, прекрасно понимая, что ни безупречная красота, ни великие силы, которыми наделены одержимые, никогда не смогут спасти их от коварства людей. Людей, которые ненавидят и боятся всего, чему не могут дать логичное объяснение. В современном мире невозможно было дать объяснение таким вещам как демоны, люди управляющие холодом или водой. Все они несли опасность не только клану и замыслам Ширай рю, но и всему человечеству. Ханзо горевал и сожалел о содеянном, но план должен был воплотиться. Лин Куэй перейдёт на его сторону, он поможет Би-Хану совершить мятеж, а после вернёт Смоука в тот мир, которому он принадлежит. И раз Томаш ученик Саб-Зиро, то пусть будущий Грандмастер решает его судьбу сам. - Господин, к вам пришли, - с робким поклоном отозвался тихий Кимура. - Кто? - Заказчик.