***
— Мама? — неуверенно окликнул стоящую у гобелена уже час Вальбургу Сириус. — Пора. — Знаю, — рассеянно отозвалась она и наконец обернулась, отходя от стены. — Спасибо, что идёшь, Сириус. Он был бы рад. Выходя из комнаты, она на мгновение положила руку застывшему Сириусу на плечо. — Прости меня, — беззвучно шепнул он, глядя на вышитое лицо брата, и вышел из чертовой комнаты, потому что горло вдруг сдавило. Стремительно идя к выходу, чтобы подышать на улице, он не заметил выходившего из кабинета отца и столкнулся с ним. Глаза заслезились от удушающего запаха табака. — Извини, — прохрипел Сириус и хотел побежать дальше, но его окликнули и пришлось так и стоять спиной, сгорая от стыда, потому что глаза всё ещё слезились, хотя он стоял на достаточном расстоянии от пропитанного дымом отца. — Глаза говорят больше слов, — тихо сказал ему отец, заклинанием маскируя запах сигарет. — Поэтому, когда больно, мы отворачиваемся, не так ли? Сириус молчал, тяжело дыша и до скрипа сжимая зубы. — Это не стыдно — плакать, когда больно, сын.***
— Нас тоже пригласили, так что мы идём с тобой! Регулус, застёгивающий пуговицы белой рубашки на покрытой тремя побледневшими шрамами груди, растерянно уставился на вошедшего Барти. Друг уже был в чёрной парадной мантии и махал пригласительным. — Если честно, я надеялся от вас отвязаться, Барт, — ответил он и чуть улыбнулся, показывая, что шутит. — Эй! Тихо появившийся Рабастан, с невозмутимым лицом влепивший Регулуса не сильный, но ощутимый подзатыльник, повис у него на плече. — Отвязаться он захотел, — ехидно произнёс он. — Вы готовы? Нам пора. Регулус тут же посерьёзнел и кивнул, накладывая на себя Скрывающее заклинание. — Половину этих людей я знать не знаю, — с намеком на веселье произнёс Регулус, едва они пришли на семейное кладбище, отчего Барти подскочил. — Я просто призрак, Крауч, чего ты так дергаешься? — Заткнись, если не хочешь, чтобы тебя услышали, уж твоя-то семья точно поймёт, что это твой голос, — прошипел Рабастан, наклоняясь примерно туда, где стоял невидимый Регулус. — Ладно-ладно, моя ошибка, извиняюсь. Уходите потом без меня, я попрошу Кричера меня перенести. Если Рабастан и Барти и начали возмущаться, Регулус не услышал, поспешно идя ближе к пустому гробу. Он не сомневался, что семья сейчас именно там. Регулус не ошибся. Аккуратно обходя людей в чёрных мантия, он краем уха слышал разговоры людей и иногда не сдерживал презрительной злой усмешки. Взять хотя бы Люциуса, тихо прошептавшего на ухо Роули, что наконец-то Блэки потеряют своё величие. Регулус не сдержался и поставил подножку, когда Малфой хотел пойти к тихо вытирающей слезы Нарциссе, натянув печальную маску. К его сожалению, Люциус не упал, но нелепо взмахнул руками и пробежал вперёд метра два, пытаясь сохранить равновесие. Не успел Регулус порадоваться краснеющим ушам будущего родственника, как замер, заметив приближающегося Сириуса. — На похоронах пьяным клоунам не место, — скучающе протянул он. Регулус с любопытством рассматривал брата, которого видел последний раз сквозь прорези серебряной маски и выедающий глаза дым, пущеный кем-то из авроров. Сириус не выглядел как человек, потерявший брата. Он был раздраженным и явно хотел побыстрее уйти. Не то чтобы Регулусу хотелось увидеть, как он рыдает и просит прощения у пустого гроба, но понимать, что Сириус здесь только из чувства долга… Стало как-то неприятно, и он, не желая тонуть в этом чувстве, поспешил найти родителей. Регулус наконец пробился ближе к собственному гробу и замер. Родители стояли плечом к плечу, и рука отца покоилась на чуть подрагивающем плече матери. Она не плакала и стояла твёрдо, но глаза были неживыми, и создавалось чувство, что Вальбурга не здесь. Орион не отрываясь смотрел на высеченное на камне имя и повешенную над ним фотографию. Регулус удивился, заметив, что выбрали не ту фотографию, где у него максимально невозмутимое, чужое лицо. С белого холста на него смотрели его собственные, светящиеся от радости глаза, а чуть кривоватая, но счастливая улыбка исчертила бледное лицо. — Тётушка Вальбурга… — потерянная и заплаканная Нарцисса подошла к ним, не глядя на вырытую могилу, и приобняла застывшую Вальбурга за плечи. — Соболезную, дядя Орион. Орион тяжело вздохнул и чуть улыбнулся племяннице. — Спасибо, Цисси. Как ты? Нарцисса неопределенно пожала плечами и опустила голову, часто-часто моргая. Регулусу очень сильно хотелось снять заклинание и обнять любимую кузину, заставить снять эти маски родителей… Но он не двигался, застыв посреди толпы ничего не значащих для него людей, и смотрел-смотрел-смотрел. Он смотрел, как в пустой гроб кладут пару его вещей, первый его снитч и, о Мерлин, нарисованную им картину. Он смотрел, как заплакала всё-таки мама, и закурил отец. Он смотрел, как Рабастан и Барти кладут цветы и явно чувствуют себя неуютно. Он смотрел, как с сожалением кидает в могилу, медленно наполняющуюся землей, белую розу Беллатриса. Он смотрел, как уходили все, оставив на кладбище лишь родителей и стоявшего всё время в стороне брата. Он смотрел, как закрыл глаза ладонью отец, и как села на колени, прямо в сырую трава мама. Он смотрел, как они ушли, поддерживая друг друга, когда солнце село, и кладбище погрузилось в предзакатный мрак. — Никогда бы не подумал, Рег, — хрипло произнёс Сириус, когда Регулус уже забыл про него, тихо стоящего под деревом. Брат подошёл ближе и сел на влажную траву, доставая из-под мантии небольшую бутылку огневиски. Регулус, забыв обо всех предостережениях друзей, подошёл ближе и сел на расстоянии вытянутой руки, с удивлением всматриваясь в скривившееся лицо Сириуса. — Месяца до маггловского совершеннолетия не дожил, — залился он лающим надтреснутым смехом. — Даже выпивку ни разу наверное не купил сам… И Нимбуз 1800 не увидел, она совсем скоро в продажу выйдет. Так хочется полетать с тобой как раньше… Сириус с остервенением вырвал пробку из бутылки и сделал два жадных глотка прямо с горлышка. Поморщившись, он вылил немного на землю и запрокинул голову. — Никогда с тобой не пил. А надо было. Регулус почувствовал, как защипало глаза, и уткнулся носом в рукав, чтобы не всхлипнуть слишком громко. — Может узнал бы тебя нормально, братец, — Сириус отпил ещё и закрыл лицо трясущимися руками. — Прости меня, Реджи… В его дрожащем голосе звенели слезы, и Регулус вцепился зубами в мантию, чувствуя, как она мокреет, впитывая его полившиеся внезапно слезы. — Мерлин, говорю с пустой могилой, — Сириус болезненно улыбнулся, и слезы стекали бешеным потоком по его щекам. — Представляю, что ты сейчас рядом сидишь… Смеёшься надо мной, а, Рег? Регулус замотал головой. — Нет, не смеёшься… — прошептал Сириус. — Ты бы над чужим несчастьем не смеялся, да? Всем говорил, что брат у меня безжалостная тварь, а сам верил, что не такой ты… Даже не верил, а знал наверняка. Знал я, всегда знал, а от этого ублюдка не уберёг. Сбежал. Прости меня, прости… Сириус уткнулся лицом в колени и сидел так, чуть покачиваясь и вздрагивая от всхлипов, до тех пор, пока кладбище окончательно не погрузилось в темноту. Регулус чувствовал, как трясётся тело от холода, как лицо щипит от слез, но не мог уйти, не мог оставить Сириус в таком состоянии одного. — Реджи. Регулус вздрогнул, Сириус не говорил ничего уже больше часа. Его голос был хриплым и всё ещё срывался. — Я такой урод, да? Пока ты… пока ты жив был, только и делал пакости, издевался над тобой, чего стоят только мои слова, когда ты пытался меня остановить… А теперь сижу, как идиот, рыдаю, — Сириус снова засмеялся и, покачиваясь, встал. — Я завтра приду обязательно. И послезавтра. И вообще всегда. Веришь? — Да, — не сдержавшись, шепнул Регулус и от ужаса уже хотел залезать в подготовленный для него гроб, как вдруг Сириус выдавил хриплый смешок и подошёл к могиле. Он стряхнул с холодного камня несуществующие пылинки и присел на корточки, мучительно долго смотря на его фото красными, всё ещё слезящимися глазами — Я и правда схожу с ума. Я могу сколько угодно молить тебя о прощении, — прохрипел Сириус и встал наконец на ноги. — Но это бесполезно, я просрал свой шанс. Я сделаю то, что ты наверняка оценил бы. Эй, маменькин сынок, я позабочусь о родителях! Только ради тебя, Реджи… Прости меня. Блять, не сдержался… Сириус медленно повернулся, сжал кулаки и пошёл к выходу с кладбища. Регулус бесшумной тенью следовал за ним и остановился, только когда брат аппарировал, в последний раз окинув темное кладбище застывшим взглядом. — Это ты прости меня, Сириус, — прошептал Регулус, глядя на то место, где он только что растворился в воздухе, и тоже трансгрессировал. Медленно идя по территории поместья Лестрейнджей, Регулус пытался успокоиться, чтобы лишний раз не волновать друзей. И так они уже наверное беспокоятся, не случилось ли чего… Неуверенно зайдя в дом, он сразу услышал громко разговаривающих друзей, которые обсуждали, идти ли его искать. Сняв с себя заклинание, Регулус зашёл в комнату, обратив на себя внимание Рабастана и Барти. — Ну ты и урод! — громко воскликнул Рабастан. — Мы же волновались, Рег, — укоряюще взглянул на него Барти и подошёл к нему, всматриваясь в красные глаза. — Ты в норме? Регулус хотел кивнуть, но не смог и просто выдавил улыбку, жалкую и надломленную, разведя руки. — Как будто я и правда умер.