Звезда во тьме

      Регулус очнулся от громкого щебета птиц за окном и долго лежал на мягкой постели, пытаясь понять, какого хрена происходит, и кто он вообще такой. Он лежал в грязной рваной мантии на белой простыне, и уже это дало ему понять, что тот, кто положил его сюда, просто законченный идиот и другом ему точно не будет.       Вдруг все события после того, как Рабастан крикнул «пожиратели!» ударили по голове. Регулус подскочил с кровати, запутался в одеяле и почти кубарём скатился на пол, выбегая из комнаты и зовя всех по очереди — Рабастана, Барти, Сириуса и… — Ну наконец-то очнулся, — раздалось недовольное ворчание позади, когда Регулус открывал дверь за дверью на втором этаже поместья.       Дедушка Поллукс зевал, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку своей спальни. — Сириус?.. — хрипло спросил Регулус, не решаясь продолжить «мертв?». — Пока жив, — буркнул дед так, что Регулус отчетливо услышал неутешительное «пока не помер». — Два твоих дружка в норме, дрыхнут. Дамблдор у себя в школе сидит, чай пьёт уже. От него толку мало будет, он светлый маг. А Сириус… Я замедлил действие проклятья, это пока всё, что я могу. Теперь ищу противоядие.       Регулус мгновенно взбодрился, готовый помогать в поисках да и вообще во всем. Сириус жив, а значит он сделает всё, чтобы не менялось. Где-то на задворках сознания мелькнули мысли о крестраже, о том, что кто-то сдал их Темному Лорду, о его метке, которая жгла руку неимоверно сильно, отчего казалось, что она вот-вот расплавится. Но обо всем этом Регулус думать не хотел, лишь попросил у домовика самое сильное обезболивающее, наложил Охлаждающее на всю левую руку и, не дожидаясь деда, направился в библиотеку. Разумнее было бы пойти к Сириусу и осмотреть симптомы, но лучше он выпытает всё это с подробностями у ворчливого и неразговорчивого Поллукса, чем зайдёт в комнату, где лежит брат с абсолютно черной, будто сожжённой, грудью.       Он перерыл целую полку книг по тёмным проклятьям, но не нашёл ни одного упоминания о таком, где тело поглощает темнота. В библиотеке было невыносимо душно, и Регулус закатал рукава рубашки, пытаясь не смотреть на воспалённое запястье, как вдруг его словно прошибло током. Метка тоже была абсолютно чёрной и сейчас, когда Тёмный Лорд явно хотел оставить его, как минимум, без руки, она словно разрослась, покрывая темнотой почти всю руку до плеча. Ну конечно! — Дедушка! — выбегая из библиотеки, завопил Регулус. — Дедушка!       Ему однозначно влетит от деда, но сейчас было совершенно плевать. Он бежал по коридору к спальне, где закрылся, прихватив стопку книг, Поллукс, как вдруг дверь в гостевую открылась, и оттуда крайне быстро кто-то вышел. Затормозить Регулус, конечно же, не успел и на полной скорости столкнулся лбом с Рабастаном. Обматерив всех и всё, Лестрейндж наконец отнял руку от головы и уставился на Регулуса всё ещё слезящимися глазами. — Живой? — Как видишь, — кивнул Регулус и хотел уже было пуститься дальше, как Рабастан придержал его за плечо. — Я про брата твоего, — буркнул он. — Живой? — А, — удивленно произнёс Регулус. — Да, живой. Пойдём со мной, мы с дедом ищем противоядие, и я, кажется, что-то понял.       Из соседней комнаты, зевая и пытаясь хоть как-то пригладить волосы, вставшие в абсолютно разные стороны, вышел помятый Барти и, увидев их, выдохнул с облегчением. — Идём, будете помогать библиотеку перерывать, — не дав ему и слова сказать, протараторил Регулус, схватил их обоих за плечи и потащил к Поллуксу. — Сириус пока в порядке, но это ненадолго, мы ищем выход. У меня есть идея. — Я, честно говоря, не до конца проснулся, и всё ещё считаю произошедшее вчера сном, не убеждайте меня в обратном, — вяло проговорил Барти. — Ибо летающий Тёмный Лорд, ну это же пиздец, ребятки.       Рабастан с намеком на истерику заржал и уронил голову на плечо Барти. — До этого я был уверен, что мне показалось. До этого у меня было относительно нормальное психическое состояние. — А, то есть огромная лазерная указка, которая нас чуть не распилила, вас вообще не удивила? — поинтересовался Регулус, вспомнив мгновенно, как его парализовало от несущейся на него красной линии. — По сравнению с тем, что твой брат — чертов Грим, это ещё ничего.       Регулус уставился на Рабастана и даже остановился. Он совершенно забыл об этой шокирующей детали. Сириус выбегает из сарая, а потом уже огромная собака, похожая чем-то на медведя, прыгает за его спину… Сириус — анимаг?! Сириус?! — А давайте забьем на летучую мышь и собаку, — нервно улыбнулся он, понимая, что голова скоро взлетит на воздух, слишком уж много за сегодняшний день (а ведь только семь утра) потрясений. — И лучше поговорим о том, что Дамблдор защитился от десятка заклятий Лорда медным тазиком.       Рабастан и Барти сначала в недоумении на него уставились, а потом, вспомнив и правда похожий на большой железный таз щит, засмеялись. Регулус тоже улыбнулся, глядя на них, и понял, что не в силах подозревать кого-то из них.       Не сейчас, Мерлин, только не сейчас.

***

      Рабастан зашел во временно выделенную ему комнату, подумав, что, наверное с братом связываться по письмам рискованно и лучше вызвать Тинки. Но едва он начал проговаривать имя домовика, как раздался громкий стук. Подняв голову, Рабастан увидел знакомую белую сову с красными глазами и поспешил открыть окно. Птица швырнула ему лист прямо с улицы и упорхнула, не потребовав, как обычно делают это их личные почтальоны, лакомства. Расправив чуть помятое письмо, Рабастан прочёл лишь первые пару слов, как воздух словно выбило из легких сильным ударом.

«Принеси шкатулку, которую вы украли, в поместье Ноттов, иначе твой брат умрет, Рабастан. Если ты скажешь кому-либо ещё об этом, Рудольфус умрет. Поторопись. Тёмный Лорд не любит ждать. Беллатриса»

      Рабастан сжал в руке письмо, чувствуя, как желудок проваливается куда-то вниз, а в голове болезненно бьются мысли. Как он должен поступить? Как?!       Он знал, где крестраж — видел краем глаза, как Регулус перекладывал его из кармана мантии на дальнюю полку шкафа, среди книг и свитков. Всё наконец вставало на свои места, и Рабастан давно хотел этого, но не так, совсем не так. Рудольфус не выдал бы их, сейчас, когда брата удерживают, он был в этом более уверен, чем когда тот был рядом. Брат был под Империусом, и, конечно, Темному Лорду не составило труда снять амулет и прочесть все его мысли, все воспоминания и привычки, как книгу, чтобы не вызывать подозрений. Черт! Черт! Черт!       Чувствуя, как разум затапливает паника, Рабастан зарылся руками в волосы и потянул их до боли, пытаясь успокоиться и принять наконец решение, которое он понял сразу, но признавать пока не хотел. В голове всплывали разочарованные лица Регулуса и Барти, виделись их презрительные голоса. Потом вдруг перед глазами появилось насмехающееся лицо старшего Блэка, говорящего, что да, что он так и знал, что Рабастан — продажное ничтожество. — Пусть так, — неслышно пробормотал он.       Но он не бросит брата, которого сам и втянул в эту погоню за крестражами. Рабастан медленно встал с кровати, дошёл до комнаты, где был спрятан крестраж, однако сам не помнил ни одного сделанного им шага. Но едва он взялся за шкатулку дрожащей ходуном рукой, на всё поместье раздался громкий сигнал, и он, вздрогнув, вызвал эльфийку. — Я перенесу вас к Ноттам, — пропищала она, видимо, осведомленная заботливой Беллатрисой, и протянула ему руку.       В коридоре раздался топот ног, и Рабастан сцепил зубы, сжимая шкатулку до боли и понимая, что не может исчезнуть, не посмотрев на них. На пороге появились Регулус и Барти, которые мгновенно побледнели, стоило им увидеть крестраж в его руке и готовую перенести его Тинки. — Рабастан? — выдохнул Регулус, неверяще округлив глаза. — Что ты?..       Рабастан с трудом поднял взгляд на друга и тут же опустил. Он резко схватился за протянутую ладонь эльфийки и исчез с тихим хлопком, который показался стоящим в дверях просто оглушающим. Вина острыми когтями сжимала всё его нутро.       Регулус и Барти переглянулись с одинаково растерянными лицами, не сказав друг другу ни слова, потому что слова казались неуместными и бесполезными. Рабастану, видимо, они тоже такими показались, поэтому он промолчал, лишь окинув их мимолётным взглядом. Регулус не думал о крестраже, ему похуй сейчас на него настолько, что готов прямо сейчас написать письмо Лорду с извинениями.       Все его мысли были о Рабастане. В голове отчаянно ничего не укладывалось, болезненно всплывали все моменты, когда Рабастан в своём нелепо-грубом стиле поддерживал его, как спас, как просто был ему другом, братом с самой первой их встречи на стадионе. Все эти воспоминания перекрыл взгляд Лестрейнджа перед трансгрессией, какой-то пустой и словно даже не его, совсем чужой, такой незнакомый, словно Регулус никогда и не знал его настоящего.       Из этого странного чувства нереальности происходящего их вырвал тихий хлопок и появившийся перед ними эльф. — Господин Блэк просит вас спуститься, к вам пришёл Альбус Дамблдор, — пискнул домовик и так же быстро исчез.       Регулус потер лицо руками, после с отчаянием зарываясь ими в волосы. Барти хлопнул его по плечу и безмолвно ушёл в свою комнату, смотря в пол.

***

      Дедушка и Дамблдор сидели в явно напряжённой тишине и синхронно обернулись к нему, когда он только ступил на лестницу. Первый, очевидно, всё понял, потому как досадливо цыкнул и встал с кресла, освобождая место внуку. — Твоя догадка верна, — негромко сказал Поллукс, когда тот подошёл к нему. — Пойду проверю несколько способов.       С трудом удержавшись, чтобы не попросить его остаться и не оставлять его наедине с виной и Дамблдором, Регулус кивнул, сел в кресло и пожал протянутую руку директора. На столике перед ними появились дымящиеся кружки с чаем и печенья, и этих нескольких секунд, пока директор рассматривал лакомства, хватило Регулусу, чтобы хоть немного успокоиться и даже взять в руки чашку. — Мне надо было сразу отдать шкатулку вам, — негромко произнес он, поднимая глаза. — Я был слишком наивен. Крестража у нас больше нет.       Дамблдор разочарованно прикрыл глаза и потер лицо ладонями. Но, к удивлению Регулуса, на его лице не было ни капли злости. — Мистер Лестрейндж? Мистер Крауч? — Лестрейндж, — вздохнул он и быстро поставил кружку обратно на стол, потому что рука вдруг снова задрожала. — Это моя вина. Мне очень жаль.       Вина давила на горло, пыталась изменить до неузнаваемости и так слабый голос, но слова дались легче, чем Регулус думал. Извинения было говорить легко. Тяжело было заставить себя их произнести с жалким раскаянием на лице. Раскаяние имелось, но сложно было его показать. Он ненавидел просить прощения, ненавидел ошибаться и ненавидел подставлять людей. Дамблдор, казалось, это понимал, поэтому выставил руку, и Регулус быстро захлопнул рот. — Вашей вины в этом нет, Регулус, — он глубоко вздохнул, и Блэк вдруг вспомнил его настоящий возраст, всегда скрытый за легкой улыбкой и порой ребяческими поступками. — Сириус в опасности, и…       Регулус коротко и неестественно засмеялся, откинув голову на твёрдую спинку стула, отчего директор недоуменно изогнул бровь. — А вот это моя вина, — заметив все ещё непонимающий взгляд, он объяснил, больше не улыбаясь: — На его месте должен был быть я.       Они поговорили ещё от силы минут десять. Дамблдор рассказал, что дом, в которым они нашли крестраж принадлежал деду Волан-де-морта — Мраксу. Регулус нахмурился и поднял озадаченный взгляд на директора. Тот, казалось, его ожидал. — Почему тогда Тёмный Лорд держит в тайне свою фамилию? Ведь Мракс — род, такой же древний и чистокровный, как и Блэк. — Потому что фамилию берут не материнскую. А отцовскую Том Реддл презирал.       Регулус медленно откинулся в кресле, бездумно уставившись в потолок. — Реддл, — тихо проговорит он, словно пробуя слово на слух. — Его отец был магглом?       Дамблдор кивнул и улыбнулся на его шокированный и даже недоверчивый взгляд. — Надо же, мне удалось выбить из колеи Блэка, — усмехнулся он, слыша бессвязное бормотание Регулуса.       Тот, казалось, его фразы не заметил. Он не знал, что чувствовал. Наверное, злость. Даже разочарование. От того, что какой-то полукровка, стыдящийся своего происхождения, имел власть над многими чистокровными родами и буквально высасывал из них магию в жалкой попытке восполнить слабость отцовской половины. Стало противно от себя, от родителей, которые почти впихнули его в руки Лорд, не зная, кто он на самом деле, от других семей, боготворящих его. — Я так понимаю, там он крестраж спрятал из-за эмоциональной привязанности? — хрипловато спросил Регулус и прокашлялся. — Дом, всё такое?       Дамблдор покачал головой. — Отчасти вы правы, но то место не было домом Тому, — произнёс он. — Том жил в маггловском детском доме из-за того, что его мать, Меропу, выгнал ее отец, Марволо, за связь с магглом. Меропа умерла почти сразу после рождения ребёнка. И этот дом… Том ненавидел его, презирал нищету такого благородного рода. — Вот как… — тихо пробормотал Регулус. — Почему тогда медальон был в пещере? — Этого я пока точно не знаю, — уклончиво ответил директор. — Я бы хотел отправить в тот детский дом, осмотреть. Быть может, осколок души Том оставил там. Я свяжусь с вами, Регулус.       Регулус кивнул, чувствуя себя на удивление лучше, будто возможность что-либо сделать вытащила его из безнадежной тоски, и встал, провожая Дамблдор до камина. Взяв горсть Летучего пороха, тот обернулся к нему. — Мне жаль, что так получилось с вашим другом, — тихо сказал он, и не дав Регулусу время ответить, кинул порох. — Хогвартс, кабинет директора!       Регулус кинул в пустоту тихое «спасибо» и практически упал на диван перед камином. Нестерпимо хотелось закурить, но все его запасы были в маггловском доме. Однако, к его радости, на столике прямо перед ним лежал серебряный портсигар деда, который явно будет не в восторге, если он стащит оттуда пару сигарет. Глубоко вздохнув, Регулус мысленно извинился перед Поллуксом и достал сразу три, две закидывая в карман, а одну поджигая огоньком на палочке. Дым заполнил лёгкие, и дышать, как ни странно, стало легче. — Предательство вонзится в грудь, — выдохнул он вместе с дымом вырезанные в памяти слова, бездумно глядя в потолок. — Интересно… почему не в спину? Хотя какая разница. Это пророчество обкуренного деда, там оно и в задницу может… — Совсем свихнулся.       Дёрнувшись, Регулус выронил сигарету из рук, она медленно покатилась в дивана на пол, прямо на белоснежный ковёр… Действуя инстинктивно и понимая, что за дыру в ковре Поллукс самолично выдаст его Лорду с бантом на голове, он схватился за сигарету, не посмотрев, за что берётся, зашипел от боли, когда ладонь обожгло, и обреченно застонал, когда осознал, что выпустил ее из рук. Подбежавший Барти, из-за появления которого всё это произошло, аккуратно поднял сигарету, затушил и бросил в магическую пепельницу, которая тут же вспыхнула и сожгла ее.       Регулус тем временем подул на покрасневшую точку на руке и полез за второй сигаретой, не решаясь посмотреть, что случилось с ковром. — Тебе пиздец...       Зато посмотрел Барти. Печально вздохнув, Регулус махнул рукой и вытащил последнюю из кармана, отдавая ее Барти. Тот достал зажигалку из кармана и затянулся, с непривычки закашлявшись. Последний раз он курил почти месяц назад. — Я не должен, но… — пробормотал он после пяти минут тишины и прикрыл глаза. — Я уже скучаю по Басту.       Регулус перевёл будто застывший взгляд на холодный огонь в камине и проглотил болезненно «я тоже», качнув лишь головой. Барти и так это знал. В дверях показался бледный, явно измотанный Поллукс. Постучав по дереву, он хлопнул в ладоши и указал пальцем в коридор. — Хорошая новость, Сириус очнулся, — не дав никому и возможности порадоваться, он продолжил: — Плохая новость — он еще не знает, что мы проворонили крестраж, из-за которого он чуть не умер.       Регулус вскочил с дивана, широко улыбаясь, хлопнул по плечу облегченно выдохнувшего Барти и выбежал из гостиной почти вприпрыжку. Хоть одна радость за сегодня! — Двуличный ублюдок! — через пять минут раздался возглас Сириуса. — Если скажешь «а я ведь говорил», я тебя ебну, — тут же донёсся до них громкий голос Регулуса.       Барти мрачно хмыкнул и снова перевел отстранённый взгляд на горящий камин, медленно прокручивая тлеющую сигарету между пальцев.       Регулус пришёл через полчаса, сказав, что Сириус заснул на энергичных оскорблениях Рабастана. Барти и Поллукс, уже распившие на двоих полбутылки коньяка, радостно отреагировали на ещё одного собутыльника. — Зачем ты так укутался? — недоумевающе спросил Регулус, увидев, как застёгивает все пуговицы на чёрной мантии с длинными рукавами Поллукс. — Я старик, Регулус, — посмотрев на него, как на идиота, ответил тот и подал ему стакан. — Мне всегда холодно.       Регулус глотнул и, поморщившись, убрал напиток на стол. Пить почему-то не хотелось. Он даже задремал, потому что дом снова погрузился в тишину. — Ах ты пиздюк!       Подскочив и ото сна не поняв, что происходит, Регулус посмотрел на с ужасом глядящего на ковёр деда и со стоном накрыл лицо подушкой.

***

— Белла, — процедил Рабастан, пытаясь не смотреть в серые, до боли знакомые глаза, которые блестели презрением. — Ты теперь вместо домовика? Проводишь меня? — Братец, — оскалилась она, мгновенно теряя всю красоту точенного лица. — Не сомневалась, что ты просто отвратительный друг. Даже жаль маленького Реджи.       Отрицая, что его задел ее насмешливый и даже скучающий голос, Рабастан хмыкнул, задрав подбородок и прошёл мимо нее.       До этого он частенько бывал у Ноттов в поместье, на приемах или для переговоров, правда, с отцом или братом. Его ровесников среди этого семейства не было, поэтому тесно он никого из них не знал, разве что, по рассказам отца. Тот говорил, что Нотты — отчаянные поклонники искусства, который продадут хоть поместье, хоть родовые знания ради какой-то там картины из пятнадцатого века или древних дневников. Для Рабастана искусство — это квиддич и табак, поэтому он точно не понимал Ноттов.       Слова отца подтверждались стенами коридора, которые были увешаны множеством картин разных размеров и стилей, но, к удивлению, они все сочетались, несмотря на яркость и абсолютное отсутствие похожих тонов. Да и все поместье было обставлено, словно студия художника, скульптора, музыканта и историка в одном лице.       Но сейчас значение имел только зал, в которым, как подозревал Рабастан, его ждал Тёмный Лорд, как он уже только надеялся, живой Рудольфус. Белую широкую дверь ему пришлось открывать сразу, без такой спасительной секунду для того, чтобы успокоиться и навести порядок в голове, потому что в паре шагов за ним шла Беллатриса, перед которой совершенно не хотелось так давать слабину. Едва он зашёл в тёмное помещение, как под потолком зажглись свечи и осветили бледное лицо с алыми, блестящими удовольствия, глазами. — Рабастан.       И это тихое шипение оглушало и лишало всякого контроля.