***
Регулус затылком чувствовал волны магии, которые явно исходили из палочки Дамблдора. Они с миссис Коул шли очень медленно, что, впрочем, было ему на руку, так как директор явно не торопился и наслаждался его страданиями. — Родственник, значит, — хмыкнула директриса. — Я муж племянницы сестры его отца, — неразборчиво пробубнил Регулус и тут же перевёл тему: — Видите ли, Том добился определённых успехов в учёбе, и я бы хотел узнать все детали его детства. Возможно, это попадёт в новости, и в таком случае я обязательно упомяну вас и ваш приют. Регулус почти без угрызений совести пудрил ей мозги, и та, кажется, об этом догадывалась, но как-либо уличить его во лжи не пыталась. — Я буду вам благодарен за любую мелочь, — добавил он, для вида заглядывая в шкафы и под немногочисленные картины. — Не должна я так говорить, но я вздохнула с облегчением, когда его забрали в какую-то там школу. — За ним приходил бородатый дед? — уточнил Регулус, краем глаза косясь в примерное местонахождения Дамблдора. — Да… И одежда странная, как у вас, только ещё и цветастая какая-то, — со смешком произнесла Коул. Она подробно (для этого опять пришлось использовать одно заклинаньице) рассказала о том, как Том пугал детей, про какого кролика, который повесился (тут Регулус удивленно вскинул бровь). И описала состояние двух детей после прогулки к побережью у скал с Реддлом. — Подождите, а скалы случайно не на Шолином берегу? — медленно переспросил он и неосознанно обернулся в сторону Дамблдора. Старушка задумалась и через пару секунд кивнула. — Да, именно так. А откуда вы знаете? — Да так, неважно, — отстранённо ответил Регулус. Конечно, он ещё не был уверен, но, судя по медальону и той шкатулке, Лорд прятал крестражи в особенных местах, которые как-либо фигурировали в его жизни. И если попросить Поллукса подробнее рассказать всё, что он о нем знает, то, возможно, они смогут найти ещё один или даже несколько осколков… — А вы разве не должны проверить и детишек? — недоумевающе спросила миссис Коул. — Мы ходим по этому коридору туда-сюда. — А, да-да, они ведь на улице? — неохотно буркнул Регулус. — Пойдёмте к ним вдвоём. Не будем мешать никому. Они медленно двинулись в сторону выхода, и Блэк услышал тихое «я скоро». Директриса, вероятнее всего, была уже глуховата, и вряд ли это услышала.***
Рудольфус постучал в комнату брата и, не услышав даже скрипа или тихого мата, потянул на себя ручку. В комнате стоял дым мерзких сигарет, который мгновенно заставил его скривиться, и запах крепкого алкоголя. Рудольфус выругался сквозь зубы, чего себе давно не позволял, распахнул шторы и широко открыл окно. Свет мгновенно рассеял полумрак, скрывающий очертания лежащего на кровати мешком Рабастана. Запах алкоголя явно шел от него. — Рабастан! — рявкнул Рудольфус и присел на корточки у кровати. — Вставай, Мерлина ради, не позорься. Рабастан застонал и накрыл лохматую голову подушкой, вяло махнув на него рукой. Рудольфус цыкнул и убрал подушку, отшвырнув ее после в стену. — Отстань, — невнятно пробурчал младший, уткнувшись носом в простынь. Рудольфус раздраженно зашипел и, схватив за шиворот брата, стащил его с кровати. С трудом удерживая его, хватающегося за голову, на ногах, он довёл его в прилегающую к спальне ванную. Не удосуживаясь хотя бы снять длинную мантию, Рудольфус скинул только начавшего просыпаться брата в ванну и на всю мощь включил холодную воду. Струя воды ударила, к удовольствию Рудольфуса, прямо в бледное лицо Рабастана. Тот завизжал, судорожно вздыхая и пытаясь закрутить кран. — Не-не, пока от тебя не перестанет нести, как от пятидесятилетнего алкоголика, ты отсюда не выйдешь, — проворчал он, сдерживая улыбку, и первым дотянулся до крана, прибавив всё же чуть горячей воды. — Сам дальше справишься или тебя еще купать надо? — Сам! — злобно выкрикнул Рабастан и резко закрыл шторку. — Катись отсюда! Рудольфус глубоко вздохнул и потер лицо. Гребаный ошейник, иначе отслеживающее устройство на шее от добрейшего Лорда никак не назовешь, всё ещё натирал кожу и неприятно пощипывал, стоило ему хоть на секунду подумать о свободе или предательстве. Он мог контролировать свои мысли. Рабастан — нет. Рудольфус и представить боялся, что произошло с его шеей, когда он пил и наверняка только и делал, что размышлял о запрещённом. И снова кожу щипнуло, хотя он даже толком и не подумал. — Ты что-нибудь придумал? — мрачный голос Рабастан вывел его из призрачных размышлений. Он прошёл в комнату, оставляя на полу многочисленные капли, и начал рыться в шкафу, раскидывая вещи во все стороны. — Я не могу думать, радуйся, мы с тобой всё же поладим, — проворчал Рудольфус. — Наши домовики доверены Белле, так что убирать это ты будешь сам, учти. — Ахуенно, — широко и неестественно улыбнулся Рабастан, рывком обернувшись к нему. — Я в ебаном ошейнике, как какая-то псина и… Он вскрикнул, хватаясь за шею. С трудом дошёл до кровати и сел рядом с Рудольфусом, с отвращением дергая ошейник. — Не трогай лишний раз, — буркнул Рудольфус, заметив красные пятна на его шее. — И научись уже контролировать собственные мысли, я же как-то справляюсь. — А мне сложновато не… — Рабастан! — прикрикнул он. Рабастан выдохнул и откинулся головой на стену. — Если ты будешь так орать на меня каждые две секунды, то, возможно, меня не будет херачить током каждые три, — с кривой ухмылкой сказал он. — Есть хочу жутко. А готовить мы тоже сами должны? — Угу. — А вот это уже жестоко…***
Регулус прищурился от яркого, палящего солнца и посочувствовал детям, которых выгнали на прогулку на свежем воздухе. Воздуха свежего не было и в помине, даже дышать было жарко. Все дети, от младенцев до подростков, были на заднем дворе, и основная их часть просто сидела на лавочках в тени. На них были одинаковые серые шорты и рубашки, все дети были причесаны, ухожены, но в глазах была такая тоска, что Регулусу стало не по себе. Воспитательница сидела с детьми с похожим выражением лица, и он понял, что желания или возможности ни ей, ни директрисе на то, чтобы дать детям хотя бы толику любви, не хватает. В паре метров от небольшого навеса, под которым спрятались почти все, стояли ржавые, явно скрипящие при любом дуновении ветра, качели. Сейчас на них с мечтательным видом качался мальчик лет пяти-шести и не замечал раздражённых взглядов других детей из-за их громкого скрипа. — Я проверю состояние качелей, — сказал миссис Коул Регулус и подошёл к мальчишке. — Привет. Я Регулус. Он медленно отвел взгляд от неба и посмотрел на него до жути похожими глазами. Под ложечкой у Регулуса засосало, настолько карие, с золотистыми крапинками глаза напомнили Рабастана. — Здравствуйте, — несколько настороженно ответил мальчик. — Я Киллиан. Но лучше Лиан. Регулус одернул себя, понимая, что молчит уже почти минуту, погрузившись в свои мысли. — Понятно, — улыбнулся он. — Качели скрипят, да? Я могу это исправить. — Все взрослые могут это исправить, но они на качелях не катаются, и им плевать, — улыбнувшись ему в ответ, сказал Киллиан. — Я, признаться, тоже не катаюсь и уже очень давно, — удивленный его ответом, растерянно пробормотал Регулус. — А теперь тш-ш и никому не рассказывай потом, Лиан. Он незаметно для остальных достал палочку и направил ее на качели. Те скрипнули в последний раз и больше не скрипели, раскачиваясь плавно и бесшумно, к восторгу мальчика. — Вы волшебник! — прошептал Лиан, округлив глаза. — Но грустный! Почему вы не можете наколдовать себе веселья? — Не волшебник, это просто фокус, — проворчал Регулус, почему-то ожидавший от мальчика более научного объяснения. — А веселье наколдовать даже волшебники не могут, если им в самом деле грустно. Если они грустят, то им вовсе не хочется быть весёлыми, не хочется колдовать и не хочется, чтобы веселье вновь приходило, а после быстро улетучивалось, оставляя после себя пустоту. — Замкнутый круг какой-то! — недовольно протянул Киллиан, наклонив голову. — А как из него выбраться? — У каждого есть свой способ, но не все его знают и бывает, что надолго в нем застревают, а то и на всю жизнь, — серьезно ответил Регулус, но тут же усмехнулся. — Не слишком старик тебя своими рассуждениями усыпил? — О, вовсе нет! — тут же воскликнул Киллиан. — Я рад так поговорить. Мои ровесники не любят такие разговоры, а все взрослые, от директрисы до самых старших сирот, только смеются. Регулусу было знакомо это чувство. Ещё до Хогвартса он любил размышлять над простейшими сказками из пяти предложений, искать в них скрытый посыл писателя к маленьким читателям и, надо признать, чаще всего находил. Правда слушать это никто не желал, и постепенно желание делиться своими размышлениями у него совсем пропали, негативно сказываясь на его жизни до сих пор. — Одиноко тебе тут, да? — Ну, у меня нет хороших друзей, — пожал плечами мальчик. — Но одиночество иногда даже нравится. Никто не мешает думать и заниматься. Регулус всё ещё был в шоке от происходящего и от себя. Разговор с сиротой из маггловского приюта под палящим солнцем затянул его сильнее, чем всякие беседы в саду из прошлого, с чашкой чая и живой музыкой. — Это хорошо, что ты ценишь покой, — осторожно начал Регулус, понимая, что слова частично относятся и к нему десятилетнему, который считал друзей бессмысленной обузой, отвлекающей от дел. — Но совсем отгораживаться не стоит. В конце концов, ты найдёшь друзей или они тебя, неважно. И тебе будет комфортно с ними так же, как наедине со своими мыслями, даже лучше. Будет весело, уж поверь. — И вы всё равно грустный, — тихо сказал Киллиан, с сочувствием глядя на него. — Но я вам верю. Вы бы были хорошим другом и для меня. Регулус открыл рот, сам не зная, что хочет сказать, как почувствовал похлопывание по плечу. Однако боковым зрением он никого не видел, а значит Дамблдор уже закончил. И больше ему здесь делать нечего. Слабо улыбнувшись и махнув рукой Киллиану, он пошёл в сторону выхода.***
— Ну наконец-то! Заглянувший в комнату брата Регулус был удивлён присутствием Барти. До этого они явно что-то обсуждали, причём вполне мирно. — Привет, — устало махнул рукой он. — Нихрена мы не нашли. Дамблдор просто оставил меня в окружении сирот и старухи-директрисы, как отвлекающий манёвр, а сам проверял всё здание приюта и его двор. Я там чуть не зажарился. — Рег, я рассказал всё матери, — выпалил Барти и в ожидании уставился на друга. — Ладно, — пожал плечами Регулус. — Твоя мама ведь почти всегда дома, а дом у вас почти как Хогвартс защищён. Ты ее предупредил, что Лорд о тебе знает? Барти кивнул, с облегчением понимая, что друг не стал каким-нибудь там параноиком после случая с Рабастаном, как часто бывает в книгах. — Она предложила подорвать влияние Лорда на чистокровные семьи, — подал голос Сириус. — Лордик ведь полукровка, только представь, как отреагируют на это снобы. — У нас нет доказательств, — поджал губы Регулус, понимая, что идея была бы и впрямь хорошей, будь у них хоть какая-нибудь веская причина, которую они смогут доказать. — А кто поверит на слово предателям? — Но ведь это не всё, — возразил Барти. — Влияние метки. Как думаешь, многим ли понравится, что их магию понемногу выкачивают и вряд ли бесследно для состояния? Регулус неосознанно застучал пальцами по прикроватной тумбочке. — Идея хорошая, — в итоге произнёс он. — Но кто может об этом всем рассказать? Нас никто и слушать не станет — сразу Лорду выдадут. Раздался короткий стук в открытую дверь, и в проеме появился Поллукс, традиционно опирающийся на свою трость. Регулус так и не понял, зачем она ему, если дед бегает по утрам вокруг дома вполне энергично. Обманка, видимо, только непонятно для кого. — Я могу с некоторыми знакомыми переговорить, — обратив на себя все взгляды, сказал он. — А что такого? Связи с главами или старейшинами родов у меня есть. Нотт, например, мужик разумный, я почти уверен, что он внука и сына как-нибудь попытается спасти от метки. Да и Абраксас Малфой тоже. А они тоже своим знакомым могут пересказать всё. Хотя… Сириус, тебе будет лучше встретиться с Нарциссой. У них с Люциусом недавно свадьба была, она сможет повлиять на него. Сириус с некоторым недоверием посмотрел на деда. Вчера тот мастерски увильнул от их с Регулусом вопроса, откуда он знает об анимагии. Сказал, что расскажет позже, а почему — промолчал. — А что если я пойду к Нарциссе? — вдруг предложил Регулус. — Ты мне настолько не доверяешь? — Не в этом дело, — отмахнулся он. — Ты же сам понимаешь, что она тебя всерьёз не воспримет, а нужные слова ты не подберешь. Цисси решит, что тебя подослали орденцы. — Бесишь, но ты прав, я с Блэками плохо лажу, — усмехнулся Сириус. — С головой ты не ладишь, — проворчал Поллукс.