Птица в клетке

novo amor — weather ross copperman — holding on and letting go

      — Я хочу домой, — прошептала девочка, ухватившись обеими руками за металлический поручень.       Волны разбивались о нос корабля, обдавая ее холодными солеными брызгами. Солнце лениво золотило неугомонную воду, пускало зайчиков по мокрой палубе корабля. Девочка неуверенно обернулась на высокого мужчину в светлом костюме, который сопровождал ее всю дорогу от самого дома. Она понятия не имела, куда они плывут, а спрашивать боялась, потому что лицо у мужчины было на редкость серьезное и пугающее. Он не сделал ей ничего плохого, но под его внимательным взглядом она втягивала голову в плечи и так и не решалась задать вопрос.       Эвер остановилась в двух шагах от них, наблюдая за девочкой. У той были рыжеватого цвета волнистые волосы, собранные в два хвостика, светло-синее платьице и такого же цвета туфельки. Большие зеленые глаза восторженно наблюдали за бегом волн, раз за разом возвращаясь к своему сопровождающему. Она напряженно пожевала нижнюю губу, что-то сосредоточенно обдумывая, а потом все-таки развернулась к мужчине.       — Когда мы поедем домой?! — возмущенно выпалила она, глядя на него снизу вверх. Мужчина наконец опустил на нее взгляд, но промолчал. Эвер сделала шаг вперед, пытаясь рассмотреть его лицо, но он стоял к ней боком и ничего не было видно.       — Я уже говорил тебе, девочка, ты никогда не вернешься домой, — наконец произнес мужчина, и девочка застыла. Ее глаза широко распахнулись, наполнились слезами, но она не разревелась. Продолжала смотреть на него, почти не моргая и раскрыв рот.       — Но моя мама… — пробормотала она. — Моя мама осталась там… Она приедет за мной?       — Нет, — холодно ответил он, и в ее взгляде промелькнул настоящий ужас.       — Эй ты! — не выдержала Эвер и, шагнув вперед, дернула его за плечо. — Куда ты везешь этого ребенка?       Мужчина обернулся, и она отшатнулась назад, едва сдержав испуганный крик. Вместо лица у него была идеально гладкая светлая кожа, обрамленная темными волосами. Ни глаз, ни носа, ни рта у человека не было. Девушка в ужасе уставилась на него, а он вдруг перехватил ее руку и так сильно сжал, что ей стало больно.       — Я уже говорил тебе, девочка, ты никогда не вернешься домой! — голос прозвучал прямо в ее голове, а затем все погрузилось в темноту.       — Подъем, подъем, соня! — раздался над ней голос Питера, и девушка сонно застонала. — Вставай, Эвер, нам через полчаса выезжать! И когда ты только успела стать такой соней?!       С нее резко стянули одеяло, и она открыла глаза, метнув злой взгляд в парня. Он скомкал тонкое летнее одеяло и кинул ей в ноги. Питер уже был полностью собран, даже УПМ нацепил, и выглядел крайне довольным собой. Шумно вздохнув, Эвер закрыла лицо рукой и пробормотала:       — То, как ты будил меня в прошлый раз и чем это закончилось, тебя ничему не научило?       — Почему же? — фыркнул парень, проводя пятерней по темным волосам. — Теперь я бужу тебя издалека, чтобы ты не могла мне врезать.       — Тогда я, пожалуй, даже встану ради этого, — процедила она и медленно села на кровати, спустив босые ноги на пол. Солнце ярко светило в распахнутое настежь окно, но девушка была уверена, что еще совсем рано. — Куда ты уже меня тащишь?       — Приказ капитана Леви, — серьезно произнес парень. — Нужно отвести в Стохес кое-какие бумаги для командора Смита и твоего отца. А потом вернемся обратно, потому что завтра в соседней деревне какой-то фестиваль и все хотят пойти. Все-таки до операции в Шиганшине осталось всего двенадцать дней, все на нервах… Капитан Леви разрешил.       Подумав о завтрашнем дне, Эвер вдруг ощутила жуткую усталость, смешанную с волнением. Висевший на стене календарь только лишний раз напоминал о том, что завтра тринадцатое июня, и девушка искренне надеялась, что никто ни о чем не знает. Задание отца накануне этой даты точно не случайное, но все остальные ребята хотя бы будут далеко и ни о чем не прознают.       — Ты заснула, что ли, снова? — Питер помахал рукой перед ее лицом, и Эвер раздраженно фыркнула и спрыгнула с кровати.       — Да собираюсь я, собираюсь! — подхватив со стула форму, она направилась к двери, напоследок обернувшись к парню. — А кто с нами поедет?       — Артур, Микаса и Эрен, — пожал плечами Питер. — Капитан решил, что Эрену будет неплохо развеяться, Ханджи его совсем загоняла. А Артура назначили главным. Иди давай уже, а то тебя не дождешься!       Закатив глаза, Эвер вышла в коридор в одной пижаме и направилась в сторону общей душевой. Двери в спальни остальных кадетов были приоткрыты, но, как она и думала, все еще спали. Проходя мимо очередной комнаты, она заметила растянувшегося на постели Жана. Его длинные ноги свисали с края кровати и выглядело это жутко комично. С того их похода за дровами прошла почти неделя, и девушка все чаще обнаруживала себя в компании этого парня. И пусть порой он казался излишне самовлюбленным и язвительным, на самом деле это была лишь маска, скрывавшая под собой доброе и искреннее сердце.       Наскоро приняв душ и одевшись, Эвер вышла из ванной и столкнулась с выходящей из спальни Микасой. Девушка слегка улыбнулась ей и махнула рукой.       — Доброе утро, — кивнула Эвер. — Уверена, что хочешь поехать в это увлекательное приключение вместе с нами?       Это был сарказм, и Микаса его сразу уловила. Покачав головой, она кивнула в сторону лестницы, ведущей вниз.       — Эрену не помешает такая прогулка, а мне не хотелось бы оставлять его без присмотра. Он же магнит для неприятностей.       — Это точно, — хмыкнула Эвер, и они вдвоем спустились вниз, где их уже ждали парни.       В Стохес они прибыли спустя несколько часов. Оставив лошадей у входа в здание отряда Уорнера, все пятеро вошли внутрь и прошли по коридору туда, где располагался кабинет командира. Один из солдат, встретивший их у входа, сообщил, что с утра сюда прибыл и командор Эрвин. Эвер шла следом за Артуром, который в последнее время как-то странно вел себя. Возможно, ей просто казалось, но парень как будто избегал ее и вообще старался не попадаться ей на глаза. Девушка гадала, что могло послужить такой перемене его поведения, но спросить прямо отчего-то не решалась. Вот и сейчас он будто не обращал на нее внимания и старался идти чуть поодаль, не заговаривая с ней.       Оказавшись у двери в кабинет, Артур постучал и оттуда донеслось приглушенное «войдите!». Он открыл дверь и все прибывшие вошли внутрь. Первое, что бросилось в глаза Эвер, была перебинтованная правая рука ее отца, подвязанная так, чтобы постоянно находиться в одном положении. Позабыв обо всех формальностях, она бросилась к нему.       — Что с тобой случилось?!       Дейн устало улыбнулся ей и кивнул на стул рядом с собой.       — Здравствуй, Эвер, присядь.       Эрвин Смит, лишившийся в прошлой операции правой руки, медленно встал из-за стола и повернулся к Эрену, застывшему в дверях.       — Эрен, Микаса, пройдите со мной. Нам надо кое-что обговорить.       Как только они вышли, Эвер в нетерпении посмотрела на отца. В голове крутились тысячи вариантов произошедшего, один хуже другого, поэтому ей не терпелось услышать правду. Артур сел за стол напротив нее, а Питер встал у стены рядом с ним. Все молча уставились на своего командира.       — Вчера кто-то пытался проникнуть в наш штаб, — начал Уорнер, пошевелив рукой и поморщившись от боли. — Он явно не рассчитывал на то, что я буду здесь. Не знаю, был ли это обычный вор… Возможно и был, однако он был вооружен и был готов воспользоваться своим оружием. Но меня насторожило другое. Этот человек целенаправленно влез в конкретную комнату, в которой на данный момент дорогих вещей почти нет. Он влез в твою комнату, Эвер.       Девушка удивленно подняла брови. Отец несколько мгновений встревоженно смотрел на нее, а потом вздохнул.       — Это лишь мои догадки, и я надеюсь, что они ошибочны. Но мне кажется, что этот человек искал именно тебя. Я не сумел его разглядеть, на нем был капюшон, скрывавший лицо, однако что-то мне подсказывает, что он вернется.       Эвер нервно поежилась. Вспомнился кошмар, который она видела этой ночью и тот самый мужчина, у которого не было лица. У нее в голове вертелась мысль, что во сне не было ничего сверхъестественного, а лица не было лишь по одной причине — она его просто не запомнила. В том, что той маленькой девочкой на корабле была именно она сама, Эвер уже не сомневалась. Оставалось понять лишь одно — были ли эти сны лишь плодом ее воображения или настоящими воспоминаниями из ее детства.       — Ты ради этого меня вызвал? — спросила она, снова покосившись на Артура, который напряженно смотрел на нее. — Чтобы предупредить?       — Именно, — кивнул отец, обхватив ладонью ее руку. — Вы вернетесь сегодня в штаб, но я хочу, чтобы ты была осторожной. У меня плохое предчувствие насчет этого инцидента, а мы все знаем, что оно меня, к сожалению, не подводит.       — А вы не думали, что это мог быть Райнер Браун? — спросил вдруг Артур, и все трое повернулись к нему.       Эвер ощутила, как все тело буквально застыло и покрылось льдом. Одно упоминание Райнера вызывало у нее приступ настоящего ужаса. Ее сны, в которых он неизменно за ней охотился, с каждым разом становились все ужаснее и кровавее. Девушка будто сама старалась себя убедить в том, что следующая встреча с ним станет для нее последней. И от этого было по-настоящему больно, потому что симпатия к нему все еще не стерлась до конца и упрямо скреблась где-то в области груди, будто стараясь выжить.       — Я тоже об этом думал. Это был мой первый вариант, — наконец произнес Уорнер, бросив на дочь сочувствующий взгляд. — Но тот человек не был похож на Райнера. Он был выше и он не был юношей, это был взрослый человек, подозреваю, что моего возраста.       — Вы уверены в этом? — не унимался Артур, и Эвер удивленно на него взглянула. Парень отвел глаза, голос его звучал напряженно и злобно. — Ведь он же пытался убить ее в прошлый раз, и…       — Хватит, Артур! — не выдержала она, так резко поднявшись со стула, что он царапнул ножками по полу и едва не упал. — Если отец сказал, что это был не Райнер, значит так и есть.       — Защищаешь его даже после всего, что он сделал?! — изумился парень, глядя на нее снизу вверх. — Он бы голову тебе отрезал тогда в лесу, что мешает ему пробраться к тебе, пока ты спишь и довершить начатое?!       — Артур, ты чего? — подал голос Питер, сделав шаг к столу.       — Сейчас речь совсем не об этом, — возразила Эвер, но Артур снова ее перебил.       — У тебя же из-за него проблемы со сном, верно? Тебе снятся кошмары, Эвер. И не пытайся отнекиваться, мы все слышим твои крики по ночам.       Эвер застыла так, будто на нее вылили ведро ледяной воды. Открыла рот, пытаясь как-то ему возразить, но слова не шли, в голове словно разом все замерло. Она даже не задумывалась о том, что ее собственные плохие сны стали проблемой для отдыха всех остальных. Да, в детстве она часто кричала от страха по ночам, но чем старше становилась, тем тише переносила дурные сны. Кровь прилила к лицу от стыда, и она едва сдержалась, чтобы не выскочить из комнаты, не сделала этого только потому, что ноги почти приросли к полу.       — Да что с тобой не так?! — воскликнул Питер, дергая парня за плечо. — Прекрати срываться на ней! Думаешь, ты так лучше делаешь?       Артур снова взглянул на нее и осекся, осознав, что перегнул палку.       — Ну-ка хватит, — сурово произнес Уорнер и поднялся на ноги. — Я уверен в том, что это был не Райнер Браун, на этом разговор о нем закрыт. Мне важно было предупредить тебя, Эвер, и вас тоже, чтобы вы были начеку. Перед операцией многое может пойти не так, и мне, скорее всего, придется отказаться от участия в ней.       Эвер, сверлившая до этого Артура обиженным взглядом, повернулась к отцу. От его слов она почувствовала такое облегчение, что едва не расплакалась. Он не поедет в Шиганшину!       — Ты правда не поедешь?       — Скорее всего, нет. Он прострелил мне плечо, и я даже руку поднять не могу. Буду сплошной обузой для остальных, а это непозволительная роскошь. Ближе к операции будет понятно, как поступить. Что ж, ребята, не оставите меня на пару минут с дочерью наедине?       — Конечно, — кивнул Питер и направился к двери. Артур все смотрел на Эвер, пытаясь поймать ее взгляд, но она упрямо не поворачивалась и смотрела только на отца.       Как только дверь за парнями закрылась, он шагнул вперед и обнял ее здоровой рукой. Эвер прижалась к нему, едва сдерживаясь, чтобы не дать волю слезам. В присутствии отца ей всегда казалось, что она никакой не солдат, а все та же маленькая девочка из приюта. И только рядом с ним она могла не прятать своих чувств и не делать вид, что все в порядке, когда на самом деле все было довольно-таки паршиво. Дейн погладил ее по волосам и ласково произнес:       — Не принимай те слова близко к сердцу. Только слепой не поймет, что он так переживает за тебя, потому что влюблен.       — Мне никто не нужен, — замотала головой она, уткнувшись носом в его грудь. Это была ложь, но она сама бы себе ни за что в этом не призналась.       — Хочу, чтобы ты была осторожной, — произнес мужчина, взглянув на ее. — Старайся всегда оставаться с кем-то рядом, не будь одна. Не знаю, что нужно было этому человеку, но если он в самом деле искал тебя, рано или поздно он выведает местоположение штаба. Поняла меня?       Эвер закивала, смаргивая застывшие в глазах слезы. Отец погладил ее по щеке и прижался губами ко лбу, а потом улыбнулся.       — Ты же не думала, что я просто так выбрал сегодняшний день?       Эвер рассмеялась, неловко вытирая глаза. Ну еще бы! Разумеется, он выбрал этот день неслучайно. Таинственно улыбаясь, Дейн подошел к тумбе у стены, открыл первый ящик и вытащил оттуда маленькую квадратную коробочку. Эвер наблюдала за его действиями, удивленно подняв брови.       — Я долго думал, что тебе подарить, — покачал головой мужчина, подошел к ней и протянул коробочку. — Знаю, что заранее подарки не дарятся, но хочу, чтобы ты сегодня же покинула Стохес.       Эвер осторожно взяла коробочку, перевязанную темно-красной ленточкой, и с улыбкой посмотрела на отца. Он неловко почесал затылок и покачал головой.       — Надеюсь, что тебе понравится.       — Можно открыть сейчас? — спросила она, и он пожал плечами. Осторожно потянув край ленточки, Эвер сняла крышку и удивленно ахнула. На дне коробки лежала небольшая брошка, точно копирующая серебряную эмблему их отряда. В свете солнца брошь переливалась так ярко, что даже слепила. — Какая красивая.       Осторожно коснувшись пальцами брошки, Эвер подалась вперед и крепко обняла отца. Он засмеялся, обнимая ее одной рукой в ответ.       — С наступающим днем рождения, милая, — произнес он, погладив ее по волосам.       — Спасибо, папа, — восторженно прошептала она, а затем вытащила брошь из коробки и приколола ее к рубашке прямо над сердцем. — Она прекрасна.       В штаб они возвращались практически в полном молчании. Эрен и Микаса о чем-то напряженно думали, Артур бросал виноватые взгляды на Эвер, но она игнорировала его и ехала впереди всех. Разговаривать не хотелось. Слишком много всего необходимо было обдумать. Ее сны с каждым разом становились все более реалистичными, но никаких объяснений им она найти не могла. Какой был смысл в том, что она находилась на корабле, если в жизни не видела моря? Армин несколько раз рассказывал, что оно находится далеко за пределами стен, так как же она могла там оказаться? Все это казалось бессмыслицей.       Нападение на отца беспокоило ее не меньше. Она боялась, что он прав, и ее в самом деле кто-то разыскивал. Что если допустить самый безумный вариант, и подумать, что это тот самый мужчина из ее сна? Но что ему надо? И кто он такой? Связан ли он как-то с ее настоящими родителями?       Еще один вопрос Эвер не хотелось озвучивать даже в мыслях, но он упрямо крутился в голове. Что если этот мужчина из снов — ее настоящий отец?       От подозрений и догадок гудела голова. Солнце уже медленно клонилось к закату, и девушка чувствовала себя совершенно разбитой и уставшей не столько от долгой дороги, сколько от слишком большого количества информации.       Но по крайней мере один ответ на мучавший ее вопрос она получила. Артур злился на нее из-за Райнера, и злился до такой степени, что предпочитал совсем с ней не общаться. Или общаться, но не говорить при этом ничего, кроме гадостей. Она задумалась над тем, что сказал о нем отец. Если влюбленность в нее заставляла его вести себя так, то лучше бы этой влюбленности не было вообще. Эвер хорошо к нему относилась, но сильно сомневалась, что могла ответить на эти чувства взаимностью. Рано или поздно ей придется ему об этом сказать, и отказ непременно причинит ему боль. Боль, которую Эвер не хотелось бы ему причинять. К тому же, было бы лицемерием говорить, что Райнер не имел к ее отказу никакого отношения. Она боялась его и того, что он мог сделать с ней из-за ее предательства, но от других чувств это совсем не избавляло.       Она все чаще думала о том, что он хотел ей тогда рассказать и объяснить. Что если его объяснения стоили того, чтобы их выслушать? Едва эта мысль скользнула в ее голове, Эвер ощутила ужас и замотала головой. Какие объяснения могут оправдать столько смертей? Что такого он мог ей рассказать, что сделало бы смерти всех тех солдат и простых людей не напрасными?       В штаб они вернулись к позднему вечеру. Почти все уже к тому моменту легли спать, оставив для них ужин в столовой. Отказавшись от еды, Эвер сразу пошла в свою комнату и упала на кровать. Не хотелось ни есть, ни разговаривать, только спать. ***       С самого утра ребят ожидала очередная, тысячная по счету генеральная уборка. Уезжая в город по делам, капитан Леви объявил, что они смогут отправиться на фестиваль только после того, как штаб засверкает не хуже серебряной посуды на столе у новоиспеченной королевы Хистории. Омраченные предстоящей работой, кадеты вместе со спецотрядом принялись за дело.       Эвер спрятала подаренную отцом брошь от греха подальше, надеясь, что никто больше не в курсе о том, что у нее день рождения. Хотя, на самом деле этот день не был ее настоящим днем рождения. В приюте никто так и не смог у нее выведать точную дату, поэтому Дейн предложил девочке, которую только-только забрал из приюта, самостоятельно выбрать день, который они будут отмечать каждый год. Эвер, не задумываясь, выбрала тот самый день, когда командир Уорнер вошел в приют и принял решение удочерить ее.       Подвязав волосы простой лентой, девушка натянула старое, в заплатках платье и закатала рукава. Им с Жаном, Питером и Клэр предстояла уборка на чердаке, и девушка с ужасом думала о том, какие там масштабы катастрофы. Подхватив два ведра и несколько тряпок, она спустилась вниз, чтобы набрать из колодца воды. У выхода ее нагнал Жан.       — Готова к страданиям? — заговорщицким тоном спросил он, забирая у нее оба ведра.       — Всегда готова, — без особого энтузиазма произнесла Эвер, тяжело вздохнув.       Жан остановился у колодца, опустил вниз ведро и задумчиво посмотрел на нее.       — Что-то случилось?       Она пожала плечами, теребя пальцами ниточку на платье. Быстро попыталась придумать какой-то простой и очевидный ответ.       — Ничего особенного, просто думаю о том, что нас ждет на чердаке.       — Не припомню, чтобы тебя раньше уборка в такой траур погружала, — покачал головой парень, достал полное ведро воды, а затем опустил вниз второе. — Может все дело в том, что у тебя сегодня день рождения?       — Да, это тоже, — машинально кивнула Эвер и осеклась, испуганно на него посмотрев. — То есть, нет, я хотела сказать нет.       Жан хмыкнул и приподнял одну бровь, всем своим видом показывая, что она проболталась и уже не отвертится. Эвер тяжело вздохнула и всплеснула руками.       — Как ты, черт возьми, узнал?       — У меня свои методы, — подхватив оба ведра, парень кивнул в сторону штаба. — Пошли, у нас еще куча работы, а я уже мысленно на фестивале.       — Нет, серьезно, откуда ты узнал? И не говори никому, пожалуйста!       — Да все и так в курсе, — как ни в чем ни бывало произнес он, повергнув Эвер в шок второй раз. — Я уже не помню, кажется, Клэр сказала вчера. Или Питер? В общем, кто-то из твоих.       Эвер разочарованно застонала, едва сдерживаясь, чтобы не бросить все и не сбежать куда-то поглубже в рощу. Ей не хотелось быть предметом всеобщего внимания, да и праздновать особо не хотелось, учитывая, что через десять дней всем им придется столкнуться лицом к лицу со смертью. Однажды в местной библиотеке она наткнулась на книжку, на корешке которой красовалось название — «Пир во время чумы». И празднование дня рождения перед предстоящей операцией, которая для многих наверняка окончится гибелью, можно было бы назвать именно так.       — А в чем проблема? — поинтересовался Жан, когда они стали неспеша подниматься на чердак. — Не любишь дни рождения?       — Не в этом дело, — покачала головой Эвер. — Просто нет абсолютно никакого ощущения праздника. Да и не время сейчас, понимаешь?       — Ну так вечером как раз-таки и намечается праздник, — пожал плечами Жан, подмигнув ей. — Слушай, на один вечер можно и забыть о том, что совсем скоро нам придется отправиться на смерть. Такие моменты нужны всем, иначе так и с ума сойти можно, если думать только о том, насколько все плохо в мире. Дай себе возможность расслабиться, Эвер. К тому же, есть повод.       Она неуверенно улыбнулась ему, чувствуя искреннюю благодарность за эти слова. Жан не жалел ее, не тыкал носом в ее ошибки, а просто предлагал закрыть глаза на недостатки и обратить внимание на достоинства сегодняшнего дня.       — Ладно, обещаю подумать над твоими словами, — сдалась она, и он довольно кивнул. — Ох, черт!       Они остановились в дверях на чердак и обменялись страдальческими взглядами. Работы в этом месте было, как минимум, на несколько часов. Эвер взяла тряпку и решила приступить к делу, надеясь, что простой физический труд прогонит из головы все ненужные мысли. Так и вышло, через несколько часов она чувствовала себя настолько уставшей, что не могла думать ни о чем, кроме как о конце этой экзекуции. Жан завязал последний мешок с мусором и облегченно выдохнул. Клэр сидела на полу, откинув голову назад и прикрыв глаза. Питер стоял у окна, дыша свежим воздухом.       — Ну неужели мы закончили! — простонала Клэр обессилено. — Честно говоря, у меня нет никаких сил еще куда-то идти. А я, между прочим, очень этого ждала!       — Так может никуда и не пойдем? — с надеждой спросила Эвер, потирая затекшие плечи.       — Ага, и просидим твое семнадцатилетие в четырех стенах? — воскликнула девушка. — Как же, размечталась! Тебе вообще нельзя сегодня быть такой унылой.       Эвер закатила глаза и прижалась спиной к стене. Усталость растеклась по всему телу вязкой патокой, и она подумала, что если сейчас закроет глаза, то точно заснет.       — Ребята внизу тоже закончили, — произнес Питер, выглядывая на улицу. — Значит, можно идти собираться. Чур, я первый в душ!       Эвер и Клэр возмущенно запротестовали, но парень уже был у лестницы, сверкая пятками. Жан захохотал и развел руками:       — Вот вы и потеряли момент, — затем подошел к Эвер и протянул ей руку. — Вставай давай, у тебя все равно не получится отвязаться от нас!       Эвер покачала головой, ухватилась за его теплую сухую ладонь и медленно поднялась. Ноги и руки тут же заныли с новой силой, и она поморщилась. Спустившись вниз, каждый отправился в свою комнату, ожидая своей очереди попасть в душ. Наконец искупавшись, Эвер вернулась в свою комнату и с наслаждением плюхнулась на диван. Тут же дверь распахнулась и на пороге показалась Клэр в сопровождении Саши. Обе девушки уже переоделись в свою обычную одежду и, заметив, что Эвер все еще лежит, замотавшись в банное полотенце, возмущенно засопели, пытаясь ее поднять.       — Нет, ну ты издеваешься! — завопила Клэр, рывком подняв ее на ноги. — Одевайся скорее, все уже почти собрались!       — Ладно, ладно, — пробормотала Эвер, наспех доставая из шкафа штаны и длинную темно-красную рубашку. — Вот же неугомонные вы!       — Если мы выйдем слишком поздно, все вкусности уже разберут! — воскликнула Саша таким тоном, будто речь шла о жизни и смерти.       Одевшись, Эвер потянулась за брошкой, подаренной отцом. Теперь, когда всем и так было известно о ее дне рождения, прятать вещицу не было никакого смысла. Как только она вытащила украшение из коробочки, Клэр и Саша удивленно охнули, округлив глаза.       — Какая красивая! — прошептала Клэр, завороженно рассматривая брошь. — Отец подарил?       Эвер кивнула, ощущая гордость за Уорнера, который всегда угадывал с подарками. Когда с приготовлениями было покончено, девушки вышли на улицу, где их уже дожидались парни вместе с Микасой. До деревни, которая носила пряное название Розмарин, было всего полчаса пути, поэтому ребята не торопясь пошли по проселочной дороге, с обеих сторон окруженной увитыми листвой деревьями. Медленно подступали сумерки, окрашивая небо во все тона синего и фиолетового. Эвер с улыбкой наблюдала за молодыми людьми, которые всего за несколько месяцев стали ей настолько близки, что от мыслей об этом даже становилось больно. Ведь изначально она совсем не планировала сближаться даже с членами собственного отряда. Как же так вышло, что даже кадеты из разведотряда стали ей почти как родные?       Эрен и Армин шли впереди, что-то увлеченно обсуждая, Микаса следовала по правую руку от Йегера, с улыбкой слушая парней. Следом за ними шла шумная троица, состоящая из Саши, Конни и Жана, к которым сегодня присоединилась парочка из ее отряда. Клэр и Питер отлично вписались в компанию, то и дело покатываясь со смеху от шуток ребят. Пол и Рин шли чуть поодаль, тоже о чем-то беседуя. Они были старше всех остальных, поэтому проводили с ребятами меньше всего времени.       Кто-то внезапно слегка потянул ее за рукав, и Эвер вздрогнула.       — Эвер?       Артур поравнялся с ней, и девушка поджала губы, сложив руки на груди и глядя прямо перед собой.       — Чего тебе? Ты мне еще не все сказал?       Он опустил глаза и тяжело вздохнул. Между ними повисло тяжелое молчание, и Эвер почувствовала, как ею завладело чистое упрямство. Она решила, что не станет облегчать ему задачу и будет молчать до последнего. Впереди вдруг шумно о чем-то заспорили Эрен и Жан, и девушка усмехнулась. Больше хотелось оказаться там и узнать причину спора, а не играть в молчанку здесь.       — Прости меня, Эвер, — наконец начал Артур. — Я лишнего наговорил. Ты ведь ни в чем не виновата, и я это понимаю, просто я…       Он запнулся. Еще несколько мгновений молчал, то и дело бросая на нее виноватые взгляды.       — Не будем портить друг другу вечер, Артур, — вздохнула она, не ощущая никакого желания продолжать этот разговор. — Я не злюсь на тебя, в твоих словах была доля правды. Но я честно тебе скажу, что совсем не хочу обсуждать это сейчас.       Не дожидаясь ответа, она пошла вперед. Впереди показались первые дома, а значит, деревня была уже совсем близко. Они прошли по центральной улице, которая уже полнилась людьми. По обе стороны от дороги стояли прилавки, заваленные разными фруктами, домашними сладостями и сушеными ягодами. Торговцы всячески привлекали к себе внимание, поочередно выкрикивая главные достоинства своих товаров. На крыше каждой лавки висело по несколько бумажных фонариков, свечение которых с каждой секундой становилось все ярче.       Эвер завороженно наблюдала за суетой, царившей на главной площади. Дети бегали от одного стола к другому, рассматривая вкусности и уговаривая родителей купить им всего понемногу. Чуть поодаль стоял мужчина, в руках у которого был длинный факел — раз в несколько минут он поджигал его с обеих сторон, а затем вращал двумя руками с такой скоростью, что начинало рябить в глазах.       Ребята разбрелись кто куда. Саша и Конни рванули в сторону прилавка, заполненного выпечкой, Клэр и Питер выбирали фрукты. Парни из ее отряда куда-то исчезли, видимо, у них изначально были свои планы.       — Ну что, куда пойдем? — восторженно произнес Армин, оглядываясь по сторонам. Его глаза так и светились от переполняющих эмоций.       — Можем просто пройтись по площади, сначала рассмотреть все, — предложил Эрен, и все одобрили эту идею.       Эвер шла рядом с Жаном, оглядываясь по сторонам. В один момент ее привлек какой-то блеск, и она подошла к прилавку, за котором стояла высокая худая женщина, одетая в причудливый наряд всех цветов радуги, на голове у нее была странная шляпа, обмотанная лентами тех же цветов, которые красовались и на платье. Заметив девушку, она прищурила раскосые синие глаза и слегка улыбнулась.       — Подходи поближе, дитя, не бойся. Возможно, что-то здесь ищет тебя.       — Ищет меня? — удивленно подняла брови Эвер, а женщина кивнула на ее брошь.       — Ну конечно. Разве ты не знала, что украшения сами нас находят? Совсем недавно тебя нашла эта брошка.       Эвер ошарашенно посмотрела на женщину, невольно коснувшись украшения пальцами.       — Но откуда вы?..       — Я не первый год делаю драгоценности и продаю их, — ответила женщина с легкой улыбкой. Ее проницательные глаза, казалось, заглядывали прямо в душу. — Присмотрись, быть может, тебе что-нибудь понравится.       Эвер опустила взгляд на прилавок. Рассудительность подсказывала ей, что женщина по большей части пытается продать ей свой товар, однако было в ней что-то такое, необъяснимое, притягивающее, будто эта женщина точно знала, о чем говорила.       В коробочках на столе лежало множество браслетов, колец и подвесок. Большинство из них повторяли орнаменты, которые девушка уже видела на домах этой деревни. Были и такие, на которых была выгравирована символика стен и военных. Но больше всего ее привлекли украшения с разного рода камнями — красными, фиолетовыми, синими, янтарными. Взгляд ее зацепился за подвеску в форме солнца, обрамленного волнистыми лучами. В ее центре поблескивал маленький камешек светящегося янтарного оттенка. Эвер неосознанно потянулась к нему пальцами, осторожно касаясь. Камень был того же цвета, что и глаза Райнера.       Осознав, о чем она подумала, Эвер резко пришла в себя и отшатнулась. Женщина наблюдала за ней с легкой улыбкой, а заметив ее испуганный взгляд, покачала головой.       — Знаю наперед, ничего не купишь. Но у тебя так много сомнений в сердце, дитя, дай мне свою руку, — она протянула через прилавок ладонь с длинными пальцами и поманила девушку к себе. — Я помогу разогнать пелену в голове.       Эвер несколько мгновений настороженно всматривалась в ее руку, а затем осторожно протянула ей ладонь. Женщина схватилась за нее пальцами и слегка притянула к себе. Второй рукой коснулась щеки девушки и низко произнесла:       — Слушай саму себя больше, девочка, твои чувства тебя не обманывают, — перед глазами у Эвер пронеслась вспышка, а все тело внезапно ослабло и будто стало ватным. — Помни, что свет далеко не всегда несет добро, как и тьма не всегда несет зло.       Женщина вдруг содрогнулась всем телом и тяжело задышала. Эвер поняла, что не может открыть глаз, и ей стало по-настоящему страшно. Она снова увидела море, почувствовала его соленый запах и услышала скрип покачивающегося на волнах корабля.       — Ты чужая, — испуганно прошептала женщина, крепко стиснув в руке ее пальцы. — Ты здесь чужая, девочка, и ты знаешь об этом. Ты просто забыла. Чем скорее ты вспомнишь, тем легче тебе будет. За морем ты найдешь свое сердце. Там же тебя будет ожидать смерть.       Она вдруг отпрянула назад, выпустив руку Эвер и тяжело дыша. Эвер открыла глаза, пораженно глядя на женщину, но та упрямо отводила взгляд, будто бы проверяя, если ничего не пропало с прилавка.       — Что вы… — попыталась спросила она, но женщина вскинула руку, грубо ее оборвав.       — Уходи, девочка! Мне больше нечего тебе сказать!       Пораженная до глубины души услышанным и произошедшим, Эвер бросила напоследок взгляд на подвеску с янтарным камнем и отошла. Все ее тело дрожало, будто она только вылезла из воды, а руки тряслись. Сделав несколько шагов в толпе, она поняла, что совсем потеряла из виду остальных ребят. Тут же кто-то тронул ее за плечо.       — Ты в порядке? — Жан удивлено поднял брови, когда она обернулась к нему. — Эвер, ты вся дрожишь. Что-то случилось?       — Я… — начала было она, но вдруг осознала, что совсем не может вспомнить, что так сильно напугало ее. Она засмотрелась на подвеску у той женщины, но она оказалась слишком дорогой, и Эвер отошла. Что еще произошло? Казалось, будто совсем ничего. — Я не знаю.       К ним подошли остальные ребята. Вид у всех был взволнованный и загадочный. Эвер удивленно их оглядела, чувствуя, как понемногу успокаивается. Питер вдруг шагнул вперед и, оглядев всех остальных, улыбнулся.       — Мы тут думали, как тебе поднять настроение, — начал он, и Эвер сразу догадалась, что происходит. — Пока ты пропадала тут, мы нашли кое-что для тебя. С днем рождения!       Ребята подхватили, дружно завопив «с днем рождения!», так что прохожие стали оглядываться, а Эвер взволнованно обхватила пальцами небольшую прямоугольную коробку. А когда открыла ее, восхищенно ахнула. Сначала она подумала, что это книга, а потом, присмотревшись, поняла, что это стеклянный прямоугольник, внутри которого красовалось великое множество засахаренных цветов. Фиалки, розы, нарциссы, другие, названий которых она не знала и которые видела впервые. Изделие выглядело таким ярким и красивым, что у нее даже дыхание перехватило.       — Какая красота, — прошептала она, касаясь пальцами гладкой поверхности. — Спасибо, ребята. Я даже не могу передать словами, насколько лучше стал этот день благодаря вам!       Крепко обняв Питера, она перешла к Клэр, а затем ко всем остальным. Когда очередь дошла до Жана, парень крепко прижал ее к себе и не отпускал чуть дольше, чем другие. Эвер ощутила, как комок подкатывает к горлу и поспешила закрыть коробку, хотя подарок так и притягивал к себе взгляд.       Неожиданно кто-то ощутимо толкнул ее плечом и быстро прошел мимо. Эвер застыла, почувствовав, как ей в ладонь вложили бумажку. Выбрав момент, когда никто на нее не смотрел, она достала записку и осторожно ее развернула.       «часовня за деревней. жду тебя там.»       Озадаченно нахмурившись, Эвер огляделась по сторонам, но тот, кто вручил ей записку, уже растворился в толпе. Она даже не смогла увидеть его, не то, что разглядеть. Ощущая смутное волнение, она уже хотела показать записку ребятам, но что-то ее остановило. Артура не было здесь, вдруг это он все еще пытался извиниться? Тогда все только посмеются над их неспособностью самостоятельно решить свой конфликт. Да и Эвер не хотелось, чтобы все судачили о том, что она ему нравится.       Вручив коробку с подарком Клэр, она сказала, что идет к Артуру и попросила никому не рассказывать. Девушка хитро улыбнулась и пообещала молчать. Эвер дождалась, пока все снова разбредутся к прилавкам и пошла в сторону часовни, которую было видно даже из центра деревушки. В голове вдруг прозвучало предупреждение отца о том, что кто-то ищет ее, и девушка остановилась. Что если это ловушка и она угодит прямиком в нее? Нет, в таком случае ей не стали бы посылать записки у всех на виду. К тому же, откуда тот человек мог знать, что она никому не расскажет?       Покачав головой, Эвер снова пошла вперед, готовясь услышать еще одну порцию извинений от Артура и даже намереваясь его все-таки простить. Настроение у нее приподнялось, подарок сыграл в этом не последнюю роль, да и в целом вечер проходил уютно и приятно. Шум и суета фестиваля остались позади, когда она подошла к часовне. Здание высокой громадиной возвышалось над ней, наверху даже в сумерках можно было разглядеть часы и небольшой колокол. Только сейчас она заметила, что издалека на деревню надвигаются тучи, где-то вдалеке сверкнула молния и подул прохладный ветер. Совсем скоро праздник грозился быть сорванным. Толкнув дверь, девушка вошла внутрь.       В большой просторной зале было темно и царила тишина. Эвер сделала несколько шагов вперед и остановилась, чувствуя себя неуютно. В голову снова полезли мысли о ловушке. Оглядевшись по сторонам, она поджала губы и развела руки в стороны:       — Артур, ты здесь?       Сердце забилось быстрее, когда ей никто не ответил. Мысленно пожалев о том, что вообще сюда пришла, она быстро направилась к двери. В то самое мгновение от стены с правой стороны отделилась высокая фигура, преграждая ей путь. Эвер застыла, ощущая, как от страха сводит зубы и спина покрывается мурашками.       — Кто здесь? — спросила она, и голос предательски дрогнул.       — Ты пришла, — произнес человек, и она едва не рухнула на пол, когда он сделал несколько медленных шагов вперед.       Тусклый свет, пробивавшийся сквозь окна, упал на светлые волосы, прикрытые капюшоном. Эвер обняла себя обеими руками, пытаясь унять дрожь, и процедила:       — Райнер.