Птица в клетке

ooes — ночь daughter — medicine

      Зажмурившись, Эвер прижалась затылком к стене и попыталась выровнять дыхание. Прижав дрожащие руки к животу, девушка шумно выдохнула и сжала зубы. Она так сильно испугалась, когда солдат, проверявший ее документ, начал кричать о том, что у нее поддельные документы, что даже не сразу смогла сориентироваться в пространстве и времени. Она почти не помнила, как оказалась здесь, в этом старом, пыльном помещении. И уж точно не ожидала увидеть здесь Райнера с винтовкой в руке.       Что он вообще тут, черт возьми, делал?       Приоткрыв глаза, она посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Райнер подошел к двери, закрыл ее и прислонил винтовку дулом к стене. Несколько мгновений бездумно пялился на оружие, будто оно никак не давало ему покоя, а потом все-таки повернулся к ней лицом.       Он в самом деле выглядел намного хуже, чем два года назад. Был еще бледнее и еще сильнее похудел. Эвер прекрасно помнила, что раньше одежда обтягивала его крепкие мышцы почти вплотную, сейчас же форменный плащ висел на Райнере мешком. Под глазами у него залегли тени, лицо было осунувшимся, светлые волосы отросли и пряди касались лба.       — Ну и что ты здесь делаешь?       Она вздрогнула от его неожиданного вопроса и молча уставилась на него. Райнер скользнул по ней уставшим, потухшим взглядом и чуть приподнял брови. Казалось, будто каждое движение либо приносило ему боль, либо давалось настолько тяжело, что он прилагал для него все усилия.       — Эвер.       — Какая тебе разница? — выдавила она, затравленно глядя на него. — Уже придумал, что сказать им, когда будешь меня сдавать?!       Райнер снова тяжело вздохнул, но не сдвинулся с места, так и оставшись стоять в двух метрах от нее.       — Разве я сдал тебя кому-то минуту назад?       — И зачем тебе меня прикрывать?       Эвер сдерживалась изо всех сил, но глупый, дурацкий принцип «лучшая защита — это нападение» раз за разом заставлял ее огрызаться, как собачонку, которую пнул любимый хозяин.       — Да, наверное, стоило позволить ему найти тебя и отвести к нашим генералам. Думаю, они придумали бы много изощренных способов, чтобы вытянуть из тебя всю нужную информацию.       В интонации Райнера не было злости, он говорил каким-то спокойным, бесцветным голосом. Эвер убрала прилипшие ко лбу волосы и откинула голову назад. Она уже успела сотню раз пожалеть, что вообще решила вернуться в архив за оставшимися досье. Лучше бы отправила на Парадиз то, что уже раздобыла, и дело с концом. Но сейчас было уже поздно злиться и пытаться что-то изменить — теперь они знали, что у нее поддельные документы, знали ее в лицо и наверняка запомнили ее.       — Черт, — сквозь зубы выдохнула она и перевела взгляд на Райнера. — И что мы будем делать? Решение за тобой, Райнер, потому что я и так по уши влипла. Что ты вообще здесь делал?       Райнер быстро взглянул на нее, затем взгляд его вернулся к винтовке и снова к ней. Эвер проследила за ним, и страшная догадка мелькнула у нее в голове. Он был здесь один, в месте, куда редко кто-то заходил, один и с оружием.       неужели?       — Райнер, что ты здесь делал? — дрогнувшим голосом повторила свой вопрос Эвер, пристально глядя на него.       — Это не имеет значения, — вздохнул он, подошел к окну и выглянул на улицу.       — Райнер, ты хотел покончить с собой?! — повысила голос девушка, чувствуя, как внутри все замирает от страха.       Она даже не думала, что с ним все настолько плохо. По нему было видно, что он страдал, и что его мучило все содеянное, но чтобы до такой степени… От одной мысли о том, что случилось бы, войди она чуть позже, Эвер содрогнулась. Она могла сколько угодно злиться на Райнера, ненавидеть его за те ужасные слова, которые он тогда ей сказал, но она никогда не желала ему смерти.       Даже несмотря на то, что сам он сказал, что ей лучше было бы погибнуть.       — Не шуми, — не оборачиваясь, произнес он. — Они все еще тебя ищут.       — Переводишь тему? — усмехнулась Эвер. — Все как обычно. Я слышала, что они говорили о тебе. Бронированного собираются передать другому кандидату?       Райнер обернулся к ней, в глазах у него мелькнула смесь боли и обиды, но он быстро взял себя в руки и нахмурился.       — Да.       — Почему?       Он тяжело вздохнул, провел двумя ладонями по лицу и зарылся пальцами волосы, растрепав их. Эвер наблюдала за ним, параллельно прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Ей не хотелось думать о том, что Райнер, возможно, повторит свою неудавшуюся попытку.       — Не оправдал надежд? — усмехнулся парень. — Провалил важную миссию? Подверг товарищей опасности? Не смог вернуть всех живыми домой? Выбирай, что больше нравится.       — Ты никогда мне не рассказывал о своей миссии.       — А ты как будто хотела слушать! — усмехнулся Райнер, взглянув на нее исподлобья. Его золотисто-янтарные глаза потеряли всякий блеск и сейчас казались почти серыми.       — Если ты забыл, то в прошлый раз я хотела тебя выслушать! А ты сказал, что лучше бы я умерла. Вот забавно, да?       Райнер уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но снаружи совсем рядом раздались голоса. Парень поспешно отошел в сторону, напряженно всматриваясь в силуэты, мелькавшие за окном.       — Надо еще раз проверить все здание, — послышался чей-то недовольный бас. — Она никак не могла далеко уйти. Если понадобится, переройте тут все, но найдите ее! Это уже второй случай за несколько дней.       Эвер зажмурилась, пытаясь судорожно придумать выход из ситуации. Она оказалась в самой настоящей ловушке, без возможности выбраться из нее. В голову начали лезть самые дерьмовые мысли. Она подняла голову и посмотрела на него с усмешкой.       — Если сдашь им меня, вернешь расположение марлийских генералов.       Райнер посмотрел на нее в упор, и Эвер даже в полумраке увидела, как у него заиграли желваки. Они молча пялились друг на друга несколько минут, пока голоса снаружи не стихли. Затем Райнер, будто приняв како-то решение, отодвинул стул к стене и подошел к ней.       — Здесь есть другой выход, на задний двор. Если выйдем через него, есть вероятность, что сможем уйти незамеченными.       — А что потом? А если тебя увидят со мной? Зачем тебе подставляться?! — затараторила Эвер, от волнения готовая вцепиться в него обеими руками.       — Для человека в безвыходной ситуации ты задаешь слишком много вопросов, — Райнер ухватился за ручку двери и обернулся к ней. — Ну?       Тяжело вздохнув, Эвер шагнула к нему. Ей все еще с трудом верилось, что Райнер действительно хочет помочь ей, а не ведет в ловушку. И она предприняла еще одну попытку.       — Но ты же сказал, что лучше бы Зик меня убил.       — А ты так легко мне поверила, — горько усмехнулся Райнер и открыл дверь. — Хватит болтать, пошли.       Оторопев, Эвер молча вышла за ним в коридор. В голове упрямо крутились слова Райнера.       ты так легко мне поверила       А что ей оставалось? Он звучал так убедительно, казался таким злым, таким агрессивным. Казалось, что он в самом деле ее ненавидел. Как можно было не поверить?       Они прошли до самого конца коридора, погруженного во мрак. Все остальные двери были закрыты, внутри было тихо и пахло пылью и застоявшимся воздухом. Эвер шла за Райнером, глазами цепляясь за белое пятно его армейского плаща. Казалось, будто каждый шаг был оглушающе громким, и она вздрагивала от малейшего шума.       Райнер вдруг остановился у небольшой металлической двери, снял с крючка связку ключей и, помедлив, осторожно открыл ее. Узкая полоска света проникла в коридор, когда он выглянул на улицу. Эвер, затаив дыхание, смотрела на его прямую напряженную спину. Ей казалось, что каждый нерв в ее теле натянут до предела. Наконец, Райнер обернулся к ней и кивнул.       — Пошли.       Эвер заставила себя молча последовать за ним. Они вышли на задний двор и направились вдоль стены к небольшой калитке в другом конце двора. Прямо за ней уже начинались жилые дома. Стараясь не шлепать по залитой водой земле слишком громко, девушка шла за Райнером, чуть опустив голову, взглядом вперившись в его спину. Неожиданно он остановился и приподнял руку, Эвер тоже застыла и даже дыхание затаила. Несколько минут они неподвижно стояли у стены, а потом Райнер резко толкнул ее назад, за угол небольшой каменной постройки, и сам зашел следом.       — Что?..       Райнер быстро зажал ей рот рукой, прижав спиной к стене, уперся ладонью в каменную кладку рядом с ее головой и напряженно уставился на солдат, вышедших из-за поворота. Эвер ухватилась обеими руками за его запястье и возмущенно засопела, пытаясь убрать его ладонь.       — Чшш, — Райнер перевел на нее взгляд, внимательно всматриваясь в ее лицо, и прошептал. — Тихо.       Эвер кивнула, чувствуя себя странно под его изучающим взглядом, ощущая губами ледяную сухую кожу его руки. Наконец Райнер убрал руку, снова выглядывая из-за здания. Эвер все еще держала его за локоть обеими руками.       — Они ушли, — тихо сообщил он. — Пойдем.       Они быстро вышли и своего укрытия и направились к калитке. Она была не заперта, и Райнер толкнул ее, пропуская Эвер вперед, а затем плотно закрыл за собой. Девушка неуверенно оглянулась на него. Волей-неволей теперь она видела в нем свой единственный шанс уйти отсюда живой.       — Куда дальше?       — Тихо. За мной, — коротко ответил Райнер и пошел вперед.       Уже у самой кромки жилых домов Эвер обернулась, услышав позади гул голосов. Обернувшись, она увидела, как несколько марлийских солдат подводят к задней стене одного из складов целую вереницу людей. Те, одетые в рваные лохмотья, еле волочили ноги, и Эвер даже не сразу заметила, что они все со связанными руками. На предплечье у каждого была повязка элдийца.       — Эвер, — позвал ее Райнер, и она вопросительно на него посмотрела.       — Что они делают?       Она уже знала ответ, но всей душой надеялась, что ошибается. Райнер с болью обвел застывших у стены людей взглядом и покачал головой.       — Это элдийцы-дезертиры. Они пытались сбежать из армии, чтобы не воевать. За предательство Марлии их казнят, — глухим ровным голосом ответил он.       Эвер в ужасе уставилась на марлийских солдат, которые уже заряжали винтовки, весело о чем-то переговариваясь. Их поведение выглядело так, будто они просто вышли на прогулку, а не привели целую толпу людей на смерть.       — Эвер, нам надо идти, — подал голос Райнер, но она не могла оторвать взгляда от происходящего.       Время будто растянулось, каждое действие солдат казалось издевательски медленным. Они наставили винтовки на стоящих у стены людей, а затем раздался шум автоматной очереди. Один за другим, связанные элдийцы попадали на землю, кто-то рухнул лицом вниз, кто-то прижался спиной к стене и сполз на землю, оставляя за собой кровавый след. Эвер застыла, не в состоянии отвернуться. Почувствовав влагу на щеках, она даже не сразу поняла, что плачет. Марлийские солдаты прогуливались между лежащих на земле тел, высматривая выживших и, находя их, добивали.       Райнер коснулся пальцами ее руки. Эвер дернулась и резко обернулась к нему.       — Нам надо идти, — мягко произнес он, обхватив ее ладонь.       Бросив еще один взгляд на расстрелянных у стены элдийцев, она кивнула и молча пошла за Райнером. Голова разом опустела — не было ни одной мысли, лишь ужасная, почти болезненная пустота. Она, как и ее отец, могли оказаться на месте этих людей. И еще могут оказаться в будущем.       с каждым днем она ненавидела собственную родину все сильнее.       В полной тишине они быстро шли вдоль пятиэтажных домов, выросших по обе стороны от узенькой, вымощенной камнем улочки. Эвер подняла голову, цепляясь взглядом за тонкую полоску серого неба, видневшуюся между ними. С каждым шагом напряжение постепенно спадало. Здесь, подальше от рыщущих повсюду солдат, она могла немного успокоиться. И обязана она была своим спасением Райнеру.       Он шел впереди, не оборачиваясь, почти бесшумно ступая по мокрым гладким камням. Снова начал накрапывать дождь, и Эвер пожалела, что не взяла с собой дождевик. С каждой минутой дома, окружавшие их, становились все беднее и бесцветнее — покосившиеся ставни, заляпанные стекла окон, плотно завешенные серыми шторами. Девушка неуверенно оглядывалась по сторонам, гадая, куда Райнер ее вел. Спрашивать не решалась.       Наконец он остановился перед длинными двухэтажным зданием, выстроенным из красного кирпича. По обе стороны от входа были окна с задернутыми шторами алого цвета, над дверью висела небольшая вывеска, едва взглянув на которую, Эвер поняла, куда они пришли.       — Ты издеваешься?! — выпалила она, приподняв брови, когда Райнер уже собирался постучать.       Он наконец обернулся к ней и пожал плечами.       — Что не так?       — В каком смысле, что не так? — поперхнулась девушка. — Зачем ты привел меня в бордель?!       Райнер тяжело вздохнул, устало потирая пальцами переносицу, а потом умоляюще посмотрел на нее.       — Ты можешь хотя бы раз мне довериться? Я все тебе расскажу, когда мы будем в безопасности.       Помолчав, Эвер кивнула, решив, что выбора у нее все равно нет. Райнер внимательно ее оглядел, видимо, делая какие-то свои выводы, а потом простучал в дверь. Им долго не открывали, но наконец внутри раздался звук отпираемого замка, и двери медленно приоткрылась.       — Чего? — донесся изнутри недовольный старческий голос. На пороге показалась пожилая женщина с собранными в высокую прическу седыми волосами. Лицо ее было мрачным и нахмуренным, но едва заметив Райнера, она моментально посветлела и заулыбалась. — Ах, это ты, мой мальчик. Входи.       Райнер улыбнулся ей и кивнул в сторону Эвер.       — Вы не против, если мы какое-то время побудем у вас?       Женщина тут же перевела взгляд на Эвер, оглядела ее цепкими и колючими глазами. Затем скривила губы и снова повернулась к Райнеру.       — Марлийка?       То, как она произнесла это слово, звучало почти как оскорбление. И Эвер не могла ее осуждать за это.       — Это долго объяснять, мисс Деверо, — со вздохом произнес Райнер. — Но она, скажем так, одна из нас.       Старуха закатила глаза, сняла двумя пальцами с плаща Райнера невидимую пылинку и кивнула.       — Хорошо, но только потому, что это ты. Входите.       Она посторонилась, пропуская их внутрь. Райнер зашел первым, Эвер неуверенно последовала за ним, спиной ощущая недовольный взгляд старухи. Та бесшумно прикрыла дверь и закрыла на ключ. Они оказались в большом просторном помещении, окутанном тусклым мягким светом. Чуть дальше располагалось несколько диванов, на одном из которых сидели два солдата, одетых в марлийскую форму. По обе стороны от них сидели девушки, одетые в легкие, почти невесомые одеяния, переливающиеся в слабом свете. Пока мужчины разговаривали между собой, девушки поглаживали ладонями их по плечам и груди, изредка подносили к их губам рюмки с выпивкой.       Поморщившись, Эвер прошла следом за Райнером к лестнице в углу помещения. Он молча стал подниматься по ступенькам, будто происходящее его ничуть не смущало. За ними бесшумно следовала мисс Деверо. У Эвер даже мысленно едва ли получалось называть ее «мисс». Они прошли по небольшому коридору, по обе стороны которого располагался целый ряд дверей. Пол был устлан мягким толстым ковром, поглощавшим звуки шагов. Старуха вдруг обогнала их обоих и пошла вперед, а затем остановилась почти в самом конце коридора и достала тяжелую связку ключей. Эвер и Райнер замерли за ее спиной, наблюдая, как она ловко отпирает ничем не примечательную дверь, ровно такую же, как и все остальные, а затем пропускает их внутрь.       Уже на пороге она обернулась и обратилась к Райнеру.       — На прошлой неделе они проводили обыск. Естественно, они ничего не нашли здесь, но я хочу, чтобы ты был осторожен, приводя… кого попало.       С этими словами она бросила взгляд на Эвер и поджала губы. Девушка заставила себя прикусить язык и промолчать. Ругаться с женщиной, предоставившей ей укрытие, было бы серьезной ошибкой.       — Не волнуйтесь, она ничего никому не скажет, — сказал Райнер.       — Хорошо, мой мальчик, — кивнула женщина. — Закрой дверь изнутри, я думаю, что сегодня здесь будет довольно людно. Если что-то будет нужно, дашь мне знать.       — Спасибо вам! — улыбнулся парень, и женщина махнула рукой, мельком улыбнувшись ему в ответ, а затем закрыла дверь.       Райнер повернул ключ в замке и повернулся к Эвер, застывшей посреди комнаты. Девушка обняла себя обеими руками, кусая губы и растерянно оглядываясь. Она совсем не понимала, что происходит.       Комнатка была небольшая — у стены стояла кровать, рядом с ней шкаф и низкая тумба. Окно, как и все остальные в этом здании, было задернуто плотными алыми шторами. Напротив кровати была еще одна дверь, которая вела, скорее всего, в ванную. Тем не менее, здесь было чисто, и Эвер мысленно порадовалась этому, потому что, увидев вывеску борделя, уже успела придумать себе невесть что.       — Располагайся, — произнес Райнер. — Нам здесь сидеть до завтрашнего дня точно.       — Нам?       — Ну да, — он взял стул, до этого стоявший в углу комнаты, и опустился на него. — Оставлю тебя тут одну, и снова натворишь глупостей.       — Зачем тебе это? — вздохнула Эвер. — Подставляешься сам, чтобы помочь мне. Я ничего не понимаю. Раз уж у нас все равно уйма свободного времени, может, наконец, расскажешь все?       Она прошла к кровати и села на самый край, уставившись на Райнера, откинувшегося на спинку стула. Он казался абсолютно спокойным, даже равнодушным, в то время как Эвер едва могла усидеть на месте от нервозности. Окинув комнату взглядом, она хмыкнула.       — А тебя тут хорошо знают. Часто заглядываешь?       Вопрос прозвучал ревностно и почти обиженно, Эвер поняла это только после того, как Райнер поднял на нее глаза и усмехнулся. Девушка спокойно выдержала его взгляд, прикусив изнутри щеку. Она не ревновала его, конечно же нет. Не к девушкам из, боже помилуй, борделя! И ни к кому-либо другому. С какой вообще стати?       — Мисс Деверо — почетная марлийка уже много лет. Как видишь, ей даже позволено жить вне гетто и… вести тут свой бизнес. Генералы и сами постоянные ее клиенты, поэтому ее никто не трогает. Она часто бывает на осмотрах у моего дяди и меня с детства знает, Эвер, и всегда хорошо ко мне относилась. А не то, что ты там себе навоображала.       Она молча уставилась на него, чувствуя себя полной дурой. Его слова звучали очень похоже на правду, не верить им не было никакого смысла. И все же, мерзкая противная мысль о том, что он приходил сюда, чтобы провести время с кем-то из здешних девушек, вызывала ужасное, отвратительное чувство.       — Но зачем она помогла тебе укрыть меня? — спросила Эвер, стараясь перевести тему.       — Она часто укрывает здесь беглых элдийцев. Пока поиски улягутся или их не объявят пропавшими без вести, они проводят время тут. Такое, конечно, бывает редко, но она никогда не отказывает в помощи.       — Но ты же сам сказал, что тут постоянно бывают военные.       — Ну да, прятаться у всех на виду всегда эффективнее всего. Здесь практически не устраивают обысков. Знаешь ли, репутация говорит сама за себя.       Эвер задумчиво кусала нижнюю губу, переваривая услышанное. В самом деле, если эта женщина пользовалась доверием военных, ей ничего не стоило прятать у себя беглых элдийцев. Просто потому, что ее вряд ли кто-то заподозрит в предательстве. К тому же, бордель, о посещении которого не станут кричать на каждом углу, был идеальным прикрытием.       — Это очень умно, — с улыбкой признала она. — Хоть эта женщина и смотрела на меня волком, но она довольно крутая.       — Она не любит марлийцев, Эвер, — покачал головой Райнер. — Не увидела у тебя повязки, вот и взъелась. К тому же, ты ведь и правда не элдийка.       В коридоре раздались громкие голоса, женский смех, а затем хлопнула дверь и снова повисла тишина. Эвер напряженно уставилась на дверь, как будто она могла в любой момент открыться. Райнер проследил за ее взглядом.       — Не бойся, здесь ты в безопасности.       Эта фраза прозвучала как-то почти интимно, и они встретились глазами. Ощутив, как кровь приливает к щекам, Эвер прокашлялась и отвернулась. Затем встала и подошла к окну, слегка отодвинула штору и выглянула на улицу. Дождь снаружи снова грянул стеной, казалось, будто жилые дома напротив накрыло серой пеленой, сквозь которую почти ничего не было видно. Прищурившись, Эвер увидела, как к борделю направляются еще несколько мужчин в белой форме. Хозяйка оказалась права, скоро тут и правда станет людно.       Отодвинувшись от окна, Эвер стянула почти высохший плащ и повесила его на вешалку на стене. Потянув резинку, распустила влажные волосы и провела по ним пальцами. Райнер, внимательно наблюдавший за ней до этого, отвернулся, увлеченно уставившись в стену напротив. Эвер снова села на кровать, поджала под себя ноги и посмотрела на него. Он сидел напряженно, сложив руки на груди, чуть расставив ноги, обутые в тяжелые армейские сапоги. Светлые волосы, как и у нее самой, были чуть влажными от дождя, лицо бледно выделялось в тусклом свете.       — Ну так что? — подала голос девушка, и Райнер тут же повернул к ней голову. — Расскажешь мне все?       — Все? — хмыкнул он, даже не улыбнувшись.       — Все, — на полном серьезе ответила Эвер. — Я хочу знать.       Райнер тяжело вздохнул, подался вперед и уперся локтями в колени. Нервно провел рукой по волосам и как-то неуверенно взглянул на нее.       — Я даже не знаю, с чего начать.       — В тот раз, в больнице, — произнесла девушка. — Мне показалось, что у вас с матерью напряженные отношения. Почему?       — Потому что мой отец марлиец, — покачал головой Райнер. — И я для нее живое напоминание об ошибке, которую она уже не сможет исправить.       Эвер удивленно подняла брови. На секунду она ощутила облегчение от того, что Райнер, пусть и наполовину, но тоже относился к марлийцам. Как будто он мог понять ее чувства и, возможно, развеять или подтвердить некоторые ее догадки.       — Ошибке?       — Отношения между элдийцами и марлийцами недопустимы. Они не позволяют смешения крови из-за способностей элдийцев обращаться в гигантов. К тому же, людей Имир тут считают за грязь, в то время как марлийцы едва ли не божества.       — Какой же бред, — замотала головой Эвер. — Ты же понимаешь, что это бред?       — Какая разница, понимаю я или нет? Здесь так заведено и точка. Ничего не изменится.       — Но у твоей матери получилось нарушить этот закон?       — Да. А лучше бы не получалось!       — Не говори так! — возмутилась Эвер, невольно вспомнив, что он пытался сделать несколько часов назад.       Райнер удивленно поднял брови, но ничего не ответил на это.       — Неважно. Мой отец все равно не хочет меня знать. Я, дурак малолетний, думал, что если стану Воином, то он примет меня. И мы будем жить все вместе, как настоящая семья. Когда я унаследовал Бронированного и узнал, что не нужен отцу, уже было поздно что-то менять. И пришлось идти до конца.       — До конца, ты имеешь в виду, плыть на Парадиз и пробивать стену? — уточнила Эвер, стараясь говорить ровно и спокойно, хотя у нее больно кольнуло в груди от того, насколько несчастным ребенком был Райнер. Никто не заслуживал думать, что он никому не нужен, а Райнер годами жил с этими мыслями.       — Да. Нас ведь с самого детства учили, что на острове живут демоны. Воплощение зла. Наши заклятые враги. Как ты думаешь, легко ли в это верили неразумные двенадцатилетние дети? О, очень легко! И только когда мы оказались на Парадизе, прожили там несколько лет, мы поняли, что эти люди совсем не отличаются от нас. Мы там друзей нашли, я там впервые почувствовал, что другим не плевать на меня. Что я что-то значу… а потом сам все разрушил. Нашей задачей было найти гиганта Прародителя и вернуть его марлийцам. Но по итогу мы сначала потеряли Челюсть, потом в Стохесе поймали Энни. А потом и Бертольд…       Райнер судорожно вздохнул, словно одно упоминание смерти Бертольда сделало ему больно. Потом виновато посмотрел на Эвер и продолжил:       — После того, как мы покинули остров, я думал, что ты умерла. Зик сказал, что перебил всех… Я ему тогда так расквасил лицо, думал, что прикончу на месте.       Эвер удивленно посмотрела на него, не ожидав последнего откровения.       — Ты дрался с ним?       — Я его возненавидел в тот момент. Он принял решение бросить Берта и Энни на острове, чуть не убил тебя… Мне тогда показалось, что я остался один на всем белом свете. Как бы это ни звучало, но это было ужасно.       — Почему ты решил вернуться сюда? Ты же сам сказал, что на Парадизе было лучше.       — Здесь моя семья, — покачал головой Райнер и поднялся на ноги. — Как я мог их бросить? Если бы решил предать марлийцев, их бы всех убили. И маму, и дядю с его семьей, даже Габи не пощадили бы. У меня не было выбора, Эвер, если бы он был, я бы поступил иначе. Вот только сейчас уже поздно говорить что-либо. Я не в состоянии ничего изменить… Или как-то исправить то, что убил столько людей, что стольким навредил. Это чувство вины не дает мне спать по ночам, я сам себя ненавижу за все это. Я никогда не прощу себе, что из-за меня погибли почти все мои товарищи. И то, что Зик с тобой сделал, тоже произошло из-за меня… Я бы мог остановить его, если бы не был таким трусом и слабаком.       От волнения Райнер сделал несколько шагов к двери, потом развернулся и подошел к окну. Нервно дернул воротник рубашки, а потом приоткрыл окно. В комнату тут же ворвался прохладный влажный воздух. Райнер уперся обеими руками о подоконник и прижался лбом к стеклу. Эвер молча наблюдала за его терзаниями, не в силах сдвинуться с места. Жалость к нему граничила со злостью. Как бы плохо ему ни было, все те, кто погиб на Парадизе от рук Бронированного, никуда не исчезли. И все же, у Райнера и правда не было выбора. Тем не менее, он всегда стремился защитить ее. И этого тоже никто не отменял.       — Почему ты прогнал меня тогда? Два года назад? — тихо спросила она, прижав колени к груди и уткнувшись в них подбородком.       Райнер несколько мгновений стоял неподвижно, прикрыв глаза, а потом повернулся к ней.       — Хотел защитить. Если бы кто-то узнал, кто ты такая, тебя бы пытали, чтобы узнать о Парадизе все. Ты понятия не имеешь, на что способны эти люди… Лучшее, что я мог сделать, это прогнать тебя. Хоть и не хотел.       Слезы навернулись у Эвер на глаза от этих слов. Часто заморгав, она покачала головой.       — Я была так рада тебя видеть тогда, — произнесла она. — А ты оттолкнул меня.       — Прости, — выдохнул он и отошел от окна. — Я знаю, что эти слова ничего не изменят. Но мне правда очень жаль.       — В Шиганшине погибли все мои друзья, — покачала головой Эвер. — Жестокой, страшной смертью. И многие другие хорошие люди, Райнер. И это было лишь в последний раз. Сколько погибло людей, когда вы проломили стену Мария… Как ты прикажешь забыть это?       Она втянула носом воздух, пытаясь успокоиться, но слишком много лет накапливались все эти чувства и эмоции, и не сказанные слова, которые она не могла не сказать.       — Самое ужасное, что никого из моих близких ты не убивал своими руками, — горько прошептала она. — Меня и пальцем не тронул. Ты просто ничего не сделал, чтобы остановить Зика. И позволил ему убить всех, кто был мне дорог. Ты же мог его остановить, Райнер, ты мог сделать это… почему же не сделал?       Она подняла на него взгляд, чувствуя, как слезы снова щиплют глаза. И ведь поклялась себе, что не станет плакать.       — Что мы тебе сделали? За что ты так поступил со всеми? За что ты поступил со мной?       Не заплакать не получилось. Эвер раздраженно вытерла тыльной стороной ладони слезы.       — Прости меня, — она даже не поняла, когда он успел опуститься рядом. Обхватил ее лицо ладонями, большими пальцами вытирая слезы. — Прости меня, Эвер.       Она подняла на него глаза, часто моргая, чтобы не расплакаться еще сильнее. Он наклонился к ее лицу, прижимаясь лбом к ее лбу, и прикрыл глаза.       — Я знаю, это эгоистично, но мне нужно, чтобы ты это услышала. Прости меня.       Эвер ухватилась рукой за его запястье, пытаясь высвободиться. От Райнера пахло пеплом и чем-то еще, отдаленно напоминающим шоколад, которым ее угостил в один из первых дней в Марлии Барт. Хотелось уткнуться носом ему в шею и позволить обнимать себя, хотя это и было неправильно. И это было бы слишком просто. Она видела, что он в самом деле страдал, но что-то внутри запрещало ей облегчать эти страдания.       Высвободившись из его рук, Эвер отпрянула и отвернулась. Быстро вытерла мокрое от слез лицо и сделала глубокий вдох. Райнер молча наблюдал за ней, не решаясь приблизиться.       Неожиданно в дверь постучали. Эвер едва не подскочила на ноги, испуганно уставившись на нее, но оттуда вдруг раздался приглушенный голос мисс Деверо.       — Это я, откройте.       Райнер поднялся на ноги и открыл дверь. Женщина прошла в комнату, держа в руках небольшой поднос. На нем были две тарелки с супом, от которых еще исходил пар, несколько кусков хлеба, нарезанный сыр и вяленое мясо. Поставив поднос на стол, женщина скользнула по ним взглядом и приподняла брови.       — Вы что это тут, ругаетесь, что ли?       — Просто разговариваем, — вздохнул Райнер.       — То-то я вижу, что оба чуть ли не плачете! — всплеснула руками мисс Деверо и подошла к Эвер, пристально всматриваясь в ее лицо. — Не из-за этой ли девочки ты, Райнер, даже не смотрел на моих красавиц?       Она обхватила обеими руками лицо девушки и чуть наклонилась. От женщины сильно пахло какими-то резкими духами и табаком. Пронзительные голубые глаза вперились в Эвер, и она едва сдержалась, чтобы не втянуть голову в плечи. Ее слова насчет девушек из борделя заставили что-то внутри задрожать и одновременно устыдиться. Как если бы Райнер был должен хранить ей верность! Сама-то она не отказала себе в близости с Жаном…       — Красивая, — вынесла вердикт женщина, сжав щеки Эвер двумя пальцами. — Но характер паршивый, я уже наперед это могу сказать.       Райнер совсем тихо рассмеялся, и Эвер удивленно перевела на него взгляд. Она могла поклясться, что почти никогда не слышала, как он смеется. Мисс Деверо перевела на него теплый взгляд.       — Поужинайте и сидите тут смирно. Внизу много посетителей, как я и говорила. Вам ничего не угрожает, но не испытывайте судьбу.       Отпустив Эвер, она подошла к парню и ласково пригладила его отросшие светлые волосы.       — И, умоляю тебя, поешь, мой мальчик. Совсем весь исхудал, больно на тебя смотреть.       Дождавшись кивка от Райнера, женщина покинула комнату, приказав запереть за собой дверь. Пока Райнер возился с замком, Эвер взяла с подноса тарелку и ложку и вернулась на кровать. Только сейчас она ощутила ужасный голод, потому что с самого утра ничего не ела. Суп оказался горячим и вкусным, и она тут же ощутила, как желудок обдает приятным теплом. Райнер, немного помедлив, сел за стол и тоже начал есть.       — А что ты делала в казармах? — вдруг спросил он, оторвавшись от еды.       Эвер застыла с ложкой, поднесенной ко рту. Если дело шло о чувствах, она могла себе позволить быть честной. Однако о своем задании рассказать Райнеру не могла. Чем меньше людей знало о том, что готовится на Парадизе, тем безопаснее было для его жителей.       — Искала информацию о своих родителях, — соврала она, надеясь, что это прозвучит правдоподобно. — Мой биологический отец когда-то служил в армии, хотела узнать о нем побольше…       — А поддельные документы откуда взяла?       — Человек, который в детстве увез меня отсюда на Парадиз, дал мне их. Это ужасно долгая история. И я, честно говоря, совсем не знаю, что делать дальше.       — Прошло два года. Ты же еще в прошлый раз мне сказала, что твои родители отсюда. И до сих пор с ними не виделась?       — Нет.       — Почему? — удивленно поднял брови парень.       — Я боюсь. Мне кажется, что они не примут меня… Разочаруются, когда узнают.       Райнер усмехнулся и отложил тарелку в сторону.       — Не думаю, что они разочаруются.       Эвер подняла на него глаза и слабо улыбнулась. Несмотря ни на что, было приятно слышать эти слова от него.       — Странно, что ты до сих пор не решилась. Я мечтал узнать своего отца. Жаль только, что он оказался таким козлом.       — Мне жаль, что он так жестоко с тобой обошелся, — тихо произнесла Эвер, тоже откладывая тарелку обратно на стол. — Никто не заслужил такого отношения от родителей.       За окном уже потемнело. Из коридора то и дело раздавался шум, громкий мужской или женский смех, топот ног и даже иногда приглушенный скрип кроватей из соседних комнат. Эвер поджала губы и прислонилась спиной к стене. После ужина ее начало клонить в сон, но она не решалась об этом сказать. У них была только одна кровать, а лишь одна мысль о том, что придется делить ее с Райнером, заставляла ее краснеть, бледнеть и задыхаться одновременно.       — Уже поздно, — вдруг сказал Райнер. — Ложись спать, я посплю на полу.       Эвер взглянула на него так, будто он поймал ее с поличным. Несколько минут молча боролась сама с собой, а потом все-таки выдохнула.       — Ты можешь лечь рядом, если не будешь распускать руки, — произнесла она, бросив на него неуверенный взгляд.       Райнер удивленно поднял брови, но возражать не стал. Откинув покрывало в сторону, Эвер прямо в одежде забралась под него и прижалась щекой к прохладной подушке, чувствуя, как веки тут же тяжелеют. Она почти сразу провалилась в сон, лишь смутно почувствовав, как кровать прогнулась под весом забравшегося на нее Райнера. ***       Марлийская форма в самом деле была ей к лицу. Эвер с улыбкой покосилась на собственное отражение в прозрачном стекле витража напротив. Белый плащ был накинут на ее плечи, темно-зеленая рубашка обтягивала талию и грудь. Волосы были собраны в хвост, перекинутый через плечо. Она посмотрела своему отражению в глаза, отмечая, что заметно похорошела за последние месяцы. Затем повернулась к нему спиной и посмотрела на пленных, пойманных день назад и сегодня приговоренных к казни.       Один из солдат, с которым она служила до сих пор, протянул ей пистолет, и девушка уверенно ухватилась за его рукоятку.       Пленные стояли у стены на коленях. Эвер скучающе оглядела их и тут же наткнулась на знакомые глаза. На лице у Дейна не было живого места, подбитый глаз опух, на щеках и шее были синяки. Она удивленно уставилась на него, так и замерев в шаге от отца.       — Эвер, — прошептал он сдавленно, и его тут же пнул в спину один из солдат.       — Что?.. — выдавила она, не понимая, что происходит.       Отца не могло быть здесь. Как он тут оказался? Почему?       — Начинаем с этого, — крикнул другой солдат, толкнув в спину человека, сидящего за отцом.       Эвер перевела на него взгляд, и едва не выронила пистолет, узнав в избитом пленном Жана. Он поднял на нее умоляющие глаза, в уголках рта у парня запеклась кровь, он тяжело дышал.       — Эвер, пожалуйста, — прошептал он, когда кто-то схватил ее за руку, в которой был пистолет, поднял ее и заставил прицелиться аккурат Жану в голову.       — Подождите, стойте! Я не хочу, — запротестовала она, но хватка на ее руках была крепкой.       — Мисс Лайтборн, вы что, забыли? Все, кто не нашей крови — наши враги! — отчеканил мужчина в военной форме. — Стреляйте!       — Но я не хочу, это мой отец и мой друг!       Она испуганно дернулась в сторону, пытаясь вырваться. Дышать стало так трудно, что потемнело в глазах. Эвер в панике переводила взгляд с пленных на военных, не понимая, что происходит. В глазах у нее защипало от слез.       — Ваш отец дома, как и ваша мать. Они ждут, что вы выполните свой долг перед родиной и убьете всех наших врагов!       — Прошу вас, не заставляйте меня делать это! — взмолилась она, чувствуя, как слезы градом катятся по щекам. — Я умоляю вас! Пожалуйста!       — Стреляйте! — мужчина схватил ее за руку, стиснул пальцами ее ладонь и заставил прижать дуло пистолета ко лбу Жана.       — Нет, прошу! Пожалуйста! — выдохнула она, а солдат прижал ее палец, заставив нажать на крючок.       Прогремел выстрел. Жан пошатнулся, а затем завалился набок и упал на землю. Во лбу у него было круглое чернеющее отверстие, из которого тут же потекла кровь. Крик застрял у Эвер в горле, когда мужчина снова потянул ее в сторону и прижал оружие к виску отца. Снова прогремел выстрел, и он тоже мешком повалился на землю. Эвер пронзительно закричала, попыталась снова вырваться, не в силах оторвать взгляд от мертвого отца, лежащего в шаге от нее.       — Папа! Нет, папа! Нет!       — У нас еще один пленный, — раздался голос за ее спиной, и ее заставили развернуться.       Обезумев от горя и ужаса, Эвер наблюдала за тем, как к ней подводят Райнера и тоже ставят перед ней на колени. Он молчал, лишь пристально смотрел ей прямо в глаза.       — Райнер? — выдавила она, встретившись с ним взглядом. — Райнер, почему ты здесь?       — Этот предатель укрывал беглых элдийцев. Наказание за это — смерть.       Тот же самый солдат до боли стиснул ее руку с пистолетом и снова поднял ее. Заливаясь слезами, Эвер смотрела, как он прижимает оружие ее рукой ко лбу Райнера, а затем заставляет нажать на курок…       — Нет! — закричала она, пытаясь вырваться. — Нет! Перестаньте! Хватит!       — Эвер! — кто-то схватил ее за плечи. — Эвер, проснись!       Она открыла глаза и замерла, заметив нависшего над собой Райнера. В комнате было темно, и она первые несколько секунд не могла понять, где находится. Ладони Райнера мягко сжимали ее плечи, он обеспокоено блуждал глазами по ее лицу.       — Что с тобой?       — М-мне приснился с-сон, — заикаясь, выдохнула она, касаясь пальцами щек и чувствуя, что они мокрые от слез. — Мне приснилось, что я убиваю всех — папу, Жана и даже тебя… Потому что я марлийка… Я не хочу никого больше убивать, Райнер.       Она снова расплакалась, дрожа всем телом — перед глазами все еще мелькали отрывки кошмара.       — Я не хочу никого убивать. Я не хочу убивать своих близких, — всхлипнула она. — Я не хочу убивать тебя.       Райнер заставил ее сесть, а затем уверенно привлек ее к себе, крепко прижимая к груди, пальцами перебирая мокрые от ледяного пота волосы. Эвер уткнулась носом ему в рубашку, вздрагивая и постепенно успокаиваясь.       — Все хорошо, — прошептал он, прислонившись подбородком к ее макушке. — Это был просто сон. Ты в безопасности, Эвер. Я не дам ничему с тобой случиться, обещаю.       — Я не за себя боюсь. Все, кто мне дорог, в опасности. Я такая же, как они все, как эти жестокие ужасные люди. Райнер, я их ненавижу. И себя тоже.       — Ты не такая, — возразил он, чуть отодвинувшись назад, заглядывая ей в лицо. — Ты совсем не такая. Ты не станешь такой, как они. Слышишь меня?       Эвер еще раз всхлипнула и кивнула. Истерика постепенно проходила, и она успокаивалась, стараясь не думать о том, что увидела во сне. Рядом с Райнером почему-то было спокойно, будто он в самом деле мог защитить ее от чего-угодно.       — Попробуешь снова заснуть? — тихо спросил он, и она снова кивнула.       Он уже собирался отодвинуться, но Эвер ухватилась за его рубашку.       — Нет. Пожалуйста, можно… можно мы так поспим?       — Конечно, — растерянно ответил Райнер, сердце у него забилось быстрее.       Он медленно опустился на подушку, и Эвер устроила голову у него на груди, одной рукой обняв его за талию. Мышцы у него на животе напряглись, пальцы неуверенно замерли, а затем коснулись ее волос, осторожно поглаживая. Эвер прикрыла глаза. Прислушиваясь к спокойному и ровному дыханию Райнера, она снова заснула и на этот раз кошмары ее не мучили. ***       Утром Эвер проснулась от еле слышного стука в дверь. Приоткрыв глаза, она увидела, как сквозь отодвинутую в сторону занавеску в комнату проникает тусклый солнечный свет. Она так и лежала, прижавшись к груди Райнера, обняв его одной рукой. Сам он еще спал, откинув голову на подушку, зарывшись пальцами в ее волосы. Эвер чуть приподнялась, наблюдая за расслабленным безмятежным лицом парня — морщинка между его бровей разгладилась, и сейчас он почти выглядел на свой возраст.       Не удержавшись, Эвер протянула руку и осторожно коснулась пальцами щеки Райнера, натыкаясь на щетину. Он чуть нахмурился, повернул голову, и девушка тут же убрала руку. В дверь снова постучали, и она быстро встала с кровати и подошла к ней.       — Это мисс Деверо, — раздался из коридора голос женщины.       Эвер достала из плаща Райнера ключ и открыла дверь. Женщина окинула ее внимательным взглядом, а потом заглянула в комнату.       — Доброе утро, — вздохнула Эвер, чувствуя себя рядом с этой женщиной неловко. — Райнер еще спит.       — Сама вижу, — кивнула Деверо. — Я сейчас принесу вам завтрак, и через пару часов вам придется уйти.       — Почему? — настороженно спросила девушка. — Что-то случилось?       — Сегодня ночью здесь произошло… недоразумение. Одна из моих девочек сильно пострадала, поэтому к обеду здесь будет целая толпа военных. Не хочу, чтобы они случайно на вас наткнулись.       — Мисс Деверо, что-то случилось? — раздался за спиной у Эвер хриплый голос Райнера.       Он подошел к двери, сонно щурясь и зевая. Эвер бросила на него быстрый взгляд, цепляясь за его взлохмаченные волосы и заспанные глаза. Она впервые видела его таким расслабленным и почти домашним.       — Я уже все рассказала твоей подруге, — сказала женщина. — Сейчас принесу вам завтрак.       С этими словами она быстро направилась к лестнице, а Эвер повернулась к Райнеру. Он снова зевнул и посмотрел на нее. Девушка всплеснула руками.       — Она ненавидит меня.       — Она ненавидит всех, — с улыбкой парировал Райнер.       — Только не тебя, — улыбнулась в ответ Эвер. — Она сказала, что ночью что-то произошло. Кто-то из ее девушек пострадал, и скоро тут будет полиция.       Райнер удивленно поднял брови, и в этот момент в комнату вошла мисс Деверо. Поставив на стол поднос с двумя чашками кофе и бутербродами, она повернулась к парню.       — Вам нужно уходить отсюда. Прости, Райнер, но у меня у самой голова кругом. Одна из девочек попала в руки какому-то садисту, он ее чуть не убил. Но вас это не касается, я лишь переживаю, чтобы они не нашли вас. Пейте кофе и уходите.       — Хорошо, — кивнул Райнер и подошел к двери, ведущей в ванную. — Спасибо вам.       Когда женщина вышла из комнаты, Эвер взяла с подноса чашку кофе и сделала несколько глотков. Райнер вышел из ванной и подошел к ней, тоже взял кофе.       — Как ты? — спросил он, сделав глоток.       — Нормально. Не знаю, что это было ночью… Мне еще никогда таких страшных снов не снилось. Прости, что напугала.       — Что тебе снилось?       — Ничего хорошего… Будто бы я была одной из них и… Убила своего отца, а потом Жана и тебя.       — Жана? — удивился Райнер, и Эвер вдруг почувствовала укол страха.       Ей бы не хотелось, чтобы он узнал о том, что было между ней и Жаном. Это было эгоистично и несправедливо, но ей трусливо хотелось именно этого.       — Ну да, — кивнула она и тут же перевела тему. — Кажется, я знаю, куда могу пойти на время. Я не могу ходить за тобой по пятам. Рано или поздно они меня найдут, а я бы не хотела навредить тебе. Только не после всего, что ты сделал для меня.       Райнер протянул руку и медленно обхватил пальцами ее ладонь. Сердце у Эвер забилось чаще, и она отложила чашку в сторону. Потом подошла ближе, подняла голову, всматриваясь в его лицо, и коснулась пальцами его щеки. Райнер прижался к ее ладони, прикрывая глаза, наклонился и тихо произнес:       — Я скучал.       Эвер прикрыла глаза, привлекая его к себе, и крепко обняла. Они простояли так, прижавшись друг к другу, несколько минут. Нехотя отпрянув, девушка улыбнулась ему.       — Спасибо, что спас меня. Ты не обязан был, но спасибо, что не бросил меня. И, прошу тебя, никогда больше не пытайся сделать то, что хотел сделать там, в подвале.       Райнер удивленно поднял брови, уже хотел возразить, но Эвер покачала головой и с нажимом повторила:       — Никогда больше не пытайся сделать это. Я знаю, что ты жалеешь обо всем, что сделал, но ты можешь исправить практически что угодно, пока ты жив.       — Ты правда так думаешь? — печально спросил он.       — Да. Я так думаю. И хочу, чтобы ты думал так же.       — Хорошо, — кивнул Райнер, осторожно заправив волосы Эвер за ухо. — Куда ты пойдешь?       Эвер тяжело вздохнула. Сейчас у нее был единственный выбор, как бы сильно она ни противилась ему.       — К своим родителям.