nicole dollanganger — chapel
Эвер попыталась перевернуться на бок, но придавленные обломками ноги не позволяли даже пошевелиться. Протяжно закашлявшись, девушка подняла глаза, стараясь рассмотреть хоть что-то над собой. Пыль и песок засыпались в глаза и не давали вдохнуть. С облегчением Эвер осознала, что не чувствует боли, это означало, что она не была ранена, хотя точно сказать было невозможно. Откуда-то сверху снова раздался шум, за которым последовал оглушающе громкий взрыв. Земля затряслась, и Эвер в панике стала озираться по сторонам, надеясь, что обломки, застрявшие между стен, не рухнут ей на голову. Снова закашлявшись, она попыталась приподняться и подтянуть к груди колени, но правая нога прочно застряла между двух досок. — Черт возьми, — процедила девушка, с трудом приподняв левую ногу и пытаясь сдвинуть доску, но все было тщетно. Череда выстрелов сопровождалась громкими криками, и Эвер с тревогой прислушалась, надеясь, что не расслышит знакомых голосов. Она понятия не имела, где был отец, не знала, где сейчас был Райнер. И от этого даже дышать становилось тяжело. Они могли быть уже мертвы к этому моменту, ровно также, как наверняка были мертвы сотни людей вне стен этого разрушенного домишки. Перед глазами у нее все еще стояла вспышка, сопровождавшая превращение в гиганта, за которой последовал настоящий хаос. Настоящий ад. Где-то совсем рядом раздались шаги. Эвер застыла, прислушиваясь, и снова попыталась подтянуться. Доски у нее над головой угрожающе заскрипели, на голову посыпалась пыль и крошка штукатурки. Стиснув зубы от напряжения, девушка пригнулась, не решаясь даже вдохнуть. — Эвер! — послышался знакомый голос, и она вытянула шею, ухватившись рукой за каменный выступ рядом. — Я здесь! — хрипло закричала она. Ближайшая к ней доска медленно отодвинулась в сторону, и в образовавшемся проеме показалась голова Жана. Он обеспокоенно оглядел ее и протянул руку: — Ты цела? — Кажется, да, — пробормотала девушка, ощутив радость и облегчение одновременно. — У меня застряла нога, не могу пошевелиться… Что происходит?! — Сейчас я помогу тебе выбраться, — пропустив ее вопрос мимо ушей, Жан осторожно пролез к ней. — Больно? — Жан, что происходит? — с нажимом повторила она, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Неизвестность пугала до дрожи. — Я тебе все расскажу чуть позже, — пообещал он, бросив на нее виноватый взгляд. — Ты должна была получить несколько писем. — Никаких писем я не получала! — раздраженно выпалила Эвер. — Какого черта творится на улице?! Клянусь, если ты сейчас же мне все не расскажешь, я не знаю, что сделаю с тобой! Жан отодвинул еще одну доску и поднял голову, осматриваясь. Эвер пошевелила ногой и смогла слегка подтянуть ее к себе. Снаружи снова раздалась автоматная очередь. — Тебя не должно было быть здесь сегодня, — со вздохом произнес парень и протянул ей руку. — Ты должна была быть совсем в другом месте. ***Ранее
Эвер открыла глаза в тот самый момент, когда в дверь снова постучали. На этот раз стучали с силой и гораздо громче. Сбитая с толку и не до конца проснувшаяся, она попыталась выпутаться из объятий Райнера, крепко прижавшегося к ней всем телом. Он что-то невнятно пробормотал сквозь сон, но не открыл глаз. Девушка ухватилась за его запястье и приподняла его руку, чтобы спустить голые ноги с кровати. Все тело у нее приятно побаливало после вчерашней ночи, внизу живота тянуло. Поежившись от холода, Эвер потянулась за вещами, которые они вчера разбросали по всей комнате. Под руку ей попалась мятая рубашка Райнера, и девушка поспешно надела ее и поднялась на ноги. Застегнув несколько пуговиц, она уже хотела было подойти к двери, когда за спиной раздался хриплый голос парня. — Что случилось? — негромко спросил он, приподнявшись на локтях и сонно щурясь. Взгляд его скользнул по рубашке на ней и голым ногам, и Эвер ощутила легкое смущение, которое, конечно, было неуместным, учитывая то, чем они занимались вчера ночью. — Кто-то стучал в дверь, — так же тихо ответила она, кивнув на дверь. — Наверное, это хозяйка квартиры или кто-то из соседей. Надеюсь… Райнер тут же поднялся с кровати, быстро натянул белье и подошел к ней. Они оба подумали об одном и том же — стучать в такую рань могли и враги. Не исключено было, что полиция вчера увидела их вместе и что-то заподозрила. Или же они смогли узнать Эвер, и теперь пришли, чтобы арестовать ее. Вариантов было много и каждый был хуже предыдущего. Однако, стали бы марлийские военные так церемониться и стучать в дверь? Если их в чем-то подозревали, они могли запросто выбить дверь и не дать им возможности к отступлению. Стук повторился, и Эвер вздрогнула и подняла глаза на Райнера. Он потянулся за своим плащом и вытащил из кармана пистолет. Потом шагнул вперед, удерживая девушку за своей спиной на расстоянии вытянутой руки, и открыл дверь. Эвер, до этого боявшаяся даже вдохнуть от волнения, изумленно округлила глаза. — Папа?! Райнер неуверенно обернулся к ней и опустил руку с оружием. Дейн, собиравшийся снова постучать, так и застыл с поднятой рукой, удивленно рассматривая обоих. Постепенно удивление в его глазах сменялось гневом, и Эвер ощутила, как затопившее ее облегчение исчезает без следа. Сгорая от стыда, она обогнула Райнера и потянула края рубашки вниз, хотя это не дало абсолютно никакого эффекта. — Что ты здесь делаешь? Уорнер, до этого свирепо сверливший взглядом Райнера, моргнул и посмотрел на нее. Эвер едва сдержалась, чтобы не втянуть голову в плечи и вопросительно подняла брови. На самом деле ей хотелось провалиться сквозь землю, слиться со стеной или что-то еще в этом роде, но приходилось просто стоять в одной мужской рубашке перед отцом, не в состоянии даже придумать оправданий, потому что все было максимально очевидным. — Что я здесь делаю? — повысил голос Дейн и сделал шаг к ней. — Ты домой не вернулась, и я отправился тебя искать! Ты с ума сошла, Эвер? Ты хоть понимаешь, как сильно ты могла влипнуть? Только сейчас до нее в самом деле дошло, насколько плохо все могло обернуться. Если бы их сейчас поймали полицейские, Райнера бы точно казнили, а ее саму заперли бы в каком-то подвале до конца ее дней. И даже Лайтборны вряд ли смогли бы помочь. Это осознание холодком прошлось по спине, и Эвер поняла, какой глупой и легкомысленной она была. Вчера она думала только о Райнере и о том, как сильно он был ей нужен, совсем не заботясь о последствиях, которые могли повлечь ее действия. — Пап, я… — начала было она и запнулась. Слова не шли, да и что можно было тут добавить? — Прости, что заставила волноваться. — Нам нужно поговорить, — сквозь зубы процедил Дейн, обращаясь к Райнеру. — Мне и моей дочери. Наедине. Эвер удивленно посмотрела на него, не понимая такой откровенной враждебности. До этого отец говорил ей, что им с Райнером неплохо было бы поговорить, однако сейчас его поведение было прямо противоположным его собственному совету. Встретившись взглядом с отцом, она поджала губы и обернулась к Райнеру. — Прости, — виновато пробормотала она, протянула руку и обхватила его ладонь, слегка сжав. — Все нормально, — Райнер мягко улыбнулся ей и, осторожно убрав волосы ей за ухо, наклонился и поцеловал ее в лоб. — Я подожду снаружи, только верни мне рубашку. Эвер зашла в ванную, где переоделась за несколько секунд, опасаясь оставлять отца и Райнера в одной комнате. Затем вышла и протянула уже наполовину одетому парню его рубашку. Браун молча оделся и, бросив напоследок на Дейна нечитаемый взгляд, вышел из комнаты. Эвер стиснула зубы и обернулась к отцу, стоявшему у двери, сложив на руки на груди. — Серьезно? Почему ты так себя повел? — Эвер, ты совершила большую ошибку, — устало произнес он, потирая щеку рукой. Глаза у него забегали по комнате, пока не остановились на ней. — О чем ты только думала? — Ты сам до этого говорил, что нам нужно выяснить отношения, — беспомощно развела руками девушка, окончательно запутавшись. — Поговорить! Но не заниматься тем, чем вы тут… занимались, — запнувшись, произнес Уорнер. Этот разговор вызывал у него одновременно злость и еле ощутимое смущение. Но от одной мысли, что этот мальчишка-предатель провел ночь с его дочерью, ему хотелось спуститься вниз и пристрелить его на месте. — Так, лучше остановись, пока ты не сказал что-то, о чем потом пожалеешь, — предупредила она его, чувствуя, как внутри все вскипает от злости. Осуждения от отца она ожидала в последнюю очередь. Он всегда был тем, кто понимал и принимал ее и ее решения, а сейчас его будто подменили. И это было… больно. Это в самом деле было больно и неприятно, и вызывало тревогу и ощущение, будто она разочаровала его и не оправдала его ожиданий. — Тебе лучше вернуться к Лайтборнам, Эвер, — серьезно произнес Дейн. — И перестать уже так опрометчиво бросаться в разные авантюры. — Как интересно ты назвал мои чувства к Райнеру! Авантюра! — поразилась девушка, всплеснув руками. — Сейчас это именно так и выглядит. Ты ведешь себя, как маленький и непослушный ребёнок. И не понимаешь простых, но очень важных вещей. У вас нет будущего с этим парнем. Ты хотя бы на секунду задумалась о том, как быстро он сдаст тебя врагам, если почувствует опасность? Он пять лет прожил на острове, подружился с ребятами из разведки и все равно их предал! Думаешь, с тобой поступит иначе? Я не думал, что ты настолько наивна. Эвер пораженно уставилась на него, не веря своим ушам. Слова казались форменным бредом, настоящей чушью, в которую ей не хотелось верить. — Что ты такое говоришь? Райнер никогда так не поступит со мной… — Ты уже забыла, что произошло с твоими друзьями? С нашим отрядом? — с нажимом спросил Дейн, наклонившись к ней. — Я все помню. — Значит, у тебя нет ни капли уважения к их смертям, — вздохнул мужчина, эти слова как будто ударили Эвер по лицу. Чувствуя комок в горле, она сжала челюсти и поджала губы. Хотелось разораться в ответ, но она боялась сказать что-то такое, о чем позже будет сильно сожалеть. Отец, очевидно, таких опасений не испытывал. — Еще пару часов назад я была счастлива, — горько произнесла она. — А потом пришел ты, и от этого счастья не осталось и следа. Спасибо! — Эвер, я желаю тебе счастья! — беспомощно выпалил Уорнер, в глазах у него мелькнула боль, смешанная с обидой. — Но еще больше я желаю тебе долгой и безопасной жизни! А здесь этому не бывать! — А где бывать?! — вскричала она, чувствуя, что терпение у нее на исходе. — На Парадизе? У тебя под боком? Запрешь меня в клетку, как какую-то канарейку, и накроешь сверху пледом, чтобы не шумела?! Вот уж в самом деле счастливая жизнь! — Я лишь пытаюсь сказать… — начал было Уорнер, но девушка грубо его оборвала. — Хватит уже пытаться! А затем пулей пронеслась мимо него и выскочила в коридор. Спустившись по ступенькам на первый этаж, заметила Райнера, стоящего у двери, и бросилась к нему. Удивленно подняв брови, он тут же обнял ее, крепко прижав к себе. Эвер уткнулась носом в его рубашку, которая пахла им, и зажмурилась. — Что случилось? — осторожно спросил парень, и она замотала головой. — Не спрашивай. Пожалуйста, не спрашивай ни о чем! — Твой отец меня ненавидит? — грустно спросил Райнер, медленно поглаживая ее по голове. — Мне плевать, что он думает. — Нет, он прав, — вздохнул парень, и Эвер отпрянула, удивленно на него посмотрев. — Он имеет полное право меня ненавидеть, как и ты. — Хватит уже, Райнер! Я простила тебя… — Но я сам себя так и не простил, — покачал головой Браун, глаза его потускнели. — И вряд ли смогу когда-нибудь простить. Твой отец просто хочет тебя защитить, мы оба это понимаем. — Меня не надо защищать от тебя! Я устала тебе повторять, что я не держу на тебя зла. И я доверяю тебе, Райнер, — она обхватила его лицо обеими руками и, притянув к себе, поцеловала. В это же мгновение на лестнице послышались шаги, и к ним спустился Уорнер с ее сумкой в руке. Эвер обернулась к нему и поджала губы. Отец выглядел спокойным, но в нем не было ни капли вины — ни в глазах, ни в выражении лица. Он был убежден в том, о чем ей говорил. — Если ты собираешься увезти меня домой, то можешь даже не пытаться, — холодно произнесла Эвер. — Нет, езжай, — вдруг заговорил Райнер, и отец и дочь одновременно перевели на него пораженные взгляды. — У своих родителей ты будешь в безопасности, а здесь тебя в любой момент могут раскрыть. — Но я… — попыталась возразить девушка, но парень покачал головой и нежно погладил ее по щеке. — Мне так будет спокойнее. Мы увидимся через несколько дней, я в любом случае знаю, где тебя искать. Она растерянно уставилась на Райнера, не найдя, что возразить. Бессилие и злость были такими сильными, что хотелось что-то разбить или ударить кулаком в стену. Еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться, как ребенок, Эвер кивнула и, потянувшись, демонстративно поцеловала Райнера в губы. Это был легкий, почти невинный поцелуй, но ей хотелось сделать это назло отцу. Он тяжело вздохнул и подошел к двери. Смерив Райнера серьезным, ледяным взглядом, открыл ее и вышел. — Будь осторожна, — со вздохом произнес парень. — Скоро увидимся. Эвер кивнула и, напоследок обняв его, вышла на улицу следом за отцом. Снаружи их ждала машина Лайтборнов, за рулем которой сидел незнакомый ей мужчина, видимо, водитель. Девушка молча забралась в автомобиль, отвернулась к окну и промолчала всю дорогу домой, чувствуя на себе печальный взгляд отца. *** Всю следующую неделю Эвер пробыла в доме у Лайтборнов под чутким и пристальным надзором отца. Они почти не разговаривали, хотя он пытался несколько раз вывести ее на разговор и даже спрашивал о Райнере. Эвер, в привычной своей манере, отмалчивалась или делала вид, что слишком сильно занята чтением, рисованием или разговором с Айлой, чтобы обращать на него внимание. Каждый раз после этого ее буквально душило чувство вины, но злость и обида на отца были слишком сильны. В глубине души она понимала, что он на самом деле за нее переживал и волновался, но в этом случае его опека переходила всякие границы. К тому же, после ночи, проведенной с Райнером, девушка едва ли могла перестать думать о нем. Она чувствовала себя одновременно глупо и счастливо, и ужасно боялась, что слова отца окажутся правдивыми — и им в самом деле не суждено быть вместе. Они смогли встретиться лишь один раз — в середине недели, когда Райнер внезапно оказался у ворот Лайтборнов. Чувствуя себя подростком, Эвер с трудом смогла уговорить всех троих отпустить ее хотя бы на пару часов. Заметив Брауна, стоявшего у ворот в простой одежде — черных брюках и темно-синей рубашке, — а не, как обычно, в марлийской форме, девушка ощутила прилив энергии и радости и бросилась к нему. Райнер улыбнулся и заключил ее в крепкие объятия, а затем жадно и глубоко поцеловал. Эвер зарылась пальцами ему в волосы, совершенно не заботясь о том, что их может быть видно из окон особняка. Но Райнер вдруг отпрянул и серьезно на нее посмотрел. — Я здесь не просто так, к сожалению. Мы больше не сможем видеться… Какое-то время точно, — голос его прозвучал виновато, почти надломленно. Только сейчас Эвер заметила, каким бледным и замученным он был. Сердце у нее застыло от страха и предчувствия дурных новостей. — Что случилось? — Совсем скоро собирается новая экспедиция на Парадиз, — со вздохом произнес он. — Уже в конце этой недели в гетто проведут фестиваль, в ходе которого семья Тайбер объявит жителей острова всеобщими врагами, а потом… Эвер в ужасе посмотрела на него, ей даже не секунду показалось, что она ослышалась. И было бы лучше, если бы это было в самом деле так. Но Райнер еще не закончил. Тяжело вздохнув, он продолжил говорить. — Нас снова отправят туда, Эвер. Заставят уничтожить всех, кто встанет на пути к Эрену и титану-прародителю. А после того, как его доставят сюда, Бронированного передадут другому Воину. Руки Эвер, до этого мгновения сжимавшие ладони парня, безвольно повисли вдоль тела. Ощущение было схожим с тем, которое она испытала, когда нашла тела погибших Клэр и Питера за стеной. Растерянность, страх, бессилие. Эвер сделала шаг назад, подняла глаза на Райнера. — Они убьют тебя? Он отвел взгляд, и, казалось, побледнел еще сильнее. — Скорее, это сделает Габи, которую наверняка выберут… Она до сих пор была главным претендентом. — Твоя сестра? — все так же беспомощно спросила Эвер. Ей казалось, что она спит, что все происходящее — лишь очередной кошмар, от которых она раньше так сильно страдала. Но реальность была хуже в сотни, тысячи раз. — Мне жаль, Эвер, — покачал головой парень. По его лицу Эвер могла бы сказать, что сам он уже смирился с неизбежностью собственной смерти. — Ничего уже нельзя сделать. — И сбежать ты, конечно же, не можешь, — сквозь слезы пробормотала девушка, прижимая кулак ко рту. — У них в лапах останутся твои близкие… — Да, но я бы и не стал пытаться сбежать, — произнес Райнер. — Это та цена, которую я обязан заплатить за все, что сделал. — Нет, это не так! — воскликнула Эвер и, подавшись вперед, крепко его обняла и расплакалась. Райнер молча обнял ее в ответ, и они так и простояли, вцепившись друг в друга, как будто это объятие могло хоть что-нибудь изменить. Эвер заставила себя успокоиться и перестать плакать, чтобы ему не пришлось утешать ее. Ему утешения были гораздо нужнее, но он совсем этого не показывал и вел себя так, будто все в порядке и впереди ждут лишь небольшие трудности, а не беспросветная тьма. *** Оставшуюся неделю Эвер почти безвылазно провела в своей комнате, ни с кем особо не общаясь и не отвечая на расспросы родных о ее состоянии. Ночью ей снились кошмары, в которых Райнер раз за разом погибал страшной, мучительной смертью. Днем мысли о нем тоже не покидали ее ни на секунду. Она старалась не плакать, но получалось паршиво. Ощущение было таким, будто от нее отдирали на живую куски плоти и бросали умирать. В таком состоянии ее нашел Бенджамин в один из вечеров. Эвер сидела на кровати, натянув одеяло почти до самого подбородка, невидящим взглядом уставившись в стену. Он тихо прикрыл за собой дверь и опустился на край кровати. Эвер молча перевела взгляд на него, не ощущая ни малейшего желания с кем-то говорить. — Меня беспокоит твое состояние, — произнес мужчина. — Расскажи, что происходит? Возможно, я смогу тебе чем-то помочь. — Не сможешь, — покачала головой девушка и виновато добавила. — Прости. Я не хочу никому портить настроение. Бенджамин несколько минут молча смотрел на нее, будто ожидая, что она продолжит говорить, но Эвер замолчала. Рассказывать ему о Райнере не было никакого смысла. Он ничем не мог ему помочь. Поняв, что девушка не собирается говорить дальше, он вздохнул. — На самом деле, я хотел поговорить с тобой кое о чем другом. Сначала я сомневался, стоит ли вообще заводить этот разговор, но сейчас точно уверен, что стоит. — Что ты имеешь в виду? — После того, как тебя похитили, я стал много интересоваться происхождением силы гигантов. Проще говоря, происхождением самих элдийцев. Я надеялся, что если найду что-то полезное для них, я смогу как-то с ними договориться, когда речь пойдет о твоем спасении. Спустя какое-то время я узнал о сыворотке на основе спинномозговой жидкости гигантов, которая обращает простых элдийцев в титанов. А совсем недавно узнал и о способностях Зика Йегера. Эвер непонимающе подняла брови, ощутив неприятный зуд в области шеи от упоминания Зика. Она никак не могла понять, к чему клонил Бенджамин. — Я подумал о том, что раз есть способ при помощи этой жидкости обращать людей в гигантов, значит, должен существовать способ вернуть им прежний, человеческий облик. И для этого мне пришлось нанять человека, который выкрал несколько ампул со спинномозговой жидкостью Зика Йегера. Девушка изумленно посмотрела на него и выпрямилась. Ей внезапно стало тяжело дышать, сердце в груди заколотилось, как бешеное. — И? — Сыворотка есть, — сказал мужчина, глядя ей прямо в глаза. — Ее создали люди в моей лаборатории. Работали над ней последние несколько лет, и сейчас закончили. Однако есть одно «но». Чтобы узнать, работает ли она, нужно опробовать ее на гиганте… А я не готов принести кого-либо в жертву ради результата, который может оказаться совсем не таким, какой мы ожидаем. — То есть, у тебя, возможно, есть лекарство для элдийца, обращенного в гиганта? — почти шепотом выдохнула девушка, чувствуя ужасное волнение, смешанное со страхом. — Я очень на это надеюсь, но пока нет возможности его опробовать. Самой первой мыслью Эвер было — использовать сыворотку на Райнере. Избавить его раз и навсегда от этой жуткой, страшной ноши, освободить и дать шанс на нормальную жизнь. Но почти сразу пришло осознание, что лекарство может сделать из него простого гиганта без возможности обернуть все вспять. И тогда шансов на спасение у него не останется совсем. Радость и облегчение сменилось настороженностью и недоверием. Бенджамин был прав, было бы слишком опрометчиво использовать на ком-либо это лекарство, не зная, к чему именно оно приведет. С другой стороны, это было необходимо для того, чтобы выяснить, работает ли оно вообще… Эвер вдруг эгоистично подумала о том, что ни за что не сделала бы из Райнера подопытного кролика. По крайней мере, пока использование лекарства не останется единственным выбором. Чувствуя себя на грани истерики, девушка усмехнулась от собственной формулировки мыслей. Бенджамин удивленно поднял брови. — Я подумала о том, что для человека, который мне очень дорог, это лекарство — единственный выбор, — пояснила она. — Единственный выбор — это оксюморон, понятия, противоположные по смыслу. Другими словами, полный бред. Она нервно рассмеялась и покачала головой. Шанс для Райнера, мелькнувший на мгновение вдалеке, безжалостно потух, оставив лишь темноту. — Я думаю, что мы сможем протестировать лекарство во время очередной экспедиции на Парадиз, — предположил Бен. — Не уверен, что она будет в ближайшее время, но все же… Эвер покосилась на него, размышляя, в самом деле он не знает о предстоящей операции на остров или же просто умалчивает об этом. Однако Бенджамин выглядел задумчивым и серьезным, и она успокоилась, доверившись ему. — Как только будут какие-то новости, я сразу тебе сообщу, — пообещал мужчина и поднялся на ноги. — Все же, мне кажется, что я не просто так решил заняться этим лекарством… Возможно, у нас получится что-то изменить. Эвер улыбнулась ему. От этого «нас» ей стало тепло на душе. Бенджамин явно был готов дать элдийцам шанс, и это много для нее значило. Реакция отца на Райнера больно ударила по ней, и то, что Лайтборны не были столь категоричными, ее радовало. Когда дверь за Беном закрылась, Эвер опустилась обратно на подушку, снова погрузившись в размышления. Даже если Райнеру каким-то чудом удастся избежать процедуры передачи Бронированного другому Воину, он все равно сможет прожить еще несколько лет, а потом в любом случае умрет. Тринадцать лет, отведенные носителям гигантов, оказались ничтожно короткими. И это разбивало ей сердце. Не давало думать ни о чем другом. Заставляло быть эгоистичной. Прикусив щеку, Эвер зажмурилась, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Она так хотела спасти Райнера, помочь людям Парадиза, остановить марлийцев в их бесконечном желании воевать. И ни на что из перечисленного она не была способна. *** Фестиваль, о котором рассказывал Райнер, начался ранним утром, огласив каждый уголок гетто Либерио звонкой музыкой и веселыми голосами. Люди, не видевшие практически никаких радостей в жизни, сначала с недоверием отнеслись к празднику, но с каждой минутой его атмосфера завлекла их все сильнее. Уорнер уехал в резиденцию Адзумабито еще вчера вечером, и Эвер, так и не поговорившая с ним толком, надела одежду попроще и отправилась в город. Лайтборны предпочли остаться дома и не присоединяться ни к празднику, ни к собранию, которое ожидалось к вечеру. Бен объяснил это тем, что их семья с самого ее похищения участвовала в любых мероприятиях, организованных правительством, крайне редко. Пообещав быть осторожной и по возможности слиться с толпой, Эвер выскользнула из дома и спустя полчаса уже была у ворот в гетто. В этот день никто даже не спросил у нее документов, поэтому девушка расслабилась и направилась в сторону больницы, где должна была встретиться с Райнером. На центральной улице гетто, которая располагалась недалеко от госпиталя, расположилось великое множество палаток и столов, заваленных фруктами, сладостями и выпечкой. В воздухе витал аромат свежеиспеченного хлеба, цветов и ягод. Над прилавками были развешаны цветастые украшения из бумаги и блестящей ткани, которые колыхались от малейшего дуновения ветра. На мгновение в памяти у Эвер вспыхнули воспоминания о ее дне рождения, когда друзья и товарищи подарили ей красивый стеклянный сувенир с цветами внутри. Несмотря на то, что она однажды его разбила, он все еще хранился у нее в шкафу в комнате в Стохесе. Когда она почти дошла до больницы, Эвер вдруг показалось, что она заметила знакомые лица в толпе людей. Девушка остановилась и прищурилась, рассматривая мальчика и девочку, о чем-то весело рассказывавших склонившейся над ними женщине. Она с улыбкой слушала их, поглаживая девочку по волосам. Спустя мгновение к ним присоединился высокий мужчина. В руках у него были два рожка с мороженым, которые он протянул детям. Альфред и Роуз тут же ухватились за угощения и продолжили что-то возбужденно рассказывать. У Эвер даже дыхание перехватило от радости и чувства вины одновременно. Она не смогла сдержать обещание, данное этим детям, но судьба все равно не дала им остаться в одиночестве. Смотреть на то, как они весело смеялись рядом со своими родителями, было приятно, и Эвер даже не услышала, как кто-то подошел к ней и коснулся плеча. — Что увидела? — поинтересовался Райнер и уперся подбородком в ее плечо. Девушка на секунду застыла, с опаской огляделась по сторонам, но на них никто не обращал внимания. Понадеявшись, что так будет и дальше, она чуть повернула голову и потерлась носом о его щеку. — Привет. — У нас есть пара часов, пока Габи и ее друзья исследуют фестиваль, — произнес парень, выпрямившись. — Надеюсь, что мы проведем их вместе. Эвер с улыбкой обернулась к нему, но едва натолкнулась взглядом на его бледное лицо, грустные глаза и темные тени под ними, внутри все будто обдало льдом. Райнер выглядел все таким же потерянным, каким она застала его в тот день в подвале. Она не была настолько наивной, чтобы думать, что ее появление могло что-то изменить в его жизни, но ей отчаянно хотелось в это верить. И все же этого не произошло. На глаза у нее навернулись слезы, и Эвер часто заморгала и опустила голову. Райнер удивленно поднял брови и обхватил ее ладонь рукой. — Ты чего? — Я не хочу, чтобы ты умирал, — прошептала она, покачав головой. — Прости, что порчу этот день, но я не могу перестать думать об этом. Ты должен жить. Как я могу веселиться, зная, что совсем скоро ты погибнешь? — Потому что это наш последний шанс побыть счастливыми еще немного, — произнес он, слабо, но искренне улыбнувшись. — Неужели, ты хочешь, чтобы это были последние твои воспоминания обо мне? Воспоминания о том, что ты плачешь и грустишь? — Я не… — начала было девушка, когда за ее спиной вдруг раздался громкий возглас. — Райнер! Они одновременно обернулись, и Эвер удивленно уставилась на Габи, заметно повзрослевшую за два прошедших года. Ее темные волосы были собраны в причудливый хвостик, на плечах болталась темно-бордовая кофта. Следом за девочкой спешили еще несколько подростков — светловолосый мальчик, еще один мальчик в очках и девочка с серьезным, задумчивым лицом. — Габи, я думал, вы еще гуляете, — растерянно пробормотал Райнер, оглядывая остановившихся перед ними детей. Габи закатила глаза, а потом перевела взгляд на Эвер. Несколько мгновений она молча рассматривала девушку, а потом в ее глазах мелькнула искра узнавания. — Я тебя знаю, — задумчиво произнесла она, приложив палец к губам. — Ты же Эвер, да? Я помню, как папа лечил тебя пару лет назад. — Да, все верно, — кивнула Эвер, решив, что сказать правду будет гораздо безопаснее. Габи перевела взгляд с нее на Райнера, а потом обратно. Несколько мгновений, и ее лицо озарила хитрая улыбка. Подавшись вперед, девочка подмигнула брату и доверительно произнесла: — А вы вместе тут гуляете, да? Как интересно! — Габи, перестань! — одернул ее светловолосый мальчишка, но девочка даже не обратила на него внимания. Эвер неуверенно взглянула на Райнера и пожала плечами. Их в очередной раз увидели вдвоем, и это тоже могло повлечь за собой тяжелые последствия, однако ей так сильно хотелось провести этот день рядом с ним, что думать о будущем не было ни желания, ни сил. — Так, уговор! — обьявил вдруг Райнер. — Я покупаю вам все, что захотите, а вы не треплетесь на каждом углу про меня и Эвер. Заметано? — Все, что захотим, — с нажимом произнесла Габи и ткнула его пальцем в бок. — Все, что захотите, — в бессилии согласился Райнер, толкнув ее в плечо в ответ. Пока детвора бурно обсуждали, что именно им хочется попробовать и купить, Эвер подошла к ближайшему прилавку и купила прожаренные в масле засахаренные палочки из теста с кусочками сухофруктов. Райнеру пришлось распрощаться почти со всем содержимым своего кошелька, и когда она подошла к нему, он устало уткнулся носом ей в плечо. — Ты купил молчание этих детей? — рассмеялась Эвер, откусив кусочек лакомства и наблюдая за тем, как Габи с друзьями тыкают пальцами в разные угощения, разложенные на прилавках. — Кажется, я только что потратил на них все свои сбережения, — отозвался парень и поднял голову. — Что ж, с радостью покормлю тебя сегодня, — девушка вытащила из бумажного пакетика палочку и поднесла к его губам. Райнер откусил от нее кусочек, слегка коснувшись губами ее пальцев. От этого прикосновения Эвер бросило в жар и кровь прилила к щекам. Невольно вспомнилась их ночь, моменты которой снились ей несколько раз в течение недели. После таких снов Эвер просыпалась, тяжело дыша, не в силах выбросить из головы образ потемневших от желания золотистых глаз Райнера. Они прошли вдоль жилых домов и остановились у входа в небольшой парк, по периметру которого располагалось несколько скамеек. Здесь людей было намного меньше. Райнер плюхнулся на скамью, откинувшись на ее спинку, и похлопал по сидению рядом с собой. Эвер медленно опустилась рядом, поджав ногу под себя. — Пожалуйста, только не упоминай о том, что мне скоро помирать, — попросил он, будто прочитав ее мысли. Эвер осеклась и посмотрела на него. Райнер запрокинул голову и посмотрел на нее из-под полуопущенных век. Девушка протянула руку и коснулась пальцами его щеки. На мгновение ей нестерпимо захотелось рассказать ему о лекарстве, но она боялась давать ему несбыточную надежду. Все могло стать только хуже, а ей этого не хотелось. Возможно, Райнер знал, о чем говорил, когда просил ее грустить в одну из их последних встреч. — Хорошо, не буду, — со вздохом произнесла Эвер, решив, что пока не будет торопиться с рассказом о сыворотке. — О чем будут говорить вечером? — Тайберы намерены объявить войну. И, честно говоря, я думаю, что их все поддержат. — И что мы будем делать? — тихо спросила девушка. — Если мы снова окажемся по разные стороны конфликта… Что нам делать? — Я не позволю им тебе навредить, — Райнер поднял голову и посмотрел ей в глаза. — А что насчет всех остальных жителей Парадиза? Парень выпрямился и тяжело вздохнул. Эвер убрала руку и поджала губы. Сами того не желая, они ступили на опасную тропу. Разговор на эту тему грозился обернуться спором. — Я не могу, Эвер, — с горечью произнес наконец Райнер. — Я не могу отказаться от участия в операции. У них на мушке вся моя семья. Я не желаю зла никому с острова, но если мне придется выбирать между ними и родными… — Я тоже с острова, — возразила Эвер и тут же добавила. — А впрочем, я не стану заставлять тебя выбирать. Это нечестно, и я это понимаю. — Не участвуй в войне, — сказал вдруг он, повернувшись к ней. — Останься в стороне, как я просил тебя в прошлый раз. Останься здесь, со своими родителями. — Я не могу, — покачала головой девушка. — Точно так же, как и ты. Я не брошу своих. Они все еще моя семья, мои друзья. Они замолчали, каждый думая о своем. Эвер уставилась на собственные ладони, чувствуя подступающее к горлу отчаяние. Спорить с Райнером было бесполезно, он уже решил все, впрочем, как и она сама. Она неоднократно думала о том, что вскоре ей придется вернуться на остров и там ждать нападения. Именно ради этого она и решилась встретиться с родителями — чтобы попросить у них несколько кораблей для защиты. А дальше… А дальше была пустота. — Я не хочу быть твои врагом, — горько прошептала она, подняв на него взгляд. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — ответил Райнер, приблизился к ее лицу и медленно поцеловал. — И ты никогда не будешь моим врагом. Даже если решишь ударить меня ножом в сердце, ты не будешь моим врагом. Всхлипнув, Эвер крепко обняла его, прижавшись носом к его шее. Странное, тревожное чувство вдруг охватило ее, заставило вздрогнуть всем телом. Слегка отпрянув назад, девушка провела рукой по его волосам и улыбнулась. Солнце неумолимо клонилось к закату. Народ медленно подтягивался к большой сцене, расположенной в самом центре гетто, где ожидалось выступление Вилли Тайбера. Поднявшись со скамьи, Эвер огляделась по сторонам. Люди бурно обсуждали предстоящее объявление. — Мне нужно будет присоединиться к остальным Воинам, — произнес Райнер, тоже поднявшись на ноги. — Будь поблизости, но старайся не попадаться им на глаза. Галлиард или Пик могут узнать тебя. — Ладно, — кивнула девушка. — Тогда увидимся после. — Увидимся после, — со слабой улыбкой отозвался Райнер и, развернувшись, направился в сторону сцены. Эвер вздохнула и уже хотела направиться к трибунам, располагавшимся по обе стороны от сцены, когда позади вдруг раздались шаги. Девушка даже не успела обернуться, а чья-то рука зажала ей рот, второй ладонью стиснула горло. Эвер попыталась вырваться, но хватка была слишком сильной, и вскоре девушка почувствовала, что ей не хватает воздуха. Весь мир будто подернулся дымкой, а затем завертелся перед глазами, и она потеряла сознание. *** Придя в себя, Эвер даже не сразу поняла, что происходит. Слегка приподняв голову, девушка почувствовала, что человек, схвативший ее в переулке, куда-то ее нес, перекинув через плечо. Дышать было тяжело, перед глазами все плыло, и она с трудом смогла оглядеться. Где-то рядом, за ближайшим зданием, слышался шум толпы, перекрывавшийся голосом Тайбера, усиленным громкоговорителем. Но Эвер все равно не могла разобрать его слов. На мгновение ей стало страшно — кем был этот человек? Куда он ее нес? Зачем пытался похитить ее? Ответов на эти вопросы не было. Выдохнув, Эвер резко вскинула ногу и ударила коленом мужчину в грудь. Он охнул, оступился и едва не упал. Девушка обеими руками схватилась за его лицо, ударила локтем по спине, и наконец смогла высвободиться. Мужчина отшатнулся от нее, и она поняла, что не знает его. — Что вам надо от меня?! — процедила она сквозь зубы, вытащив нож и прижав лезвие к горлу мужчины. — Это был приказ вашего отца! — выпалил он, испуганно глядя на нее. — Он заплатил мне, чтобы я вывез вас отсюда! Не более, клянусь — Моего отца? — пораженно выдохнула Эвер. Ей вдруг стало так страшно, что даже рука задрожала. Нет, это не могло быть правдой. Ее отец не мог так поступить, ему незачем было так поступать с ней! Зачем бы он стал ее похищать? В этом не было никакого смысла… — Ложь! — прорычала она, прищурившись. — Это ложь! Мужчина в ужасе уставился на нее, уже открыл рот, но не успел произнести ни звука. Ночное небо прорезала вспышка яркого света, которую Эвер узнала бы, несмотря ни на что. Где-то совсем рядом, у сцены, раздался оглушающий взрыв, а здание, у которого они стояли, вдруг покосилось и обрушилось прямо на них.