Птица в клетке

kastro - in essence ooes - магия kaya - feeling blue again

      Окружающий мир взорвался оглушающим шумом. От удара о землю у Эвер потемнело в глазах. Схватившись рукой за раненное плечо, она попыталась приподняться, но голова тут же закружилась, мощеная камнем улица резко покачнулась в сторону, да так сильно, что к горлу подступила тошнота. Стиснув свободной рукой выступ бордюра, Эвер неловко встала на четвереньки. Пальцы правой руки вдруг стали влажными, и она не сразу поняла, что из раны на плече снова потекла кровь. Боль накатывала волнами, и девушка никак не могла набраться сил, чтобы встать на ноги.       — Соберись, Эвер, соберись, — сквозь зубы процедила она и медленно поднялась, пошатываясь.       Земля под ногами у нее снова затряслась, и девушка подняла голову, пытаясь понять, откуда исходил этот ужасный шум. Опершись ладонью о стену ближайшего дома, Эвер сделала несколько шагов вдоль улицы и, обогнув здание, вышла на небольшую площадь.       Тяжело дыша от натуги, Эвер прошла вперед, и в это же мгновение из-за ближайшего дома вышел пятиметровый гигант. Девушка попятилась назад и прижалась к стене, пока тот ее не заметил, сердце у нее бешено заколотилось. Свободной рукой она потянулась к креплению привода, но с раной на плече вряд ли смогла бы им воспользоваться. Сделав несколько шагов назад, Эвер уже хотела было направиться в один из переулков, когда из-за угла вышел еще один гигант — выше и крупнее предыдущего. И на этот раз титан заметил ее сразу же.       Эвер замешкалась всего на секунду, и это едва не стоило ей жизни. Гигант рванул в ее сторону, во все стороны от него полетела каменная крошка. Девушка бросилась к ближайшей двери, распахнула ее и вбежала в дом. Одним ударом гигант проделал дыру в стене, рука с растопыренными пальцами хаотично зашарила по полу, пытаясь дотянуться до нее. Прижавшись спиной к стене, Эвер откинула голову назад, тяжело дыша. Подняв руку, прижала ладонь к пропитавшейся кровью ткани. Гигант снаружи заревел, резко вскинул руку, и девушка отшатнулась в сторону, едва увернувшись от его кулака. Пригнувшись, прошмыгнула в соседнюю комнату, погруженную во мрак. Ставни на окнах были плотно задвинуты, и она ухватилась за металлическую ручку, дернула, но открыть не смогла.       — Да что это такое, — сквозь зубы процедила девушка. Сама того не ведая, она загнала себя в ловушку.       За стенкой что-то снова прогремело, и Эвер вышла в боковой коридор, прижимаясь к стене. Там тоже было темно, поэтому она вытянула перед собой здоровую руку и вскоре наткнулась на дверь. Потянула за ручку, но и здесь оказалось заперто. Ощущая прилив жгучей ярости, Эвер отошла на шаг назад, а затем с силой ударила ногой по двери. Ручка скрипнула, но не поддалась, и она ударила снова, снова и снова, с каждым ударом свирепея все больше. Наконец, с тихим металлическим лязгом ручка упала на пол, а дверь слегка приоткрылась. Эвер спешно толкнула ее и вышла на улицу. Перед домом располагался небольшой дворик, огороженный низким забором. С этой стороны улицы гигантов пока не было.       Эвер прокралась к калитке, оглядываясь по сторонам. Не хватало еще снова нарваться на гиганта из-за собственной невнимательности. Здоровой рукой девушка вытащила лезвие и, держа его наготове, медленно вышла в переулок. А в следующую секунду огромная рука потянулась к ней буквально из ниоткуда. Едва сдержав крик, Эвер отшатнулась назад, вслепую ударив мечом по пальцам гиганта. На лицо ей брызнула горячая кровь титана, а тот, несмотря на полученную рану, потянулся к ней другой рукой. Выпустив трос в крышу соседнего дома, Эвер перепрыгнула через его голову и рубанула точно по затылку гиганта. Пошатнувшись, он так и упал лицом вниз, а девушка, охнув, отпрыгнула назад. Плечо заныло с новой силой, все же с такой раной маневрировать было непросто.       Подняв голову, Эвер глазами поискала разведчиков. Их нигде не было видно, впрочем, как и марлийских солдат. Это было странно. И едва она успела подумать об этом, как все вокруг снова взорвалось оглушающим шумом. Ярчайшая вспышка устремилась высоко в небо, озаряя все вокруг слепящим золотистым светом. Эвер отшатнулась назад и, оступившись о неподвижные пальцы мертвого гиганта, едва не упала. Прикрывая ладонью глаза, она попыталась рассмотреть, откуда исходил свет, но сейчас понять это было невозможно.       Земля вдруг содрогнулась от мощнейшего импульса. Эвер почувствовала это даже через подошву ботинок. По спине у нее пробежал холодок, неприятно царапнув затылок. Происходило что-то ужасное. Пока непонятное, необъяснимое, но тем не менее ужасное.       А затем сотни трещин побежали вверх по прежде гладкой поверхности стены. Одна за другой, разбегаясь дьявольской паутиной, трещины за считанные мгновения достигли верха. Эвер видела это даже на таком расстоянии. Каменные осколки — сначала мелкие, но постепенно все более крупные, — посыпались вниз. Никогда в своей жизни она не думала, что увидит нечто подобное. Даже в самых страшных кошмарах. А теперь это становилось реальностью прямо на ее глазах.       Стена разрушалась.       — Не может быть, — сдавленно прошептала она, спрятала лезвие и бросилась вперед по улице. У самой стены были все ее друзья.       Он сделал это, Эрен запустил Гул земли. Это было очевидно, но Эвер беспокоило вовсе не это. Его мотивы все еще были неясны. Если все остальные еще надеялись, что Эрен на их стороне, то у Эвер были определенные сомнения на этот счет. Они уже давно не покидали ее, еще с того самого дня, как они начали сотрудничать с добровольцами. Эрен не зря отстранился от всех, он будто бы был ни на чьей стороне, наплевав на планы Зика и Елены. Нет, у него был свой собственный план, которому он следовал с самого начала, искусно вводя в заблуждения всех вокруг — Зика убедил, что они на одной стороне, а друзей в том, что рано или поздно сорвет план старшего брата. Так и вышло, однако что последует дальше?       Столпы пыли взмыли в воздух от крупных обломков крошащейся стены. Эвер резко остановилась, завороженно наблюдая, как медленно, шаг за шагом, сотни колоссов оживают и устремляются вперед. Прочь от острова, навстречу его врагам. А затем в воздух взмыло нечто. Прикрывая глаза от летящей в нее каменной крошки и пыли, Эвер с замирающим сердцем наблюдала за огромным существом, отдаленно похожим на скелет с тонким, будто прожилки на листке, позвоночником.       С трудом запрыгнув на одну из крыш, Эвер выпрямилась и огляделась по сторонам. Разрушилась не только внешняя стена Шиганшины, но и стена Мария — колоссы медленно надвигались из глубин острова. Изумленно наблюдая за ними, Эвер вдруг отчетливо поняла — чтобы разгромить марлийские войска вполне достаточно использовать одну из внешних стен. Но он решил использовать их все.       — Боже мой, — прошептала она, обессиленно опустившись на колени. — Что же ты натворил?       На одной из крыш, ближе всего к тому месту, где прежде была стена, она вдруг заметила застывших Конни и Жана. Шум стоял такой, что звать их не было никакого смысла, и Эвер двинулась вдоль крыши в их сторону. Краем глаза заметив какое-то движение сбоку, девушка остановилась. На соседней крыше, опустившись на одно колено, стоял Флок. Взгляд его показался ей стеклянным, лишенным всякого смысла, будто парень что-то старательно обдумывал. Эвер обернулась в сторону Конни и Жана, но те тоже не двигались, будто бы не замечая творящегося вокруг кошмара.       Казалось, будто они что-то слышали. Что-то, чего сама она услышать не могла. Ощущая себя неуютно, она снова огляделась — вдали на одной из крыш сидели Микаса и Армин — такие же застывшие. Неужели, был еще какой-то звук, доступный только элдийцам? Помотав головой, девушка отогнала эту мысль подальше — это было слишком жутко, чтобы быть правдой.       Неловко перепрыгнув на соседнюю крышу, она медленно подошла к Флоку. Он даже не обратил на нее внимания. Развернув меч лезвием назад, Эвер остановилась перед ним, в ожидании, пока парень придет в себя. И едва его взгляд прояснился, ударила рукояткой прямо в голову.       — Ты и не такого пинка заслуживаешь, засранец, — сквозь зубы процедила она, присев рядом с отключившимся парнем.       Вытянув ремень с его сумки, туго перевязала запястья Флока и покосилась в сторону Жана и Конни. Те тоже наконец пришли в себя, ошарашенно озираясь вокруг себя, будто искали глазами Эрена, которого уже здесь не было. Эвер махнула рукой несколько раз, привлекая их внимание. В несколько прыжков друзья оказались около нее. Оба удивленно подняли брови, глядя на бесчувственного Флока у ее ног.       — Пленных мы берем, ведь так? — поинтересовалась она.       Жан бросил на нее какой-то странный взгляд — не то сочувствующий, не то напуганный. Эвер снова ощутила страх — совсем немного, будто бы слабый отголосок где-то глубоко внутри.       — Что?       — Мне очень жаль, Эвер, — печально произнес он, и Конни, поднявший Флока под руки, тоже перевел на нее погрустневшие глаза.       — Что это с вами, ребята? — неуверенно спросила Эвер, невольно сделав шаг назад. От того, как они переглянулись после ее вопроса, стало еще страшнее — гораздо, гораздо страшнее.       Жан сделал шаг к ней навстречу, вытянув перед собой руку. Эвер затравленно посмотрела на его раскрытую ладонь, от ужаса у нее подкатила тошнота к горлу. Произошло что-то ужасное. Что-то случилось перед тем, как она упала на землю после взрывов. Взрывы…       — Ты все еще в шоке, я понимаю, — спокойно произнес Жан, она его едва слышала из-за окружающего их шума. Или шум был только у нее в голове?       Пока она спасалась от гигантов среди переулков, совсем не было времени обдумывать случившееся. Не было времени думать о том, что Зик закричал и его крик обратил всех, отравленных вином, элдийцев.       — Твой отец, Эвер, — произнес Жан, и она подняла руку, останавливая его.       — Я все помню, не надо, — и сама поразилась тому, как прозвучал ее голос. Будто говорил кто-то чужой, ее собственный голос не мог звучать так глухо и холодно.       Черепица под ее ногами вдруг разом пришла в движение, и Эвер едва не упала — в последнее мгновение ее под руку успел подхватить Жан. Сделав глубокий вдох, Эвер отпрянула, все тело будто обратилось в камень, стало вдруг тяжелым и неповоротливым, но твердо стоящим на ногах.       — Я в норме. У нас есть какой-то план?       В глазах Жана мелькнула боль, и Эвер отвернулась от него. Его сочувствие и жалость во взгляде жгли больнее любого огня. Она не хотела этого. Не могла позволить никому себя жалеть — если хоть одна слезинка прорвется сквозь броню, которую она выстроила за считанные мгновения, она просто умрет от боли. Все, что угодно, но такой удар ей точно не выдержать, только не в этот раз. И было необходимо как можно сильнее оттянуть тот момент, когда скорбь раскрошит ее в пыль, не оставит и следа. Необходимо было побыть полезной еще хотя бы совсем немного. Сделать еще хоть что-то стоящее.       Сжав зубы так, что заныли челюсти, Эвер огляделась. Обратившиеся в гигантов военные надвигались к ним со всех сторон. Сердце болезненно сжалось от одной мысли о том, что отец был среди них. Совсем один, в теле безмозглого гиганта… Вспомнил бы он ее, если бы увидел?       Нет. Нет, нет, нет, думать об этом сейчас было непозволительно. Она обязательно подумает обо всем этом позже, когда хотя бы поймет, что происходит вокруг.       — Нужно убираться отсюда, — подал голос Конни, поудобнее перехватив бесчувственное тело Флока. — Пока нас не сожрали свои же. Кстати говоря, а разве Эрену сейчас подчиняются не все гиганты?       Жан удивленно поднял брови. Перевел взгляд на удаляющиеся силуэты гигантов вдали, а затем покачал головой.       — Чертовщина какая-то. Вам лучше вернуться в штаб, а я спущусь вниз за мальчишкой, сожравшим Челюсть.       — Но что дальше? — подала голос Эвер, ощутив вдруг ужасную усталость. Тело будто вновь налилось свинцом от чудовищной беспомощности, которую все они сейчас чувствовали. — Что мы будем делать дальше? Он активировал Гул земли и теперь всем за пределами острова конец, разве нет?       — Я не думал, что до этого дойдет, — растерянно пробормотал Жан. — Честно говоря, я думал, что рано или поздно Эрен остановится, но теперь… По итогу произошло именно то, чего все люди за стенами опасались. Но, мы ведь ничего не могли поделать, так?       Эвер и Конни молча уставились на него. Жан и сам с трудом верил в свои слова, это можно было с легкостью понять по его бледному осунувшемуся лицу. Будто он всеми силами пытался убедить и себя и их в том, во что слишком сложно было поверить. Очевидно, Эрен прекрасно знал, на что шел. И все последствия его выбора ему тоже были известны.       — Ребята! — Армин спрыгнул на крышу, Микаса следовала за ним по пятам. — Вы в порядке?       — Если так можно сказать, — хмуро отозвался Жан и спрыгнул с крыши вниз. И уже через несколько мгновений вернулся, зажав подмышкой Фалько. Мальчик был без сознания, у его глаз виднелись присущие шифтерам отметины. — Что нам делать с ним? Ведь если скормим его кому-то, кто обратился в гиганта, сможем его спасти. Например, командора Пиксиса.       — Или моего отца, — взволнованно выпалила Эвер, и все тут же посмотрели на нее. Ощутив странный прилив жгучего стыда, девушка опустила глаза. Вот какой она теперь стала — готова скормить невинного ребенка гиганту ради того, чтобы спасти отца. Но ведь иначе его невозможно будет вернуть…       — Нет… Мою маму, — подал голос Конни. — Скормим его моей маме из деревни Рагако. У меня никого больше нет. У вас всех еще есть близкие, а у меня только она.       И поднял на друзей затравленный взгляд, явно готовый спорить с ними до последнего за право отдать Фалько своей матери. Но Эвер не смогла выдавить из себя ни слова. Так и застыла, опустив руки. И сама никак не могла понять, почему.       — Но если мы скормим этого ребенка гиганту, то это породит новый конфликт с Райнером и его сторонниками, — покачал головой Армин. — У нас сейчас есть возможность заключить с ними мир, однако если мы убьем этого ребенка, мы эту возможность упустим.       — Да, ты прав, — со вздохом произнес Жан и перевел виноватый взгляд на Конни.       — Так значит, моя мама не важна? — с вызовом поинтересовался парень.       — Я вовсе не это имел в виду, — осекся Армин, а Конни вдруг шагнул вперед и схватился обеими руками за ворот его рубашки.       — Да ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти?! — яростно закричал он, с силой встряхнув Арлерта. — Я каждый раз возвращаюсь в свою деревню и вижу там ее… Ты-то сам выжил, потому что сожрал Бертольда! Ну так и не мешай мне вернуть мою маму!       — Конни, — Эвер коснулась рукой его предплечья. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я тоже хочу вернуть отца больше всего на свете. Но мы не можем так рисковать, нам нужно объединиться с Райнером.       — Ты так говоришь, потому что любишь его! — воскликнул парень, скинув ее руку. — Уверен, тебе было бы плевать, если бы это был кто-то другой! Но ты знаешь, что Райнер не простит тебя, если ты скормишь мальчишку своему отцу!       Эвер отпрянула назад, пораженно глядя на него. Конни говорил чистую правду, она прекрасно это понимала, но боль от его слов была слишком сильной. Выбор, который невозможно сделать, потому что последствия будут ужасающими.       — Конни! — закричал вдруг Жан, а в следующее мгновение гигант ударил по крыше, едва не попав по ним.       Эвер отскочила назад, ощутив вдруг резкую боль в плече. Конни подхватил Флока и спрыгнул на крышу рядом с ней.       — Нужно где-то запереть этого урода, — хмуро процедил он, кивнув на Форстера. — Ну или отдать его на съедение товарищам, которых он предал.       — Нет, так легко он не отделается, — прорычала Эвер, приложив ладонь к плечу. — Мы выбьем из него все, что он знает.       — Мне плевать, мне нужен мальчишка, сожравший Челюсть, — и прежде чем Эвер успела открыть рот, Спрингер перепрыгнул на другую крышу.       Оглядевшись по сторонам, Эвер увидела, как сразу несколько гигантов направляются к штабу военных. Другие пожирали еще пока живых марлийских солдат. Вокруг царил настоящий хаос, но она боялась даже лишний раз всматриваться в лица гигантов, чтобы ненароком не увидеть знакомых черт. Ухватившись здоровой рукой ремни на плечах Флока, она потащила его вдоль крыши. Она пока понятия не имела, что собиралась выпытывать у него, но эта простая и понятная цель будто давала ей силы не впасть в истерику.       — Эвер, ты ранена? — Армин запрыгнул на крышу и подбежал к ней. — Давай помогу.       Он подхватил Флока, и вместе они перенесли его на соседнее здание, ближайшее к штабу.       — Что ты пыталась мне сказать? — спросил он вдруг. — Ты, кажется, говорила о вакцине?       — Да, — кивнула она. — Именно. Мой отец, из Марлии, сказал, что попытался создать вакцину, способную вернуть элдийцу, обращенному в гиганта, человеческий облик. Он создал ее на основе спинномозговой жидкости Зика, но еще ни разу не тестировал ее на гигантах. Я подумала о том, что мы могли бы раз и навсегда остановить Эрена, лишив его силы гиганта.       Глаза у Армина изумленно расширились, он даже остановился, глядя на нее так, будто услышанное поразило его до глубины души. Эвер тоже остановилась, с внутренним трепетом ожидая его ответа. С самого начала она была уверена, что именно с Армином стоило обсудить возможность использовать вакцину на Эрене.       — Но что если она не сработает? — тихо спросил он, покачав головой. — Что если не получится?       — Других способов остановить его у нас пока все равно нет, — произнесла Эвер. — Мы могли бы вернуть многих… И даже вас снова сделать людьми.       Армин опустил глаза, между его бровей залегла глубокая складка, будто от самой этой идеи у него жутко разболелась голова. Эвер и сама понимала, что было слишком много «но» в этом ее плане, однако ей хотелось верить, что существует шанс на спасение не только всех остальных, но и отца. Пусть даже мизерный.       — Сначала нужно протестировать вакцину на ком-нибудь, — сказал Армин, выпрямившись. — Если попробуем с ее помощью остановить Эрена, и она не сработает, кто знает, к чему это приведет.       — Думаешь, он убьет нас, если попытаемся?       — Я не знаю, — в отчаянии воскликнул Армин. — Я вообще ни черта не понимаю, что делать дальше и как… Как остановить Эрена, не причиняя ему вреда?       Эвер серьезно посмотрела на него. Очевидно, для Армина было делом первостепенной важности сохранить Эрену жизнь, при этом остановив его. Сама она уже была не так уверена, что хочет оставлять его в живых. Возможно, если представится возможность, его действительно стоило бы убить.       — Я тоже не знаю, — покачала головой она. — Я точно так же ничего не знаю, как и ты. Но считаю, что мы обязаны попытаться осуществить план с вакциной. Тем более, что Лайтборны сейчас должны быть на острове.       Невдалеке прогремели взрывы громовых копий. Эвер обернулась, с какой-то пугающей давящей пустотой наблюдая за тем, как разведчики одного за другим убивали обратившихся гигантов. Даже несмотря на то, что был шанс их спасти при помощи вакцины, эти убийства казались даже милосердными. Кто знал, какую боль и страх испытывали их товарищи, разом утратившие и жизнь, и разум? А может быть, разум все еще оставался при них, и они где-то глубоко внутри осознавали, что нападают на своих же…       — Эвер! — вдруг закричал за ее спиной Армин.       Девушка резко обернулась, и тут же сильнейший удар сотряс крышу, на которой она стояла. Рука гиганта врезалась в черепицу, во все стороны разлетелись обломки, в воздух взметнулась пыль. Эвер поскользнулась и упала, в последнюю секунду успев ухватиться за уцелевший выступ крыши. Глаза тут же защипало от попавшей в них пыли, она заморгала, тщетно пытаясь понять, с какой стороны напал гигант. С трудом подтянувшись здоровой рукой, она закинула ногу на крышу и выпрямилась. Гигант возвышался прямо над ней, застыв с занесенной для удара рукой.       Эвер будто молнией пронзило. Она так и замерла, не в силах пошевелиться. Глаза у нее защипало от слез, к горлу подкатила тошнота. Стиснув пальцем ребристую поверхность крыши, она уставилась на гиганта, в одно мгновение узнав в нем отца.       — Нет, нет, нет, — будто в бреду зашептала она. — Пожалуйста, только не это. Пусть это буду не я…       От первого удара гиганта она все же сумела увернуться. Отскочила назад, когда его кулак раздробил оставшуюся часть крыши. С трудом поднявшись на ноги, выпустила трос в стену соседнего здания и спрыгнула вниз. Гигант ринулся следом, кроша собой дома. Эвер попыталась запрыгнуть повыше, когда он сильным ударом снес одну из стен, тем самым помешав ей.       Отпустив трос, она упала вниз, кувыркнувшись через себя, и бросилась бежать вдоль улиц. Отовсюду раздавались взрывы копий грома и крики солдат. Эвер молилась, чтобы хотя бы один из них заметил, что ей нужна помощь. О том, чтобы убить отца самостоятельно она боялась даже подумать. Еще несколько минут назад она только понадеялась, что сможет вернуться сюда с вакциной и спасти его, а теперь на это совсем не оставалось времени.       Тяжелые шаги гиганта следовали за ней по пятам. Выпустив трос в высокую колокольню, Эвер взмыла вверх. В глазах тут же потемнело от острой боли, она совсем позабыла о раненом плече, и оно красноречиво о себе напомнило. Неудачно извернувшись, она не смогла запрыгнуть в окно последнего этажа колокольни, зацепившись рукой за карниз и повиснув в нескольких метрах над землей. Вскрикнув в панике, попыталась подтянуться, но пальцы скользили по гладкой поверхности карниза. Оглянувшись через плечо, она увидела, как гигант медленно приближался к ней с другой стороны улицы.       — Помогите! — закричала она в отчаянии, но все остальные солдаты были либо слишком далеко, либо заняты в сражении с другими гигантами. — Кто-нибудь помогите мне!       От тяжелых шагов гиганта вздрагивала земля. Эвер еще раз попыталась подтянуться, но локоть ее соскользнул, и она едва не сорвалась вниз. По щекам у нее градом катились слезы, сердце бешено стучало в груди, будто отбивая мгновения до того момента, когда ей придется либо убить отца, либо погибнуть самой от его руки.       — Жан! — закричала она, мельком заметив его среди других солдат, круживших вокруг толпы гигантов у штаба. — Ребята, помогите мне кто-нибудь! Я не хочу этого делать! Пожалуйста, не дайте мне сделать это! Кто-нибудь…       Гигант остановился в нескольких метрах от часовни, медленно, будто желая растянуть каждую секунду до вечности, поднял руку и потянул к ней растопыренные пальцы. Сотрясаясь от рыданий, Эвер истошно закричала и выпустила трос в стену здания за его спиной. Соскользнув вниз так быстро, как только могла, она пролетела мимо него и взмыла вверх, не давая себе больше ни секунды на размышления.       Титан неловко обернулся, пытаясь схватить ее в полете, но не сумел дотянуться. Эвер оказалась за его спиной, до боли сжала в руках рукоятки мечей и с криком нанесла ему удар прямо по затылку. Удар оказался такой сильный, что отломавшееся лезвие одного из мечей отлетело в сторону, а гигант, пошатнувшись, грузно повалился на землю и замер. Плечо пронзило острой болью, и Эвер, не удержавшись, рухнула вниз, больно ударившись спиной. С трудом поднявшись на ноги, она невидящим взглядом уставилась на распростертое у часовни тело гиганта.       Зияющая пустота у нее внутри разрасталась с каждой секундой. Вытерев заплаканное лицо, Эвер осмотрела уцелевшее лезвие — им еще можно было пользоваться. Она даже подумать не могла, что после будет такой спокойной. Была уверена, что будет рыдать в истерике, кричать, да что угодно, но только не это ужасное, чудовищное спокойствие. Будто ничего не произошло. Будто она только что не убила своего отца. Это спокойствие было неправильным, не могло быть такого, чтобы она ничего не почувствовала.       Прижав руку к мокрому лицу, Эвер с удивлением поняла, что слезы тоже прошли. Будто разом закончился весь их запас, от произошедшего осталась лишь легкая дрожь в руках и боль в спине. Это все было неправильно.       — Эвер! — Жан спрыгнул с ближайшей крыши и подбежал к ней. — Ты цела? Тут черт знает что происходит, я никак не мог тебя отыскать… Ты…       — Я убила его, — произнесла она, подняв на него глаза. — Отец напал на меня и мне ничего не оставалось, кроме как убить его.       Жан пораженно застыл, в глазах у него снова мелькнула эта раздражающая жалость. Эвер равнодушно блуждала взглядом по его лицу, ожидая, что хотя бы сейчас почувствует хоть что-нибудь, но нет, ничего не изменилось.       — Ты в порядке?       — Да. У меня не было другого выбора, Жан. Я надеялась, что кто-то придет мне на помощь, но в итоге пришлось все сделать самой.       Он осторожно коснулся ее плеча, и Эвер проследила за этим его движением. Которое тоже не нашло ни единого отклика внутри.       — Ты точно в порядке? Мне было тяжело убивать своих товарищей, но это твой отец…       — Это уже был не мой отец, — покачала головой девушка и, обогнув его, пошла вперед. — Отец бы никогда не причинил мне вреда, а это существо пыталось меня убить. ***       Полуразрушенное здание штаба стало укрытием для большинства выживших солдат. Эвер поднялась на третий этаж, где в большом зале уже сидели те, кто смог пережить последние несколько часов. Жан молча шел следом, изредка бросая на нее обеспокоенные взгляды. Он еще раз попытался расспросить ее о самочувствии, но Эвер не сказала ему ничего нового. Она и сама с трудом понимала собственное состояние. Будто какой-то эмоциональный переключатель внутри нее перегорел и перестал работать, застряв в том режиме, когда способность чувствовать что-либо отсутствовала совсем.       Витражное окно в самом центре зала теперь зияло огромной дырой — не осталось ни стекла, ни даже части стены. Эвер прошла вперед, скользнув равнодушным взглядом по дымящемуся горизонту. Стрельба вокруг стихла, очевидно, последние марлийские солдаты либо погибли, либо укрылись где-то на время.       — Так значит, Эрен сказал вам, что собирается уничтожить весь мир? — тихо спросил Оньянкопон. — Об этом он вам сказал там… там, где вы могли его слышать?       — Да, — отозвался Жан и опустился на пол, на самый край пробоины в стене. — Именно так.       — Значит, моей стране тоже конец? — предпринял еще одну попытку доброволец, и Кирштейн лишь молча опустил голову. Ответ и так был очевиден.       — Какого черта здесь происходит?! — раздался из дальнего угла голос Флока. Он с трудом приподнялся на локтях, фокусируя свой взгляд на столпившихся перед ним йегеристов.       — А, так ты не подох? — поинтересовалась Эвер, дернув плечом. — Очень жаль.       — Да черта с два я подохну, когда вокруг теперь столько работы! — парень медленно поднялся на ноги и, пошатнувшись, сделал несколько шагов вперед.       Взгляды йегеристов и добровольцев обратились на него. Жан тоже поднялся на ноги, хмуро уставившись на Форстера. Его взгляд не сулил никому ничего хорошего.       — Елена, — обратился он вдруг к девушке, в молчании сидевшей поодаль ото всех. Эвер даже не замечала ее до этого момента. — С этого момента ты под арестом. Собери всех добровольцев здесь.       Однако она даже не пошевелилась, низко опустив голову и упершись локтями о колени. Флок подошел к ней, прижал маузер к ее голове и почти по слогам произнес:       — Вы-пол-нять.       — Флок, тебе не кажется, что сейчас не время? — Жан сделал шаг вперед, выставив перед собой руки. — У нас сейчас, вроде как, общая проблема.       — Ой, не начинай, а? — скривился Флок, повернувшись к нему. — Знаю я твои эти беседы ни о чем. Я о плане Эрена знал еще десять месяцев назад. И именно я собрал людей, которые помогли этот план воплотить в жизнь. Пока вы тут сопли распускали, я делал все ради блага своего народа!       — Слушай, благодетель, — Эвер подошла к ним. — Здесь все и так по горло сыты планами Эрена и Зика, не хватало еще твою чушь выслушивать. Оставь их всех в покое, никто тебе подчиняться не обязан.       Маузер теперь упирался ей прямо в лоб. Приподняв одну бровь, Эвер посмотрела Флоку в глаза. Он покачал головой и улыбнулся.       — Слушай, подружка, нужно было убить тебя, еще когда была возможность.       — Да? Ну так я прямо перед тобой.       — Эвер, — Жан встал между ними, перехватил руку Флока и мягко оттолкнул девушку назад. — Перестаньте. Сейчас не время и не место.       — Да, ты прав, — кивнул Флок, напоследок наградив Эвер испепеляющим взглядом. — Уведите отсюда всех добровольцев вниз, в камеры. Мы дадим каждому из вас сделать верный выбор — подчиниться правилам новой Элдийской империи. Если наше предложение вам не по нраву, значит вы отправитесь прямиком туда, где место всем нашим врагам.       Эвер молча наблюдала, как всех присутствующих добровольцев собрали в группу и вывели из здания в сопровождении йегеристов. Жан о чем-то долго говорил с Флоком, но она не прислушивалась. Мысли расползались по черепной коробке, будто живучие тараканы, ей никак не удавалось задержать хотя бы одну из них на минуту. Ощущение было такое, будто мозг вот-вот взорвется.       Она вдруг осознала, что совсем не помнит, что последнее сказала отцу.       Когда они обменялись словами в последний раз? Что он ей сказал? Что она ответила?       Ответила ли она ему вообще?       Сколько же всего плохого она ему высказала за последние месяцы…       Ощутив холодок, промчавшийся по спине, Эвер прикусила щеку изнутри. Она столько времени провела в спорах с ним, злилась на него, огрызалась, винила его во всех смертных грехах. Он ведь всего лишь пытался ее защитить, всегда ее защищал, а что она делала в ответ? Только позорила его своим поведением, своими глупыми решениями и действиями.       Ощутив во рту привкус крови, Эвер поняла, что прикусила щеку слишком сильно, однако совсем не почувствовала боли.       — Пойдем вниз, Эвер, — раздался рядом голос Жана, и она вздрогнула. — Нам всем нужно отдохнуть.       Эвер перевела на него взгляд, ощутив вдруг приступ жгучего стыда. А как она вела себя с Жаном? Сколько гадостей ему наговорила за все это время, а он все же нашел в себе силы не отвернуться от нее.       — Прости меня, — растерянно произнесла она, и он удивленно поднял брови.       — За что?       Она молча уставилась от него, пытаясь сформулировать все то, за что ощущала вину. Однако Жан не дал ей ответить. Молча кивнул и повернулся в сторону лестницы.       — Все в порядке. Пойдем.       Ночью ей так и не удалось заснуть. Она лежала на одной из коек, прислонившись лбом к холодной стене. Одна лишь мысль о том, чтобы заснуть, внушала ей страх. Ничего хорошего ее не ждало во сне после этого дня. И нежели столкнуться с очередными кошмарами, лучше было вообще не засыпать. На улице царила почти мертвая тишина. В общей зале, где их разместили йегеристы, тоже было тихо. Изредка покой нарушал чье-то беспокойное бормотание и всхлипы.       Окончательно убедившись в том, что не сможет заснуть, Эвер медленно села на кровати. Обхватила обеими руками голову и наклонилась вперед. Она по-прежнему не проронила ни слезинки, и это ее здорово пугало. Ведь рано или поздно эмоции возьмут верх, и что тогда с ней случится?       Поднявшись с протяжно заскрипевшей койки, она обулась и натянула куртку. На соседней кровати дремала Микаса. Девушка была еще бледнее, чем обычно, и Эвер даже не решалась представить, что она ощущала на самом деле, пусть и не показывала этого. В полной тишине покинув зал, Эвер вышла коридор и прошла к одному из выходов на улицу. Ночная прохлада вызвала едва ощутимое облегчение, но даже этого сейчас было достаточно.       Прислонившись плечом к уцелевшей колонне здания, Эвер прикрыла глаза. Где-то там среди полуразрушенных домов лежало тело гиганта, в которого обратился ее отец. Чувствовал ли он боль, когда она убивала его? Была ли эта боль физическая от пореза или же моральная от того, что это делала его дочь? Возненавидел ли он ее после этого? умирая, успел ли проклясть тот день, когда забрал ее из приюта? Подумал ли о том, что лучше бы она никогда не появлялась в его жизни?       Стиснув зубы, Эвер наклонила голову и зажмурилась.       хватит. хватит. хватит.       прекрати! остановись!       — Что, не спится? — Флок возник прямо перед ней из ниоткуда.       — Не трогай меня, Флок, — предупредила она его, медленно открыв глаза и выпрямившись. — Я не хочу ни видеть тебя, ни говорить с тобой.       — Ох, ты в своем репертуаре, — хмыкнул парень, вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. — И какова же причина твоей бессонницы? Неужто твой папаша помер?       Она молча перевела на него угрожающий взгляд, ощущая внутри разрастающийся гнев. Нужно было срочно убираться отсюда.       Очевидно, на ее лице было написано многое, потому что Флок понятливо усмехнулся.       — И что, ты его прикончила? Иронично. И как это было?       — Заткнись, — процедила она, сжав кулаки и развернувшись, собираясь уходить.       — Нет, мне правда интересно, — он сделал глубокую затяжку и выпустил изо рта струйку дыма. — Он же пылинки с тебя сдувал, а тут, получается, пытался тебя сожрать.       замолчи. замолчи. замолчи.       Эвер жутко хотелось уйти, сбежать, но ее будто пригвоздило к месту. Подняв взгляд на Флока, она впервые за последние несколько часов ощутила острое желание разрыдаться.       заткнись. закрой рот! заткниьзаткнисьзаткнись       — Это ж надо быть настолько тупым, чтобы вылакать вино, привезенное врагами. Слушай, он как вообще до своего звания дослужился-то? Я понимаю, выпить у них всех было святое дело, но…       Резко развернувшись, Эвер с силой ударила его кулаком по лицу. От неожиданности Флок отшатнулся назад и, оступившись, повалился на землю. Его изумленное лицо почти отпечаталось у нее в памяти за секунду до того, как она бросилась на него с кулаками. Ударила раз. Затем еще и еще. Флок резко вскинул руку, пытаясь отбиваться, его пальцы задели ее нос, и Эвер ощутила, как по губам у нее заструилась кровь.       А затем ударила его еще раз. Снова и снова била, захлебываясь в рыданиях, до тех пор, пока он не отключился и не перестал сопротивляться. Отпрянув от него, она отползла чуть подальше, размазывая по лицу слезы и кровь. Боль была в самом деле ужасная. Дробящая кости изнутри, не оставляющая после себя ничего, только пустоту. Схватившись одной рукой за ворот рубашки, она закашлялась, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту.       В мозгу пульсировала только одна мысль.       Я убила своего отца. Я убила его. Убилаубилаубила.       — Эвер?       Она так и застыла, не в силах пошевелиться. На мгновение у нее мелькнула мысль, что ей почудилось. Медленно открыв глаза, она почувствовала облегчение, смешанное с невыносимой скорбью. Эмоции, которых не было днем, сейчас буквально захлестнули ее с головой.       — Что с тобой? — Райнер опустился перед ней на колени, изумленно оглядел ее. — Что случилось? У тебя кровь…       Руки его осторожно прикоснулись к ее лицу, вытирая большими пальцами слезы. Эвер разрыдалась еще сильнее, порывисто обняла его. Он обнял ее в ответ, мягко поглаживая по волосам.       — Что с тобой случилось?       — Я убила, — всхлипнув выдохнула она, не решаясь посмотреть ему в глаза. — Убила своего отца. Я убила своего отца.       — Что?! — изумленно выдохнул Райнер, чуть отпрянув назад.       Эвер с трудом смогла поднять взгляд и посмотреть на него. Радость, которую она ощутила несколько секунд назад от его появления, показалась ей чуть ли не кощунственной. Разве имеет она права радоваться сейчас, когда совершила столько ужасных поступков?       — Расскажи мне, что случилось, — попросил он, снова обхватив ее лицо обеими руками.       — Я не могу, — замотала она головой. — Я не могу, не хочу вспоминать это. Это слишком больно, Райнер, я так не могу. Я так не могу, пожалуйста, не заставляй меня…       — Хорошо, — кивнул он и медленно поднялся, помог ей тоже встать на ноги. — Тебе нужно остановить кровь.       Он покосился на Флока, но Эвер даже боялась оглянуться на него. Ей с трудом верилось, что именно этот человек смог спровоцировать в ней все те эмоции, которые она старательно контролировала на протяжении всего дня.       — Тебе здесь быть небезопасно, — прижав к носу тыльную сторону руки, произнесла она. Истерика немного отступила, освобождая место здравому смыслу. — Если йегеристы увидят тебя, даже не знаю, что они с тобой сделают.       — Йегеристы? — удивленно поднял брови Райнер и огляделся. — Здесь есть место, где мы можем поговорить?       На секунду задумавшись, Эвер поняла, что безопасно поговорить они смогут только поодаль от штаба, где-то среди руин Шиганшины, но не слишком далеко, чтобы она могла вернуться обратно в любой момент.       — Нужно выйти в город.       — Ты уверена? Я только оттуда пришел, там еще остались марлийские солдаты, они пока прячутся, но думаю, скоро их все равно обнаружат.       — Зачем ты здесь? — вдруг спросила Эвер, и он удивленно посмотрел на нее. — Я имею в виду, почему ты решил прийти сюда? Здесь же опасно.       — Искал Габи, — покачал головой Райнер. — Искал тебя. И, как вижу, не зря.       Они прошли вдоль улицы, ведущей к штабу и свернули в один из переулков. Здесь уцелевших домов было больше, и они почти одновременно направились к одному из них с деревянными ставнями. Дверь оказалась не заперта, Райнер пропустил Эвер внутрь и, оглядевшись, тоже зашел. Пошарив в темноте по столу, Эвер наконец наткнулась на лампадку и зажгла ее. Небольшую комнату озарил тусклый свет. Райнер проверил плотно закрытые ставни и вернулся к столу.       — Как ты? — тихо спросил он, мягко коснувшись ее руки.       — В порядке, — покачала головой Эвер. — Как только Флок придет в себя, он точно захочет меня убить. Хоть бы он не навредил никому из наших. Боже, я снова это сделала… Поступила, как идиотка, и даже не подумала о последствиях.       — Ты пережила ужасное горе, Эвер, — спокойно произнес Райнер, протянул руку и привлек ее к себе. — Я сам весь день провалялся без сознания после всего, что произошло. А ты до сих пор на ногах.       — Я ненавижу себя за то, что сделала, — тихо произнесла она, подняв на него взгляд. На его щеках и подбородке все еще виднелись незажившие следы после превращения — Никого не было рядом и мне пришлось убить его самой… Своими руками. Как мне жить дальше с этим?       — Ты ни в чем не виновата, — так же тихо произнес он, глядя ей в глаза. — Поверь мне, я знаю, что такое жить с постоянным чувством вины. Но здесь ты не виновата, Эвер.       Она уткнулась носом в его щеку и прикрыла глаза, впервые за последние несколько дней ощущая что-то похожее на покой. Райнер коснулся губами ее виска, крепко прижимая ее к себе.       — Я не помешаю? — раздался вдруг ледяной голос, и они одновременно обернулись на застывшего в дверях Жана.