Меконопсис

      «Люди убивают то, что они любят; верно и обратное.» — Чак Паланик       Молодой консьерж бета, с приветливой улыбкой протянул запасной ключ Цинхуа и вежливо подсказал нужный этаж.       Элитный дом в Пудуне, почти за городом, отличался великолепной архитектурой и повышенной охраной. Цинхуа шел очень медленно по холлу двадцать третьего этажа, словно заворожённый, рассматривая фрески на стенах. В эти минуты омега совершенно не желал анализировать работы, в надежде узнать руку художника, он просто наслаждался прекрасными картинами, отгоняя от себя сонливость после работы.       Повернув ключ в замке на два оборота Цинхуа неуверенно, тихой поступью зашел в квартиру своего начальника.       — На столик… Нужно положить документы на столик, и может, я еще успею добраться домой до закрытия кафе, — аккуратно положив все папки на нужное место, Цинхуа поспешил на выход, но внезапно его повело в сторону и ослабевшие руки попытались опереться о стену, чтобы тело просто не упало на пол.       Сильный запах альфы, казалось, пробрался под кожу и по всему телу пробежал табун мурашек. Напротив Цинхуа стоял Мобэй, мокрый после душа, в одном махровом полотенце, едва прикрывающим рельефные бедра. Небеса, Цинхуа не должен был туда смотреть, но вид полуобнаженного начальника выбивал все мысли из головы.       Ароматы кедра и мелиссы тонко переплетались с ирисом и меконопсисом. Нет совершенно ни одной цитрусовой нотки, присущей типичным альфам. Такой свежий и такой притягательный запах. Во время работы Цинхуа думал, что начальник, так же, как и он сам, маскирует свой запах, так как не мог почувствовать его в полной мере, но сейчас… Почему именно меконопсис? Аромат голубого мака казался омеге слишком знакомым и родным.       — Святые небеса! — тонкий голосок Цинхуа нарушил тишину, когда Мобэй грубо прижал его к стене.       — Босс, вы сказали… консьерж дал мне ключ, я не знал, что вы уже дома, простите, — мысли путались, голос предательски дрожал, но Цинхуа все же предпринял слабую попытку сделать шаг в сторону двери. Хоть тело предательски среагировало на феромоны альфы, мозг кричал об опасности.       — Отпустите, — голос Цинхуа дрожал от страха. Альфа явно был пьян и у него начался гон. Понимание ситуации и ее безысходности панической волной пробралось в сознание омеги. Он заколотил кулаками по груди Мобэя и снова попытался вырваться, но альфа вновь выпустил феромоны, подхватил на руки хрупкого, уже едва сопротивляющегося омегу, перенес его в спальню и укладывая на кровать сел сверху на бедра, не давая шансов на побег.       — Я не хочу, пожалуйста, — Цинхуа не терял надежды, что толика разума вернется к Мобэю и он его отпустит, но услышав гортанный рык возле своей шеи, понял, что кроме животных инстинктов у его босса сейчас ничего не осталось.       Альфа немного грубо срывал множество одежд с Цинхуа, порвав футболку, которую тот до последнего натягивал вниз, старясь максимально прикрыть свою наготу. Тонкие длинные пальцы прикоснулись сначала к бокам, очерчивая ребра под тонкой светлой кожей, медленно проводя большими пальцами по животу переместились на грудь и когда Мобэй чуть сжал горошинки сосков Цинхуа издал невероятный стон, постыдно закрывая свой рот руками.       Когда пальцы сменились губами и альфа чуть задел чувствительный сосок своим клыком, по спине Цинхуа словно прошелся разряд электричества, тело непроизвольно выгнулось, а ногтями он вцепился в широкие плечи Мобэя, оставляя яркие красные следы.       Несмотря на гон, альфа был медлителен и постепенно подготавливал Цинхуа к самому главному, ласковыми прикосновениями успокаивая напряженные мышцы. Горячий и гибкий язык скользил по груди, животу, опускаясь ниже и омега начал прерывисто дышать от таких непривычных ласк.       Очередной полувсхлип-полустон сорвался с губ Цинхуа, когда прохладные пальцы альфы прошлись по его анусу и один очень легко, без особого сопротивления проник внутрь. Омега почувствовал, как низ живота скрутило в тугой узел, а между ног стало очень влажно.       Феромоны Мобэя спровоцировали течку на три недели раньше срока. Цинхуа, еще в институте, читал несколько статей о том, что у некоторых пар совпадают циклы течки и гона, организмы перестраиваются и подстраиваются друг под друга, но такое возможно только у истинных пар. Найти своего истинного это фактически невозможно. Один шанс на сотни тысяч. Цинцю будучи бетой нашел своего истинного — Ло Бинхэ, точнее конечно будет сказать, что Бинхэ нашел Цинцю, сразу почувствовав их связь и добился своего неприступного избранника. Истинные альфа и бета еще большая редкость, так как у такой пары не может быть продолжения рода.       Если такое произошло рядом, то может ли подобное произойти с Цинхуа?       — Нет. Нет. Нет! — Цинхуа собрал все свои силы и спихнул с себя Мобэя. Омегу пугало в этой ситуации все. Отсутствие опыта, отсутствие контроля над ситуацией. Какой истинный? Какая пара? Совсем не эти мысли должны приходить в голову, когда твой босс пытается тебя изнасиловать.       Цинхуа не успел даже шагу сделать с кровати, как Мобэй схватил его за бока вынуждая встать на колени, и снова угрожающе зарычал возле шеи, проведя кончиком языка по мочке уха.       Страх постепенно начал переходить в возбуждение, когда Цинхуа почувствовал, как Мобэй проникает в него двумя пальцами, разводя их в стороны ласкает изнутри стеночки, аккуратно растягивая и подготавливая его. Когда к двум пальцам добавился третий и альфа задел внутри самое чувствительное место, Цинхуа слегка подкинуло на кровати от переполняющих, внезапно приятных, ощущений. Неожиданная течка усиливала желание и все ощущения, и Цинхуа спустя несколько минут уже сам начал двигаться навстречу, позволяя пальцам Мобэя проникнуть глубже.       Влажные поцелуи между лопаток и вдоль позвоночника погрузили Цинхуа в нирвану. Его тело выгибалось и требовало больше. Мобэй это почувствовал, и вынув пальцы из истекающего смазкой ануса одним толчком полностью вошел в омегу. Цинхуа словно пришибло током и подкинуло на ровном месте. Он заскреб пальцами по спинке кровати и завыл не своим голосом. Из глаз по щекам полились слезы. Было невыносимо больно. Размер члена Мобэя гораздо больше трех его пальцев и Цинхуа казалось, что его сейчас просто разорвут. Омега попытался отдышаться, но тут же снова закричал, когда альфа начал медленно двигаться. Ноги разъезжались по скользким шелковым простыням, Цинхуа заскулил, словно маленький щенок, попытался немного отстраниться, не осознавая, насколько его крепко и надёжно держит Мобэй.        С каждым толчком боль отступала, и ей на смену начало приходить наслаждение. Когда альфа задевал своим членом внутри Цинхуа нужную точку, омега инстинктивно все больше прогибался в спине, подставляясь под поцелуи и укусы. Он тонул в пучине огненного блаженства, не слыша, как от удовольствия орет и захлёбывается собственным криком. Его крутили, вертели и гнули во все стороны, и Цинхуа выгибался послушной куклой. Тело было влажным и блестело от пота. Простынь была вся мокрая от естественной смазки и нескольких оргазмов Цинхуа. Ему было одновременно и стыдно, и приятно, когда альфа в такой непристойной позе брал его вроде как против воли, и в то же время рукой ласкал его член, доводя до безумия и множественных оргазмов.       Перевернув Цинхуа на спину, Мобэй снова резко вошел в уже растянутую дырочку омеги и слизал солёные капли с его груди, не сводя с Цинхуа взгляд, полный вожделения. Смотрел, как бьётся голубая жилка на шее, как блаженно мутнеют и закатываются удивительные глаза цвета лета…       Еще несколько резких толчков и Мобэя накрыл оргазм. Цинхуа почувствовал дискомфорт от того что в него кончили и без того не малых размеров член альфы начал увеличиваться.       — Блять…       Цинхуа быстро понял, что это была сцепка и как минимум еще час он не сможет даже встать с кровати.       Мобэй снова выпустил феромоны и омега немного успокоился, но мысли настойчиво лезли в голову Цинхуа. Он не понимал, почему запах этого альфы делал его слабым и безвольным, почему под каждым прикосновением Мобэя его тело плавилось и отказывалось сопротивляться, почему это было настолько знакомо, словно уже происходило с ним. Но этого не могло быть. Первый и единственный раз, когда у Цинхуа был секс — был случайностью, которая разделила его жизнь на «до» и «после».       Мобэй снова зарычал возле шеи Цинхуа, отвлекая его от неприятных воспоминаний, а через мгновение острые клыки вонзились в нежную кожу омеги, оставляя на шее возле родинки свою метку.       — Блять! Мобэй, какого черта? Ты умом тронулся? — Цинхуа отбросил вежливый тон в сторону и снова попытался вырваться, но узел и крепкие руки альфы уверенно держали его на кровати.       — Мой! Только мой! — чуть вибрирующий голос альфы, заставлял содрогаться что-то глубоко внутри Цинхуа. Мобэй провел языком в том месте, где поставил метку, удовлетворенно посмотрел на результат своей работы и первый раз поцеловал Цинхуа в губы, вынуждая тело омеги расслабиться окончательно.