Макс возвращается в подвал. В который когда-то так неудачно телепортировался из Bakugan Interspace, устало выдыхая. Все тело гудит от перенапряжения, но до конца этого чокнутого денька еще очень далеко. Комната, в которой разливается тусклый свет от различных приборов, встречает юношу тишиной. Это даже хорошо. Мысли в голове Гехабита судорожно мечутся в попытке придумать отмазку. А она понадобиться, ведь Макса явно уже хватились, так как прошло по меньшей мере, дней пять… О, когда правда вскроется, парня ждет грандиозный скандал, он в этом уверен.
Половицы под ногами скрипят, пока тот воровато поднимается наверх. Но на встречу к нему не срывается племяшка, которая должна была услышать, как предательски громко скрипнула дверь подвала. И это странно.
— Максим! — окликает юношу отец.
Если честно, парень думал, что тот будет как минимум зол. Очень зол. Ведь Макс пропал на достаточно значительный срок, ничего никому не сказав, в совершенно неизвестном направлении. И не важно, что ему уже восемнадцать, что он может свободно путешествовать сквозь вселенную и сражаться на равных с сильнейшими противниками, это ему сейчас вообще не поможет. Он просто не сможет доказать, что все было под контролем! Особенно, если это не такое уж и правдивое заявление. А отцу под горячую руку попадаться совершенно точно нельзя, это парень усвоил давно.
Но тот отчего-то выглядит вовсе и не разозлённым, на его лице нет даже недовольства. Доктор Майкл просто в неверии застыл на месте, он сейчас настолько удивлен и разбит, что Максу становиться стыдно. Отец будто не до конца осознает, что перед ним ни призрак, ни иллюзия, созданная разыгравшимся воображение, а в действительности его сын. Парень рвано выдыхает, проклиная все на свете, а особенно себя. Конечно, тот будет переживать и сильно. А как иначе? Ведь все приключения, в которые Гехабит встревает обычно заканчиваются очень плохо. Чёртов Маска и несговорчивый Гидраноид, который все никак не хотел признать в нем хозяина! Видите ли, тело иное!
Отец в два порывистых шага подходит и обнимает нерешительно застывшего Макса, вцепившись в того мертвой хваткой. А после быстро отстраняется, будто бы побоявшись, что парень совершенно не оценит таких нежностей. И… Боги, почему Гехабит ранее никогда не замечал, насколько тот на самом-то деле немощен и стар? Когда вообще произошли такие перемены? Сейчас перед Максом стоит совершенно не тот гордый мужчина с пытливым умом и горящими глазами, которого почем-то всегда рисовало воображение, а самый обычный уставший от постоянных превратностей жизни старик. Его опущенные плечи, тяжелый взгляд, в котором плещется боль и почти отчаяние, что не способны скрыть очки, осунувшееся лицо — так не вписываются в привычный образ. Почему при всех своих аналитических способностях, Макс все еще настолько глуп, что не замечал все это раньше? Да и вообще, что произошло в его отсутствие, раз у отца такая реакция?!
— Эй, все хорошо, — пытается сгладить углы парень. — Я цел и невредим, и вообще ранее себя так хорошо не чувствовал, как сейчас, клянусь! — и это правда. Гехабита больше не рвет на куски энергия, пытаясь выбраться наружу, она получила то, что хотела и успокоилась. А вместе с этим пропали и приступы. — Знаю, нужно было раньше сказать, что в печати появились трещины, но я не хотел беспокоить, да и мы все знали, что это рано или поздно произойдет, так к чему волновать вас всех по пустякам? Но я не стал Маской! Ну, то есть стал на какое-то время, но сейчас все в порядке мы пришли, эм… Скажем так, к внутреннему взаимопониманию, как бы странно это сейчас не прозвучало, — тараторит Макс, пытаясь, то ли оправдаться, то ли успокоить. И чем больше он говорит, тем сильнее вытягивается от удивления лицо его отца. Так, кажется, парню нужно было начать не с этого…
— Стал Маской? — непонимающе произносит Гехабит старший. — Максим, ты хочешь сказать, что печать была снята, и из-за этого ты пропал? — парень на это лишь утвердительно кивает. И почему-то в глубине души зарождается очень нехорошее предчувствие. — Гандэлианцы не похищали тебя, подвергнув гипнозу? Я и ранее сомневался, что это возможно, но друзья Элис сказали… — тут профессор замирает, куда как строже начиная смотреть на парня. — Максим Гехабит! — ну, вот теперь отец выглядит вполне привычно. Вернулся и цепкий, внимательный взгляд, что прошибает насквозь, и уверенно расправленные плечи, и поза со скрещенными руками, в которой сейчас читалось недовольство. И вообще, почему тот способен произнести его имя так, что сам парень начинает подозревать в нем какое-то обидное прозвище? — Почему вы ранее не говорили о том, что печать начала ослабевать?
О, тот самый тон и это «вы», что сейчас звучит вовсе и не уважительно. Если парень не сможет как-то вывернуть этот разговор в нужное русло, все может скатиться в очень серьезную ссору. Первую, с его возвращения из Изнанки.
— Эм, ну не хотел беспокоить, наверное? Ну, знаешь, ни тебе, ни Элис спокойствия эта информация бы не добавила, а изменить положения дел мы не могли, вот я и решил… — Макс и не понимает то точно, пытается ли он оправдаться либо же отстоять свое мнение. Но тут, наконец, до него доходят странные слова о гандэлианцах. — Так, стоп, что?! Причем тут вообще Гандэлия? Что опять натворил Рен в мое отсутствие?!
Отец все же сбивается со своего настроя и ни отчитывает парня так, как хотел бы. Скорее всего, понимает, какими соображениями руководствовался его сын. Но немой укол в его взгляде был еще виден. Ну, Макс конечно признает, что отчасти заслужил это, даже будучи Маской он мог хотя бы оставить записку, а уже потом нестись в гущу событий, но… безэмоциональной заразе было просто плевать. Он стремился достичь своей цели как можно скорее, совершенно не считаясь ни с методами, ни с потерями. И, быть может, даже до конца не осознавал, к чему его действия могли привести. А отдуваться теперь Гехабиту.
Майкл предлагает подняться на кухню, а после рассказывает всю историю от начала до конца. А она на самом-то деле достаточно короткая, но от этого не менее удручающая.
Маручо собрал всех, кто был причастен к заварушке в Bakugan Interspace, видимо решив действовать более жестко. Но тогда-то и выяснилось, что Макс пропал (О, ужас! Произносить опечаленным голосом, потому что Отчаянные бойцы сделали из этого целую трагедию). Фабия предположила, что гандэлианцы того похитили из BakuganInterspасе и подчинили, как остальных детей. Ну, в принципе, это даже было бы возможно, когда Рен уже полностью снял защиту, но в их головы не приходила мысль, почему Гехабит пропал тогда, когда Кроллер только-только захватил систему? Да что бы распутать Сеть полностью, нужно убить целый день (и это со всеми ключами доступа под рукой, а есть ли они у гандэлианца тот еще вопрос). Маручо об этом знал! Почему они просто не посмотрели данные в персональном компьютере Макса? Ведь он фиксирует все переносы из системы уже давно, причем работая автономно от всего остального цифрового пространства. В нем будет отображена отметка о выходе Гехабита из Bakugan Interspace. Ах, да, на нем же пароль… Что ж, в этот раз излишняя перестраховка сыграла с парнем злую шутку.
Но Отчаянные бойцы не опустили свои руки после столь сокрушительного провала (не даром же они выбрали столь говорящее название команды). Они попытались узнать правду у Рена. И Гехабиту очень хочется посмотреть на лицо Кроллера, когда того обвинили еще и в его похищении. Причем ребята все же как-то смогли попасть в Bakugan Interspace, обойдя защиту гандэлианца, и сразиться с «захватчиками», попутно спасая детей, кажется даже в этом преуспели. Интересно, этот гипноз настолько слаб, что развеивается от одного тычка энергией, или дело в том, что они находятся очень далеко от Гандэлии да еще и не в настоящем мире? Но это сейчас не важно, дальше было еще интереснее.
О Максе им узнать ничего не удалось (ну еще бы). Но зато на Землю попал Элемент, и Кузо опять вляпался в «поразительное приключение», вследствие которого Драго опять эволюционировал. И Макс едва ли может сдержать едкие комментарии в его адрес (правда, где-то там была еще и зависть, но парень ее стоически игнорирует). Он то думал, что три эволюции это уже предел для бакугана, а оно вон как получается, бесконечность не придел. Опять Гидраноид будет ворчать, что ему необходима еще одна голова…
Ну, и как вишенка на торте, наши бравые герои, совершенно ничего не добившись в Bakugan Interspace, отправились на Нифию — защищать невинных и спасать своего друга. О том, что этот самый «друг» сейчас сидит дома и стоически пытается держать себя в руках, история умалчивает.
Ну вот и все, надеяться, что земляне не влезут в конфликт двух воюющих высокотехнологических рас теперь бессмысленно. И что самое поганое — во всем этом теперь замешена Элис, которая участвовала во всем на ровне с остальными Бойцами. А после и вовсе настояла на том, что бы отправиться спасать Гехабита, не желая слушать доводы профессора. Нет, ну Макс ее отчасти понимает, он бы и сам поступил так же. Да только между девчушкой, что не имеет даже собственного бакугана, и ним есть огромная разница. И теперь с Элис не выйти на связь, даже со всем оборудованием отца, проклятые щиты глушат сигнал. Быть может Бародиус способен решить эту проблему, но пойдет ли император на уступки вновь тот еще вопрос. Макс же не сможет принести Элемент, а значит свою часть сделки юноша не выполнит. Пока не выполнит.
— Какой кошмар, — парень устало трет глаза, пытаясь представить, во что это все выльется. — Я же только договорился, чтобы тех детей отпустили…
На кофейном столике стоят чашки с ароматным чаем. Это первая «еда», что попала в рот парню за эти несколько дней. Маске не нужно питание как таковое, если в его теле достаточно энергии, в этом он даже отчасти похож на бакугана .
— Сынок, — тихо начинает доктор Майкл, — они же не знали.
— Да они никогда ничего не знают! — Макс срывается, чувствуя, как из него выходит нервное напряжение, что сковывало его не первый день. — Почему Отчаянные каждый раз верят без каких-либо доказательств? Вот с чего они вообще понеслись на Нифию? Так ещё и племяшку впутали…
Парень вскакивает со стула, пытаясь придумать хоть что-то. Он впервые за очень долгое время не знает, что в сложившейся ситуации следует предпринять. Бойцам уже точно промыли мозги, настроив против «злой Гандэлии», и слушать они не станут. Да и не настолько эта планета, на само-то деле, безвинна, как Макс привык считать. Рыльце в пушку явно и у тех, и у других. Но если сейчас Гехабит вступиться за гандэлианцев, то в худшем случае Отчаянные только сильнее убедятся в том, что он находиться под гипнозом, раз помогает «врагу». А если перейдет на сторону Нифии, то станет лжецом и предателем, что обманул и бросил умирать целый народ. А это тоже не самое приятное развитие событий.
— Максим, — предостерегающе произносит отец, смотря на того. Он отставляет чашку с почти допитым напитком, с какой-то безысходностью на лице, явно понимая, на что настроен его сын. Профессор не пытается отговорить. Лишь предупреждает, что поспешные действия не приведут ни к чему хорошему, поступок Маски прямое тому доказательство.
— Я знаю, знаю, что нельзя, — парень трет руками лицо, пытаясь придумать оправдание. — Нельзя пользоваться силой зоны Безмолвия, иначе тело рано или поздно разрушиться. Я буду осторожен, пап, правда, — почти как маленький ребенок просит тот, ведь у него нет никаких логичных доводов в этом разговоре. Но Макс просто должен убедить отца! — Нельзя, чтобы Элис влезла во все это! Это не наша война, ты же это не хуже меня поднимешь. Одно дело помочь одному виду освободиться от тирании другого, и совсем другое, когда ты влезаешь в конфликт, совершенно не разобравшись. Да и пусть Кузо со своей компашкой лезут на амбразуры, мне уже все равно, — парень знает, что он кривит душой. Понимает это и его отец. Но они оба закрывают глаза на столь явную лож, это сейчас ни так уж и важно. — Надоело постоянно тыкать их носом в очевидное. Но Нифия втягивают в это нашу семью, даже Рен до этого не додумался… И я это так не оставлю! — решительно произносит Макс.
Он уже все решил. Не имеет никакого значения, кто из этих двух рас выиграет, Гехабит не увидит этот конец — уйдет со сцены глупого спектакля, сплетенного из лжи и подстав, раньше. Забрав тех, кто ему дорог.
И профессор кивает. Он понимает своего сына как никто другой. Ради семьи они готовы на все. Но старик знает и еще один не маловажный факт. Что бы Макс сейчас сгоряча не говорил, на самом деле тот никогда не бросит своих друзей, никто из Гехабитов так не поступает. И именно от этого сердце доктора обливается кровью, ведь в этот раз на обеих сторонах воюющих народов находятся люди (и по всей видимости не только они), что дороги его сыну. А помочь сделать выбор профессор не вправе, Максим должен прийти к нему сам. Тяжелые думы сковывают лицо Майкла, но юноша этого не замечает. Слишком уж привык полагаться на отца, слишком уверен в нем, в его силе и воле.
Макс очень хочет сорваться с места и идти на Нифию, сносить щиты и вдалбливать Отчаянным бойцам простую истину — «нельзя действовать не думая», но с ними связываются люди Маручо. Будто бы весь мир сговорился задержать его всеми возможными методами! Оказывается, боец акваса не оставил никаких инструкций на тот случай, если дети вернуться. А кроме профессора Гехабита никого, связанного с этим происшествие в Bakugan Interspace, на Земле не осталось.
Просто чудесно. Максу придется тратить драгоценное время еще и на это. Только бы Бародиус не заподозрил парня в предательстве, последствия будет трудно даже предугадать. Но ничего хорошего ни Макса в частности, ни Землю в целом не ждет. А по тому Гехабит быстро прощается с отцом, обещая, что он скоро вернётся, и отправляется в главный центр Bakugan Interspace.
Профессор остаётся наедине с собой и своими мыслями. Опять. В голову лезут очень неприятные подозрения, которые мужчина просто не может больше, не замечать. С его сыном было что-то не так. Очень сильно не так. Да, конечно же, Майкл понимал, что заключение в Изнанке, а потом и бытность Маской могли повлиять на того, и сильно, но… что-то было не так даже не с его поведением (ведь ученый чего-то такого и ожидал), а с тем, как тот ощущался. Как будто и не человек вовсе стоит пред профессором, а нечто иное.
Оно смотрит глазами ребенка, глазами Макса, нет,
оно и есть Макс, но от этого лишь страшнее. И ведь смотрит не злобно, как кажется изначально, а просто с любопытством. Майкл видит все это в глазах юноши, видит, что те не скованны безумием и ненавистью, что в них все так же можно заметить мягкость и доброту, что ребенок прячет за ставшей столь привычной холодностью и… тьмой. Не зло, но тема. Да пожалуй, это лучший способ описать то, что предстает перед профессором. Будто она просто приняла столь загадочною и совершенно для нее не логичную форму и отчего-то решила претвориться его сыном. Нет, скорее уж Макс и стал ей, слившись воедино так, что не отличить, не разъединить, уже никогда не получиться. Но так уж ли плохо это, как считает человеческая мораль? Да и как они могут судить то, что совершенно не могут понять?
Нет, доктор совершенно точно не собирался отказаться от своего сына, и все те, кто посмеет причинить ему боль, станут злейшими врагам Майкла, а это чревато для них очень большими проблемами. Гехабиты всегда защищают свою семью до последнего вздоха. Только вот, как бы странно это не прозвучало, профессор совершенно точно уверен - Макс это не Максим. Уже не он. Ни по ощущениям, ни по тому шестому чувству, благодаря которому родители понимают, что с их детьми приключилась беда. И от этих глупых подозрений, от этих ничем на самом-то деле не обоснованных терзаний становилось тяжело на душе. Но вместе с тем Майкл признает, что заметил странности давно, просто не хотел признавать их самому себе. Он был слишком ослеплен счастьем воссоединения, чтобы признать. А после расставания ученый вновь мгновение за мгновением бежит по кругу в попытке поймать за хвост ответы, хоть и знает, что это совершенно бесполезное занятие. Оно не тщетно, а просто ненужно… Но, так, или иначе, все это не имело никакого значение, колесо истории не повернуть назад, а значит Майкл будет до конца дней расплачиваться за свои грехи. Но если рядом с ним будут близкие люди, делать это будет легче. И поэтому старик, скрепя сердцем, отпустит своего сына спасать внучку и будет просто ждать. Ждать и верить. А еще нужно собрать вещи в дрогу, ведь ученому что-то подсказывало, что юноша вновь задержится и влипнет в неприятности. Иначе это будет не Макс.
***
Макс, проклиная всех и вся, да так, что даже Гидраноид заслушался, перемещается в главный комплекс компании и отдает распоряжение о том, чтобы все списали на баг системы и выплатили пострадавшим компенсацию. Огромною сумму, от количества нулей в которой даже у самого парня волосы дыбом становятся. Но Марикуро ее выплатят, они сделают все что угодно, чтобы хоть как-то замять этот скандал. Благо, дети ничего не помнят (нужно при встрече за это поблагодарить Бародиуса, ну если тот вообще захочет выслушать), а значит, не смогут рассказать, что на самом деле произошло. Иначе компания ни за что бы не отмылась от такого позора.
Но это лишь на словах легко «отдать распоряжение», на самом деле Гехабит вертеться как белка в колесе, пытаясь уследить за всем и сразу (а за одно и отсекает, наконец, Рена от управления системой, во избежание так сказать). Не без удивления он узнает еще и о том, что один из главных входов в Bakugan Interspасе был разрушен (ну спасибо тебе, Джейк), и это тоже требует его внимания. На всю эту беготню парень тратит день.
И вот, когда все рекомендации и поручения были розданы, когда огромная система наконец-то начала работать как надо вновь и парень уже собирался устало, но от этого не менее радостно выдохнуть, раздается дружеский голос с несильным японским акцентом, что не признает букву «л» в словах как таковую: «Добрый день, Макс-сан, я рад наконец-то встретиться с вами в живую. Не хотите ри скрасить свое время разговором за чашечкой прекрасного зеленого чая?». И юноша действительно выдыхает, правда, нисколько не радостно, а обреченно. Да, в дверях комнаты стоял отец Маручо, и, да, он как никогда был настроен на диалог. Кажется, теперь Гехабит точно не сможет отвертеться от проклятой чайной церемонии. Что ж, вечер обещает быть томным.
***
— Император, наши сканеры засекли энергию Элемента, — нервно произносит Гилл. Он прекрасно осознает, какой гнев навлечёт эта фраза на его повелителя, но и не доложить, не имеет права.
В тронном зале сейчас собралась Дюжина в полном составе. Стойка, как обычно пытается вывести из себя Казарину, и выходит это у бойца акваса достаточно легко. «Великая» глава лаборатории раз за разом ведется на его уловки, и сейчас находиться на грани, едва справляясь со своим раздражением. Эрзал преданно замер по правую руку Гилла, явно ожидая приказа, а Нурзак… старик лишь застыл памятником самому себе, смотря на них с плохо скрываемым недовольством. В прочем тот ведет себя так всегда, явственно кичась своим опытом, «что никогда не смогут получить глупцы». Было бы еще чем хвастать.
Младших также призвали с Земли, отстранив от столь важной миссии по набору рекрутов. И те были явно напуганы этим обстоятельством. Они, забившись в самом дальнем углу тронного зала, старались лишний раз и вовсе не привлекать к себе внимание. Но Гиллу сейчас совершенно не до глупых детских страхов. Куда важнее то, что странный человек все же предал. Хоть сам боец пайруса не верил этому Максу с самого начала, он знал, что земляне ни во что не ставят клятву и часто нарушают свое слово, не боясь замарать свою честь. Полагаться на таких нет никакого смысла. Это даже опасно, ведь они легко ударят в спину, руководствуясь своей выгодой. Тем стране то, что император все же решил поставить на столь неустойчивую фигуру, как Макс Гехабит.
— Где он находится? — Бародиус вновь сидит на троне, подперев рукой голову. Он выглядит куда задумчивее, чем обычно, но Гилл не может даже предположить, что за думы того терзают. Пожалуй, никто в тронном зале на это не способен.
— По нашим данным, — правая рука замиряет, пытаясь подобрать слова. — Элемент сейчас на Нифии.
Император не сыплет ругательствами и не велит сейчас же начать атаки вновь, как от него ожидают. Нет, он не настолько легкомыслен, чтобы показать свои истинные чувства. На его лице лишь вновь появляется маска надменности и скуки, будто и не произошло ничего из ряда вон выходящего, будто он и не просчитался. Но сдерживать нарастающий ураган злости и, нет, не обиды, это слово слишком глупо звучит и никак не вяжется с его образом, оскорбления, которое своими действами навлек человек. Сдерживает и глупый досадный вздох. С чего император вообще решил, что Гехабит станет помогать? Разве он не слишком похож на Бародиуса, что тот не смог бы догадаться о следующем шаге юноши? Но император отдает тому должное, человек играл свою роль превосходно, гандэлианец ему действительно поверил. По всей видимости, зря.
Бародиус уже был готов отдать приказ о наступлении (что сейчас сродни самоубийству, ведь его войска потеряли две трети своей силы, отпустив земных детей), но тут из портала вываливается Макс. Очень злобный и явно уставший Макс. Человек что-то угрожающе шипит себе под нос, но слов просто не разобрать. И его странная, ни с чем не сравнимая темная энергия от этого разлетается во все уголки комнаты, обволакивая находящихся в ней гандэлианцев. Ее и не видно вовсе, но ощущения отчаяния и гибели, что пропитывают воздух, трудно не заметить. Император отстранено отмечает, как показушно-притворно взвизгивает Стойка, пытаясь спрятать свой страх за сумасшедшими поступками. Идиот. Но после Бародиус не без удивления видит, что эта энергия совершенно не затронула младших, она их просто обтекает. Глупые дети, кажется, и вовсе ничего не заметили, они лишь пораженно смотрят в сторону человека. А в глазах Рена и вовсе проскальзывает обреченность и полнейшее принятие ситуации. Будто и не произошло для него ничего в принципе нового, будто он к такому уже давно привык. Не уж-то это все действительно стало обыденностью для Кроллера?
— Я уничтожу Нифию до основания, сотру идиотские белые башенки (и я не сомневаюсь что их башенки будут обязательно этого отвратительного цвета!), превратив в пепел забвения, что вновь вернётся туда, откуда все началось, — кажется Макс не очень-то и понимает, что его слышат. И все же интересно, что такого нужно было сделать «добрым и светлым» нифианцам, чтобы человек так вызверился на них? — Чтобы всяким девчонкам не повадно было лезть, не в свое дело! — Быть может он об их принцессе? Ведь именно Фабия была послана на Землю…
— Настрой, конечно, хороший, — фыркает император, и его губы на мгновение кривится в ухмылке. Возможно ее можно было бы назвать даже теплой, если бы не ряд акульих зубов, что он показал при этом. Нет, в принципе, ни какой особой важности в причине Макса ненавидеть Нифию. Для Бародиуса любой вариант будет удачен. — Но все же, почему же Элемент до сих пор не в моих руках. Или же слово человека ничего не значит на вашей планете?
Парень переводит злобный взгляд на императора и делает три глубоких вдоха. Бародиус видит, хотя скорее чувствует, как странная энергия при этом почти полностью исчезает. Видимо Гехабиту все же требуются достаточно большие усилия для ее усмирения. Но в глазах юноши все еще горит огонь злобы, и тот произносит странные фразы ничуть не дружелюбно:
— Хах, шпильку в мой адрес оценил, не сомневайся, — Гехабит передергивает плечами, обводя взглядом комнату. Но видимо не найдя в ней ничего интересного вновь воззрился на императора. — Пока мы с тобой торчали в Измерении смерти, нифианцы грамотно присели на уши этим идиотам, и они помчались на выручку. И плевать даже на Кузо, пусть этот псих хоть «успасается» всех вокруг, раз ему этого так хочется. Нет мозга, сила поможет, я в этом не сомневаюсь, и тебе не советую. Но они втянули в это все мою племянницу!
Бародиус понимает, что ему явно нужен переводчик с языка этого ненормального. Он смотрит в сторону Рена, и тот понимает без слов. Понимает, но сказать ничего не может. И так будет еще как минимум три дня. Насколько бы у них не была быстрая регенерация и продвинутая медицина, восстановление после травмы все равно занимает время.
— Хм, не уж-то Отчаянные бойцы отправились на Нифию? — приходит тому на помощь ученик Эрзера – Мейсон, ввязавшись в разговор без дозволения. Но император в этот раз спустит бойцу сабтерры этот проступок.
— Да, — Макс порывисто кивает, смиряя удивленным взглядом Младшую дюжину. Будто только сейчас заметил их нахождение в комнате. — И поверьте, вам на глаза им лучше не попадаться, особенно Элис.
— Почему? — удивленно спрашивает Браун. Бародиуса же в это время больше беспокоит иное. Насколько эта Элис сильна? Если она равна своему дяде, то это может стать большой проблемой.
— Потому что эти… — человек закрывает глаза, вновь глубоко вздыхая. — Эти! Ммм, не важно, — качает тот головой, а после вновь обращает свой взгляд в сторону императора. — Они решили, что я под вашим контролем и побежали спасать. Понятия не имею, как вообще можно было допустить, что кто-то из вас на это способен. О, не нужно этих удивленных взглядов, я не о вашей порядочности говорю. Просто если кто-то и попытается такое провернуть, ему просто спалит мозг… Я не утрирую, если что.
Казарина злобно скалиться, но молчит. Видимо понимает, что человек действительно говорит правду.
— Так или иначе, — произносит император, желая вернуть диалог к интересующей его теме. — Элемент сейчас на Нифии, а я лишился две трети войск из-за твоей прихоти.
— Да зачем они вам? — кажется, парень начинает приходить в себя. По крайней мере, из его голоса пропадает злоба, правда это ни сколько не уменьшает количества насмешки в нем же. — Вам нужно просто припугнуть Нифию, показать свою готовность к последнему решающему сражению, и Бойцы побегут к вам на встречу. Ну не знаю, выведете полупустые боевые корабли например. Они же у вас есть? Я не поверю, что у «злых гандэлианцев», о которых мне так красочно рассказывала Фабия, нет устрашающих и помпезных космических кораблей. Нам лишь и нужно, чтобы Кузо дернулся на передовую, завидев их, а там уже я смогу его убедить.
— Почему ты так уверен, что тебе удастся? — Сид недоверчиво смотрит на человека. Видимо в памяти того еще свежа первая встреча с тем.
— Может, он не послушает Макса, — ухмыляется парень. — Но поверь, есть одно… существо, что легко его убедит, — и император догадывается, о чем тот говорит. Только как бы они не открыли ящик Пандоры своими действиями. — А, да, мне нужно ваши книги по анатомии.
Бародиус немного удивлённо приподнимает бровь, но кивает, позволяя делать этому человеку все, что тот пожелает. В разумных приделах конечно, и под наблюдением…
— Рен, ты поможешь нашему гостю разместиться, — приказывает император. Мальчишка наконец отойдя от транса, слегка склоняется, давая понять, что исполнит приказ, а после манит Макса за собой. Тот легко подчиняется, выходя из тронного зала.
Что ж, возможно Бародиус действительно наконец не совершил ошибки, доверившись Максу, чего совершенно нельзя сказать об Отчаянных бойцах. Хах, если назойливые мухи хотят увидеть мощь Гандэлии, как император может не пойти им на уступки? Ведь втоптать тех в грязь будет до безобразия легко и приятно.
