Предназначение злодейки

Вилла была построена в греческом стиле: повсюду были колонны, стены белые-белые. Рядом был бассейн, специальная беседка. Нас встретила непосредственно сама Кларисса с обслуживающим персоналом позади. Она как всегда хищно улыбалась, прикрываясь изящным веером. Я и раньше заметила ее свободный выбор в одежде: никаких корсетов, только платья в стиле ампир. Она была полным противоречием столичной моды и аристократии. — Приветствую в моей скромной обители. Слуги отнесут ваш багаж наверх, а я пока поясню самое главное правило, — она жёстко стукнула веером в ладонь, — шуметь запрещено. Я итак позволила вам двоим приехать, но это не значит, что вы должны ругаться, кричать, носиться по дому. В этом вопросе затруднений не было, поскольку мы с Рафи всегда были довольно мирны, да и он очень тих. Прямо очень-очень. Иногда даже можно забыть, что он находиться с тобой в одном помещении. Нас разместили по комнатам. Мне досталась довольно светлая с шифоновым балдахином над кроватью. Здесь я чувствовала себя максимально комфортно. Это было похоже на отпуск, нежели на поездку с целью обучения. Но мне это не могло не нравиться. Мы также не собирались за общий стол для трапезы. Еду нам приносили в комнату, когда мы сами того пожелаем, поскольку хозяйка обедает только тогда, когда сама захочет. Это делало нашу жизнь ещё проще. Также по вилле можно было расхаживать как угодно. Например, однажды я ходила весь день в одной пижаме с халатом, и никто ничего мне не сказал. В какой-то момент я начала подворовывать одежду у Рафаэля. Тот, увидев на мне свои шорты, странно смотрел на меня, а потом безразлично пожал плечами. Сам Рафи засиживался в библиотеке, пока я занималась с бабушкой. Кларисса учила меня постепенно, неспеша. И все это было в уютной беседке, пока вдовствующая герцогиня попивала ароматный чай. — Ты приняла свою вторую форму в момент опасности. Теперь это будет всякий раз, когда твой организм почувствует угрозу, — говорила она в начале. — И, поверь, во второй форме тебе будет намного легче. Это тело ловче, быстрее. Ты и сама не заметишь, как оно само увернется от опасности. В этот момент стало ясно, почему тогда Мирабель обернулась, даже не хотя этого. Потом я училась обращаться путем необычной медитации. — Дыши медленней, дорогая, — напутствовала Кларисса. — Позже тебе станет легче контролировать обращения. Давай попробуем ещё раз. У меня получалось. Я вновь становилась белым пушистым лисенком и от радости тявкала. — Ты молодец. А теперь попробуй вернуть свое тело, — удовлетворительно кивнув, сказала женщина. — Теперь сделай глубокий вдох... И так проходили наши уроки. Честно, я думала, что она будет ко мне довольно строга, но на удивление, ей будто самой нравилась вся эта ситуация. — Ты наверное слышала про легенду о том, что у ёкаев может быть девять хвостов, — однажды именно так она начала наш урок. — Это правда. Также твой вид, цвет шерсти тоже может меняться в зависимости от твоих навыков. Чем чаще ты будешь перевоплощаться, пользоваться способностями, тем больше хвостов будет у тебя. — А сколько их у тебя? — спросила я. — Все девять. Твой дедушка, приведя меня в особняк, дал возможность изучить свои же способности. В борделе это было крайне сложно, — она немного грустно посмотрела в свою чашку, вспоминая о темном и ужасном прошлом. А может дело было даже не в этом. — Мне его очень сильно не хватает. В перерывах от уроков я бегала к Рафаэлю в библиотеку. Тот читал нудную литературу, и тогда мне пришла идея поглотить его в мир любовных романов. К моему счастью, у Клариссы в библиотеке было довольно много таких книг, поэтому я с удовольствием начала их читать, одновременно заставляя мальчишку меня поддержать. Тот немного поколебался, но согласился и уселся за роман под странным названием «Сердце льва». Ох, он немного не понял смысл. Мы читали в полной тишине. В какой-то момент Рафи начал то закрывать книгу, вертя головой, то открывать ее вновь, прочитывая одну строчку, и снова закрывая. Меня это немного насторожило. — Что-то на так? — спросила я, немного злясь на Рафа, поскольку дошла до момента первого поцелуя главных героев. — Они занялись непотребством прямо в саду, — немного смущаясь ответил Рафи. Я хихикнула. — Он ещё и рвет ей одежду. Это что за отношения... — Ох, ну... Порыв страсти, — пожала плечами я. — Поверь, многие считают это романтичным. — И давно ты читаешь такие книги? — помедля спросил Рафи. Я выпячила губы, как бы обижаясь. — Я пропускаю такие моменты, — фыркнула я. — Ага, так я тебе и поверил. Мы продолжили читать. Он все время задавал мне вопросы, по типу «а это нормально, что он...», «а зачем она...». Но, как бы там ни было, его действительно увлекли романы. Мы заказывали другие, более популярные сейчас романы. Бабушка была совсем не против. — Это что за фетиш нюхать волосы девушки? Разве это не какое-то извращение? — однажды спросил он, а я задумалась. Да, с какой-то стороны именно так все и казалось. — Но это очень мило, — улыбаясь, ответила я. — Романтика — что ты хочешь? На самом деле, я надеялась, что хотя бы через эти книги он научится ухаживать за дамами. Если у него появится любимая женщина, то вряд ли он захочет уничтожить мир, правда? — В большинстве книг главные мужские персонажи такие... Ублюдки, — скривясь, сказал он, отложив книгу в сторону. Внутри я просто была готова кричать от радости оттого, что нашла родную душу. Я так счастлива, что кто-то наконец сказал это. — Почему хорошим девушкам нравятся плохие парни. Я задумалась. Да, многие и в моем мире, и в этом обожают таких плэйбоев. Но они романтизированы в художественных произведениях. На деле, они просто отвратительны. Как бы не была хороша девушка, она не сможет исправить мужчину. — Я не знаю, — честно ответила я. — У них есть какой-то шарм, привлекательность. Они кажутся более сексуальнее, чем обычные. — А тебе они нравятся? — неожиданно спросил он. Я усмехнулась. — Нет, мне нравятся такие милашки, как ты, — я потрепала мальчишку по волосам, а тот в ответ лишь фыркнул. Так проходили наши будни. Однажды Кларисса решила устроить спа-день. И вот, пока Рафаэль упражнялся в фехтовании, нам делали массаж. Дамочка, и вы живёте так уже десять лет? Я определенно хочу такую же жизнь. — Разве это не прекрасно? — расслабленно потянула Кларисса, пока ей растирали спину. — Да-а. Именно так, — выдохнула я. Мы молчали довольно долго. Каждый из нас наслаждался отдыхом. Но вот, Кларисса решила начать довольно неприятный разговор: — Рафаэль, тот мальчик, он хорошо с тобой обращается? — я приоткрыла один глаз и покосила его в сторону женщины. — Да. А что-то не так? — Хм, он отличается от тех слухов, что про него ходят. Он ведь принц... Незаконорожденный, но это не меняет сути дела, — она начала рассуждать что-то вслух, себе под нос. В голову начали прокрадываться сомнения. Я хотела спросить ее, но она продолжила: — Мирабель, ты должно быть знаешь, но я много мужчин повидала на своем веку. И девяносто процентов из них были настоящими подонками. Да и когда я пришла в высший свет, мое мнение не изменилось. Когда на тебе захотят жениться, то это либо из-за твоих денег, либо из-за твоего тела. И это удача — встреть мужчину, с которым у вас есть что-то общее. Я имею ввиду, с человеком, которого ты толком не знаешь, это будет похоже на насилие, пытку. И мне очень повезло. Как и тебе с Рафаэлем. Я прекрасно понимала о чем она. Конечно, в этом мире совсем другой менталитет. Здесь пока женщины как хранительницы домашнего очага и инкубаторы для наследников. Здесь царствует патриархат. Да, права женщин сейчас более мягче, чем раньше, но они далеко не идеальны. — Мы с Рафи просто друзья, — буркнула я, а Кларисса открыла глаза и посмотрела на меня, усмехнувшись. — Неважно. Он хорошо к тебе относиться, не пристает, и вообще хорошая партия. Я знаю, ты пока ещё юна, и толком ничего не понимаешь, но лучше выйти замуж за человека, который заботится о тебе, чем за незнакомца. Ведь он может оказаться пьяницей, азартным игроком, или, ещё хуже, извращенцем. — Не стоит беспокоиться, бабушка. Папа выберет мне отличного супруга. Нет. Я сама выберу себе его. — Любовь может затмить тебе глаза, — цокнула бабушка. — Ты не сразу поймешь, хороший он человек или нет, а потом будет уже поздно. Существует любовь в браке. Так было у нас с твоим дедушкой. И поверь, лучше трезво выбирать себе супруга, чем влюблёнными глазами. Я действительно беспокоюсь о тебе. Ты думаешь, я не знаю каково это — любить? Я была такой же как ты, но мне выдалось столько трудностей. Я рада, что моя внучка растет в богатой и заботливой семье. В этот момент стало по-настоящему стыдно. Она волнуется обо мне, а я тут высказываю ей свое подросткое мнение. — Прости, бабушка. Но я правда сама справлюсь, — тихо сказала я. — Ну как хочешь, — выдохнула она. — Но к Рафаэлю присмотрись. Он действительно хороший парень. Мы нашли на чердаке шахматную доску и решили сыграть пару партий (все равно уже скучно). Рафи был профессионалом в этом, а я вот совсем дундук. Я знала, что он часто мне поддавался, но понимаете в чем ирония? Даже так он выигрывал. Какой же жалкой я считала себя в этот момент. Я возненавидела эту игру, но, повторюсь, делать в этом доме все равно толком нечего. Да и Рафи, завидев доску, засиял от счастья. Как я могла отказать этому милому мальчишке? Однако, у меня также были и свои планы. Я долго ждала, чтобы начать этот разговор. Что ж, время пришло. — Переедешь во дворец, когда вернемся? — аккуратно начала я. Рафаэль скептически выгнул бровь, посмотрев на меня исподлобья. Однако ответ был очевиден. — Нет, с чего бы? Мне там не рады. Так что, я останусь с матушкой. — Не рады... Хм, несправедливо как-то, — задумчиво потянула я. — Птичка мне напела, что у кронпринца «пустота». «Пустотой» называют инциденты, когда способности у марлов обречены никогда не пробудиться. Шанс есть, но он весьма маловероятен, и я знаю, что у Даниэля они не проснутся. — Я имею ввиду: разве правитель великой страны может быть «пустым»? — продолжила я. — Король должен быть сильным, умным, знающим свое дело. Даниэль не подходит на эту кандидатуру. Рафи всегда был смышлен, поэтому сразу понял ход моих мыслей. Он выдохнул, навалился на спинку стула, сдувая в глаз мешавшие кудри. — Король ни за что на свете не посадит меня на трон, Мира, — сказал парень, сделав ход. — Конечно. Но есть ведь и другие пути получения власти, — я заговорищески посмотрела на него исподлобья, медленно, переставляя ферзя. Рафаэль удивлённо вскинул брови. Моя месть. Моя ненависть. Моя злость. Это отличный реванш для кронпринца. Я отниму у него все, чего так сильно добивался. Бунт, который перевернет историю, который затронет каждого. Я планировала это долго, втерлась в доверие Рафаэля, чтобы потом использовать как собственного короля в своей игре, но в итоге он оказался простой пешкой в моих руках. Рафаэль уже сделал это однажды. Но главное, чтобы его не затянуло безумие, как тогда. И в отличии от того раза, я буду рядом с ним. — Ты хочешь стать королем? — спросила я, склонив голову набок с беззаботным видом. Рафи долго смотрел на меня, после чего выдохнул, опёрся локтем о стол. — Задам тебе встречный вопрос: ты хочешь стать королевой? Что? Причем тут я? Я хочу просто отомстить, но чтоб потом пожимать плоды — уж извините. — Нет, ни в коем случае, — твердо ответила я. — Тогда, зачем тебе это? — спросил Рафи. Ох, ты многого не знаешь. Мы с тобой — злодеи, и как во всех сказках у нас нет шанса на счастливую жизнь. Но я намерена исправить шаблон этой истории. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, — честно призналась я, положив свою ладонь на его. Он слегка вздрогнул, собираясь одернуть руку, но все же не сделал это, а потом горько усмехнулся: — Ты делаешь меня злодеем этой истории. — Может быть, — я пожала плечами. — Но, я ни в коем случае не хочу давить на... — Я сделаю это. Сделаю это ради тебя, — твердо сказал он, сжимая мои пальцы. Теперь пришла пора удивляться мне. — Я не знаю, чем тебе так не понравился кронпринц и вся королевская семья в целом, но я готов стать злодеем. Только подожди, пока я вырасту. Мне нужно время для подготовки не только армии, но и самого себя. Я смущённо отдернула руку. — Ты говоришь какие-то глупости, — буркнула и обиженно надула щеки. — А по-моему, это ты все время несёшь чепуху, — улыбнувшись сказал парень. Он — самый настоящий подлец. Хитрец, больше моего. Я хотела уже возразить, как Рафи посмотрел на шахматную доску и сказал: — Сдаюсь. Я обескураженно посмотрела на фигуры, глупо похлопав ресницами. — В смысле? Ты же выигрываешь! Какого дьявола? — Хах, глупая, — он, словно ребенка, потрепал меня по голове. — Как я могу устоять перед твоим желанием? Да, он определенно несёт какую-то чепуху! Занятия с Клариссой продолжились. После превращений, мы начали практиковать магию огня. Сначала появлялись маленькие искры, позже получалось зажигать кончики пальцев. Мне не было больно, разве что немного горячо. — Хм, Священный огонь? Удивительно, он очень редко передавался девушкам, — потянула Кларисса с хищной ухмылкой. — Может, это из-за твоего происхождения... Я вопросительно посмотрела на женщину, которая как ни в чем не бывало размешивала сахар в чае. Мне сразу в сознании всплыл герб семьи Ревель. Почему на нем изображён лис? Но, думаю, что ответ на этот вопрос от Клариссы я не получу, поэтому позже залезла в старые архивы. И, поверьте, там я нашла много интересной информации. Оказывается, что когда-то давно существовали ёкаи мужского пола, которые так же были весьма хороши собой и сгубили много невинных девушек. И вот, основоположником нашего рода стал именно представитель этого вида, Януш Ревель. Ярко-алые волосы словно языки пламени и рубиновые с хитрым прищуром глаза. Я видела его портрет в особняке. Неудивительно, что тогда я заметила в нем что-то знакомое. Он был похож на самого настоящего лиса. Но, к сожалению, мужчин-ёкаев через некоторое время просто истребили, а женщин стали использовать в своих целей для удовлетворения собственных потребностей. Вся эта ситуация вызвала во мне желание сжечь все эти архивные записи. А ведь когда-то ёкаи были великой расой, способной захватить континент. И (вы не поверите) их уничтожили горделивые светлые эльфы, желая достигнуть превосходства над всеми. Напыщенные ублюдки! Как хорошо, что теперь их выгнали из королевства (хотя они утверждают, что сами решили уйти от недостойных марлов). «Ревель» дословно означает «вечное пламя». Именно ёкаи были первыми и единственными существами, обладающими магией огня, великой магией, которую все долгое время остерегались. Священным пламенем, как сказала Кларисса, могли обладать и женщины. И все в записях архива были незаконнорожденными дочерями герцогов. В том числе и Джана, Лорен и Оливия Ревель. Они были грациозными и невероятно красивыми женщинами, однако статус бастарда как клеймо — будет ходить за тобой тенью. И, я так думаю, что они были детьми куртизанок. Получается, я стала обладательницей Священного огня, поскольку являюсь потомком ёкая (то есть моей бабушки). Все чудесатей и чудесатей. Время шло. Рафи зачитывался любовными романами скорее со скептицизмом, вечно говоря мне о всех погрешностях. Но я прекрасно понимала, что это увлекало его. Темный и холодный мальчик читает сопливые истории для девушек: как мило. Ну, а я медленно приближалась к изучению магии иллюзий — самой сложной из всех. Увеличились часы в медитации, ибо это единственный способ развить данную способность. — Ты можешь производить иллюзию как на других, так и на себе, — рассказывала Кларисса. — Чем меньше людей, тем меньше сил ты используешь. Качество зависит от количества маны, которую ты выделяешь при иллюзии. Люди не смогут понять, правда это или нет, если ты как следует попрактикуешься в этом. Я дам тебе учебник Лии Кроус. Там подробно описан каждый вид иллюзии. А теперь заставь меня увидеть на этом столе чашку. Прежде всего я представила ее, а потом постаралась передать эту видимость бабушке. — Хм, картинка смазанная. Постарайся сделать её чётче, — капризно потянула Кларисса. Ах, это сложней, чем я думала. Каждый день я практиковалась, после чего валилась с ног. Слишком много сил требует эта магия. Даже огонь был легче. Намного легче. Но успехи все же были. — Отлично, — воскликнула Кларисса, радостно улыбаясь. — Прекрасные розы. Даже запах. Ты молодец. Я тяжело выдохнула, чувствуя, как сводит колени. Мне действительно понадобилось много силы, чтобы воссоздать иллюзию розовых цветов. Иногда я подшучивала над Рафи. Как-то раз мне удалось вызвать иллюзию снега прямо в библиотеке. Парень стоял столбом, с открытым ртом смотря на падающие снежинки, пока я хихикала за углом. И вот пришло время прощаться. Приближался мой день рождения, а вместе и с ним юбилей отца. Я очень соскучилась по ним. По леди Айрис, да и по дому в целом. Правильно говорят, родные стены лечат. Но и расставаться с бабушкой не хотелось. Кларисса разрешила нам каждое лето приезжать к ней, поскольку ей вроде как одной тут скучно. — Пиши мне о каждом своем достижении, — сказала она напоследок, когда мы садились в карету. — Я отправлю тебе и другую литературу, которую смогу достать. — Конечно. Спасибо за все, — улыбнулась я, а потом Кларисса напомнила мне о том, чтобы я присмотрелась к Рафаэлю. Дома нас приняли очень даже тепло. Отец за все те два с половиной месяца успел достроить мою библиотеку. Она была превосходна! Маленькая комната с черными полками, на которых уже красовались некоторые книги. Витая лестница вела на второй этаж. Здесь были также стол и кресло. Я повисла на отцовской шее, расцеловывая его лицо. Братья зажали меня в своей мертвой хватке, узнав о моем возвращении. За эти два месяца они достаточно подросли. Мои мальчишки! Мама была просто счастлива увидеть меня вновь. А вот я никак не могла забыть наш разговор с Клариссой за день до отбытия. — Твое детство скоро закончится. Ты не думала о том, что будешь делать дальше? — спросила она, лёжа на шезлонге. — Да. Я уже знаю, что мне нужно сделать, — ответила я, казалось бы, решительно, но после в сердце закрались некоторые сомнения. Вдруг, я не справлюсь? Вдруг не смогу, как в прошлый раз? — Ты должна как можно чаще наслаждаться этим временем. Я рада, что у тебя есть планы, но не забывай и про настоящее. Детство бывает только раз. Прошу, насладись моментом, — сказала она, расслабленно прикрыв веки. Детство скоро закончится... Неужели. Я рада, что во второй раз смогла пережить этот этап жизни. Это детство было...счастливым. Я действительно теперь могу по-настоящему улыбаться. У меня есть заботливая семья, друг. У меня есть счастье. Я ведь так отчаянно добивалась его в прошлой жизни. Я прекрасно знала, когда закончится мое детство. Дебют. После него на меня свалятся все заботы аристократки, включая светские вечера, где все будут колкими взглядами смотреть мне вслед. И теперь моей единственной защитой буду я сама и моя сущность «злодейки». Но перед этим я пережила прекрасные будни в окружении любимых людей. И разного рода приключения. Мы ездили к бабушке Клариссе, где я постоянно улучшала свои навыки в магии иллюзии. Также я научилась плавать. Правда, в теле лисы, но это лучше. А однажды я залезла на дерево, а потом упала и сломала ногу. Хорошо, что я хотя бы успела перевоплотиться в этот момент — падение было мягче. И именно в ночь после этого происшествия случилось нечто странное. Я все никак не могла уснуть из-за ноющей боли в ноге. И тогда колыхнулась занавеска. Я настороженно приподнялась на локтях и сфокусировала взгляд на входе на балкон, а потом увидела черные кудри, мраморную кожу, на которой ровно ложился лунный свет. Тогда я облегчённо вздохнула. — Дьявол! Напугал! — шикнула я. Парень ввалился в комнату и подошёл к кровати. — Не спишь? — сказал Рафи и посмотрел на забинтованную ногу. — Сильно попало от отца? Я сжалась, вспоминая крики герцога. Нет, он не выплескивал на меня злость. Бедные братья, которые не уследили за своей младшей сестрой, теперь наказаны и заперты в своих покоях. — Скажем так: я легко отделалась, — потянула я. Рафаэль мягко взял мою ногу и аккуратно поднял вверх. Тогда из его тени вышла тьма и обвила лодыжку, впитывая в себя всю боль. Сразу же стало невероятно легко. Я погладила рукой по темной субстанции, благодаря. — Удивлен, она так просто тебя приняла, — задумчиво сказал Рафи. — О чем ты? — спросила я. Рафаэль долго смотрел на меня своими бездонными глазами, что-то рассуждая в мыслях. — Когда мы вырастем, я женюсь на тебе, — ровным тоном произнес Раф. Я глупо захлопала ресницами. Он это серьезно? Ни один мускул на его лице не дрогнул с того самого времени, как он это сказал, а я даже не знаю что и ответить. Сердце бешеного колотиться. И что это со мной? И в это самое время я никак не смогла не налюбоваться им. Черные густые локоны ложились на его темные бездонные мрачные глаза. Лунный свет полосой ложился на половину его лица, а также отражался в зрачках маленьким голубым шариком. Его холодность была весьма привлекательна, и я даже неудивлена, почему некоторые леди отзывались о нем в довольно положительном ключе. Он красив, богат и силен. Но эта сталь в его глазах может оттолкнуть. Только не меня. Да, он был тем типажом, чьего доверие и любовь добиться довольно сложно. Он словно непробиваемый айсберг. Но я рискнула растопить его ледяной щит, который так бережно оберегал его сердечко. Я знала на что шла. Я знала последствия моих действий. Неужели надо было держать дистанцию, чтобы этого не произошло? Но не стоит так слепо верить его словам. Может он имеет совсем не то, что я думаю. Рафаэль хочет заполучить престол, а без поддержки знатных домов так просто все не получится. Он всегда был умен. В тот раз, должно быть, Рафаэль тоже воспользовался положением Ревель. Кронпринц убил единственную дочь герцога, и он, конечно же, захотел отомстить. Я хочу мщения, но готова ли пойти на такое? В итоге, я ведь стану королевой, так? Но действительно ли я хочу этого? Действительно ли готова? — Глупая, — Рафаэль дал мне щелбан, пока я задумалась о своем. — Я пошутил. Я прищурила глаза, пытаясь понять, какого черта здесь произошло. Мальчишка усмехнулся, глядя на мое глупое выражение лица. — Придурок! Такими вещами не шутят! — я схватилась за подушку и кинула в него. Тот тихо рассмеялся, а потом положил мою ногу обратно на постель. — Спокойной ночи, — сказал Рафи и поцеловал меня в лоб. Я чувствовала, как сводит пальцы, румянец трогает кончики ушей. Он ушел, испарившись в ночном воздухе. Глупое обещание четырнадцатилетнего мальчишки. Это точно не может быть правдой. Но в ту ночь я так и не смогла уснуть, вспоминая его слова. И все же, либо он так естественно умеет лгать, либо это была правда. Всё-таки, не зря ведь именно он — злодей этой истории.