Предназначение злодейки

Себастьян стоял, державшись за кровоточащую руку. Альберт же пытался не обращать внимания на рану в боку. Оба они смотрели на меня, явно не ожидая здесь видеть мою персону. Вся эта ситуация меня выводила из себя. Я мало что злая из-за поступка кронпринца, как эти двое решили устроить дуэль, которая настрого запрещалась во время отбора. — Сестра? Что ты здесь делаешь? — изумлённо спросил братец. Все юноши, которые наблюдали за представлением, начали шушукаться. Всем им на вид было не больше восемнадцати. Скорее всего, именно так оно и было. Я подошла к Себастьяну, посмотрела на рану, цокнув языком. — Я спросила, что здесь происходит, — со сталью в голосе повторила я, исподлобья смотря на брата. Тот злобно покосился на Альберта, который хранил молчание и спокойное выражение лица. — Этот ублюдок посмел затронуть честь сестры. Я не сдержался и... — И подверг себя отбытию из отбора, — перебила его я. — Ты знаешь, что дуэли запрещены, но все равно решил влезть в драку. Как думаешь, отцу, который, на минуточку, находится здесь, понравится, если он узнает? Братец словно провинившийся ребенок опустил голову и пробубнил что-то вроде «наверное нет», а потом встрепенулся. — Но что вы тут делаете с отцом? Неужели, те слухи... — не договорил он, поскольку я кивнула, подтверждая правоту его умозаключений. Но так же мне стало ясно и другое: никого не предупредили о нашем визите. Даже рыцарей. — Вам нужно в лазарет, — сказала я, косясь на Альберта, который все это время не встрявал, а лишь наблюдал за перепалкой между братом и сестрой. — Не знаю получиться ли, но я постараюсь разрешить ситуацию с организаторами отбора. Однако ты мне будешь должен, братец. — Конечно, сестрица! Спасибо, — улыбнулся юноша, а я тяжело вздохнула, чувствуя, сколько же мне придется попотеть из-за этих двоих. — Пока рано. Я ничего не обещаю. У меня может не получиться. — С твоим обаянием, Мира, даже наш непробиваемый отец готов сделать для тебя все что угодно! — с непонятной для меня радостью воскликнул брат. — Дело не в обаянии, а в уме, Себа. И в умении манипулировать, — вздохнула я. Тут же послышались быстрые шаги в нашу сторону. Я обернулась и увидела организаторов, которые неимоверно приближались к нам. Поздновато вы, ребятки. — Ладно, идите в лазарет, а я разберусь, — я подтолкнула брата в нужную сторону и кивнула Альберту. Красивый. Изумрудные, невероятно привлекательные глаза и платиновые прямые волосы. Прелестный цвет. В прошлой жизни я мечтала о таких волосах. Проходя мимо, Альберт усмехнулся, похоже заметя то, как я им заинтересовалась. С мальчишками пошли двое других, чтобы проводить до лазарета в целости и сохранности. В этот момент к нам приблизились организаторы. Впереди всех стоял коренастый мужчина, лет сорока с виду. Волосы серебристого цвета и ярко пурпурные глаза. Арчибальд Тревизо, главный рыцарь королевской гвардии. — Почему они ушли, не доложив мне о ситуации? — разгневанно спросил мужчина, смотря вслед уходящим юношам. — Прошу прощения, — аккуратно привлекла к себе внимание я, — молодые лорды были ранены, поэтому я отправила их в лазарет. — Леди Ревель, — потянул Арчибальд, смотря мне прямо в глаза. — Приношу извинение за своих подопечных. Мы не уследили за испытуемыми, но скоро всплывёт вопрос об их отстранении от отбора. — Вы правы, лорд Тревизо: это полностью ваша вина, что вы не уследили за моим братом и лордом Изимбрадом, — ослепительно улыбнулась я. — Не будьте так строги. Все же оба наших рода все время соперничают друг с другом, что это уже стало традицией, — пожала плечами я. — Как бы там не было, но правила есть правила. И их никто не может нарушить, иначе дисциплина будет уничтожена, — строго сказал мужчина. Вообще, он прав, и я бы даже с ним согласилась, не будь этим засранцем мой брат. — Ох, неужели я должна решить этот вопрос с самим Его Величеством? — я театрально вздохнула и накрутила на палец прядь. Тогда Арчибальд поджал губы, понимая какова моя сила, и что против меня идти бесполезно. — Думаю, можно сделать исключение, — протянул мужчина. — Однако их ждёт жестокое наказание. — Прекрасно. Рада, что мы нашли общий язык, — улыбнулась я. Все начали расходиться, в том числе и организаторы. Я же глазами прошлась по юношам, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо. На удивление, многих из них я знала. В том числе был и Рэйнольд Бар-ле-Дюк, второй сын герцога. Как по мне, самый адекватный из всех братьев. У него конечно же были медовые волосы, только у корней они были немного темные. — Извините, вы случайно не видели Его Высочество Рафаэля? — я подошла к нему и спросила про второго принца. Парень похоже не ожидал этого, поэтому пару секунд тупо похлопал ресницами, а потом все же ответил: — Он тренировался на арене. В последний раз я видел его там. Дерьмо! Он давно уже ушел в неизвестном направлении. И я не могу пойти по горячим следам, поскольку много времени потратила на мальчишеские разборки. — Спасибо, — проронила я и развернулась, чтобы уйти, как чья-то рука ухватилась за мое запястье. Это оказался Рэйнольд. Он потянулся губами к моей ладони и оставил лёгкий поцелуй на костяшках пальцев. —Простите за дерзость, миледи, но вы так прекрасны, что я не сдержался, — ухмыльнулся юноша. — Вам стоит сдерживать себя, юный лорд Бар-ле-Дюк. Тем более, что я помолвлена, — сказала я, выдернув руку из его цепких пальцев. — Ох, как жалко, — он состроил печальную мордашку, а я поспешила проститься и уйти к своей карете. Мне не нужны новые поклонники. Меня и так много мальчишек окружает. Отец вернулся довольно быстро. Я, конечно же, не рассказала об инциденте с Себастьяном. От Рафаэля так и не было вестей, несмотря на то, что я ему неоднократно писала. Тогда мне пришла идея съездить во дворец под предлогом навестить братца. Тот до сих пор лежал в лазарете. Он много ругался, говорил, что его тут напрасно держат, да и вообще он хочет побыстрее вернуться на тренировки. Но лорд Тревизо ещё на две недели обязал двух хулиганов драить залы дворца. К слову, о втором: он лежал на соседней койке, читая какую-то книгу. Толком на нас внимания не обращал, но это и к лучшему. — Сестра, так это правда? Ты станешь кронпринцессой? — в этот момент Себа донельзя походил на любопытного маленького ребенка. Я закатила глаза. — Нет, не правда. Я не выйду за него замуж, — сложила руки на груди и насупилась. — Как это?.. А, ты хочешь стать герцогиней? — Можно и так сказать, — пожала плечами я. — Тогда ты должна выйти замуж за наследника герцогства. Хм, дай-ка подумать... Бар-ле-Дюк. У них целых три сына, и второй из них тоже здесь, вроде нормальный парень. — Ну, это как посмотреть, — протянула я. — Ладно, как скажешь. Тортасы... Ох, нет, я не позволю тебе выйти за него. Он... чересчур странный. Не то слово. У меня вообще подозрения, что он гей. Не то чтобы я против гомосексуализма, просто... Просто как я буду с ним жить? — Пролетели, — мотнула головой я. — Остаётся только... — мы одновременно медленно повернули головы на Альберта, который стал невольным свидетелем нашего приватного разговора. Он недружелюбно покосился в нашу сторону, после чего братец резко повернулся ко мне и зашипел: — Ну уж нет! После того, что он о тебе наговорил... Ни за что! Да и вообще он темный тип какой-то. Альберт невзначай кашлянул и нервно перелистнул страницу. Прости, парень, но в чем-то он прав. — Ладно, давай об этом потом, — я решила закрыть эту пока что малоинтересующую меня тему и перейти к главной. —Ты не видел Рафа? — Да, он заходил вчера. Правда мрачный какой-то. Нет, мрачнее обычного. Это вообще возможно? — я еле как удержалась от неимоверного желания врезать ему по лбу, но, должна признать, представить действительно сложно. — У вас что-то случилось? Я долго задавалась вопросом, почему Раф вообще так отреагировал? Неужели мои догадки верны, и он действительно в меня влюбился? В таком случае, мы в полном дерьме. — Да так... — неуверенно потянула я. — Кронпринц устроил чаепитие прямо с видом на тренировочную арену, а там Раф, который и знать не знал о моем визите. Боюсь представить, что он там подумал. — Агх, этот кронпринц! Всякий же знает, что ты нравишься Рафаэлю, а этот ублюдок учудил такое, — не на шутку разозлился братец. — Так, а вот с этого момента поподробней, — настороженно сказала я. Неужели это действительно так очевидно? Себастьян сделал такой вид, будто вовсе не хотел этого говорить. Но пути назад уже не было. — Ну, сестра, ты же вроде не глупая. Ты должна была заметить, что он неравнодушен к тебе. При всяком удобном случае щупает тебя, тискает. Иногда даже накручивает на пальцы твои волосы и нюхает. Это вообще нормально? Собственно, за что боролась на то и напоролась. Я хотела научить этого ледышку любить, быть более романтичным. Но почему это я стала его любимой девушкой? Хотя, черт побери, это было же очевидно. — Может, это проявление платонических чувств? — продолжала упираться я. В ответ Себа посмотрел на меня как на полоумную. — Да он отшивал всех красивых девчонок на банкетах. Ты бы видела, как он мечтал пойти с тобой на твой дебют. Он все приглашения с другими барышням отвергал, лишь бы ты не обиделась! Какая же ты эгоистка, сестра! — насупился братец. — А! А ещё он совершенно другой человек в твоём присутствии. Сколько раз он улыбнулся за свою жизнь? Конечно, Раф невероятно изменился с нашей первой встречи. Но я и не подозревала, что он такой только со мной. — Тогда мне уже точно необходимо его найти. Ты не знаешь, где бы он мог быть? — спросила я. — Хм, ну, обычно он тренируется. Или беседует с королем. Они, на удивление, хорошо поладили. Ого, а я этого раньше не помнила. По-моему, король отрицательно отнёсся к появлению своего младшего сына. Но, как бы там ни было, это хорошая новость. — Тогда я посмотрю на арене. А ты выздоравливай и не влезай в неприятности, — напутствующе сказала я, вставая с койки, косясь в сторону Альберта. — Постараюсь, сестра, — потянулся брат. Я напоследок ухмыльнулась, а потом ушла. Погода была просто изумительна. Солнце, щебечущие птицы. Прекрасно. Но вот Рафаэля на арене не было. Только не говорите мне... — Леди Мирабель? — я так засмотрелась на тренировочную арену, что не заметила на горизонте кронпринца. Вот и зачем ты сюда приплелся? — Я рад, что смог встретить вас. Я бы хотел объясниться за тот инцидент. Радовало, что он не привел с собой своих слуг. Лишних ушей мне не нужно. Я сложила руки на груди и качнула бедром. Наплевать на весь этот этикет. — Извините, Ваше Высочество, за прямоту, но вы оба ведёте себя как малые дети. Я понимаю причину вашей вражды с братом, но я не хочу впутываться в ваши игры, — степенно выговорила я. — По вашему борьба за престол это игра? — посерьезнел Даниэль. — Нет, борьба за девушку — вот что такое игры, — спокойно ответила я. — Ребячество — по-другому и не скажешь. Вместо этого стоило бы поговорить с Рафаэлем и уладить все конфликты. — Вы думаете, я не пытался? Просто вам похоже неизвестно, что он не особо благоволит общению со мной. — Но у меня же получилось, — ухмыльнулась я. — Думаете, он радушно меня принял? Да он первые дни мечтал, чтобы я отстала от него, но, как видите, сейчас мы с ним неразлучны. Ха! Не думала, что вам нравятся лёгкие цели. Даниэль похлопал ресницами. Он прекрасно понял посыл моих мыслей. То есть девушек ты готов добиваться несмотря на значительные затраты времени и сил, а сближение с братом не играет для тебя никакой роли? Я уже направилась мимо юноши, как он сказал: — Я хотел извиниться за свою выходку. Вы правы, леди, я вел себя по-детски. Я остановилась, искоса посмотрела на кронпринца. — Не у меня нужно просить прощения. Лучше сделаете это с вашим братом. И передайте ему, что он все ещё должен мне первый танец. Кронпринц округлил глаза в удивлении и повернул голову ко мне. Я лишь усмехнулась, попрощалась и поспешила удалиться. Дальше все шло постепенно. Рафаэль так и не ответил мне на письма, никак не подавал признаки жизни. Ну, а у меня проходила подготовка к дебюту. И если с этикетом дела обстояли превосходно, то с танцами у нас отношения не заладились с самого первого урока. Я то не успевала за музыкой, то наоборот — спешила, из-за чего вечно наступала Фредерику на ноги. — Плавнее, леди Мирабель... Нет, я сказала плавнее, а не медленне, — ругалась мадам Эванс, и я ее участи не завидую. Раньше она была балериной, а теперь ей приходиться обучать такую непутёвую ученицу как я. — Ах, прости, брат... Прости. Ой! Я опять... — лепетала я каждый раз, как наступала Фредерику на ногу. Кажется, скоро там образуется дыра. — Ничего страшного, сестрёнка, — отвечал братец, улыбаясь сквозь боль. И даже несмотря на знания Мирабль, я все равно умудрялась наступить на ботинки Фреди. Неужели моя «истинная» неповоротливость сильнее этого? — Леди Мирабель, — в зал зашёл дворецкий. — Прибыл второй принц. — Рафаэль? — я снова отвлеклась, наступила брату на ногу. Не знаю откуда взялась эта детская радость. — Зови. Дворецкий скрылся, а через пару минут привел за собой Рафаэля. Может мне показалось, но за эти два месяца когда мы не виделись он знатно изменился. Одет он был в светлые вещи, что было тоже весьма необычно. Но, должна признать, белый ему очень даже к лицу. Мадам Эванс сделала глубокий реверанс, а брат лишь склонил голову. Одна я стояла как вкопанная, рассматривая принца. — Я похоже не вовремя, — сказал он, оглядывая зал. — Н-нет, что ты. Мы сейчас ещё раз станцуем, и я освобожусь, — взволнованно сказала я. — Или ты торопишься? — Нет. У меня сегодня выходной, — пожал плечами Рафаэль и сел на стул, стоящий рядом с дверьми. Музыка вновь заиграла. Нужно ли говорить, что я вновь раз пять наступила брату на ноги? Мадам Эванс еле как сдерживала себя в присутствии принца. Она хотела вновь накричать на меня, но лишь недовольно мотала головой. Я иногда поглядывала на Рафаэля, дабы узреть его реакцию, но тот спокойно смотрел на нас своим холодным мрачным взглядом. Когда музыка закончилась, принц тяжело вздохнул, а потом укоризненно произнес: — Мадам Эванс, сколько вы уже занимаетесь с леди? — Уже месяц, Ваше Высочество, — взволнованно ответила женщина, чувствуя неладное. — В таком случае, почему леди до сих пор чувствует неуверенность? Вы, как профессионал, — юноша встал и убрал руки за спину, — должны знать, что уверенность в себе очень важна. Так почему леди Мирабель до сих пор смотрит под ноги, жмурясь и кусая губы? Вы заставляете меня сомневаться в вашей компетентности. Он скосил свой холодный взор на мадам Эванс. В зале почувствовалась напряжённость. Мне стало очень некомфортно. Неужели я уже отвыкла от этого его тона? Но на деле, я не винила мадам Эванс. Скорее, я понимала, что дело во мне. — В-Ваше Высочество, вы не правы. К вашему сведению, не все становятся великими танцовщицами, — начала спорить бывшая балерина, чья гордость была задета. — Да и ваше присутствие смущает леди. — Я последний человек, которого бы она смущалась, мадам. И настоящий мастер своего дела может и кролика научить танцевать, что уж там говорить про леди Мирабель? Похоже, вы действительно плохо справляетесь со своими обязанностями, — холодно ответил Рафаэль и перевел взгляд с испугавшийся мадам Эванс на нас. — Фредерик, можете быть свободны. Советую сходить к врачу. — Но со мной все в порядке, Ваше Высочество, — братец взял меня за руку. — Я буду танцевать с сестрой, пока у нее не получится. — На ваших ботинках уже образовались вмятины. Боюсь представить, что у вас с ногами. Не думаю, что леди понравится, если вы пострадаете. А что насчёт танцев — я вас заменю, не переживайте. Фреди поджал губы, посмотрел на меня с мольбой, но я лишь кивнула и опустила свою руку. Братец ушел, а Рафаэль, сняв свой мундир, подошёл ко мне. — Сними туфли, — приказательным тоном сказал юноша. — Что? Зачем? — Я не хочу отбить себе все ноги. У меня завтра спарринг с кронпринцем, так что я должен быть в отличной форме. Пришлось послушаться. Стоило мне подойти к нему, как Раф обвил одной рукой мою талию и резко приблизил к себе, отчего я даже вздрогнула от неожиданности. Другой он, уже на этот раз, аккуратно взял мою ладонь и поднял, а потом кивнул мадам Эванс, которая тут же активировала музыкальный амулет. Рафаэль начал вести, а я пыталась идти за ним в такт, думая о том, что хорошо, что я сняла туфли. — Не смотри вниз, — сказал Рафаэль, когда я очередной раз взглянула на ноги. — Я не могу не смотреть, — возразила я. — Будет не очень, если я опозорюсь, наступая кронпринцу на ноги. При упоминании Даниэля Рафаэль на секунду поморщился. Тогда я закусила губу. Глупая. — Если хочешь, я предупрежу его, что ты можешь наступить ему на ногу. Не думаю, что он рассердится. Просто, даже если ты наступишь, то нужно делать вид, что все в порядке. — Но я не знаю как, — поникла я. — Просто смотри в глаза партнёра, может получится. Легко сказать. Я в сторону кронпринца толком не могу смотреть, а он просит прямо в глаза. Но если бы это был Рафаэль... Я бы с легкостью так и сделала. Все же, было бы лучше, если бы он сопровождал меня на дебюте. — Ты придёшь? — спросила внезапно я. — Если ты хочешь, — чуть пожал плечами Рафаэль. У меня все не выходят из головы слова брата. Если я ему нравлюсь... Должна ли я ответить ему взаимностью? Нет, точнее, нравится ли он мне? Как ни странно, я не знаю. Я столько раз обжигалась в прошлой жизни, что в конце я перестала что-либо чувствовать. Мне казалось, что так будет лучше. Вечные слова «извини, дело не в тебе, а во мне...». Но, наверное, если мне довелось это услышать столько много раз, то скорее всего дело именно во мне. И я уже не знаю, чувствую ли что-нибудь помимо привязанности к Рафаэлю. Я устала от вечных попыток и провалов. В прошлый раз у меня и детей не было, хотя я так хотела к тридцати годам иметь уже двоих. Жалкая. Именно так я называю прошлую себя. Ничего недобившуюся, вечно боящуюся себя. И во всем виновата я сама, отчего становиться ещё противней. Но я не хочу давать пустые надежды Рафаэлю, и сама обжигаться вновь. Я боюсь. Мы танцевали уже полчаса в полной тишине. Похоже, Раф понял, что я думаю о чем-то, поэтому не влезал. — Уже намного лучше, — сказала мадам Эванс, когда музыка закончилась. Я вздрогнула, посмотрела на женщину, а потом на Рафаэля. — Да, уже неплохо, — согласился принц. — Думаю, можно передохнуть. Мы сели прямо на пол. Дворецкий принес графин с водой и стаканы. — Как брат поживает? Не влезал пока в неприятности? — спросила я. — Все хорошо. Он неплохо справляется. Думаю, и без моей поддержки Себастьян пройдет, — ответил Рафаэль, отпивая глоток воды. — Слышал, ты заступилась за него. — Да-а, — протянула я. — Похоже, Арчибальд Тревизо меня ненавидит. — Нет, скорее наоборот — ты ему понравилась, — возразил Рафаэль, а я выгнула одну бровь. — Он любит дерзких людей. Особенно девушек. Так что... — он игриво подвигал бровями. — Фу, боже. Заткнись, — я легонько ударила его по предплечию и почувствовала... что-то твердое. Я глупо похлопала ресницами, смотря на его руки. Только сейчас я поняла, что в нем изменилось. Плечи стали шире, да и тело в общем-то крепче. Когда мы танцевали, я тогда ещё заметила, какие крепкие были у него руки. — А чем ты вообще занимаешься во дворце? — Подготовка к престолонаследию, — пожал плечами он. — Там такие скудные библиотеки, так что я удвоил часы тренировок. Ну, теперь понятно, откуда такая форма. — Поэтому ты не отвечал мне на письма? — спросила я. Рафаэль долго смотрел на меня, прежде чем ответить: — Не только поэтому. Я пытаюсь разузнать о деле твоего похищения, которые бездарные Бар-ле-Дюк закрыли. Ах, это... С того времени прошло четыре года, но тот инцидент глубоко отпечаталлся на нас обоих. Мне до сих пор снятся кошмары с тем темным эльфом, держащим в руке кинжал. Как его там?.. Израиль? Я слышала, что люди Бар-ле-Дюк поймали десять темных эльфов, но не мужчину с пустыми серыми глазами и бледной кожей. — Ты знаешь, что тогда обыскали весь континент, даже Темные земли? — продолжил Рафаэль. — Но его так и не нашли. Это действительно странно. — Весь континент? Даже каждый угол прочистили? — уточнила я. — Не поверишь, но да. Бар-ле-Дюк оставляли доклад о каждом месте на континенте. Это было в архивах дворца. В таком случае, дело закрыли, поскольку не нашли того парня. — Если они обыскали весь континент и не нашли его, значит он находится на другом? — задумчиво произнесла я. — Но ты же знаешь, что это невозможно. Там кишат монстры, нет пресной воды, и вообще почва не приспособлена к выращиванию, — напомнил Раф. — Знаю-знаю, но куда тогда он подевался? — Не имею понятия, но я ещё раз посмотрю в архивах. А, кстати, твой отец просил меня кое-что разузнать, поэтому мне приходится часто находиться рядом с Его Величеством, — он почесал затылок, а я заинтересованно наклонила голову набок. — Пока что безуспешно, но как появятся новости, я сразу сообщу. Передай это герцогу. Что за тайны? Почему-то я чувствую, что это определенно как-то связано со мной. Ну ладно, в любом случае, потом я все равно узнаю. Потом мы ещё немного потренировались, после чего Рафаэль поспешил удалиться. Хоть мы и общались как обычно, но между нами чувствовалась неловкость. Мы будто избегали все смущающие нас темы. Но я знаю, рано или поздно нам придется заговорить об этом. Вот так и шли другие дни. В этом году я не поехала к бабушке, поскольку у меня идёт подготовка к дебюту. Кларисса все поняла и пожелала удачи. Эх, она мне понадобится. — Госпожа, прибыл лорд Теодор Тортас. Он говорит, что портрет готов, — сказала Нэнси, зайдя в комнату. — Уже? — я вскочила от радости. Наконец-то готово. Я побежала в гостиную, где меня уже ждали отец и художник. Теодор Тортас, брат нынешней главы рода Тортас. У него такие же топазовые глаза и бисквитного цвета волосы. Он был немного растрёпанный, такой неотёсанный и вечно витающий в облаках. Рядом с ними стоял мольберт, укрытый шалью. — Леди Мирабель, вам так идёт этот цвет темной орхидеи. Просто восхитительно, — запел восхищённо художник. — Спасибо, лорд Теодор, — улыбнулась я. Он довольно приятный человек, увлеченный своим делом. — Моя горничная сказала, что портрет готов. — Да, леди. Надеюсь, вам понравится, — сказал мужчина и снял шаль с мольберта. Перед нами предстала картина величественной фигуры, сидящей в белом кресле. С виду очень хрупкая и маленькая, но горделивая осанка и серьезное выражение лица говорят об обратном. Окружающий интерьер викторианской эпохи был белым пятном, в центре которого словно роза цвела девушка в алом платье. Я знаю, почему отец выбрал именно этот цвет — цвет семьи Ревель. Платье было украшено маленькими розочками и белыми бусинами. На столе, на который я опиралась одной рукой, держа веер, стоял букет персиковых роз. Руки были обтянуты в белые кружевные перчатки. Слегка серебристые кудри, в которых отражались оттенки красного платья, волнами лежали на плечах. На голове была милая шляпка, также украшенная розами. Из-под полуопущенных век виднелись рубиновые глаза, глубина которых поражала. Как художник смог это изобразить — ума не приложу. Но, что самое главное, я едва ли узнала ту милую девчонку, которую каждый день вижу в отражении зеркала. Скорее это связано со способностью рода Тортасов — глаза правды. Иногда довольно раздражающая вещь. — Это очень красиво, — восхищённо пролепетала я. — Мирабель здесь выглядит довольно зрело, вам так не кажется? — вмешался отец, слегка сжав мое плечо. — Да... Все дело в том, что я увидел в глазах леди ту стойкость и гордость, которую изобразил на полотне. За этим хрупким телом скрывается нечто величественное, сильное. А ещё душа леди такая... Уставшая. Будто леди живёт уже много лет. — Ох, о чем это вы? — взволнованно спросила я. Вот об этой надоедливости я и говорила. — Мирабель, тебе нравится? — спросил отец. — Конечно! Очень-очень нравится! — я радостно захлопала в ладоши как малое дитя. — Хорошо. Тогда мы покупаем ее, — герцог кивнул художнику, и они начали составлять договор, а я продолжала смотреть на картину. Уставшая душа... Да, скорее всего именно так. Я очень устала от вечных попыток наладить свою личную жизнь. Конечно, судьба дала мне восемь лет отдыха, но вот теперь я подросток, а подростки должны испытывать первые любовь, боль, разочарование, не так ли? Хах, подруга. Мы с тобой так измучены.