Скандал

Когда Поттер смог оторвать взгляд от губ Малфоя, его словно крутануло в смерче серых глаз. Холод, ветер, необузданная стихия. Отчуждение. И страх. — Мерлин, прости… Прости, Малфой, — Поттер отшатнулся от мужа, закрывая лицо рукой, больно надавливая ребром ладони на глаза, зажимая висок большим пальцем. Он опустил голову и потряс ей, будто смахивая наваждение. — Прости, не надо бояться… Я не… Прости… Я помню, что тебе неприятно то, что я к тебе… Тебя… Это… — Заткнись, Поттер. Просто заткнись. Ты сейчас нагородишь какой-то несусветной херни, и ни слова правды всё равно не услышу. Кто ты думаешь я есть? У меня в конце концов есть какое-то самоуважение… Я не могу просто быть объектом твоей сублимации, когда тебе это удобно. Или полезно. Секс — это взаимное удовольствие. Это сделка, если хочешь. Дай другому то, что хочешь получить сам. Но не нужно путать это с отношениями. В смысле, с романтикой… Я могу понять, что тебе сейчас необходимо. Ты мой муж, и мы сами решили, что постель — это одна из составляющих нашей жизни. — Пошёл ты к Мордреду, Малфой! — разъярился Гарри. После того, что наблюдал он сегодня, слышать такое было невозможно. — Пошёл! Ты! К Мордреду! Я такого не хочу! Я так не хочу! Это не… — Не хочешь? — со смешком отозвался тихо Малфой на его истерику. — Чего ты не хочешь? Этого? — он дернул ещё раз рукав рубашки, чтобы снова показать ему свою метку. — Или этого? — теперь он рванул полы белоснежной сорочки в стороны. Так сильно, что ткань затрещала, и Гарри понял, что тот применил магию, нарочно или невольно. Шаг в его сторону напугал уже самого Поттера. — Чего именно в своей постели ты не хочешь? — ещё один шаг, и Малфой грубо опустил руку ему на пах, ощущая отголоски возбуждения. Зелья в крови уже не было, но память услужливо подкидывала свежие воспоминания, и сам Малфой, с его этими лиловыми всполохами в глазах, этой кожей, этими губами, которые всё ещё шевелились, о чём-то говоря. — Так ты не хочешь?! — вцепился Малфой в его подбородок, а потом буквально вгрызся в его губы. Так Поттера ещё никогда не целовали. Остервенело. Жёстко. С вполне ощутимой эмоцией. И это был не страх. И не тот податливый Малфой в его руках, когда за ним наблюдали чужие глаза. И не тот трепещущий на высоте птичьего полёта. Этот Малфой был Поттеру знаком ещё со школы. Только посыл теперь изменился. А потом мысли вообще ушли. Рука внизу ласкала умело, изысканно, витиевато. Движения не повторялись, куда-то делись брюки, оставляя Гарри только в рубашке, опоясанной портупеей, а поцелуй всё продолжался. Больной, жёсткий, но желанный до одури. Поттер цеплялся руками за Малфоя, на секунду всерьёз опасаясь упасть — ноги не держали, но дальше мысль ломалась. Было хорошо. А потом губы пропали, чтобы через мгновение Гарри прошибло другим удовольствием. Малфой делал ему минет. Малфой. Делал. Ему. Минет. Кажется, эта мысль имела куда большее значение, чем ощущения. Но нет. Это показалось. Потому что это плавящее мозги чувство, когда рот Малфоя натягивался на член Поттера, было неземным. Нереальным. Потрясающим. Выбивающим силу из колен. Гарри стонал. Он кричал. Он просто дрожал в руках Малфоя, и неожиданно его жгучей плёткой пронзило понимание, что с кем-то его муж это уже делал. Что ласка была умелой, опытной, не робкой. И Поттеру жизненно важно узнать, где Малфой научился так сосать. Вообще-то Джинни тоже изредка баловала его таким. Но даже с наличием у неё опыта, как оказалось, крайне обширного — да, Гарри разузнал о её изменах, используя своё служебное положение, — её минет никогда не был таким. Таким, чтобы горло хрипело, чтобы искры из глаз. Поттер не выдержал и опустил взгляд на мужа, и это порочное зрелище стало последним, что он видел. Всё потемнело, и остался только оргазм. Чистый, сладкий… Божественный оргазм. Малфой не остановился. Ни на секунду. Головка чувствовала, как он жадно глотает, как продолжает вылизывать, а чуть позже и снова обсасывать член по контуру. Гарри уже лежал на ковре прямо перед камином, тело было желейным и будто чужим, а Малфой, блядь, причмокивал. Он вытворял языком что-то невообразимое, каждый раз задевая уздечку, и причмокивал. Врывался кончиком в дырочку уретры и, блядь, снова причмокивал. Его тихие, совершенно нереальные стоны глушили не хуже Соноруса, Малфой переключился на сам ствол, покусывая совсем не нежно кожу от основания вверх, смыкая зубы над кожей вокруг всё сильнее наливающейся плоти. Мычал сквозь сомкнутые губы, и опять и опять издавал этот блядский звук, когда раскрывал свой рот. Причмокивал. Блядь. Поттер едва не расстался со своей вменяемостью. Такого Малфоя хотелось трахать. И только тот факт, что сейчас сам Малфой трахал его своим ртом, взрывая мозг этим чертовым аккомпанементом, мешал Гарри собраться с силами, чтобы хоть что-то сделать или сказать. А потом произошло то, что вообще лишило его способности говорить на какое-то время. Он только цеплялся осознанностью за этот злосчастный ковёр в своих пальцах и старался. Очень-очень старался не кончить. — А ты? — глупо и безнадёжно выдохнул Поттер. Это единственное, на что его хватило, но вопрос был важным. — Мм… Это лишнее… Хотел сделать это с момента, как ощутил его вес в своей руке… Вот так походя бросив эту фразу, Малфой снова вобрал в себя член Поттера и принялся с усердием смазывать его слюной, чтобы потом, спустя какую-то минуту, надеть своё горло на головку его члена и заставить-таки Гарри кончить опять через какие-то минуты после предыдущего оргазма. Когда Поттер смог, наконец, думать разумно, Малфой как раз протягивал ему стакан воды. — А покрепче ничего нет? — Сначала поужинай, герой-любовник… Ты же не ел ничего, наверное, со вчерашнего дня. — Что это было, Малфой? Тот пожал плечами, но продолжал жадно рассматривать его тело. — Жаль, что мне не хватило терпения снять рубашку… Ты просто не видишь себя, Поттер… А драконья кожа на твоём теле… Это мой фетиш с недавнего времени… — Ты можешь дать вразумительный ответ?! — пытаясь прикрыться, Поттер сел и натянул рубашку ниже. — То, что тебе было нужно. После зелья. После увиденного. И вообще, тебе не сто сорок лет, Поттер. Секс нужен всем…