Скандал

— Ты сломал моего супруга, Теодор Нотт! — вот с таким вот воплем Малфой вышел из камина, а вслед за ним вышел и Гарри. — Сломал, теперь чини! Иначе я не знаю, что с тобой сделаю! Прошла неделя, сегодня снова был четверг, парни выдержали очередную статью Скитер о неуважении Поттера к годовщине Победы, раз уж он даже не появился на торжестве, рабочие будни Гарри, заполненные аттестацией персонала и допросами по делу Марка, прошли спокойные выходные, семейные, тихие, пронизанные нежностью и уютом. Понедельник снова внёс небольшую суету в размеренные дни отдыха, и всё было хорошо. Всё было хорошо, но одна деталь, ужасно надоедливая и выводящая из себя привела к тому, что Драко Малфой буквально ворвался в дом своих друзей с некрасивым обвинением. — Добрый вечер, Тео, прости за это… Он просто… — Гарри развёл руками. — Я не выдумываю ничего! Ты мне за всё это время не сказал и десяти фраз! — Драко сверкнул глазами, а Панс перекрестила руки на груди, готовясь к представлению. — Мерлин, дорогой, неужели теперь всегда они будут выяснять отношения у нас на глазах… Пожалуй, стоит принести Заживляющее… — бросила она. — Но я с тобой разговариваю, Драко… И не понимаю, почему мы должны тешить самолюбие Паркинсон и при ней устраивать подобное шоу. Неужели дома нельзя… — Дома! — кривляясь, повторил Малфой. — Дома ты говоришь мне, что любишь меня, что голоден, что тебе пора на работу, и что ты уже вернулся. Говоришь о чёртовой погоде, Мерлин! О ПОГОДЕ, ПОТТЕР! Гарри кривил душой. Он действительно боялся при муже открыть рот, и да, каждый раз, когда Драко пытался поговорить об этом, именно так и отвечал. Что любит. И что всё хорошо. И то, старался говорить это ровно и мягко, чтобы случайно опять не выдать эту мордредову формулу. Он читал, много, разного. Что-то понимал, что-то не очень. Пытался разобраться в своей голове, ведь судя по тем же письмам из библиотеки Блэков, формула — это что-то «веское, продуманное, что-то кардинально конкретное». Так каким же образом это конкретное так невзначай возникает? И сегодня после работы, когда Драко спросил у мужа, как они встретят Андромеду с Эдвардом и что он думает о том, как провести с ними выходные, а Поттер снова ответил что-то невпопад, Драко психанул. Он буквально выплюнул, что они идут к Ноттам, и не глядя на супруга отправился к камину. Гарри поначалу хотел просто пожать плечами и остаться дома, но взгляд Драко был таким больным и растерянным, что эти злые слова показались глупостью. Малфою было неприятно от непонимания этой ситуации и того, что Гарри уходит от откровенности. Уходит от того, чтобы разобраться с проблемой, а не замалчивать её. — Потише, Малфой, у нас у всех нормальный слух. Пока ещё. И вообще, не истери. Починим. Вопрос только в том, что ваш брак не позволит починить некоторые его отдельные функции… — пошловато ухмыльнулась Панси и потом откровенно рассмеялась на ошарашенные выражения лиц обоих. — Полегче, дорогая. Ты же не думаешь, что Малфой проблемы с эрекцией притащит к тебе решать? Думаю, здесь дело не в головке, а в голове, — Нотт старался оставаться серьёзным. — Почему ты думаешь, что я его сломал? — Потому что ничего другого не укладывается в такую его модель поведения! Мне нужен мой муж! — Драко всё ещё говорил на повышенных, но было видно, что он действительно успокаивается. Он повернулся к Гарри и уже тише продолжил. Настолько тише, что хозяева их едва слышали и не могли уловить сути фразы. — Я никогда в своей жизни, никогда, Гарри, даже, когда думал о женитьбе на любой согласной ведьме, не допускал, что мой магический супруг будет меня бояться. И я понял бы, да, понял бы, если бы это случилось, когда я рассказал тебе, кто я. Но сейчас! Сейчас Поттер, ты тупо молчишь! Так что наведи порядок в своей голове. И только потом уже возвращайся домой! Я так не могу! И ты, Панси! — снова повысил голос Драко. Он указал на неё пальцем, что вообще взорвало шаблон в голове у Гарри. — Если я ещё раз услышу, как ты рассуждаешь о потенции моего магического супруга в таком контексте, я найду способ показать тебе, насколько я могу быть «симметричным», так ты, кажется, выразилась. У меня с Тео хотя бы был железобетонный повод, а для тебя это просто развлечение! Думай, что говоришь! Не позорь мужа! С этими словами Малфой широким шагом дошёл до камина и исчез, оставляя троих ничего не понимающих волшебников в гостиной. — Милая, я думаю, нам с Гарри нужно поговорить. Без твоих советов, если позволишь. Я позову тебя, когда мы прервёмся на чай… Панс, видимо, была ещё в шоке после выступления Драко, потому что она просто кивнула и ушла. — Ну, и что тебя так морозит? — Формула… — угрюмо ответил Поттер, а потом буквально взмолился. — У тебя есть что-нибудь покрепче? Чай — это не сегодняшний вариант… Нотт молча поднялся, дошёл до бара и принёс бутылку. Старую, но очень знакомую. — Да, из малфоевских запасов… Что ж, значит, нам, действительно, есть, о чём поговорить… Они разлили огневиски, пригубили, несколько минут провели в тишине. — Почему, ты думаешь, чистокровные не раскрывают своих секретов всем, кому не лень? Из-за жадности? В попытке сохранить величие меньшинства? Мерлин… Нет, в каких-то моментах это будет правдой, но по большей части… По большей части здесь дело даже не в чистоте крови, а в родовой магии. Она дополняет нас, наши знания, нашу душу. И если с этими знаниями нам легче, не говорю, что просто, но легче справиться с собой, то для того, кто этого не чувствует… Это намного сложнее. А самым странным именно в этом нашем секрете является то, что всё в порядке, пока маг, не способный ощутить поддержку рода, не знает о формуле. Но само знание о том, что ты так можешь, что-то меняет в твоей голове. Я слышал об этом от деда. И понял, если честно, только сейчас, когда ты вот так вот мучительно подбирал, что же сказать такого Драко, чтобы это не нанесло ему вреда в случае чего. Ты не понимаешь, как вызываешь это? Как говоришь силой? — Мг. Не понимаю. Я никогда раньше не… — О, нет, мой дорогой, новоприобретённый друг. Не будем превращать эту беседу в пьяную игру «Я никогда не…». Откуда ты знаешь, что никогда не говорил силой раньше? Единицы могут ощутить это. Точнее нет, не так. Ощутить могут все, на кого она направлена. Только вот понять, что именно на них действует, да и вообще, что что-то на них действует, могут очень немногие. Поэтому не зарекайся, что «никогда». Я даже уверен, что наоборот. Просто это было спонтанно и в моменты эмоционально напряжённые, важные, когда от твоего слова зависело что-то — решение, выбор, поступок… Тео замолчал. Вздохнул и немного расслабил плечи. — Ты знаешь, зачем мне эта запонка? — Поттер кивнул, но Нотт всё равно продолжил. — Не для того, чтобы контролировать себя, будто я могу кому-то серьёзно навредить… Могу, но не случайно, это факт. Использование формулы, оно истощает. Ты буквально каждым звуком из своего горла отдаёшь свою магию. И я сейчас думаю о том, сколько в тебе дурной, непознанной силы, что ты этого даже не чувствуешь… — Тео, мне, конечно, приятно, если это был комплимент. Только, что мне с этим делать? Я не понимаю! — Ну, я мог бы посоветовать не думать об этом, только ты теперь не сможешь. Это вообще самое сложное для тебя, Гарри, выполнять приказы бездумно и беспрекословно. Ты потому и аналитик. Не думать о жёлтой обезьянке для тебя непосильная задача. — Мерлин, Нотт! Я терпеть не могу обезьян! Тео рассмеялся. Гарри ему вторил, и атмосфера за какое-то мгновение превратилась из гнетущей в почти позитивную. — Второй вариант, который у тебя есть — это просто постараться понять то, что обычно даёт нам знать наш род. И это будет не просто. Я не знаю, как тебе объяснить это. Но раз уж твой Малфой швырнул тобой в меня, как бладжером, постараюсь. А теперь самое смешное. Теперь, когда я попрошу тебя использовать формулу, ты не сможешь. Ты не знаешь как, и чем сильнее будешь стараться, тем меньше шансов, что у тебя получится. Потому что формула — это магия сама. Магия нашего убеждения, рождающаяся в нашей душе. Так что, Гарри Поттер. Приготовься к самой увлекательной беседе за долгое время… — В смысле? — В смысле, мы с тобой просто поговорим. На разные темы. Узнаем друг друга получше. Ты мне расскажешь про своих магглов-родственников, я тебе про свою первую метлу. Мы ведь разные, Поттер, как ни крути. И обязательно наступит момент, когда тебе очень захочется меня в чём-то убедить. Только нужно забить на напряг и просто потрещать по душам. И думаю, можно послать Нутти за ещё одной бутылочкой…