Не стоит недооценивать соблазн тьмы,Алина

Занавески шумно отодвигаются в сторону и в комнату полноценно попадает первый солнечный луч, который забрался на высокую двухспальную кровать и провёл по руке мирно спящей девушки.Руку отдавало теплом, но она, видно желая ещё немного поспать, спрятала руку под одеяло. — Доброе утро! — слышу я голос Жени. Дарклинг рычит, притягивая меня к себе, и я позволяю этому случиться. Я целую вечность не спала так хорошо-правда сейчас мне начинает казаться, что я нахожусь в духовке.Верхние пуговицы его кафтана расстегнуты, пока мой нос упирается в его тёплую обнаженную кожу, пахнущую цитрусом, возможно запахом апельсина? Он на секунду вздрагивает, а далее его рука скользит по моей спине. — Мал пришёл в себя после того, как ему несколько часов вправляли кости. Я сказала ему, что с тобой всё хорошо, не упомянув про…кхм…недавние события.Я могу помочь одеться, если ты нуждаешься в моей помощи, всё же рука сильно повреждена. — Я одета! — отвечаю я, чтобы девушка не подумала ничего неправильного. — Конечно! Ты что… думала я подумаю о… Да никогда! — смеется она. — Я тоже, ты, любопытная рыжая бестия. — рычит Дарклинг. — Ты не постучалась. — Во-первых, у нас с Алиной нет друг от друга секретов.Во-вторых, красивая рыжая бестия с парочкой уродливых шрамов. — язвительно подчеркнула она, перекинувшись с ним быстрыми взглядами. — Он просто послужил мне одеялом с электроподогревом… — смущённо объясняю я. — Горчичником.Ты забыла, Алина? Вроде моложе меня, а память ни к чёрту. — Дарклинг, мне пора начинать за тебя переживать? Одеяло с электроподогревом? Серьезно? Раньше женщины в ноги тебе падали. — Ты никому не скажешь о том, что видела.-просит он Женю. — Это касается только меня и Алины, и я на самом деле её согревал.Лекарь сказал, что ей нельзя замерзать. Сафина наклоняет голову. — А ты, конечно, следуешь всем рекомендациям. — она похлопывает его по руке.— Ладно, я никому не расскажу вашу тайну. — мне не нравится её подравнивающий тон. — Нет никаких тайн! — Конечно, конечно! Мне помочь ей переодеться или ты сам справишься? — Женя наигранно хлопает ресницами, смотря на меня, и я поднимаю свои перебинтованные руки, похожие на огромные варежки, вверх. — Нет ничего смешного, Женя! Как всё прошло вчера? — тихо спрашиваю я, потому что боль вновь возвращается. Безусловно, это не сравнится с первоначальной, но все также неприятно. — Мы решили проститься с ним сегодня, чтобы ты тоже смогла его увидеть… *** Пустота.Сложно себе представить, что это такое.Настолько же глубокое, настолько и непостижимое.За миражом дома генерала скрывался силуэт, скорее больше прятался от них, как маленький ребёнок, которого пытались найти.Бастард хотел взять девушку за руку, чтобы та не ходила к неизвестному противнику, но вовремя вспомнил про особенности забвения.Силуэтом действительно оказался ребёнок, скорее темноволосая маленькая девочка с голубыми яркими глазами. — Это ты? — Да…— из-за дома выглянуло маленькое миловидное личико генерала, на котором ещё не было ни намёка на непоколебимость и стойкость характера.Ребёнок с интересом разглядывал их, пока они стояли в полном недоумении. — Сколько тебе здесь? — тихо спросил король, рассматривая невинную уменьшенную копию его дамы сердца. — Пять или шесть…я помню этот день, когда на мне было это идиотское платье, сшитое каким-то доходягой. — По мне, весьма милое. — Думаю, что-то пошло не так.— твёрдо вынесла вердикт она, досадно рассматривая себя в столь юном возрасте, когда её душа ещё не знала боли и душевных истязаний. — О чём ты? — У них всё пошло к чертям, потому что я больше не чувствую связи, а теперь с нами вдобавок ещё моя мини проекция. — Не будь столь категорична, Зоя.И я думаю, что мы подружимся с этой маленькой принцессой. — Принцессой? — Да, потому что взрослая и злая Зоя-моя королева. — Я уже говорила, что ты идиот? — Не выражайся при ребёнке.Знаешь, что я думаю? — Удиви меня. — Мы не можем выбраться только из-за тебя. — А! Значит, я виновата? А не кучка неудачников? — Кучка неудачников пытается отправить твою душу обратно в родное тело, но не может, потому что твоя душа привязана к этому месту.Место, которое больше не существует, но живет в твоём сердце, как якорь, тянущий на дно. Нельзя обработать рану, не зная, насколько она глубокая, Зоя.Поэтому здесь маленькая ты, которая в раннем возрасте признала свою связь с этим местом.Ты должна отпустить маленького ребёнка внутри себя, Зоя, чтобы идти дальше. *** Сначала я вижу только ноги, а когда подхожу ближе, то узнаю Толю или, скорее, то, что от него осталось. Я отворачиваюсь, пытаясь проглотить кислую слюну, склеившуюся у меня во рту.Мои плохо зашившие раны все ещё болят, а повязки уже давно пропитались алой кровью, но я пришла, чтобы проститься, а не ныть. Когда я слышу очередной душераздирающий крик Тамары, то отбрасываю все мысли прочь.Стискиваю зубы, потому что на мои глаза наворачиваются слёзы, пока рассматриваю присутствующих.Давид был самым первым кто попрощался с доблестным воином, молодой человек тратит все свои силы и время, чтобы помочь выбраться нашим друзьям из этой хитроумной ловушки. Сегодня здесь были все: друзья, знакомые, солдаты второй армии и люди благодарные жизнерадостному юноше за спасение собственных жизней.Его душу провожала чудесная мелодия, которую он очень любил слушать в свободное время от службы. — Толя Юл-Батар был талантливым сердцебитом и достойным воином. Он проявлял живой интерес к эпической поэзии, сочиняя собственные творения и храбро сражаясь самыми разными видами оружия! Человек справлялся со своими страхами, читая эпические стихи в подземных ходах, когда мы путешествовали с Николаем, что признаться честно, слегка доставало нас, но именно за это мы и любили его.Этот самой доброй души великан был замечательным другом и сражался со мной бок о бок, называя своей сестрой.Благословляю тебя, Толя Юл-Батар, на достойную жизнь в небытие! — я обнимаю себя руками, боясь окончательно разбиться. — В тот самый вечер, он сказал мне, что я не должен принимать всё близко к сердцу, ведь моё счастье ещё впереди, как и его.Толя торжественно пообещал мне, что на нашей с ним бедной улице будет тот ещё фестиваль и я возлагаю все надежды на святых и высшие силы, чтобы мой друг попал в лучшее место.Прощай, дружище! — ковыляя, Мал подходит ко мне и притягивает к себе, словно маленького ребёнка.Я не знаю, как долго мы так стоим, ведь к нам присоединилась ещё и Женя. — Многие здесь присутствующие наслышаны о любви моего брата к поэзии, поэтому я с честью зачитаю самую лучшую, которую он так любил. Я сложный человек, меня не понимают, И многие считают дурачком, На самом деле, ведь никто не знает, Какие посещают меня мысли. Я сложный человек, меня никто не знает, Мне трудно быть весельчаком в толпе, Когда внутри все в клочья разрывает, И хочется рыдать мне в темноте. Не просто всем сквозь слезы улыбаться, А ночью грусть делить свою с подушкой, В себе намного проще замыкаться, И засыпать, прижав к груди игрушку… — Сегодня на правах правителя Равки, я лично отношу Толю Юл-Батара к лику святых, отныне в его честь будут названы театры и библиотеки, а на главной площади города будет воздвигнут памятник, как символ отваги и таланта! — с гордостью объявил Дарклинг всем присутствующим, вызывая во мне только неимоверную внутреннюю гордость за него. — Ваше высочество, фьерданская армия окружила дворец. — подбежал к нему один из придворных. — На сколько всё плохо? — У них генерал Назяленская, Николай Ланцов и гриш Давид Костюк.