Глава 4. Рыцарь чести и поборник тупости
27 марта 2021 г. в 02:28
Заходим на последний этаж. Вот он — долгожданный финиш. Осматриваемся в поисках босса и… Никого.
Нашим взорам предстаёт огромный зал, в центре которого в полумраке возвышается постамент. На вершине сияют зависшие в воздухе три проводящих камня. Напротив камней стоят жертвенные алтари, а на них, растянутые за руки и за ноги, лежат три обнажённые женщины. Гадкие, блестящие от слизи, тентакли оплетают их тела. И, похоже, эти щупальца не только удерживают, но и насилуют женщин. Судя по тому, что я вижу, несчастные едва живы, они вроде шевелятся, но сопротивляться надругательству не пытаются. Отблески языков пламени, горящего в демонических жаровнях, расставленных на пьедестале, играют на мокрой коже узниц. Всё это смахивает на какой-то безумный ритуал. Как ни странно, но охраны мы по-прежнему не наблюдаем.
— Какого хера тут творится? — произношу я.
— Что бы это ни было, нас оно не касается, мы тут ради сигилов, — говорит эльфийка.
Поднимаемся выше, и я вижу, что женщины на алтарях довольно молодые, самой старшей не больше тридцати. Правильнее называть их девушками… Ловлю себя на мысли, что зрелище, не будь оно столь ужасным, могло бы быть весьма эротичным. Даже мой шланг напоминает о себе, хотя обстановка и ситуация явно не располагают к поебушкам.
И тут я понимаю, что все три девушки — бессмертные! Уже по-другому смотрю на их залитые демонической спермой тела, которые содрогаются от проникновения в них тентаклей. Не могу сказать, что отличаюсь благородством и рыцарскими замашками, но безучастно смотреть на то, как обладательниц бессмертных душ безжалостно сношают во все дыры, я не в состоянии. Бросаюсь на помощь узницам.
— Стоять! — кричит мне вслед эльфийка.
Я останавливаюсь, оборачиваюсь и недоуменно смотрю на неё.
— Что не так-то? Им нужно помочь! — бросаю в свою очередь ей.
— Не трогай жертвы, ты призовёшь стража! Забираем камни и уходим отсюда! — отрезает эльфийка.
В её словах есть рациональное зерно, но слишком уж оно рациональное. Я, может, и ублюдок, но не настолько же.
— Они бессмертные, мы не можем оставить их здесь!
— Им уже не помочь, — вступает в разговор вестландка. — Их обратили, а нам нужно уходить, пока есть возможность.
Обратили? Похоже, эта парочка знает гораздо больше, чем говорит. Да что тут, блять, творится?
Не обращая внимания на крики спутниц за спиной, подбегаю к ближайшему алтарю и режу кинжалом мерзкую плоть тентакля. Щупальце поддаётся, и обрубок летит на каменные плиты, разбрызгивая чёрную кровь и сперму.
— Теперь ты сам по себе, я исключаю тебя из рейда, о награде можешь забыть, — сообщает мне эльфийка.
— Ёбаная тварь! — кричу своей бывшей соратнице.
— Удачи, долбодятел! Но не уверена, что она тебе поможет, — бросает мне эльфийка и берётся рукой за сигил.
Хлопок. Воительница исчезает вместе с камнем.
— Прости, ты сам сделал выбор, мне очень жаль, честно, — говорит мне целительница и тоже исчезает вместе с камнем.
Башня содрогается, и я падаю на пол. Похоже, это измерение Хаоса начинает разрушаться. Ну, в общем-то, ничего удивительного, скорее всего, это один из бесконечного множества так называемых карманных планов, который создан для открытия врат. После похищения двух камней, поддерживающих портал, план стал нестабилен.
Злость на бывших соратниц распирает меня, но сейчас нет времени думать об этом. Нужно торопиться. Я режу тентакли.
«Да сколько же их тут!» — мелькает в голове мысль, когда перерезаю очередной демонический член.
Время неумолимо утекает, новый толчок почти сбивает меня с ног, но я хватаюсь за тентакль, восстанавливаю равновесие и тут же отсекаю его мерзкий ствол. Это был последний, десятый. Десять мерзких щупалец-фаллосов истязали девушку. Четыре удерживали её конечности, один шею, две штуки трахали девушку анально и вагинально, ещё два присосались к соскам её объёмной груди, а последний насиловал её в рот, не давая кричать.
Помогаю девушке подняться. Моя рука скользит по её плечу, всё тело жертвы залито спермой. На плече у девушки замечаю татуировку — белая лилия.
«Светлые боги! Она ещё и жрица Кибелы!» — всплывает у меня мысль, но времени на её развитие нет. Ещё две узницы извиваются на алтарях.
Режу тентакли, истязающие следующую жертву. На плече девушки вижу такой же знак богини Жизни. Стараюсь как можно быстрее, но кинжалы затупились и времени на отсечение щупалец уходит больше.
Свод потолка трескается, и на меня осыпается каменная крошка, забивая глаза, нос и рот. Плююсь. Протираю глаза. И вытаскиваю из дорожной сумки трофейный дварфский клинок. Прочности оружия маловато, есть риск сломать его до конца, тогда предмет будет уничтожен, но я не собираюсь сдаваться — награда потеряна, а если не пожертвую кинжалом, то ради чего всё это?
Кинжал оправдывает своё название — «Разрубатель». Тентакли падают на пол один за другим. Остаются последние два, и истошный крик оглушает меня. Бросаю взгляд на источник звука. Это кричит третья узница.
Тентакли больше не истязают девушку. Вся забрызганная демоническим семенем, она лежит распростёртая на алтаре, и её тело вздрагивает. Живот узницы раздувается, как будто она на последнем сроке беременности. При содроганиях из её тела вытекает густая сперма. Очередной крик боли с брызгами спермы слетает с губ жрицы Кибелы — на плече девушки тоже знак богини. И тело несчастной начинает изменяться.
«Вот же хуйня», — только и могу подумать я. Меня охватывает оцепенение, я стою и смотрю, как её кожа приобретает серо-синий цвет, мышцы гипертрофируются, тело увеличивается в размерах, черты лица становятся резкими, хищными, а волосы чёрными. «Мааракса?» — из памяти всплывает название шаркани высшего ранга. Маараксы — одни из самых могущественных демонов, конечно, если не брать в расчёт принцев Хаоса. По силе они не уступают огроидам и крокозаврам, только вот маараксы гораздо умнее этих тварей. А ещё они являются сильными боевыми магами и могут призывать младших демонов, таких как бесы, потрошители или накеры. А эта мааракса, которая поднимается сейчас с алтаря, вдобавок ко всему ещё и должна быть бессмертной!
«Угодил, как хуй в рукомойник», — вспоминается мне шутка, и оцепенение спадает.
Перерезаю оставшиеся тентакли и помогаю второй узнице встать с алтаря. Мааракса тоже встаёт со своего ложа, только, в отличие от девушки, повисшей у меня на руках, она выглядит весьма бодрой и полной сил.
Оглушительный грохот, толчок — и все, включая меня и маараксу, летят на пол. Между мной и демоном обрушивается кусок потолка и поднимает облако пыли.
Указываю девушке на продолжающий светиться в клубах пыли сигил, подталкиваю её, чтобы ползла, и с трудом встаю на ноги. Я жутко устал. Тонус просел и регенерация запаса сил, маны и скорость движений замедлились.
Мааракса одним прыжком влетает на разделяющий нас обломок потолка и оглядывается по сторонам. Я понимаю, что для того, чтобы прикончить меня, этой твари даже оружие не понадобится. В подтверждение демон поднимает когтистую руку и призывает потрошителя. Ящер меньше обычных особей, но всё же это потрошитель, а подобные твари весьма опасны для обессиленного бойца, да и уровень монстра зависит не от баланса Мироздания, а от уровня бессмертного призывателя.
Мне не виден уровень демона, но я жопой чую, что у этой твари он максимальный — пятидесятый.
Пол снова содрогается. За спиной кто-то взвизгивает, но я не могу обернуться. Оцениваю «Разрубатель»: кинжал почти разваливается в руках, едва ли его хватит больше, чем на один удар. Мысли разрывают мозг: «Один удар с такими противниками ничего не решит, если смогу победить, то и без кинжала. Лучше сохраню его, возможно, найду подходящего кузнеца, чтобы отремонтировать». Это кричит моя жадность. «Наибольший урон я смогу нанести только привычным оружием». А это уже разум пытается с ней бороться. Жадность берёт верх.
«В конце концов, должна же быть у меня хоть какая-то награда?»
Кинжал скрывается в сапоге. В моём арсенале остаются лук, тупые кинжалы и демонический двуручник, привязанный за спиной. Мой навык владения большим оружием очень мал, но выбора особо нет, тупыми кинжалами я точно не заковыряю потрошителя, а меч вполне подходит.
«Плащ теней» покрывает меня сферой, искажающей зрение врагов, за мгновение до того, как удар кончиком хвоста потрошителя вспарывает кожаную броню у меня на животе. Острая боль пронзает тело. Стараюсь не думать о серьёзности раны и применяю «Вилы раздора». «Плащ теней» повышает моё уклонение на тридцать процентов, ещё столько же дают «Вилы», а кроме этого, они замедляют моих врагов почти на треть. «Марка Смерти» на потрошителя. «Невидимость». И крит. На летал меня, конечно, не хватает, но жизнь демона убывает наполовину. Грязно ругаюсь. Не пойму, радоваться или горевать. Надеялся на лучший результат, но и так вышло неплохо. Меч повредил ящеру череп, тварь дезориентировалась, из ужасной раны на голове монстра хлещет кровь. Неуклюжий взмах мечом и удар. Ещё один. Оглушённый демон заваливается на бок. В пыли на полу лежит его отрубленная нога. Мааракса яростно кричит и перестаёт поддерживать призванного помощника. Тело потрошителя растворяется в воздухе, а его хозяйка атакует меня. Кувырок назад. Накладываю на демонессу «Марку». В руках оказывается лук, но из-за разницы в уровнях он бесполезен. Сливаю весь запас сил на «Ядовитые проколы», но ни один не срабатывает.
«Теперь мне точно пиздец. Окончательный и бесповоротный», — отчаяние накатывает волной. Снова берусь за меч, наношу размашистый вялый удар, больше для оправдания, чем для результата, и отхожу в сторону.
Встречаюсь взглядами со спасёнными мной жрицами. В глазах истерзанных девушек я ожидал увидеть отчаяние, но… Вижу надежду. Эти взгляды придают мне сил. Ещё один удар. И мааракса, замедленная «Вилами», попадает под него. Урон небольшой, но я понимаю, что должен сделать. Только от одной мысли об откате меня пробивает холодный пот, но я решаюсь. Срываю с пояса последний «эликсир воина» и вливаю себе в рот.
— Заебу! — с яростным криком обрушиваю удары на демонессу.
Под ослаблением «Вил раздора» мааракса не успевает уклоняться. Град ударов сыплется на её тело. Стараюсь отрубить конечности. И у меня получается! Крит, и рука демонессы отлетает в сторону на пыльный пол. Тварь ревёт от ярости и боли и бросается вперёд. Грохот. Толчок. Ноги подкашиваются. Я падаю на задницу. Копчиком ударяюсь о что-то твёрдое, осколки камней впиваются мне в ягодицы.
— Бля-а-а-а-а! — взвываю от боли, но не выпускаю меч, а выставляю клинок перед собой.
Демонесса наваливается на меня и напарывается на меч. Крит. Лезвие протыкает врага насквозь. Своим весом мааракса придавливает меня к полу. Она ещё жива и пытается достать меня зубами и оставшейся конечностью, но моё шестидесятипроцентное уклонение не даёт ей этого сделать.
Здоровье демонессы упало до пятнадцати процентов. Сейчас или никогда. Упираюсь в рукоять меча и отталкиваю от себя монстра вместе с мечом в его теле. От жуткой боли в копчике из глаз текут слёзы, но я сжимаю зубы до крошева и встаю на ноги. Вытаскиваю из сапога «Разрубатель», применяю «Невидимость» и осушаю свой запас сил, нанося удар умением «Клинок убийцы».
— Ты будешь проклят, бессмертный, — шипит мне в лицо мааракса и уходит в другое измерение Хаоса.
Прошёл крит и летал. Странно, как она вообще смогла что-то сказать мне после того, как мой удар обнулил её жизнь.
Дварфский кинжал рассыпается у меня в руке. Он сыграл свою историческую роль.
Быстрее к проводящему камню. Нужно уходить отсюда. Вокруг всё рушится. Поврежденный потолок вот-вот обвалится, и мы со жрицами Кибелы окажемся похороненными под обломками. А ещё и токсин в моей крови ждёт своего часа, как топор палача, зависший над шеей приговорённого. Хромая, поднимаюсь к камню.
«Бля, как же жопа болит», — мысленно жалуюсь сам себе.
Жрицы сидят на полу и жмутся друг к другу. Несмотря на то, что их истерзанные тела залиты кончиной, вымазаны кровью и пылью, выглядят они довольно привлекательно. Помогаю девушкам подняться, и они опираются на мои плечи. Приятно чувствовать себя героем, даже жопа и порез на брюхе почти перестают болеть. Правда, не могу понять, то ли я их держу, то ли они зажимают меня между своих тел и несут.
Тонус упал почти в ноль, а ещё нужно как-то пережить откат от зелья. Вот так вот, обнимаясь с двумя обнажёнными жрицами Кибелы, подхожу к светящемуся камню.
За спиной кто-то то ли ревёт, то ли визжит. Бросаю туда взгляд. Огромный монстр в два моих роста высотой — змея, тело которой переходит в женское с шестью руками и таким же количеством сисек — движется в мою сторону. Жнец. Страж портала. Что-то босс припоздал. Но я без претензий к нему по этому поводу. Протягиваю руку и берусь за проводящий камень. На мгновение мир гаснет и сознание куда-то проваливается.
«Ты будешь проклят, бессмертный!» — отголоском всплывают слова маараксы. Что-то ещё, ещё очень важное, что не могу вспомнить… И вспоминаю. Мифрильная перчатка в дорожной сумке. Она должна была защитить мою душу от тёмных богов, когда я возьму их сигил. Перчатка по-прежнему лежит в сумке.