Глава 37. Королева обмана
23 октября 2022 г. в 03:32
К ночи добираемся до пригорода Фёрстгарда. Решаю не искать сегодня больше приключений на задницу и остановиться на ночлег в стороне от города. По пути нам попадается ручей, бегущий через поле и впадающий в реку, вдоль его берега растут невысокие деревья. Подходящее место для стоянки, вода и дрова есть, а до основного лесного массива, встающего чёрной стеной на фоне звёздного неба, около двух полётов стрелы. Если какая-нибудь тварь надумает выйти оттуда, чтобы перекусить нами, то успеем это заметить.
Повозки расставляем треугольником, а лошадей заводим внутрь. Устанавливаю, что люди будут спать в фургоне. Назначаю караулы, определяю, что дежурить будем по трое, и нам с подругами достаётся последняя смена. Бреса, Дана и Инга суетятся, помогая Тороду всех накормить, а остальные члены отряда распрягают лошадей и устраиваются на отдых.
— Что ты решила делать с вестландкой? — спрашивает у меня Токката, вытягивая голые ноги к костру.
Пока идут приготовления к ужину, мы разводим костёр в стороне от всех, устилаем землю трофейными шкурами и позволяем себе немного отдохнуть. Не знаю, как у остальных, но у меня после двух дней в седле задница превратилась в сплошную болевую точку. Приходится просить Токкату, чтобы подлечила попец.
— Я переговорила с ней во время последней остановки, — отвечаю, делая глоток эля из бутылки и ложась животом на волчьи шкуры, разложенные на холодной земле. — Предложила остаться в Фёрстгарде или у орков в Нарзул-Буре. Она отказалась, высказала свою признательность за спасение и заявила, что в благодарность хочет служить мне. Ничего не напоминает? «Мироздание связало наши души, теперь мы твои спутницы, можешь распоряжаться нашими жизнями и телами», — цитирую подруг при нашей первой встрече. — Кажется, у меня входит в привычку спасать девок, от которых потом не могу избавиться.
— Я же предлагала тебе открывать богадельню, — смеётся Хельга.
— Тогда уж скорее очередной бордель, — поправляю я.
— А ты не задумывалась про то, чтобы создать свой клан? — спрашивает Токката.
— Клан шлюх? Спасибо, мне вас двоих хватает. Не хочу взваливать на себя ответственность за целый клан.
— У некоторых разумных нет иного выбора, как постоянно брать на себя ответственность за других. Насколько я поняла, ты из их числа, — констатирует Токката. — Ты прирождённый лидер, и как бы ни пыталась уйти от этого, обстоятельства будут складываться так, что тебе придётся вести за собой последователей. Хочешь ты этого или нет, но они всегда будут ждать от тебя решений и защиты. Им так проще — переложить ответственность за свою судьбу на более сильного. Многие привыкли роптать на монархов и завидовать им, но только единицы наберутся смелости принять на себя бремя короны. Пастух и стадо — так устроены разумные. Ты — лидер по натуре. Пора перестать прятаться от самой себя и признать это.
Я потягиваю эль и задумываюсь над словами подруги. Создать свой клан… Что-то в проклятиях упоминалось про это. Вроде, что минимум два из них лягут на согильдийцев. Какие именно проклятия, это решать мне. Ещё что-то было в обещаниях Валаана, если отдам сигил демонам. Что-то про Кернунна. По-моему, рогатый не будет награждать моих соклановцев конским членом. Клан полуголых, вечно трахающихся пьяных девок, парней и двуполых созданий. Что мне с ними делать? Да и, как мне кажется, не согласится никто на это. Последнюю мысль озвучиваю вслух:
— Кто согласится на то, чтобы добровольно навлечь на себя проклятия?
— А ты спроси про это Ингу. Всегда найдутся аутсайдеры, у которых не будет другого выхода. Мы ведь сами стали отверженными из-за этих проклятий. Так почему тебе не объединить подобных себе? — предлагает Токката.
— Что там Валаан тебе говорил про новое умение? «Призыв последователя», кажется, так он назвал его? Сможешь делать смертного своим последователем, игнорируя все его привязки? — спрашивает Хельга.
— Да, но при этом будет меняться тело последователя. Все они будут превращаться в таких же, как я, двуполых существ. Ещё для этого требуется согласие смертного, насильно вербовать нельзя, — уточняю я.
— Клеймо двуполой Королевы интриг и обмана, — заключает Хельга. — Про насилие и речи не идет, это может сработать исключительно с рабами, но Токката права — попробуй поговорить с Ингой. Кстати, это поможет снять с неё все обвинения. Даже если Снорр не сдержит слово и снова объявит её в розыск, искать будет некого — женщина по имени Инга перестанет существовать.
— Может, из это что-то и получится, — поддерживает подругу Токката. — Мы пока не знаем, как будет работать умение, в любом случае потребуется подопытный, а Инга отлично подходит на эту роль. Если изменятся лицо и тело, то результат будет, как после посещения скульптора лиц и дварфского бодимодификатора.
— Про скульптора я слышала, ходит молва, он обитает на Летних островах. Но что такое «бодимодификатор»? — удивляюсь я.
— Дварфы изобрели много различных механизмов, какие-то используются и сегодня, а о каких-то остались лишь легенды. О бодимодификаторе или «corpus mutatio» тоже есть легенда, мало кто её слышал, запретной считается информация уже о самой легенде, но среди верховных жриц Кибелы эта история популярна. Возможность вернуть упругие сиськи и стройную талию всегда интересовала старых разжиревших шлюх. Меня эта история мало интересовала, но будучи верховной жрицей, я, конечно же, слышала легенду о corpus mutatio. Считается, что у дварфов было устройство, позволяющее менять тело. Омолодить организм или изменить лицо изобретение не может, но переделать фигуру ему под силу. Разумеется, если легенды не врут.
— А пол менять это дварфское чудо способно? — воодушевляюсь в надежде, что смогу вернуть свой прежний облик.
— Не думаю, это никому не под силу. До тебя и двуполых существ в Мироздании не было, кроме самой Сантаар. Все, кто последуют за тобой, по сути, будут представителями новой расы, но и это сменой пола назвать нельзя. Ты подумала о том, чтобы применить устройство на себе? Не думаю, что это поможет, — убивает в зародыше появившуюся у меня надежду Токката. — Да и повторюсь, это всего лишь легенда, тому, что устройство существует, нет никаких доказательств. По одной версии механизм сокрыт где-то в Утробе Мира, а по другой считается, что он находится в мастерской Велунда. Утроба кишит ктонами, её никто так и не исследовал полностью, а мастерская это ещё больший вымысел, чем corpus mutatio.
— Ты ведь понимаешь, да, — спрашиваю руманку, — что разрушила только что возникшую надежду на то, чтобы обойти проклятия, и сама подталкиваешь меня принять предложение Валаана?
— Если изнасилование неизбежно, то стоит расслабиться и получить удовольствие, — Токката улыбается и потягивается на шкурах, демонстрируя свои формы. — Я прекрасно понимаю, что ты не откажешься от этой затеи, так зачем трепать себе нервы, пытаясь переубедить тебя?
— Прямо вот трепать? Какие мы нежные, — передразниваю подругу.
— Да-да, трепать. Последнее время ты так и фонтанируешь самоубийственными идеями. У нас ведь мало приключений на жопу, нужно ещё нагрести чего-нибудь, чтоб скучно не было. Ты, кстати, подумала, как попадёшь на биржу? Сегодня мы убедились, что краска не особо помогает, при близком рассмотрении наготу всё равно видно.
— У тебя есть предложения? — спрашиваю я.
Признаться, с трудом представляю, как буду осуществлять свой замысел, но знаю, что не отступлюсь. Пока нам, можно сказать, везло, мы не попали ни в одну серьёзную переделку, чтобы не смогли справиться или потеряли людей, но неизвестно, что будет дальше.
— Я предлагаю сначала посетить храм Сантаар, получить бонусы, обещанные Валааном за камень, и после этого идти в город. Безумец обещал, что мы сможем скрыть треть наготы. Стоит воспользоваться бонусом, — предлагает нордка.
— Тогда мы сможем сделать это только на обратном пути или потеряем время, а наёмники нужны сейчас. Впереди населённая местность, и активность бандитов в тех краях гораздо выше. Ты предлагаешь сделать крюк — отправиться к святилищу, а затем обратно в Фёрстгард? Агнар не будет ждать, отряд Беренгара тому подтверждение, — не соглашаюсь я.
— Есть у меня мысль, как рыбку съесть и на хуй сесть. Если поступишь, как предложу, то всё успеем, — высказывается Хельга, и я внимательно её слушаю. — Завтра мы проедем мимо Фёртсгарда, храм находится в горах, поворот к нему примерно на половине пути до крепости орков. Гароруш поведёт караван дальше, а мы поедем к святилищу. Ты ведь вроде наплела ему что-то про необходимость поклониться двуполой богине? Отдадим камень Сантаар и вернёмся в город за наёмниками. Пока не знаю, как использовать то, что Мироздание позволит нам скрыть треть наготы, но что-нибудь придумаем. Главное, что это станет возможным. Пока будем возвращаться в город, а потом догонять караван, орк закупит орихалк у своих сородичей. Нам останется рассчитаться за металл, встретиться с зачаровательницей — и сможем отправляться обратно. Ночью мы уже путешествовали, с хорошей охраной это вообще не будет проблемой. Таким образом ещё и выиграем время.
После слов Хельги вижу воительницу совершенно с другой стороны. Раньше я не замечала у неё тяги к стратегическому планированию. Считала прекрасным тактиком и бойцом, но полководческие таланты она до этого не проявляла. Пожалуй, лучшего плана не придумать. Оставлять караван на полдня под ослабленной охраной не очень хочется, но риск стоит того.
— И долго ты это вынашивала? — спрашиваю подругу.
— Да не очень. С момента нашего отъезда из Эрье, — смущается нордка, не понимая, хвалю или смеюсь над ней.
— Хороший план, я согласна с ним. По поводу одежды у меня есть одна мысль. Завтра утром отправим в Фёрстгард Бресу и одного хускарла для присмотра за ней, если надумает бежать. Поручим ей подготовить что-нибудь подходящее для того, чтобы скрыть наши сиськи и письки, насколько позволит проклятие,— излагаю я.
— Отправь с ними ещё и Дану, сучки ненавидят друг друга и будут следить одна за другой лучше любого стража. В отряде бандитку оставлять опасно, без тебя и Бресы она может что-нибудь выкинуть, — предлагает Токката.
— Решено, — соглашаюсь я. — Поднимайте жопки, пора проверить кулинарные способности Бресы. У Торода целых три помощницы, а я до сих пор голодная.
Подходим к общему костру, приготовления к трапезе почти закончены. На ужин у нас речные крабы. Гароруш нашёл на берегу несколько крупных особей, и Бреса уже достаёт их из кипятка. Всё соскучились по свежему мясу и с радостью принимаются за еду. Несмотря на недовольство орка, спиртное ограничиваю, Тород выдаёт каждому только по одной бутылке эля. Стоянка посреди поля весьма опасная затея, и нужно держать отряд в готовности к нападению.
После ужина мы с подругами решаем не ютиться в тесном фургоне и ложимся спать на свежем воздухе, возле костра. Повышенная защита от холода, а у Хельги вообще полный иммунитет к этой стихии, и волчьи шкуры делают наш сон довольно комфортным. Несмотря на ранний подъём, чтобы заступить в последнюю смену караула, мне впервые за последние дни удаётся выспаться. Даже кошмары или Валаан с Накано меня не тревожат.
За час до общего подъёма бужу Ингу. Отходим с девушкой в сторону от лагеря, и я, следуя совету подруг, предлагаю ей стать моей последовательницей, рассказывая при этом, что её ждёт.
— Я не бессмертная, — констатирует Инга, когда заканчиваю свой рассказ о том, что ей придётся отрастить член, — и согласна на всё, лишь бы сохранить жизнь. Всем известно, что смертные, которые нарушают Закон привязки, долго не живут. В Мироздании каждому из нас отведена своя роль. Есть только один способ выжить — стать рабыней, поэтому мой ответ очевиден: я согласна. Может, это и не будет сильно отличаться от рабства, но вы спасли от палачей, и я надеюсь на вашу доброту, госпожа.
— Не обольщайся. В Кронберге меня называют Кровавой Жеребицей. Я без колебаний режу глотки, насилую и отправляю к Баалу.
— Думаю, что даже если вы так и поступаете, на то у вас есть весомые причины.
«Хорошо, чтобы это именно так и было, порой я сама в этом сомневаюсь»
— Значит, решено, сегодня ты отправишься с караваном, а я присоединюсь к вам чуть позже. Как только опять встретимся, проведём ритуал. Признаюсь, раньше мне этого не приходилось делать, но выбора-то у тебя нет.
За всю ночь нас никто не беспокоит, похоже, монстры и звери опасаются подходить так близко к городу. Сборы лагеря не занимают много времени. За завтраком посвящаю всех в свои планы относительно дальнейшего путешествия. По поводу посещения храма Сантаар сообщаю часть правды. Объясняю участникам экспедиции, что таким образом хочу ослабить проклятия.
Никто не оспаривает решение. Хускарлы вообще предпочитают не вмешиваться в мои дела, а Зелёный уже слышал, что я собираюсь поклониться Сантаар. Орк только просит дать ему денег на аванс, чтобы он мог подтвердить нашу платёжеспособность в Нарзул-Буре и начать вести переговоры об орихалке. Передаю Гарорушу вексель на пять тысяч, и отправляемся в путь.
В пригороде Фёрстгарда делаем остановку, чтобы оставить там Бресу, Дану и Горма. Командир хускарлов лучше других проследит, чтобы рабыни не сбежали. Вообще, я ожидала более бурной реакции хускарлов Кайры на то, что ими командует рабовладелица. Была уверена, телохранители ярла разделяют ненависть своей госпожи к рабству, но, похоже, ошиблась или чего-то не понимаю — воины остаются безразличными к тому, что я обзавелась рабами.
На мой взгляд, самым слабым звеном в замысле является Дана, поэтому отзываю бандитку в сторону и предупреждаю, если она надумает сбежать, то найду её, даже когда закончится срок рабства, и отправлю на Поля Мучений.
После Фёртсгарда дорога становится ещё более оживлённой, по ней идёт множество караванов, это основной торговый путь из Руманской империи на север. Ещё больше любопытных глаз пожирают нас, но мы привыкли не обращать внимания на это внимания. Один раз нас останавливает патруль, но претензий у солдат нет, получается, они просто захотели получше разглядеть наши сиськи, вымазанные краской. К полудню доезжаем до перекрёстка, от основной дороги, ведущей в Райзен, влево отходят ещё две. Указатель сообщает, что одна дорога ведёт в Нарзул-Бур, она лентой тянется вдоль подножия гор, а про вторую информации нет. Её и дорогой-то сложно назвать, едва различимая тропа уходит между камней в горы.
— Нам туда, — уверенно определяется Хельга, указывая на тропу.
— Ты уверена? — уточняю я. — Не похоже, чтобы тут кто-то ходил. Кони все ноги переломают.
— А ты ожидала, что к храму владыки Хаоса дорога будет вымощена камнем? Мы в Нордхейме, а не на Дарнере, здесь поклонение демонам не в моде.
Отдаю Гарорушу последние указания и разделяемся. Караван уходит в сторону орочьей крепости, а я и единодушные спутницы начинаем подъём в гору. Проехав первую сотню метров верхом, понимаем, что на самом деле рискуем остаться без лошадей. Приходится спешиться и вести животных за собой.
Тропа петляет и ведёт нас в глубокое ущелье. Применяю «Чутьё бродяги», чтобы избежать неожиданностей. Притаившегося за скалой саблезуба замечаю раньше, чем он нас. Хельга идёт прямо на хищника, Токката прикрывает, а я крадусь между камнями и захожу сбоку. Похоже, животное чутьё или переменившийся ветер предупреждают хищника о моём приближении, и он поднимается с камней. Но уже поздно. «Марка смерти», «Плащ теней», «Пространственный рывок» и рубящий удар клинками с двух рук в морду твари. Монстр встаёт на задние лапы и бьёт меня. Мимо. Уклоняюсь благодаря «Плащу теней» и ухожу в невидимость.
Хельга совершает рывок и впечатывает щит в бок зверю. Ужасные шипы рвут плоть и ломают рёбра монстра. Саблезуб теряет равновесие и валится на бок. «Коварный удар» и «Клинок убийцы». Ещё раз «Клинок». Хищник из последних сил цепляется за жизнь. Оглушение от «Коварного удара» проходит, и он пытается сбежать, укрыться между скал, но заряженная «Ядовитым проколом» стрела Токкаты прекращает его существование.
— Жаль, Гароруша нет, шкурку бы снял, — досадует Хельга, обтирая от крови щит.
— Нет времени хуйнёй заниматься, — урезониваю подругу. — Ремесленные навыки это хорошо, но мы тут не ради охоты. Вырежи глаза, выбей клыки, всё это сгодится для продажи, и бросай труп. Пусть падальщики полакомятся.
Глаза и клыки саблезуба — ценные трофеи, которые можно продать алхимикам и оружейникам.
Выдвигаемся дальше, ущелье заканчивается входом в невзрачную пещеру, перед входом в которую валяются кости. По всей видимости, это логово пещерного медведя или ещё какой твари.
— Мы случайно не заблудились? — уточняю у Хельги, которая выбирала дорогу.
— В душе не ебу, я не бывала в храме Сантаар, — растерянно сообщает нордка.
— Так какого хуя сказала, что это верная дорога? — негодую я.
— А были ещё варианты? Перекрёсток точно совпадал с описанием, — парирует девушка. — Других троп я там не увидела.
— Да угомонитесь, сучки, не то призовёте обитателя этой норы, — примеряет нас Токката. — Мы, вроде, имеем дело с богиней интриг и обмана, так с чего вы решили, что возле её храма будет стоять табличка с названием?
— И что ты предлагаешь? Переворачивать каждый камень в поисках входа? — взрываюсь я.
— Оставим камни в покое, — высказывается Хельга. — Думаю, нам стоит заглянуть в пещеру.
— В пещеру так в пещеру, — соглашаюсь с подругой. — Пошли, хуйли сиськи мять.
— Пошли, — подтверждает Токката. — Хотя сиськам, может, и пора уже уделить внимание. Как там у тебя с «Жаждой Асмодеуса»? — целительница указывает на налившегося силой жеребца.
— Да всё нормально должно быть. Судя по таймеру, ещё минимум два часа до ослабления, но ебаться и вправду хочется. Где-то меня эти пидоры наёбывают, — признаюсь, имея в виду тёмных владык Хаоса.
— Тогда вперёд, не хватало ещё, чтоб какой-нибудь саблезуб надумал присоединиться, когда будем трахаться, — заключает руманка.
По отработанному сценарию Хельга усиливает группу «Поддержкой соратников», Токката применяет для себя «Свет свечи», мы с нордкой обходимся кольцами «Око дракона», активирую «Чутьё бродяги», и заходим.
Вонь от зверя и протухшего мяса бьёт в нос. Пещера резко уходит вниз, и мне приходится схватиться за стену, чтобы не скатиться на попке прямо в пасть к местному обитателю.
Присев, крадусь вдоль стены. Хельга держится позади, чтобы не выдать нашего присутствия. Токката, как обычно, замыкает строй. Такова участь всех целителей — ловить пыль и пердежи после воинов. Правда, в такой вонище, думаю, это меньше всего заботит подругу.
Проход приводит нас в большой грот, пол которого буквально завален костями. «И почему Мироздание не развеивает их?» Посреди зала огроменный косматый монстр сидит на куче костей и играет черепами.
Матёрый, седовласый тролль, кажется, не замечает нас. Появляется мысль обойти его вдоль стены, но коварная богиня удачи Эбиса поворачивается к нам задницей. Хельга, увлечённая созерцанием твари, спотыкается о кости и, громыхая щитом, падает на пол.
«Блядь! Вот же сука! Дождётся, когда-нибудь выебу её в жопу с особой жестокостью за подставы. В смысле богиню Эбису, а не Хельгу, нордке через часок вставлю, нежно и с любовью, несмотря на её неуклюжесть».
Всё это проносится в голове за то время, пока помечаю тролля «Маркой смерти», ухожу в «Невидимость», вскидываю лук и выпускаю в тварь «Токсичный шквал».
Тролль яростно ревёт и бросается на нас. Монстр в очередной раз подтверждает, что «большой» не обязательно «медлительный». Отпрыгиваю в сторону, набрасывая «Плащ теней». Косматая туша проносится мимо и обрушивает на Хельгу град ударов. Нордка едва успевает встать в защитную стойку и провоцирует тварь колющими выпадами.
«Вот не хватает нам ещё одного бойца, когда приходится иметь дело с такими гигантами», — мелькает мысль в момент совершения «Пространственного рывка». Кинжалы рассекают шкуру твари, но на её здоровье это никак не отражается. Серия ударов «Кровожадности». Результат примерно такой же. Тролль даже не обращает на меня внимания.
«И что с этим вонючим мохнатиком делать? Пока буду ковырять его, он вытрясет из Хельги всё дерьмо, а заодно и жизнь. От Токкаты помощи ждать не приходится, руманка занята здоровьем подруги».
Гигант издаёт рык в направлении нордки и девушка буквально приседает. Мироздание сообщает, всё усиления с нас слетели. Хельга не встаёт и укрывается за щитом, дрожа всем телом, как запуганная крольчиха. Впрочем, почему «как»? По всей видимости, девушка на самом деле в смятении.
«Эликсир воина», спасибо Бурту, сварил на мой уровень. Отжать гарду «Жала». Яд тройной концентрации вытекает на клинок. Снова благодарность алхимику. «Невидимость» и «Коварный удар». Урон, конечно, проходит, и даже защита твари снижается, но где, блядь, оглушение? Монстр продолжает стоять на ногах и сыпать удары на Хельгу.
— Вот же пидор грязножопый! — бросаю с досадой и вонзаю «Жало гадюки» в спину твари, применяя «Клинок убийцы».
«Невидимость», ещё раз «Клинок». Выпрыснуть яд на лезвие. «Коварный удар».
Несмотря по постоянно обрушивающиеся на неё удары, Хельга поднимается на ноги. Тролль прыгает на нордку, но она уклоняется, прижавшись к стене, и грузная туша с грохотом приземляется на пол пещеры.
— Да блядь сдохни, тварь! — кричу, ухожу в «Невидимость» и совершаю «Пространственный рывок».
Оба кинжала вонзаются в шею монстра. Тролль издаёт предсмертный рёв и падает.
— Чего так долго? — возмущается Хельга. — Я уже собиралась ульту сливать.
— Да он какой-то непробиваемый, хорошо хоть концентрированный яд из рукояти «Жала» помог, а то бы и наши черепа добавились к его трофеям.
Мироздание сообщает, что мы убили тролля Череполома.
— Тоже нехуёво, босса, проходя мимо, завалили, — комментирует голос высшего разума Токката. — Только вот где храм Сантаар?
— Давайте осмотримся, может, и найдём подсказки. Да и за эту образину награда должна быть, — пинаю мёртвого тролля.
Осматриваем грот, за грудой костей в центре зала обнаруживаем сундук. Немного возни с отмычками и из него на свет появляется стальная броня, вернее нагрудник из комплекта «Шкура тролля».
Кирасса «Шкура тролля», очень редкая, масштабируемая, качество превосходное, часть комплекта из пяти предметов «Шкура тролля», прочность — сто из ста. Не зачарована, один слот для зачарования. Свойства комплекта: при экипировке двух предметов на пятьдесят процентов повышается скорость восстановления здоровья, при экипировке трёх предметов на пятьдесят процентов снижается сила получаемых критических ударов, при экипировке четырёх предметов приобретается иммунитет к эффектам контроля (оглушение, дезориентация, страх и т.п.), при экипировке пяти предметов полностью игнорируются критические удары, максимальное здоровье повышается на двадцать пять процентов.
— Я бы ссала кипятком при виде нагрудника, если бы от него был толк, — заключает Хельга, осматривая находку.
— Может, сможем договориться с мастером артефактов, чтобы переделать броню под твои сиськи? Заменить верхнюю часть нагрудника на кольчугу или что-нибудь в этом роде без потери свойств предмета, — предлагаю я.
— Ты хоть знаешь, сколько это стоит? Проще с голыми сиськами походить, — не соглашается подруга.
— Забирай, а там видно будет, что проще. Вдруг договоримся, — заключаю я.
Вдоль стен по кругу грота возвышается лес сталагмитов, за одним из них обнаруживается узкий проход.
— Сомнительно как-то выглядит эта дыра, — сообщает Хельга, осматривая расщелину.
— Полезай уже, тут всё сомнительно. Ловушек нет, я проверила. Или обделалась? — ухмыляюсь я.
— Обделалась? Да я в такой жопе бывала, что тебе в самых страшных кошмарах не снилось, — обиженно ворчит нордка и скрывается в проходе.
Мы с Токкатой следуем за воительницей.
Через десять метров пещера расширяется и приводит нас в небольшой зал. В центре лестница, уводящая вниз.
— Мы так до самой Утробы Мира доберёмся, — снова ворчит Хельга.
— Главное, что не в Хаос, — высказываюсь я.
— Да вот не скажи, встреча с ктонами тоже не сулит ничего хорошего, — сообщает Токката. — Не спроста в Утробу не забредают даже самые отчаянные авантюристы.
— Да чем они так страшны, эти ктоны? — недоумеваю я.
— Тем, что это жуткие уродливые твари, походящие на людей, только в два раза крупнее и сильнее твоего клыкастого ёбыря, — просвещает меня руманка. — Тысячелетия назад дварфы создали их с помощью магии, чтобы использовать в качестве рабов. Хозяева исчезли, а вот ктоны остались. По одной из версий, они и уничтожили дварфов. Сам факт существование ктонов заставляет поверить в легенду о бодимодифакаторе. Есть мнение, что именно с его помощью они были созданы.
— Ктоны, хуёны или кто там ещё, может, и страшны, как крокозавры, да только не думаю, что мы так глубоко заберёмся. В чём смысл прятать храм там, где его не смогут посетить почитатели тёмной богини? — заключаю я.
— Пожалуй ты права, Валаану нужен камень, не стал бы он отправлять нас в Утробу. Не знаю, кому поклоняются ктоны, но маловероятно, что владыкам Хаоса удастся договориться с ними, потеряй мы сигил, — соглашается Токката.
— Пошли, что ли? — нетерпеливо говорит Хельга. — Ктоны так ктоны, пока не спустимся, не узнаем, что нас ждёт.
— Ты ведь сама начала эту тему, — говорю вслед спускающейся по ступеням нордке.
— Я просто предупредила, не более, и это вовсе не значит, что я «обделалась», — язвительно бросает через плечо Хельга.
Лестница винтом уходит вниз. Пару минут спускаемся по ступеням и «Чутьё бродяги» предупреждает меня о ловушке.
— Стой! — приказываю, кладя руку на плечо воительнице.
Хельга замирает, прохожу вперёд и осматриваюсь, но не вижу опасности. Только арка дверного проёма, ведущего в очередной зал с высоким сводом. Посередине возвышается пятиметровая фигура, заносящая над головой жуткий меч. Распущенные длинные волосы отброшены за спину, как будто развеваются на ветру, обнажённое чёрное тело блестит в свете магических жаровен, отбрасывающих блики на пышную грудь и… эрегированный член. «Статуя Сантаар», — мысленно делаю вывод, и Токката подтверждает его вслух.
— Вот и храм. Что ты говорила про ловушку? «Чутье» по-прежнему бьёт тревогу? — уточняет руманка.
В голове стоит звон, только вот обнаружить источник опасности мне так и не удаётся, кажется, она исходит тут отовсюду.
— Ещё сильнее, не пойму, в чём тут дело. Давайте побыстрее покончим с заданием и свалим. У меня мурашки по жопе бегут от этого места.
Достаю проводящий камень, кладу его к подножию статуи. И… ничего не происходит.
— Это всё? — спрашиваю подруг.
— В душе не ебу, — пожимает плечами Токката. — Раньше мне как-то не доводилось делать подношения владыкам Хаоса. Но, думаю, должна быть хоть какая-то реакция, да и камень не пропал. Не оставлять же его. Вдруг мы что-то не так сделали?
— Умрите во славу Сантаар! — раздаётся крик у нас за спиной.
Оборачиваемся, выхватывая оружие, но опаздываем на пару секунд. Противник всё точно рассчитал, «Огненное копьё» поражает Хельгу прямо в лицо. Девушка вскрикивает от боли, от критического попадания её спасает только повышенная защита от огня, но урон всё равно огромный. Одновременно с магией нас атакуют обычными стрелами. Одна из них поражает меня в грудь, вонзается прямо между сисек. Крит. У Токкаты пробито плечо и одна рука обездвижена.
— Ульту… — хриплю, опускаясь на колени.
Обе компаньонки принимают мои слова на свой счёт. Хельга активирует «Щит Лоса», а за мгновение до этого Токката применяет «Свет чемпиона», ультимативную способность, мгновенно исцеляющую цель. Моя рана затягивается, стрела выпадет из тела, и я осторожно встаю на ноги, стараясь не сойти с места, чтобы не слетел «Щит».
— Лос не спасёт вас, ничтожные! Вы умрёте по воле богини теней! — кричит фигура в чёрной мантии.
Оправившись от шока, мы, наконец, можем рассмотреть того, кто напал на нас. Маг, вооружённый посохом с огненным свечением на конце, стоит в пяти метрах от нас, по обеим сторонам от него расположились шесть скелетов с луками, а за спиной мага в воздухе материализуется призрак. Сомнений нет — перед нами сильный некромант.
— Не могу сказать, что я удивлена, — произносит Токката, — чего-то подобного следовало ожидать от Сантаар.
— Я не вижу его глаз, чтобы применить «Клеймо», но похоже, что ублюдок один. Самоуверенный болван решил, что одолеет нас с помощью нежити, — говорю и, обращаясь к руманке, добавляю: — Ты можешь исцелить себя и Хельгу так, чтобы «Щит» не слетел?
— Попробую, — Токката направляет поток магической энергии на свою рану.
Плечо спутницы восстанавливается, и плоть отторгает застрявшую в ней стрелу.
— Отлично, — хвалю, глядя на результат, — теперь Хельгу. Сначала атакуем из луков, ты берёшь на себя скелетов, я постараюсь достать призрака. Хельга, как только мы сделаем залп, сбей это урода щитом и прикончи. Я добью тех, кого не достанут стрелы.
— Непременно, — соглашается нордка. — Жду с нетерпением, чтобы выпустить козлу кишки.
— Да, — отвечает Токката.
— Начали, — произношу, вскидываю лук и ухожу в невидимость.
«Марка Смерти» ослабляет, а «Летальная стрела» поражает призрака. Одновременно с этим семь огненных стрел срываются с лука руманки по направлению к скелетам. Четыре достигают цели, но только двум удаётся поджечь иссохшие кости. Хельга совершает рывок и таранит мага щитом, но противник успевает в последний момент применить какой-то оберег. Большая часть силы удара нордки поглощается, и некроманту удаётся устоять на ногах.
Моя стрела хоть и достигает цели, но не наносит ожидаемого урона. Я не учла, что у призрака иммунитет к яду.
Из-под ног Хельги вырывается столб огня, и пламя охватывает девушку.
Призрак поднимает полупрозрачный двуручный меч и обрушивает его на нордку. Охваченная пламенем, она укрывается за щитом.
Токката накладывает на подругу «Исцеляющий оберег». Четыре стрелы летят в целительницу. От двух ей удаётся уклониться, но оставшиеся вонзаются в грудь.
«Невидимость» и «Пространственный рывок» к призраку. Короткая серия ударов, и сущность развеивается.
От полученных ранений здоровье Токкаты проседает, но она не обращает на это внимания. Одно за другим с обеих рук руманка направляет исцеляющие заклинания в сторону Хельги.
— Фокус на мага! — кричу и наношу по фигуре в чёрной мантии «Коварный удар».
Превозмогая боль, горящая, как факел, Хельга делает колющий выпад. Ещё один мой «Коварный удар», и нам удаётся пробить щит некроманта.
— Нет! — вскрикивает маг, жизнь которого стремительно тает под действием концентрированного яда из рукояти «Жала гадюки».
— Добей его, — обращаюсь к Хельге.
Нордка уже не горит, но всё её тело покрыто ужасными ожогами. Похоже, она попала под огненную ульту. Если бы не повышенное здоровье, защита от огня и помощь Токкаты, Хельга была бы обречена. Большинство атакующих ультимативных способностей смертельны.
— Отправляйся в Хаос! — выкрикивает воительница, отбрасывая щит, и наносит размашистый «Хуячь».
Крит. Разрубленное до пояса тело падает на камни, а душа некроманта поглощается чёрным кристаллом в сумке Хельги. Скелеты осыпаются в прах.
Достигнув тридцатого уровня, Хельга улучшила своё сокрушительное умение «Палач» до второго уровня. Теперь по противникам, здоровье которых ниже пятидесяти процентов, наносится повышенный урон: чем ниже здоровье цели, тем он выше. Максимальное увеличение — триста процентов, как и у моего «Клинка убийцы».
— Мерил Орани, — произношу вслух имя поверженного нами некроманта, осматривая тело. — Очередной пидорский тёмный эльф.
— Пятидесятый уровень? — уточняет Токката, восстанавливая обожженную Хельгу.
— А ты сомневалась? Разве какой-нибудь недоразвитый дрищ сможет призвать и удерживать столько нежити? — говорю, отходя в строну.
После пыток Даны раскалённой кочергой мой желудок плохо переносит запах жареной человечины. Подхожу к статуе Сантаар, проводящий камень лежит на прежнем месте. «Что-то не срабатывает. Видимо, Валаан забыл упомянуть о каком-нибудь условии», — думаю, протягивая руку, чтобы забрать камень. Мои пальцы почти касаются его, как над святилищем раздаётся гулкий громкий голос:
— Ничтожество, поздравляю тебя, ты прошло испытание. Я признаю тебя своей жрицей, моё проклятое дитя. Ты верно поступила, принеся мне сигил. Сделка состоялась, ты получишь оговорённую плату.
— Жрица? Проклятое дитя? Да не бывать этому! Я не буду тебе поклоняться, отрыжка Хаоса! — кричу, выйдя из оцепенения.
— Вспомни эти слова, когда в следующий раз применишь «Клеймо предателя», — потешается Сантаар и смеётся. — Каково тебе сейчас было сражаться без моего подарка?
— Так это твоя работа? Ты организовала нападение и предупредила мага, чтобы он спрятал? — возмущённо кричу я.
— Смышлёное дитя, — снова смеётся Сантаар.
— У нас был уговор! Безумец предложил сделку, а ты пыталась сорвать её?
— Тебе не кажется, что глупо обвинять в мошенничестве ту, кого называют Королевой обмана?
По горам опять разносится смех, у меня возникает желание разбить проклятую статую, а Сантаар продолжает:
— Никто ещё не получал той силы, которая достанется тебе сегодня. На мой взгляд, Мироздание ошиблось с балансом проклятия. Слишком большая компенсация за твою двуполость. Конечно, не мне судить Высший разум, но я хотел испытать тебя, прежде чем даровать улучшение проклятой способности.
— Испытал? Доволен? Тогда скажи мне, зачем вам камень? — задаю вопрос, мучивший меня всё время с момента разговора во сне с Валааном.
— Неужели ты ждёшь ответ? — вновь смеётся Сантаар.
Смех стихает, жду мгновение, два… минуту, двуполая богиня больше не говорит со мной. Смотрю в то место, где положила камень, — он исчез. Сантаар забрала сигил и покинула статую. Теперь это опять молчаливый кусок камня, изображающий голое двуполое существо.
Мироздание сообщает, что я получила обещанные Валааном изменения в условиях проклятий. Время, на которое могу расставаться со своими спутницами, опять составляет двадцать четыре часа. Чётко определено расстояние удаления — административная локация. То есть мы можем находиться в разных концах земель Фёртсгарда и не бояться смерти, отсчёт пойдёт, если кто-нибудь из нас пересечёт границу. Как и обещалось, изменился интервал «Жажды Асмодеуса», теперь мне достаточно два раза в сутки трахаться. С алкоголем я, правда, не особо пока понимаю, как это будет работать. В описании написано, употреблять раз в двенадцать часов, но про количество нет ни слова. Неужели будет достаточно пары глотков эля, и я, наконец, смогу трезво мыслить? Не могу сказать, что постоянное опьянение особо сильно влияет на мои умственные способности, но, может, это потому, что я уже забыла, каково это, быть трезвой?
Ещё одно приятное изменение — теперь я могу частично скрывать член и сиськи от любопытных и осуждающих взглядов. Кернунн сдержал слово и в том, что последователи и соклановцы не будут награждаться конским членом. «Неужели меня не обманули?» — продолжаю изучать новости. Дохожу до описания улучшений проклятых умений. По сути это даже не улучшения, старые способности не заменились на новые, они тоже остались, и теперь у меня их четыре. К «Похотливым глазкам» добавилась способность «Доминирование». Теперь, сексуально ублажив разумного, я могу на сутки подчинить его своей воле. «Клеймо предателя» получило расширение в виде «Призыва последователя», отныне могу делать смертных своими последователями, как и говорил Валаан, они будут становиться такими же двуполыми, как и я. Смотрю дальше, условия применения способностей не изменились, периодичность использования составляет сутки. Но что это?
— Лживый ублюдок! — восклицаю я, когда читаю строки, в которых говорится то, о чём Валаан не упомянул.
Для активации «Доминирования» и «Призыва последователя» требуется ещё одно условие или точнее ингредиент — заполненный душой чёрный кристалл. Для того, чтобы пользоваться новыми умениями, мне придётся постоянно отправлять кого-нибудь на Поля Мучений. Конечно, можно посмотреть на это с другой стороны: используя камень, я высвобожу душу, и бессмертный вернется в Эйверн, но ведь для начала придётся захватить её. Сейчас у нас шесть камней, когда их запас иссякнет, нам придётся снова встать на путь служения Накано.
«Что там, кстати, с его заданием? Нам зачлась пятая душа?» Конечно, лучше было бы провалить миссию, но это предложение было на самом деле из числа тех, от которых невозможно отказаться. Пять уровней существенно помогут нам в предстоящих делах. Для того, чтобы захватить Старую башню и эбонитовую шахту, нужно быть как можно сильнее. Сегодняшняя схватка с некромантом показала нам, что при прямом столкновении с бессмертными у нас пока ещё мало шансов. Все предыдущие разы, когда мы встречали противников пятидесятого уровня, нам просто везло: Рууз не знал о моей сопротивляемости холоду, Гратима и Кауса мы застали врасплох, да и Дану я обезвредила только благодаря «Клейму предателя».
— Чего ты там разоряешься? — спрашивает у меня Хельга, вставая на ноги. Токката закончила исцеление подруги.
Рассказываю спутницам причину своего негодования.
— Повторю тебе слова Сантаар, — говорит Токката, — ты заключила договор с самыми лживыми сущностями и надеялась, что не будет подвоха? Не только двуполой обманщице, но и всем остальным владыкам Хаоса тоже не стоит доверять. Но не расстраивайся, всё могло быть гораздо хуже. Не победи мы этого бледнокожего уродца, и вообще остались бы без камня и награды. Думаю, этого Сантаар и добивалась, натравив его на нас.
— Нужно обыскать тело да уходить, ещё обратно топать через горы, — предлагает Хельга.
Вытряхиваем труп, но кроме сотни золотых и Малого кольца маны ничего не находим, всё остальное снаряжение привязано к магу, и заполучить его в качестве трофеев не удаётся, а привычного мелкого хлама в дорожной сумке некроманта нет. Даже простых эликсиров не находим. То ли маг был нищебродом, то ли настолько уверен в себе, что решил обойтись без алхимии.
— Думаю, нам стоит ещё немного задержаться, — Токката подходит ко мне и кладёт руку на эрегированного жеребца. — Кому-то нужна любовь и ласка, — девушка принимается бесстыдно надрачивать и без того твёрдый член.
Объяснить, то ли горячая схватка тому виной, то ли так на меня действует созерцание покрытых потом сисек Хельги, только вот несмотря на то, что таймер Жажды вроде как должен был увеличиться до двенадцати часов, я буквально сгораю от желания. От нахлынувшей волны похоти пересыхает во рту, и, вопреки крикам разума о том, что храм Сантаар это не самое безопасное место для любовных игр, я таю под ласками руманки, отдаваясь во власть её нежных ручек.
Скудная броня летит на каменный пол, наплечники вымазываются в крови мага, но сейчас меня это меньше всего заботит. Ладони подруг оглаживают упругую грудь и соски твердеют. Хельга игриво покусывает их, а Токката опускается на колени и покрывает поцелуями головку жеребца.
— Может, найдём какое-нибудь укрытие? — не слишком уверенно пытаюсь вразумить распалившихся любовниц.
Мои слова остаются неуслышанными. Огромная головка члена исчезает во рту руманки, крепкие пальцы нордки раздвигают ягодицы и проникают в меня, протяжный стон наслаждения срывается с моих губ и разносится по храму двуполой демоницы.
Токката растягивается на полу, и Хельга накрывает девушку своим телом, склоняясь над её промежностью. Сладостный вскрик руманки сообщает о том, что язык Хельги нашёл себе занятие. Не желая оставаться в долгу, Токката приподнимает голову и втягивает губами огромный клитор нордки.
Больше не могу совладать с собой. Встаю позади нордки, и головка жеребца утыкается в манящее кольцо ануса. Хельга призывно виляет задом, потираясь приоткрытой дырочкой о член. Беру резким толчком, вгоняю жеребца на всю длину. Насаживаю любовницу на член, как на вертел. Хельга выгибается, издавая протяжный стон, и кричит:
— Да, сука! Да! Еби меня сильнее! Хочу твой хуй! Выеби меня в жопу!
Упрашивать меня не нужно. И без этого откровенного приглашения собиралась оттрахать эту любительницу принимать гостей через заднюю дверь.
Длинными грубыми толчками двигаю член в теле любовницы, наблюдая, как кольцо ануса растягивается на толстом стволе. Каждый раз, когда жеребец полностью погружается в нордку и массивные яйца шлёпают её по вульве, девушка взвизгивает, изображая боль. Хоть и прекрасно понимаю, что происходящее не больше чем игра, несмотря на размеры конского члена, Хельга не может испытывать дискомфорт, меня всё равно это раззадоривает. Вспоминаю про своё желание жёстко оттрахать богиню удачи за то, что та постоянно поворачивается к нам задом, и ухмыляюсь. Решаю, что анус Хельги вполне пока может заменить божественную дырку, ведь это она споткнулась на подходе к троллю.
Неистово трахаю любовницу, её анус уже хлюпает, а не сжимает ствол жеребца. Токката больше не может отлизывать подруге, но она всё равно не оставляет без внимания ей вульву и ласкает клитор пальчиками. Хельга, может, и рада лизать подругу, но всё, на что она ещё способна, так это уткнуться в промежность руманки и скулить, касаясь губами распухшей от возбуждения вульвы.
С нордкой кончаем одновременно. В очередной раз пронзаю её жеребцом и замираю. Член пульсирует, выстреливая семя в любовницу. Волна оргазма накрывает меня, и мозг взрывается от нахлынувшей эйфории. Крепко сжимаю талию Хельги и мне кажется, что её плоский живот немного разбухает от наполняющей его спермы. Нордку бьёт дрожь, она мычит и воет, обильно поливая лицо Токкаты сквиртом.
Руманка улыбается и облизывается, но заметив, что я смотрю на неё, складывает губки бантиком.
— Меня, как обычно, обделили, — обиженно произносит целительница.
— Прямо вот «как обычно»! — возмущаюсь такой наглой несправедливостью.
— Ну, может, не совсем так, но всё равно обделили! — капризничает руманка.
Выхожу из Хельги и поток спермы выплёскивается из раскрытого ануса на лицо Токкаты. Руманке больше не до возмущений, она жадно ловит ртом струю, вытекающую из подруги.
Где-то слышала, что Единый бог велит своим последователям делиться с другими. Хоть сама и не поклонялась ему, — Варон не был набожным, — сейчас мне это кажется более чем уместным. Сокращающееся колечко ануса Хельги так и манит. Не могу устоять и склоняюсь над ягодицами нордки, проводя языком по раскрытой дырочке.
— Эй! А ну брысь! — недовольно фыркает Токката. — Это моё молочко!
— Не жадничай, и тебя сейчас наполню, — успокаиваю подругу и продолжаю ласкать языком раскрытое колечко ануса нордки.
Хельга урчит от удовольствия и, наконец, уделяет должное внимание промежности Токкаты, жадно вылизывая губки любовницы.
Руманка взвизгивает и содрогается в оргазме, возбуждение девушки достигло пика и ей хватает нескольких секунд настойчивых ласк, чтобы кончить.
— Ты обещала меня наполнить, — напоминает целительница, потягиваясь на полу.
В её голосе больше нет капризных ноток, но слышится настойчивость.
— Вот же шлюха неугомонная, — смеюсь в ответ.
— На себя посмотри, шалава. Вроде только кончила, а хуй уже «колом» стоит, — парирует руманка.
В общем-то, Токката права, да я и сама это заметила, член-то, как-никак, мой собственный. Жеребец, конечно, не «колом», тут подруга преувеличила, но все же стоит, да и трахаться я по-прежнему хочу. А ведь мне обещали, что таймер между «жаждами Асмодеуса» увеличится, значит, и желание должно схлынуть.
«Выходит, эти лживые пидарасы и тут меня наебали?»
Оставляю размышления на потом и слоняюсь на Токкатой, впиваясь в губы страстным поцелуем.
— Конечно, душа моя, жеребец в твоём распоряжении, только трахни себя сама, — нежно шепчу, разорвав поцелуй.
Теперь моя очередь лежать на твёрдом каменном полу, благо что хоть холода не чувствую. Светясь от счастья, Токката усаживается на жеребца, принимая член в киску. Притягиваю Хельгу, и предлагаю расположиться над моим лицом, чтобы я могла продолжить вылизывать её сладкие дырочки.
Руманка раскачивается на члене, неистово трахая себя, Хельга ёрзает промежностью по моим губам, подставляя под ласки поочерёдно то вульву, то анус, при этом девушки умудряются целоваться и поглаживать друг другу груди. Любовная игра длится несколько минут, и волна очередного экстаза одновременно накрывает нас.
— Поебаться в демоническом храме — это переход на новый уровень блядства, — заключает Хельга, потягиваясь на полу рядом с лужей крови.
— Вас же целый месяц ебли на алтарях, куда уж круче-то? — удивляюсь я.
— То не считается, — присоединяется к разговору Токката. — Нас держали в неволе и насиловали, а сегодня мы сами отдались во власть похоти перед изваянием Двуполой королевы обмана.
— Королева обмана, — повторяю за подругой, взвешивая слова. — Мне почему-то кажется, что нас наебали в этой сделке. Я не стала меньше хотеть трахаться и бухать. Похоть и тяга к алкоголю, наоборот, ещё больше распирают меня.
— У меня тоже пизда течёт, — признаётся Хельга, теребя свои набухшие соски.
В тех местах, где на грудь нордки попала сперма, чёрная краска потекла, оказывается, мой нектар любви не хуже растворителя портнихи, огромные круглые сиськи девушки смотрятся грязными, но от этого они кажутся мне только ещё привлекательней, и я сама не замечаю, как сжимаю в руке член и начинаю теребить его.
— Вот и я заметила, что не могу прекратить ласкать себя, — сообщает Токката, двигая ладошкой между широко раскинутых ног.
— Подозреваю, что таймер негативного влияния проклятия на самом деле увеличился, да только нам никто не обещал, что тяга к блядству станет меньше. Вот в этом-то нас и наебали, — делюсь мыслями с любовницами и усаживаюсь на Хельгу, пристраивая член между сферическими грудями девушки.
После третьего оргазма, нам хоть и с трудом, но всё же удаётся совладать с похотью. Распив бутылку крепкого нордского самогона, мы заставляем себя собрать раскиданные по полу храма вещи, экипироваться и отправиться в обратную дорогу. Нужно успеть до заката, я не уверена, что ночью нас пропустят через городские ворота, да и биржа наёмников может оказаться закрыта.