Проклятые души (The Great Tits World I)

                    — Жрица Сантаар? Ты это на полном серьёзе сказала? Помнится, совсем недавно кто-то не был в восторге от этого титула, — укоряет Токката, потягиваясь в бадье, заменившей нам ванну.              Хельга с Токкатой приняли моё предложение провести ночь в Кронберге. Оставив Горма следить за рабынями и поручив Шизуме собрать утром наёмников, мы втроём телепортировались в «Ледяной мёд». Матс был весьма удивлён нашему появлению и начал заваливать вопросами. Пока готовили воду для купания и ужин, мы вкратце посвятили трактирщика в то, как продвигается путешествие. Парень даже не пытался скрывать, что утром отправится с докладом к Кайре.       Я в свою очередь осведомилась о том, как идут дела в борделе, и в целом осталась довольна. Одна только новость привела меня в негодование — банда наёмников Ульфреда Беренгара остановилась в трактире на постой. Наёмники оценили наш бордель и пока не собираются никуда уезжать. Услышав про это, я чуть было не схватилась за оружие, но Хельга с Токкатой убедили меня в том, что на всех мудаков у нас не хватит времени и чёрных кристаллов. Да и будь Бреса поумнее и не такой влюбчивой овцой, ничего бы с ней не случилось, сама ведь попёрлась с Беренгаром, хоть он и не хотел её брать. Я согласилась с доводами подруг и решила, что если наёмник задержится в Кронберге до нашего официального возвращения, то тогда его прирежу, а на сегодня с меня хватить приключений.              Сейчас мы лежим в бадье с горячей водой и отмываем свои тела от краски, дорожной грязи и пота, а Токката пытается упрекнуть меня в том, что я назвалась жрицей Сантаар.              — Сама не понимаю, почему это сказала, — оправдываюсь я. — Видимо, в той ситуации ничего путного в пришло в мою бестолковку. Да и что оставалось делать? Драться с ними? С одним кинжалом?       — Я не осуждаю, тебя, — говорит руманка, протирая сиськи растворителем, — просто хочу понять твои мысли, вот и всё. Если ты решила служить Сантаар, то я поддержу тебя. Это твоя жизнь, ты поделила её с нами, но мы не вправе указывать.       — А мне порой кажется, что это вовсе не так. Создаётся впечатление, что в глубине души ты как раз осуждаешь мои поступки, но просто вынуждена мириться с ними, — высказываю своё видение ситуации.       — Ой, да не обращай внимания на это нытьё, — вступает в разговор Хельга, обращаясь ко мне. — Это всё отголоски её прошлого, вспоминает, как была жрицей богини жизни. Наверное, проповедовала большую и чистую любовь и прочую чушь. Вроде больше не служит Кибеле, но что-то на неё накатывает. Просто напомни ей, как она обслуживает по пять хуёв за раз, когда в следующий раз начнёт ебать мозги.       — Да никого я не осуждаю и не ебу мозги… — смущённо произносит Токката, теперь уже ей приходиться оправдывается.       — Ну, тогда чего ты доебалась до Аурелии? Жрица Сантаар, фи-фи-фи… Ты ведь поддержала предложение опробовать привязку смертной на Инге. Проведение такого ритуала разве не является поклонением двуполой богине? Каждый раз, когда Аурелия применяет «Клеймо предателя», она тоже поклоняется Королеве теней, — говорит Хельга.       — Ладно, ладно, я всё поняла, — сдаётся целительница. — Просто порой мне кажется, что одной рукой мы подтираем задницу, а другой тут же вымазываем её в дерьме.       — Делай, что должен, и свершится, чему суждено. Это слова какого-то императора, забыла его имя. В таких вопросах я полностью согласна с Накано, деление на белое и чёрное для дураков. В Мироздании нет добра или зла. Всё относительно. На Дарнере вообще открыто поклонялись Сантаар, пока туда не пришли руманские легионы. В свою очередь Империя пролила не мало крови, прививая тёмных эльфам веру в своего Единого бога. Это по-твоему добро? — урезонивает подругу нордка.       — Да я вообще больше ничего не скажу, буду молчать, как рыба, чтобы не наговаривали на меня всякую хуйню! — выкрикивает Токката и обиженно отворачивается.       Слушаю спор любовниц и понимаю, что каждая из них по-своему права, только Валаану и его компании известно, для чего им нужен проводящий камень. Мы не знаем, к чему приведут наши поступки, но я согласна с Хельгой — нужно делать то, что необходимо, и будь, что будет. Именно этим я руководствовалась, когда вытаскивала спутниц из Хаоса, отрезала яйца Руузу, выручала Шизуму и пытала Дану.       — Вы мне сейчас напомнили Дану и Бресу. Также собачитесь на ровном месте. И ведь нет ничего глупее, чем ругаться с тем, с кем связана душой. Это пустая трата времени, всё равно придётся мириться, — говорю подругам. — Хватить рассуждать о добре, зле, высоких материях и прочей хуете. Пойдёмте трахаться и спать. Завтра опять целый день жопу стирать в седле.              После бурного секса, во время которого Хельга, наконец, получает жеребца в попку, и не только она, и не только в попку, мы засыпаем на нашей кровати в объятиях друг друга.                     Я нахожусь в зале, заполненным голубым светом. Посередине расположен стол, за которым сидят четверо.       «Куда я попала? Кто это? Хаос их забери! Последнее, что помню, это как засыпаю в обнимку с любовницами. Это сон?»       — Я сразу говорил, что её нужно уничтожить. Отправить к Баалу, а кристалл с душой похоронить на дне моря, — говорит один из присутствующих.       Сидящие за столом, похожи друг на друга, одеты в одинаковые голубые мантии, головы покрыты капюшонами, лиц практически не видно.       — Тебе дали ресурсы для её уничтожения, Валсирен, но к чему это привело? — раздаётся женский голос со стороны, сидящей напротив первого оратора, фигуры.       — А ты должна была привести к нам Нирофиру Лаанари, и где она сейчас? На что ты потратила наши ресурсы, Амалира? — говорит тот, кого назвали Валсиреном.       — Мы все не справились, Эйверну угрожает опасность, а мы по-прежнему заперты здесь. Но не для взаимных обвинений я собрал вас, нужно найти способ вернуться. Синусил, ты призвал её сознание? — говорит ещё один из присутствующих.       — Да, Немутиан, оно уже здесь, — отвечает последний из четверых, ещё не принимавший участия в разговоре.       — Тогда пришла пора поговорить с ней, сделать то, на чём я настаивал с самого начала, но вы не послушали меня, — говорит тот, кого назвали Немутианом.        Всё присутсвующие одновременно поворачиваются в мою сторону, и и меня охватывает дрожь. Причина не в том, что я абсолютная голая, а в этих ледяных пронзающих взглядах.       «Кто они такие? Немутиан, Синусил, Амалира и Валсирен. Что за эльфийский «кружок по интересам»? А эта Нурофена или Нирофира Лаанари, как там её правильно, хуй победишь эти альвские имена, но это имя я, кажется, уже слышала. Что за блядь такая?»        Все молчат, внимательно разглядывают меня, как какую-то диковинку, и не произносят ни слова.              — Ну, и хуйли вылупились? Нравлюсь? Кто вы вообще такие? — говорю я, выпячивая сиськи.       «Лучшая защита это нападение, да и нечего мне терять. Кто-то из них собирался отправить меня к Баалу? Ну-ну, удачи, тебе, эпический долбоёб».       — Ты Аурелия Стэллион? — говорит тот, кого называли Немутианом. — Можешь не отвечать, сам вижу печати Сантаар и Кернунна. Мы последние, кто остался из великого ордена Хранителей Мироздания. Ты могла уже слышать о нас.       — Да, слышала, но ничего хорошего. Кто-то из вас пытался убить меня. Подозреваю, это тот, кто упоминал сейчас Баала. Вольтарен, или как его зовут. Что вам от меня нужно?       Несмотря на то, что теперь знаю, кто это такие, яснее ситуация не становится. Пусть расскажут, для чего притащили сюда меня или моё сознание.       — Решили посмотреть на двуполое недоразумение, которое своей глупостью уничтожит Эйверн! И моё имя Валсирен, тупое ты животное!       — Выбирай слова, дерьмо собачье, или я прямо сейчас отправлю тебя в Хаос, чтобы справиться с эльфийским задротом мне даже оружие не понадобится! Чего я тебе сделала, что ты хотел лишить меня души?       — Сейчас я хочу это сделать ещё сильнее, но наши мнения разошлись, только поэтому говорим с тобой. Придёт время, и осуществлю своё желание. Ты хоть понимаешь, животное, что натворило, когда отдало сигил демонам? — разоряется Валсирен.       — Вы притащили меня сюда, чтобы поглазеть и оскорбить? Закачивайте этот балаган, мне пора. И не подсылайте больше ко мне убийц. Не хотела говорить, но думаю, ничего страшного не случится, рано или поздно узнаете, а если открою секрет сейчас, то, возможно, вы прекратите свои неуклюжие попытки навредить мне. Вы называете себя Хранителями? Да вы просто кучка жалких неудачников, заигравшихся в какую-то свою ролевую игру. Будь вы на самом деле Хранителями Мироздания, то знали бы, что меня невозможно отправить на Поля Мучений. Это как раз благодаря Мирозданию, которое вы якобы храните. Не пытайтесь больше это сделать, в прошлый раз пятеро смертных были аннигилированы, две души заточены в кристаллы, и ещё двое бессмертных попали в рабство. И всего этого не было бы, не пытайся ваш Вантуз меня убить.       — Моё имя — В-а-л-с-и-р-е-н! — яростно кричит Хранитель.       — Успокойся, брат, — говорит Синусил. — Судя по тому, что нам известно, она права. Твоя неудачная попытка убийства повлекла за собой череду событий, которые, скорее всего, и подтолкнули её на сторону демонов. Ты тоже успокойся и выслушай нас, — обращается ко мне Хранитель. — Валсирен не утратил своей горячности за долгие годы заточения, но ты должна простить его. Мы призвали твоё сознание, чтобы поговорить и объясниться. Ты права, мы уже не тот могущественный орден, из которого выходили великие творцы Мироздания. Мы неудачники, запертые в собственном доме, ставшем для нас могилой. Мы последние, и силы наши ограничены, но мы всё равно продолжаем стоять на страже баланса между Добром и Злом. И сейчас наступило время, когда наша помощь необходима обитателям Эйверна.       Много веков назад переход между Хаосом и вашим миром был запечатан, но нет такой печати, которую нельзя было сломать. Сначала стали появляться маленькие нестабильные порталы, для их открытия достаточно было только знаний, потом более крупные, для них использовали осколки проводящих камней, через такие порталы уже можно было провести разумных или демонов, но в ограниченном количестве. А недавно были открыты настоящие врата Хаоса. Тёмные владыки обрели утерянную магию, смогли воссоздать проводящие камни, способные поддерживать стабильные порталы.       Мы вмешались, усилиями группы авантюристов врата закрыли, но было уже поздно. Демоны получили бессмертную душу в свои ряды. Ты хорошо знаешь эту часть истории, пожалуй, даже лучше, чем мы. В Эйверн попали три проводящих камня. По стечению обстоятельств один из них оказался у тебя. О том, что порталов было на самом деле три, а не один, мы узнали только тогда, когда их закрыли. Как лишить силы один камень, мы решили заранее. Корона герцогини поглотила энергию Хаоса, наполнявшую камень. Когда узнали про второй, то решили попробовать использовать его, чтобы открыть себе путь в Эйверн. Нет сомнений, что демоны готовят вторжение, чтобы поработить всех обитателей вашего измерения. Пришла пора нам вернуться и возродить орден, но Эферия затеряна между мирами. Единственный способ, который мы нашли для возвращения — открыть портал, действующий по принципу врат Хаоса. Наш агент должен был доставить второй камень нам. Со своей стороны мы постарались максимально помочь ему, в том числе и защитить от тебя. Твое устранение было необходимо ради всеобщего блага. Но что-то случилось, и агент пропал.       — Ваш агент — высшая эльфийка, которая бросила Варона в Хаосе, а потом кинула всю группу? — догадываюсь я. — Это про неё вы говорили? Нирофиру Лаанари? Мне сразу показалось это имя знакомым, когда его назвали.       — Да, это она. Мы не оправдываем её поступок, она не должна была этого делать. Но когда встал выбор, к кому из вас обращаться за помощью, чтобы нам доставили демонический сигил, мы выбрали её. Ты проклята и помечена Хаосом. Прости, мы вынесли тебе приговор. Твой камень должен был навсегда остаться в Святилище жизни после того, как душа отправилась бы на морское дно, а тело и разум к Баалу, — говорит тот, кого называли Синусилом.       — Но вы обосрались со мной, потеряли эльфийку и теперь что-то от меня хотите? Я правильно поняла?       — Мы бы оставили тебя в покое, — продолжает Синусил, — но случилось ужасное — ты отдала камень демонам! Твой поступок склонил чашу весов в сторону сил Хаоса, и теперь вторжение неизбежно. Ты должна исправить это.       «Ага, нашли дуру. Так и поверила, что оставили бы меня в покое».       — Ну, здорово, только, как вы, верно, подметили, это ваша вина. Не нужно было дрочить меня убийцами, и, может быть, я и не принесла бы камень Сантаар. Что теперь вам от меня нужно?       — Не оправдывайся! Ты выбрала сторону! — кричит Валсирен.       — Так считаем не все мы, — тот, кого называли Немутианом, опережает меня и не даёт сказать гадость в ответ. — Насколько позволяли наши силы, мы наблюдали за тобой. Я наблюдал. И сразу предлагал связаться с тобой, но наша энергия не безгранична, на всё её не хватает. Амалира и я считаем, что тебе стоит дать шанс, хоть ты и служишь Сантаар. Найди последний камень и доставь его нам, так мы все поймём, что ты на верной стороне.       — И это всё? Всё, что мне достанется в награду? Ваше признание того, что я на правильной стороне? Серьёзно? Нахуя мне оно нужно? Разве вы ещё не поняли, что мне на вас насрать? Вы ничем не можете мне навредить. А с учётом того, что вы натворили, нахрена мне приносить вам сигил и выпускать из этой тюрьмы? Вдруг кто-нибудь из вас опять захочет уничтожить меня? И несмотря на то, что сделать это невозможно, начнёт портить мне жизнь. Сидите тут и дрочите друг на друга. Долго вам осталось? Или вы бессмертные, потому и зависли между мирами, когда всё остальные уже передохли?       — Если осознание того, что ты поможешь спасти Эйверн, тебе мало, то назови награду, какую желаешь получить, — предлагает Синусил.       — Я даже не знаю, подумайте, что можете предложить. Накано, например, предлагает опыт и богатства, владыки Хаоса ослабили проклятия за камень, а от вас я только кинжал под рёбра получила.       — Ты служишь Накано?! — восклицает Валсирен, — А я говорил вам, что это плохая идея. С этим отродьем Сантаар не о чем разговаривать! А сейчас выясняется, что она прислуживает ублюдочному предателю! Нужно лишить её души!       Последние фразы обращены к остальным Хранителям.       — А вот про вас Накано лучше отзывался. Он даже не поверил, что вы могли на меня покушаться. Сказал, что вы выше этого. Видимо, он ошибся. И чего тебе далась моя душа, дурень? Я же сказала, она тебе не по зубам. Хотели услышать мою цену? Миллионов так сто золотом, хотя нет, сто миллиардов. Думаю, этого должно хватить, чтобы я перестала считать деньги и думать о том, как их заработать. Но это ещё не всё. Снимите с меня и моих спутниц проклятия. Мне говорили, что вы должны знать, как это сделать, вы ведь Хранители Мироздания.       — Деньги ты получишь, но, конечно же, не в таком количестве, дать тебе такую сумму, это значит, нарушить баланс Мироздания. А с проклятиями мы не в силах помочь, у нас нет информации о том, как это сделать, — говорит Немутиан.       — Вот и всё. Что и требовалось доказать. Неудачники и нищеброды. Нарушение баланса, бла-бла-бла. Так бы сразу и сказали, что нет у вас золота, а с проклятиями не хотите заморачиваться. Думаю, от хельских ведьм будет больше пользы, чем от вас. Что? Опять будете оскорблять и кричать, что я выбрала не ту сторону?       — Помоги найти камень, прошу тебя, — в голосе Немутиана звучат нотки мольбы. — Я верю, что ты на правильной стороне. О награде я позабочусь. Постараюсь узнать про проклятия. Может, в древних манускриптах есть подсказки, как снять их. А денег у нас почти нет, ты права. Богатства никогда не были целью ордена. Возможно, мы сможем вознаградить тебя каким-нибудь артефактом.       — Вас интересует только камень? Или альву тоже нужно спасти?       У меня появляются гадкие мыслишки, если соглашусь помочь, то смогу добраться до эльфийки и отомстить. Хранители сами помогут мне в поисках ушастой твари. Я не простила сучку, если бы не она, меня не прокляли бы четыре бога одновременно, а Хранители наверняка что-что знают про неё.        Наступает пауза, Немутиан о чём-то перешёптывается с Амалирой, и она мне отвечает:       — Ты можешь уладить с ней всё свои разногласия, но не лишай души. Нирофира Лаанари совершила ошибку, но она нужна нам. Если она попала в беду, то спаси её и приведи к нам.       «Да-да, именно так я и сделаю. Куда вы там собирались запрятать мою душу? Думаю, душе альвы понравятся морские глубины. Теперь остался только один вопрос».       — Что вы творите? С кем договариваетесь? Она — враг! Хотите, чтобы последний сигил попал к демонам? Синусил, прекрати это! Отправь её сознание в Эйверн! А там я найду того, кто лишит её души, чтобы она не служила больше нашим врагам, — восклицает Валсирен.       «Да что же тебе не сидится-то, кусок эльфийского дерьма!».       — Я согласна! — выкрикиваю, пока Валсирен всё не испортил. — Я принимаю задание без определённой награды. Скажите, что знаете о местонахождении Лаанари, где её видели в последний раз?       — Мы потеряли след после… — начинает говорить Амалира.       — Не-е-ет! — Валсирен вскакивает с места и направляет на меня поток магической энергии.              Удара я не чувствую, но перед глазами всё меркнет, меня закручивает и уносит в пустоту. «Пора, наверное, просыпаться», — думаю и открываю глаза. Но… Не просыпаюсь.        Нахожусь где-то между мирами, там, где нет времени и пространства. Ощущения кажутся мне знакомыми.       — Ты становишься частой гостьей, — ледяной мертвый голос раздаётся у меня в сознании.       — Я не напрашивалась, сам притащил, — огрызаюсь я.       «Не поминай нежить к ночи» — вот не зря так говорят старухи». Спутать голос короля некромантов невозможно ни с каким другим.       — Притащил? Нет-нет, это не я. Ты сама пришла, и я пока не могу понять, как. Тебя развоплотили? Что ты натворила?       — Развоплотили? Не уверена. А такое возможно?       — И — да, и — нет, зависит от многих факторов, и под силу только Мирозданию. Но в Абсолютную Пустоту невозможно попасть тем, кто имеет плоть, если только я их не призываю. А я этого не делал. Так что с тобой случилось?       — Понятия не имею, Хранитель Валсирен направил на меня какую-то магию, и я оказалась здесь, вот и всё.       — Валсирен? Похоже, он стал сильнее с тех пор, как я его видел последний раз. Гораздо сильнее. Но как он выбрался из Эферии?       — Никак, это я там была. Вроде там. Не знаю, запуталась уже. Хранители перенесли моё сознание в какой-то зал, освещённый голубым светом. Высказали своё недовольство моим поведением, я ответила, что тоже не в восторге от их попыток убить меня. Потом попросили о помощи, предложили задание без награды. Я, конечно, покривлялась, поломалась, но все же согласилась, а когда спросила подробности, этот идиот Валсирен атаковал меня. Он был против того, чтобы мне поручали эту миссию.       — Ха-х, узнаю его. Не смог убедить остальных и решил добиться своего силой. Если он атаковал сознание, то оболочка цела. Хорошая новость — тебя не развоплотили.       — А плохая?       — Плохая в том, что без посторонней помощи твоё сознание навсегда застрянет тут. Но тебе и в этом повезло, я могу помочь тебе, ты ведь встала на путь Могильного червя, в моей власти изгнать твоё сознание отсюда.       — И-и-и? Чего ждёшь?       Пустота взрывается ледяным смехом, от которого мне хочет писать. Будь это возможно, то, наверное, обоссалась бы от ужаса.       — Не так скоро, — говорит Накано, насмеявшись вдоволь.       — Ну, начинается. Чего тебе нужно? Я выполнила твоё задание!       — Задание? Ах да, и я тебе тоже кое-что обещал: узнать про Хранителей, помнишь?       — Уже неактуально, сама познакомилась с этими психами.       — Психами? Ха-х, может, они и на самом деле свихнулись, похоже, у них не всё гладко, если Валсирен перешёл границу и атаковал тебя чистой планарной энергией. Одичали, наверное, за время изгнания.       — Скажешь мне что-нибудь полезное или так и будешь впустую трепаться? Если сказать нечего, то отправляй меня в Эйверн.       — Валсирен не научил тебя вежливости? Дерзишь, как и прежде?       — Даже не начинала, с тобой я сама кротость.       — Ха-х, ты нравишься мне, наверное, поэтому и терплю твои выходки.       — Эй, некрофилия не по моей части!       — Бедный Валсирен, если это, по-твоему, кротость, то представляю, чего он от тебя натерпелся, неудивительно, что старик вышел из себя. Хорошо, я расскажу тебе. Мне удалось выяснить, что смертных Хранителей в Мироздании не осталось, а это значит, что кроме меня есть только четверо. Валсирен — маг-исследователь. Он и раньше не был уравновешенным, а сейчас, похоже, совсем обезумел. Немутиан — мастер ритуалов, Сунусил — мастер знаний, и Амалира — хранительница артефактов. Все четверо уже много лет заперты в Эферии, цитадели ордена Хранителей, расположенной на одноимённом острове, дрейфующем где-то в Хаосе. Кого из них ты видела?       — Всех сразу. Кружок эльфийских пидарасов. Из них Немутиан показался мне наиболее разумным, но и у него в башке те ещё тараканы. Выполни, говорит, задание, а наградой будет наше признание, мы поймём, что ты нашей стороне.       — Ха-х, сколько лет прошло, а они не меняются. Но, если ты видела всех вместе, значит, на самом деле для них это было важно. Раньше эти четверо не ладили друг с другом, не думаю, что за время изгнания что-то изменилось, наверняка общаются только в случае крайней необходимости. Так что они говорили?       — Сначала оскорбляли и даже угрожали, им не понравилось, что я отдала сигил Валаану. Ну, я тоже не осталась в долгу. Когда мы обменялись любезностями, и они поняли, что мне на них похуй, стали просить найти для них другой сигил. Камень вместе с их прислужницей пропал где-то в Эйверне. Сказали, что хотят выбраться с острова, чтобы всех спасти от вторжения демонов.       — Ты отдала сигил Валаану?       — Сантаар, если более точно.       — Неудивительно, что вы не поладили с Валсиреном. Он тот ещё радикал в вопросах, касающихся демонов. Но они объяснили, почему хотели устранить тебя? Как я и говорил, это даже для Валсирена перебор.       — Альва должна была принести им сигил, и они боялись, что я помешаю ей. Ну и мой камень хотели запереть в Святилище жизни, чтобы я ничего не сделала с ним. В итоге эльфийка сама куда-то пропала, а я отдала камень демонам.       — Это похоже на них. Хотели, как лучше, а вышло, как всегда.       Накано снова смеётся, но уже не так жутко.       — Да, я тоже назвала их неудачниками.       — Значит, они просили найти для них камень, а Валсирен был против этого и сорвал сделку?       — Сорвать не успел, я приняла задание, но из-за него не узнала подробности.       — Странно, может, конечно, он испугался, что ты опять отдашь камень демонам. Но будь осторожнее, возможно, всё гораздо сложнее.       — Тебе-то какое дело до моей осторожности?       — Какое дело? Сугубо меркантильный интерес. Я уже говорил, что вижу в тебе большой потенциал, ты можешь захватить много душ. И если уж так случилось, что мы опять встретились, то у меня предложение. Вижу, тебе ещё нужен опыт. Предлагаю тебе недостающие двадцать уровней за двадцать захваченных душ. Времени на выполнение задания дам тридцать дней. Если не успеешь, потеряешь все двадцать пять уровней, полученные от меня. Согласна?       Всё это весьма заманчиво звучит, даже если не выполню задание, то предложенный опыт мне очень пригодится в ближайшее время, но нет у меня желания влезать в подобный кредит и тем самым ограничивать свободу своих действий, и так взяла на себя слишком много обязательств, всё это становится похожим на снежный ком.       — Мне кажется, что это какое-то анальное рабство. Не сомневаюсь, что смогу добыть двадцать душ, но вынуждена отказаться.       — А я думал, ты любишь трахаться в задницу. Дело твоё. Тогда будешь получать стандартное вознаграждение, как и все.       — Вознаграждение?       — Да, мои последователи получают за души деньги. За каждую последующую душу награда увеличивается.       — Звучит неплохо, но я предпочла бы информацию. Ты сказал: «Всё может быть гораздо сложнее», когда мы говорили про Валсирена. Что ты имел ввиду?       — Я сказал всё, что хотел. Не надейся получить от меня ответы на все свои вопросы, да и нет у нас больше времени на болтовню. Ты чужая для этого места, сейчас Абсолютная Пустота отвергнет твоё сознание, и Мироздание вернёт его в Эйверн.       — Ты же говорил, что я тут застряла, и от тебя зависит моё возвращение. Ты солгал мне?       — Ха-х. Какая же ты наивная. Разве не поняла ещё, что все врут?              Меня вырывает из темноты. Крутит. Я лечу. Нет, падаю. Кажется, так уже было, сейчас должна разбиться.       Открываю глаза, смотрю на встревоженные лица склонившихся надо мной Токкаты и Хельги, а в голове звучат последние слова Накано: «Все врут».