Недоразумение

Он снова проснулся в той же самой черной комнате. На этот раз было не так темно, и на стенах висело несколько зажженных факелов. Манвэ хотел было сесть, но тело отозвалось глухой болью, и он тихо заскулил. – А, очнулись, наконец… - послышался насмешливый голос Майрона. Вала повернулся в его сторону. Майа сидел рядом с его постелью, скрестив руки на груди, и придирчиво его рассматривал. – Ты… вылечил меня? – приподнял бровь Манвэ. Саурон фыркнул. – Нет, разумеется. И не кривитесь так, я и без того делаю больше, чем мне положено. Я вам не Эсте! Манвэ вздохнул. Конечно, большего он и не ожидал. Однако удивительно, что Майрон вообще решился ему помочь. – Кстати, спасибо за свет… – Здесь смысла в благодарности нет. Абсолютная темнота нравится только владыке Мелкору, я предпочитаю, когда всё же зажжён хоть какой-либо огонь. Так что считайте, что я сделал это для себя. Вала снова огляделся. Окна были плотно зашторены, так что ничто не позволяло определить, сколько сейчас времени. – Сколько я пробыл без сознания? – наконец спросил он. – Чуть меньше суток, – майа бросил на него оценивающий взгляд. – Что-то мне подсказывает, что кровь у вас так и не остановилась. Майрон встал с места и пересел к нему на кровать, которая под ним слабо скрипнула. – Я сменю вам повязку, и это не так уж и больно. Будьте добры не вопить и не дёргаться, и без того доставляете массу неудобств. Вала закусил губу, когда слуга коснулся его ноги. Казалось, успевшая позабыться боль стала только сильнее. Манвэ приподнялся на локте, наблюдая, как Саурон снимает старые, насквозь пропитавшиеся кровью бинты. Заметив испуганный взгляд вала, тот хмыкнул. – Как я уже и говорил, со свёртываемостью у вас всё очень и очень плохо. Наконец бинты были сняты, и от одного вида своей ноги вала почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Майрон осторожно коснулся раны, которая всё ещё сочилась кровью, и вала всё же не удержался от сдавленного вздоха. Саурон бросил на него презрительный взгляд, однако промолчал. Он едва ощутимо провёл пальцами по рваным краям ранения, а затем потянулся за чистыми бинтами. Боль отступила. Манвэ слабо улыбнулся. Он знал, что это элементарное заклятие, лишь ненадолго усыпляющее боль, но все же. Наверное, он даже был благодарен этому надменному майа… в глубине души. – Спасибо, – проговорил он, когда повязка снова была наложена. Майрон не отозвался. – Вообще, я не могу понять, почему ты делаешь это… – осторожно заметил он. Саурон резко выпрямился и обернулся к нему. – Уж точно не потому, что мне вас жалко. – Жестко сказал он. – И не потому, что я безумно добр и сердоболен. Поверьте, я редко делаю что-то ради кого-то другого. И сейчас мне просто кажется, что бросить вас на съедение волкам – не самая лучшая идея. Вы еще можете пригодиться. Манвэ помолчал несколько минут, обдумывая его слова. Затем медленно проговорил: – То есть, сейчас я здесь вроде пленника? – Да, вроде того, – кивнул Майрон, убирая оставшиеся бинты. – Ну и что, ты меня свяжешь и бросишь в темницу? – насмешливо поинтересовался он. – Может быть. Если попытаетесь сбежать или в этом роде – впрочем, я надеюсь, у вас не хватит на это глупости, да и рана до конца заживет только через месяц… – Месяц? – Ужаснулся вала. Он-то надеялся вернуться домой, самое большее, через неделю, но месяц? Мелькор к тому времени окончательно приберет все к рукам… Он ведь и правда отлично умеет притворяться, уж Манвэ-то знал. – Я не могу торчать здесь целый месяц! – А вас кто-то спрашивает? – приподнял бровь Майрон. – Послушай, – плохо скрывая раздражение, проговорил Манвэ, – в конце концов, я – король Арды. А ты – майа, сильный, наглый, подлый, но все же однозначно слабее меня. Неужели ты думаешь, что сможешь меня здесь удержать силой? – Попробовать определённо стоит. – Он пожал плечами. – К тому же, сейчас вы ранены и ослаблены, даже не можете самостоятельно встать. На вашем месте я бы всё же подумал над этим. Манвэ хотел ответить ему что-то колкое, но лишь раздосадовано выдохнул. В конце концов, майа был прав, и сейчас спорить с ним было бы бесполезно. – Ладно, – сжал зубы он. – Но как только я захочу, я покину это место, и ты мне не помешаешь! – Как скажете, – хмыкнул Саурон. Некоторое время они молчали, а затем вала неловко произнёс: – Послушай… Не мог бы ты подать мне воды? Майрон ухмыльнулся ещё шире, однако вскоре в его руках снова появился стеклянный графин и небольшой бокал. Он наполнил его чуть больше чем наполовину и подал Манвэ. – Держите. Вала немного отпил и поморщился. От воды ощутимо отдавало вином. – Мог бы и помыть, знаешь ли… – разочарованно выдохнул он. – Не наглейте, – фыркнул майа. – Скажите спасибо, что я вообще одолжил вам свой бокал. Манвэ брезгливо скривился, однако жажда была сильнее него, и он всё же осушил бокал до дна и снова протянул Саурону. – Оставьте себе, раз уж вы такой брезгливый, – сощурился Майрон. – Полагаю, кроме воды, вам ничего не нужно? – Нет. – Вот и отлично… – он немного помедлил, а затем вышел из комнаты. Вскоре майа вернулся, держа в руках немного скомканное одеяло, которое он не замедлил кинуть Манвэ. – Возьмите. В Ангбанде достаточно прохладно, тем более для вас, так как вы потеряли много крови. Манвэ немного неловко сжал одеяло. Он бы ни за что не принял подачку от врага… Но сейчас он не был уверен, что это подачка. Да и, в конце концов, Майрон тоже не походил на врага… Он постарался укутаться поплотнее, по-прежнему не шевеля больной ногой. Ему и впрямь стало теплее… Некоторое время Майрон так же стоял в дверях, презрительно поглядывая на него, а затем удалился, не потрудившись даже закрыть дверь за собой. Боль постепенно возвращалась. Она росла, и все сильнее Манвэ ощущал, как же унизительно его положение. Он не мог даже встать, а силы его значительно умалились с потерей крови. И его состояние зависело целиком и полностью от какого-то жалкого майа… А на его троне сейчас брат. И Варда даже ничего не знает… *** Варда хотела побыть одна. Наверное, это было впервые на протяжение долгих сотен лет, и ей самой это желание казалось странным, даже немного предательским. Но, тем не менее, это было так, и теперь она стояла одна на балконе, задумчиво глядя на россыпи своих звезд и размышляя. Что-то происходило с Манвэ. Она не только замечала это, она это чувствовала. Что-то было не так. Он вдруг перестал отвечать на ее ласки, он стал как-то холоднее, неувереннее. За один день он стал не похож на себя… Варда не знала, что это такое. Поначалу ей казалось, что муж болен, что он просто устал… А потом стала задумываться и о более серьезном. Вдруг его что-то гложет? Вдруг он чего-то боится? Вдруг – эта мысль пугала Элентари больше всего – вдруг он не любит больше ее? Она старалась гнать эту навязчивую мысль как можно дальше, но всё равно в итоге возвращалась к ней. Ведь с Манвэ действительно было что-то не так. Да, он говорил с ней, целовал ей руки, но это как будто было ему в тягость. Валиэ чувствовала, что за его словами и жестами больше ничего не стоит. Муж стал старательно избегать её взгляда, а когда их глаза всё же встречались, она не видела в его больших голубых глазах ничего. Раньше она всегда могла понять, о чём думал Манвэ, что его радовало или беспокоило… Но сейчас он будто закрылся от неё, и чувства любимого в один миг стали непонятными Варде. Он охладел ко всему, что любил ранее, а любая улыбка мужа казалась валиэ какой-то фальшивой. Словно в ответ её мыслям сзади послышались неровные шаги. Манвэ подошёл и встал рядом с ней, однако даже не попытался обнять или же поймать её взгляд. – Выглядишь печальной, – заметил он. – О чём думаешь? – Да ни о чём, – валиэ ободряющее коснулась его руки. Не без жалости заметила, как муж вздрогнул всем телом, хоть и не убрал руку. И так в последнее время. Может, с ним просто что-то случилось, о чём Варда не знает? Она ведь не могла не заметить, как неуверенно он наступает на свою правую ногу, как будто от каждого шага испытывает боль. И ведь валиэ даже не могла предположить, из-за чего это. – Ты уверена?.. Быть может, если она расскажет Манвэ о своих мыслях, ей удастся узнать больше? Наконец Элентари не выдержала и обернулась к нему. – Манвэ, мне страшно, – тихо произнесла она. – И чего же ты можешь бояться в Валимаре? – он чуть приподнял уголки губ. – Я не за себя боюсь, – она шагнула к нему ближе, провела рукой по белоснежным волосам. – Мне страшно за тебя, Манвэ. Прошу, скажи мне, что случилось с тобой? Мне всегда казалось, что я знаю тебя, но сейчас ты ведёшь себя как запуганный зверь, а не как тот, кого я знала. – О чем… О чем ты? – Варда уловила в его голосе волнение. – Мне кажется… – Она вздохнула, не в силах вымолвить это, крепко сжала его руку и быстро проговорила, глядя ему в глаза: – Манвэ, милый, скажи, ты ведь по-прежнему любишь меня? Он не ответил сразу, и это ее насторожило. Однако через пару мгновений он улыбнулся, прильнул к ней и прошептал: – Варда, конечно же я тебя люблю. Неужели ты могла думать по-другому? Она прикрыла глаза, облегченно вздохнула… И отпрянула, почувствовав, как он поцеловал ее в губы. Манвэ делал это не так. Он был более нежным, мягким… А сейчас он поцеловал ее жадно и даже как-то гордо, с вызовом. Раньше так никогда не было… Это был не Манвэ. Чувствуя, как к горлу подкатывает комок, она отстранилась. Ей было страшно. – Милая, что случилось? – он снова улыбнулся ей. – Ничего… – глухо прошептала она. – Ничего, прости, наверное, я ошиблась, это со мной что-то не так… Она быстро развернулась и поспешила в свои покои. Нет, нет, это звучит еще абсурдней. Это Манвэ, это его голубые глаза, его голос… Не может быть такого, чтобы это был не он. Да и кто бы? Разве есть у кого такое могущество, что он встанет на место короля Арды, точь-в-точь воссоздав его облик? Есть. Мелькор. Варда вздрогнула и остановилась от этой ужасной догадки. Но это звучит безумно! Как бы Моргот сумел проникнуть в Валинор, принять его облик, да так, чтобы никто не заметил? И где, в таком случае, сам Манвэ? Она опустилась в кресло, чувствуя, что ноги просто не держат её. Догадка, поначалу показавшаяся абсурдной, начала становиться всё более и более правдоподобной. А ведь и правда, как она раньше не замечала? Тот, кого она считала своим мужем, перестал отзываться на своё имя, его зачастую приходилось звать дважды… Движения стали более резкими, отрывистыми, а слова более грубыми. Когда-то давно валиэ доводилось общаться с Мелькором, ещё когда тот оставался в Валимаре после заключения… И вёл он себя точно так же. Даже пытался прятаться от солнечного света, хоть и делал вид, что всё в порядке, когда кто-либо это замечал. И раненая нога «мужа» тоже вдруг начинала подозрительно напоминать ей о Морготе. Единственное, что смущало Элентари, так это возможная цель Чёрного Врага мира. Вряд ли Мелькор просто желал власти над Ардой, им всегда двигала лишь злоба и жажда уничтожения... Ничего, она ещё спросит его о целях. Когда Ауле будет надевать на него наручники. Варда встала с места, переполняемая решимостью. Конечно, она могла и ошибаться… Но если это действительно Моргот, то её муж сейчас находится в беде, возможно, даже в заточении. И только она может ему помочь, а заодно и справедливо покарать Отступника за ложь. Элентари быстрым шагом покинула комнату. Если она будет достаточно убедительна, остальные валар ей поверят… Но для начала нужно увериться в том, что она права. А как она, собственно говоря, может это проверить? Назвать Мелькора Морготом и бездушной тварью и ждать, что он обернётся? Право, Чёрный Враг мира вряд ли будет настолько глуп. Хотя… Наверное, всё можно сделать куда проще. Ей ведь нужно просто нужно связаться с Манвэ по осанвэ. Вряд ли она по ошибке свяжется с Мелькором. Она прикрыла глаза, вспомнила, как это бывает, и хотела уже было сказать что-то мужу… Но ее прервал голос, знакомый, родной, немного пугающий голос отца. «Нет». Варда вздрогнула. Никогда Эру не заводил с ней беседу первым. Порою он и вовсе не отвечал на долгие молитвы, бессонные ночи… Она благоговейно опустила голову, будто и впрямь стояла сейчас перед ним. «О чем ты, отец?» «Ты не сделаешь этого». Она слегка нахмурилась. Нет, это какая-то ошибка. Не может же Илуватар мешать ей в этом деле. В конце концов, сейчас она всего лишь хотела поговорить с супругом, разве нет? «Почему, отец? Разве этим я согрешу? Ведь я не причиню никому зла, наоборот, я спасу Арду от Моргота…» «Милая Варда, послушай меня. Ты догадалась, что это Мелькор, и притом довольно быстро. Но ты не знаешь, что он оказался здесь не по собственной воле, и Ардой он править не очень-то хочет. Поверь, Манвэ сейчас в порядке и ему ничто не угрожает. Пока что». Сердце валиэ замерло от этого страшного «пока что». Она совершенно не понимала Эру, и от этого становилось еще страшнее. «Но… Отец, если ему ничто не угрожает, почему я не могу поговорить с ним? Объясни мне, отец, прошу». «О, Варда… – в голосе Илуватара будто послышалась ей печаль. – Потому что так надо. Никто пока не должен об этом знать. Ты догадалась, и я предвидел это, но прошу тебя, веди себя так, будто ничего не случилось. Не задавай лишних вопросов; так надо. Правда, я не приказываю тебе, а лишь прошу… Но все же. Я думаю, ты помнишь свою клятву. Выбор у тебя всегда есть.» «Я не нарушу клятвы. Но мне всё равно непонятно, почему более никто не должен знать.» «Просто поверь мне». «Скажи хотя бы, где сейчас мой настоящий муж?» «В Ангбанде. Странно, что ты не догадалась сама, ведь ты очень умна даже для айну». Голос отца замолк. Элентари боялась, что он вскоре исчезнет, и потому поспешно задала ещё один вопрос. «Отец, это ведь твоих рук дело?» «О чём ты?» «О Мелькоре», – валиэ постаралась придать этой мысли подобающую интонацию. «Ну, если считать, что я создал всех вас, то, вероятнее всего, да». «Нет, я не об этом. – Варда улыбнулась, но тут же снова посерьёзнела. – Ведь из-за тебя он сейчас здесь?» «Да», – коротко ответил отец. «Тогда мне всё равно непонятно, зачем это тебе. История Арды шла своим чередом, так зачем же что-либо менять? Манвэ не место в Ангбанде, а Морготу не место в Валиноре». «Отчасти ты права, однако всей сути всё равно не видишь». Валиэ немного подумала, а затем медленно произнесла: «Всё-таки мне кажется, что ни к чему хорошему это не приведёт… Погоди. – Она нахмурилась. – А Намо ведь тоже знает обо всём этом?» «Ему я также запретил говорить. Он не задавал вопросов». Элентари устало прислонилась к стене. Ну конечно, Мандос ничего не скажет, ему же проще. В конце концов, не его мужа не так давно подменили. «Отец… Я прошу тебя меня выслушать. Я не пытаюсь оспорить твоих слов, в конце концов, никто из нас так и не смог постичь великий замысел… Но мне кажется, что я не справлюсь. Я не смогу называть его своим мужем, ведь на самом деле он является Морготом. Не уверена, что смогу даже спокойно касаться его теперь». «Найди в себе силы, Варда». Она вновь склонила голову, надеясь услышать еще хоть слово от отца… Но он молчал. Ничего больше. Со стоном, слабым, едва слышным, бросилась она в свои покои. До сих пор ей не верилось в то, что она услышала. Молчать, когда ее муж так далеко, когда, возможно, ему приходится нелегко! Молчать, когда Мелькор в сердце Валинора, когда он коварно мыслит о власти над Ардой! Молчать! О, она бы не молчала, она бы все рассказала, но клятва… Клятва, как цепи, опутывала ее, заставляя беспрекословно подчиняться Эру. …Я никогда и не при каких обстоятельствах не позволю себе преступить слово нашего отца, Эру Илуватара. Никогда. Она не нарушит клятву, нет. Ей нельзя. В конце концов, она ведь не позволит себе пасть, как и Мелькор, взбунтовавшись против отца. Она ведь лучше Мелькора, верно? И она совсем на него не похожа… *** Мелькор остался на балконе один. По спине до сих пор ползал липкий страх. Он видел в глазах Варды знание того, кто он на самом деле… Пожалуй, зря он все же позволил себе эту вольность. Нужно было лучше изучить повадки брата, а потом уже наглеть… Даже ночью в Валимаре было отвратительно светло. Звезд здесь было даже будто больше, необыкновенно яркая луна, да и еще, к тому же, огни в жилищах эльфов и прочих… Бауглир терпеть этого всего не мог. Айну потёр рукой глаза. Он до сих пор чувствовал неприятную боль после той небольшой прогулки. Мелькор наивно надеялся, что хотя бы ночью он сможет отдохнуть от света, однако его ожидания не оправдывались. Айну был не уверен, что вообще хоть когда-нибудь сможет привыкнуть к свету. Однако, видимо, придётся. Из-за этого гада Манвэ, отказавшегося от сделки, ему придётся терпеть Валинор и прочие неприятности жизни в облике короля Арды ещё очень долго… Он бросил тоскливый взгляд на север. Интересно, сможет ли он вообще вернуться туда в ближайшее время? Моргот уже начинал скучать по Ангбанду. Когда он был там в последний раз, то даже толком ничего не рассмотрел… Боялся, что Варда заметит его отсутствие. А ещё, что кто-то услышит крик и ему не поздоровится, ведь сейчас он в обличье брата. Кстати, интересно, а что сейчас с Манвэ? Последнее, что Мелькор помнил, это то, как он пронзил его ногу мечом и искажённое страданием лицо вала. Да, Манвэ совершенно не умел терпеть боль, хоть при нём и пытался доказывать обратное. От мыслей о младшем брате настроение Мелькора упало с не самого лучшего до совсем уж отвратного. Несмотря на первое удовлетворение от совершённого поступка, сейчас воспоминание о ранении Манвэ не приносило вовсе никакой радости. Айну даже не был уверен, стоило ли ему это делать, ведь теперь возможность совершения сделки откладывалась на неопределённый срок. Да и выходило всё каким-то неправильным. В конце концов, он приходил с мирными намерениями, а ушёл с окровавленными руками… Наверное... Неверное, всё же он поступил не очень верно. «К чему же тебе так думать?» - раздалось в его разуме неприятное шипение. «А ты думаешь, это правильно? – Усмехнулся он в ответ своему невидимому собеседнику. – Все-таки теперь он, скорее всего, и вовсе не захочет иметь со мной дело, а если мы и поменяемся, он тотчас отправит ко мне армию валар… Я не смогу от них отбиться». «Но подумай, ведь в этом есть и свои плюсы. Ты сейчас – полноправный король Арды, если захочешь, ты и сам можешь послать на него армию… Представь, как это было бы забавно, – шипение перешло в глухой, надтреснутый смех, – представь, как Ауле наденет на него наручники… О, Мелькор, это было бы замечательно!» «Но ведь тогда я направлю войска на Ангбанд и тем самым уничтожу собственные войска», - рассудительно заметил Мелькор. «И что? Разве тебе так жалко орков? У тебя теперь в распоряжении целая армия айнур, Мелькор!» «Это верно, но все же я не хочу нападать на Ангбанд. Вообще, возможно, я тогда погорячился, и мне не стоило доставать меч…» «Стоило! – резко прорычал собеседник. – Подумай сам, разве он тебя не обидел? Разве он сам не хотел вызвать твой гнев? Он сам напросился, Мелькор. К тому же, в этой ране он определенно нуждался. Сам вспомни». Бауглир ухмыльнулся, когда перед его мысленным взором появилось искаженное свежими шрамами и болью лицо брата, его рука, почерневшая от ожогов… «Да, пожалуй, ты прав». Манвэ всегда был ему противен. Надменный, вечно глядевший на него с каким-то презрением, он будто напрашивался на то, чтобы ему хорошенько насолили. Наверное, именно из-за него Мелькор вечно шел наперекор валар. Просто невыносимо хотелось как-нибудь нагадить тому гордому мерзавцу… Он снова усмехнулся. Да уж, посмотрел бы он на его лицо, когда, проснувшись утром, он обнаружил в зеркале не привычную высокопарную рожу, а изуродованное когтями его же орлов лицо Моргота… «Ладно, возможно, в этом ты и прав. – С его лица всё никак не желала сходить самодовольная улыбка, и лишь большим усилием айну заставил себя принять более серьёзный вид. – Это было не зря». «Конечно же я прав. Я всегда прав, Мелькор, разве ты забыл?» «Нет… Не забыл. Но, возможно, нам… Мне стоит повременить с армией айнур, пока у нас с Манвэ ещё есть шанс поменяться. То есть, он высокомерный идиот, но за счёт этого идиота я могу вернуться в Ангбанд». «А зачем? Тебя вряд ли кто-то узнает, а весь Валинор в твоём распоряжении… Впрочем, я тебя не вынуждаю. Просто подумай над этим на досуге, иногда это представляется очень полезным… Может, изменишь своё решение». «Хорошо», – несмотря на утвердительный ответ, он был уверен, что его мнение не изменится. Мелькор с трудом отвёл взгляд от горизонта. «Послушай… У меня к тебе есть ещё один вопрос», – мысленно произнёс он. «Что же, тогда можешь задать его». «Что мы будем делать дальше? Я имею в виду… Мне кажется, Варда всё же догадалась». «Вряд ли. Даже если у неё будут такие мысли, она вряд ли поверит в них». «Почему ты так в этом уверен?» – осторожно спросил Мелькор. «А так ли это важно? – собеседник усмехнулся. – Это явно не повод для беспокойства. У тебя неплохо получалось притворяться, так что продолжай дальше…» «Пока мы не поменяемся обратно?» «Можно и так сказать». *** В душной темноте комнаты почти не осталось свежего воздуха. Для Манвэ, привыкшего к просторным, открытым для всех ветров залам дворца, это было вдвойне мучительней. Ему был отвратителен запах вина, которым, казалось, было здесь пропитано все насквозь, ему было тошно от черных стен, черных низких потолков и вообще от всей этой черноты. Наверное, он не выдержит здесь и недели, не говоря уже о целом месяце… Он снова с ненавистью воззрился на зеркало. Ему даже почти удалось убрать шрамы, так что от них остались только три тонких красных линии. Теперь он собирался немного поколдовать над своими руками. Если честно, он не был уверен, что получится. Прикосновения только причиняли новую боль, и никакого облегчения… Он выдохнул, чтобы сосредоточиться, прикрыл глаза, сосредоточился на своей правой руке… Сначала он ослабил боль, а после аккуратно провел по обожженной коже левой рукой, прикусив губу от уже привычной боли. – Думаете, получится? Манвэ вздрогнул от неожиданности и резко обернулся на Майрона, насмешливо поглядывающего на него. – Ах, так я вам помешал? – приподнял брови он, по-прежнему ехидно улыбаясь. – Что ж, простите, не подумал. Манвэ тихо зарычал. Мало того, что этот майа откровенно смеялся над ним, так он еще и не стеснялся при нем хлестать вино прямо из бутылки! – Да, помешал. – Процедил он. – Уйди, пожалуйста. – Уйти? – Саурон хмыкнул. – И зачем? Лучше уж я останусь здесь, в крепости и без того скука смертная… Вала бросил на него раздражённый взгляд, однако Майрон никак не отреагировал. И как Мелькор вообще мог управляться с таким строптивым майа? Манвэ вздохнул, и, стараясь не обращать на Саурона внимания, вновь принялся за свои руки. Некоторое время майа молча его разглядывал, а затем выдал: – Ставлю вот эту бутылку вина на то, что у вас ничего не получится. – Будь добр, помолчи, – сквозь зубы выдохнул он, – я занят. Манвэ чувствовал, что ещё немного, и он просто врежет Саурону по его наглой роже. Однако сейчас он всё ещё пытался сдерживаться. В конце концов, для него, как для короля Арды, будет унизительно поддаться эмоциям перед каким-то слугой. – Ну-ну. – Майрон фыркнул и сделал из бутылки несколько крупных глотков. – Меня радует ваша самоуверенность. Ставлю две, что вы с этим не справитесь. Манвэ резко обернулся на него. – Мне абсолютно плевать на твоё дрянное недопитое вино, – тихо произнёс он. – Но ты не даёшь мне заниматься делом. Я понимаю, что тебе не терпится поиздеваться над кем-то, но я в последний раз тебя по-хорошему прошу: уйди или хотя бы замолчи. Поначалу вала даже показалось, что Майрон понял его, и он с облегчением прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться на нанесённых фана ранах… Однако новый возглас Саурона опять выбил его из колеи: – Я всё-таки советую вам меня послушать. Это абсолютно бесполезно, и вы только зря потратите силы, к тому же... Это была последняя капля. Вала резко распахнул глаза, развернулся и, не обращая внимания на боль, с каждым шагом пронзающую его фана, приблизился к Майрону, разъярённо глядя ему в лицо. – Заткни свою пасть, – отчётливо произнёс он. – Вот как... – Майрон чуть прищурился. – И что же вы сделаете, владыка Манвэ? Заключите меня в Мандос? Манвэ сжал зубы. Его переполняла злость, к тому же, он зря встал на больную ногу. А майа просто усмехался ему в лицо… – Да, если захочу, то могу и в Мандос заключить, – прошипел он. – За наглость. И за совершенно неуважительное обращение с королем Арды. Правда, не уверен, что Намо согласится держать тебя у себя… Так что, возможно, придется вышвырнуть тебя вместе с твоим придурком-владыкой за Грань. – Да что вы говорите, – он широко, дружелюбно улыбнулся, честно глядя ему в глаза. – Посмотрел бы я, как вы это сделаете. Внезапно Манвэ взвыл от резко нахлынувшей боли и резко отпрянул от майа, который наступил ему прямо на рану. – Что, больно? – он ухмыльнулся. – Больно, знаю… И что, как же вы собираетесь бросать меня за Грань, если даже на ногах нормально не стоите? – Ты – подлый, грязный, наглый майа, – тихо прошипел Манвэ. – Знаю. А вы – честный, чистый и благовоспитанный вала. И что с того? Манвэ сжал кулаки и снова шагнул к нему, не замечая боли. – Ничего. Просто лучше бы ты не нарывался… Он замахнулся и со всей силой ударил Майрона по щеке, так, что он даже вскрикнул. Улыбнулся, взглянув на руку: ему почти удалось убрать ожоги. – Поверь, лучше со мною так не разговаривать, – улыбнулся он, взглянув на Майрона. – Последствия могут быть куда хуже. – Вы не смеете… – хрипло выдохнул Саурон, поднимая на него полный ярости взгляд. – Да ну? – хмыкнул Манвэ. – Почему же? Раненную ногу он предусмотрительно отставил чуть назад. – Что даёт вам право указывать мне, как с вами разговаривать? – зло проговорил майа. – Вы просто напыщенный высокомерный идиот, который почему-то решил, что имеет право меня поучать! – Как скажешь. – Манвэ равнодушно пожал плечами, а затем снова отвесил ему пощёчину. Саурон инстинктивно дёрнулся, пытаясь отстраниться, но вала прижал его к стене. Попытку оттолкнуть себя Манвэ даже не воспринял всерьёз. – Я честно пытался убедить тебя по-хорошему. Однако, раз ты так не согласен… Что же, попробуем сделать это по-другому. Каждый раз, когда ты скажешь по отношению ко мне что-то неуважительное, я буду бить тебя по лицу. Надеюсь, хоть такая форма общения тебе понятна, или ты, пока лизал пятки Морготу, окончательно лишился остатков мозгов? Он спокойно перехватил руку попытавшегося ударить его в ответ майа. – И так делать тоже не следует. Мне давно было пора заняться твоим воспитанием. Вала не без удовольствия взглянул на лицо слуги, окончательно сменившее выражение от насмешливого к настороженному, а то и даже напуганному. Не то чтобы ему очень хотелось бить майа, хоть первая пощёчина и была несомненно приятной… Однако, похоже, это единственный способ показать, кому здесь следует оказывать уважение. Другого от Ангбанда вала и не ожидал. – Я всё равно не буду вам подчиняться. – Саурон отвёл взгляд в сторону и произнёс, плохо скрывая гнев в голосе: – Это не ваша крепость, а я вам не слуга, чему несказанно рад. Знаете, а я ведь даже сочувствую Эонвэ! Служить такой высокомерной сволочи, как вы, должно быть, то ещё удовольствие! Манвэ снова занёс руку, однако в этот раз чуть помедлил, испытующе поглядывая на Майрона. – Уверен, что не хочешь забрать слова обратно? – Да, – фыркнул тот, – уверен. К тому же, вы даже и драться-то толком не умеете… Он поперхнулся новым ударом; на этот раз Манвэ ударил его прямо в глаз. – Извини, – пожал он плечами, со злорадством наблюдая, как наливается синевой у майа под глазом фингал. – Надеюсь, тебе это пойдет на пользу. На этот раз у Майрона хватило силы смолчать. – Вот и отлично. – Манвэ улыбнулся и отошел от него на пару шагов. – А теперь ты свободен. Так что иди и не мешай мне. Майа снова наградил его презрительным взглядом, но все же вышел, ничего не отвечая, и даже прикрыл за собой дверь. Манвэ облегченно вздохнул, прихрамывая, вернулся к зеркалу, снова прикрыл глаза, сосредоточился… И услышал скрежет в замочной скважине. Он открыл глаза, медленно обернулся. Прищурился, глядя на дверь, и замок слетел с петель, однако сама дверь не отворилась. Тихо зарычав, Манвэ снова поднялся, проковылял к двери, держась за стены, коснулся замочной скважины… И почувствовал сопротивление. Майа запер его. Простейшим заклинанием. – Прекрати сейчас же! – крикнул он, уже представляя, что скажет Саурону, когда снова столкнется с ним лицом к лицу. – С чего бы это? – донесся до него с другой стороны смешок. – Вы же просили не мешать вам… Разве я вам мешаю? Нет, владыка Манвэ, так вам не помешаю ни я, ни кто-либо еще… – Даже не смей! – еще громче крикнул вала. – Иначе я сам сломаю эту дверь, а потом и твою шею! – Ну-ну. – Учти, я не лгу! – вала с трудом старался держать себя в руках. – Сейчас я досчитаю до десяти, и ты мне откроешь! Или же я открою эту дверь силой, и тебе после этого не поздоровится. – Разумеется, – с издевательским тоном выдохнул Саурон. – Один... Два… Три… – спокойно начал Манвэ. – Вы мне всё равно ничего не сделаете. – Четыре… Пять… Шесть… – он покосился на дверь. – Семь… Восемь… Губы Манвэ тронула улыбка, когда перед ним дверь со скрипом распахнулась, обнаруживая презрительно поджавшего губы и нахохлившегося Майрона за ней. – И это не потому, что я вам поверил… – буркнул он. Саурон явно хотел сказать что-то ещё, но благоразумно придержал язык. Вид у майа был такой, как будто его унизили и оскорбили одновременно. – Послушай, Майрон, – вздохнул Манвэ. – Мы, конечно, можем и дальше устраивать разборки, но вряд ли это выгодно нам обоим. Тебе неприятно моё общество, но, поверь, я от тебя ведь тоже не в восторге. Так что можешь считать, что я предлагаю тебе… Перемирие. Ты не будешь лезть в мои дела и нахально грубить, но и твой риск получить ещё один фингал будет фактически равен нулю. – Он любезно улыбнулся. – Не очень-то выгодно звучит, – фыркнул майа. – Ладно, я согласен. Только учтите, вашей ногой я заниматься больше не буду, и сами справитесь. – Отлично, – вала пожал плечами. – Пожалуй, я бы даже не отказался выпить немного вина... – Даже не рассчитывайте на наши погреба, – буркнул Майрон.