***
Он проспал часов пять, не больше. Кошмары не запоминались, сливались в единое полотно, а Джонни особо и не прислушивался. За столько лет можно было привыкнуть, а «Микоши», похоже, был одним большим кошмаром, собранным из отборно дерьмовых воспоминаний… которых в жизни Джонни Сильверхенда было предостаточно. Ему не нужно было мучить себя фантазиями — Ви как-то говорила, что видит, как убивают его, или Джуди, или всех «Альдекальдо» разом, складывая их трупы в кровавую языческую пирамиду. Но Джонни сполна хватало того, что уже произошло. Он снова чувствовал на лице песок, а в мыслях — неприятную, тяжелую муть наркотика. В руках была горячая винтовка, нагретая солнцем за день, а может — ее покрывала кровь сотен людей, которых он убил. Райли тряс его за плечо, чтобы он не засыпал, потому что ночью в мексиканской пустыне можно было закоченеть, особенно — если ты под «черной дурью». А может, это был никакой не Райли, а Ви достало то, что он вертится и мешает ей спать. Это не мог быть Райли, потому что он умер из-за него. Уже в тысячный раз. Лучше бы его убили в этом сне. Смерть всегда несла немного покоя — хотя бы до утра. Ви любила поспать подольше, поэтому ради дел ей приходилось ставить будильник, который он наверняка услышал бы. Джонни с нетерпением ждал, когда его вырвет из бесконечного круга кошмара гитарный перебор… но спасения не было, и он с трудом проснулся сам, выпутался из паучьих объятий Ви, едва не споткнулся об кота… Идти к нетраннерам имело смысл вечером, когда там будет хотя бы несколько посетителей, с которыми, если что, можно поболтать. «Если что» включало то, что они будут выдергивать провода у них из голов и много орать, но вообще этот путь был долгим и скучным, а после короткой стычки в доме Асано Джонни хотелось пострелять по движущимся мишеням (желательно — чтобы они еще и кричали). Джудс не вернулась, на узкой кухне через окно ебашило такое яркое солнце, что Джонни чуть не передумал и не ретировался к дивану. На подоконнике стояла початая бутылка виски — он толком не помнил, когда ее открыл. А может, это была Ви? Или Джуди, которой нужно было немного вдохновения для вирта — она продолжала их делать в качестве подработки… Но Джонни особенно не запаривался, плеснул в рюмку, кинул несколько кубиков льда, приятным холодом заскользивших по пальцам. Звонок Панам едва не застал его врасплох. Виски плеснул на стол. — Да? — негромко ответил Джонни, все же приняв звонок. Это могло быть что-то срочное. Вдруг ее пытаются обнулить второй раз за неделю? — О, ты проснулся. А то абонент не абонент, — хмыкнула Панам. Она выглядела заметно бодрее, чем когда Джонни видел ее в последний раз на больничной койке, а на фоне мелькало что-то, подозрительно похожее на одну из оживленных улиц Альбукерке. Через одно ее плечо протянулась перевязь — зафиксированная сломанная рука. — Я слышала, что у вас появился след, хотя Митч думает, что имеет право нихуя мне не рассказывать. Несколько наших рвутся в бой. Андреа, Надья, Матиас… Хотя последний тот еще олух, но подмога лишней не будет, так? И Дакота готова подшаманить. — Отправляй их к Виктору, он координирует, — предложил Джонни. Его так и подмывало сбросить звонок, отговорившись срочным делом, однако что-то его останавливало. Например, мысль о том, что если что-то пойдет не так с двойным виртом, он никогда больше не увидит Панам Палмер. Или увидит — но не он, и отдавать ее тому, второму, уж точно не хотелось. Никто этого не заслуживал… Да Панам много чего не заслуживала, что он с ней делал, так почему это внезапно начало его ебать? Джонни, несмотря на свое врожденное красноречие, которое помогало ему выпутываться из тех ситуаций, из которых кто другой вышел бы ногами вперед, ничего не сказал, сел за захламленный стол, на котором причудливо соседствовали провода, чипы и оружие, и отхлебнул виски. Тут же потянулся за бутылкой, решив, что содержимого рюмки будет недостаточно. Солнце по-прежнему светило, выжигая его лицо с одного бока, и этот жар накрывал голову так, будто он уже горел. Это было бы справедливо — отправиться в ад после всего, что он совершил, но Джонни всего лишь забился в угол на небольшой кухне, слушая неторопливое гудение старого холодильника и бодрый голос Панам, которая втайне от Митча направлялась на стоянку к своим. Наверняка ее выписка из больницы была громкой. — Мерфи меня навещала. Она… забавная, только иногда кажется более искусственным интеллектом, чем ты. Ну, этот ее взгляд! Хотя Сол всегда говорил, что киберпространство полоскает мозги, так что ничего удивительного. Интересно, с ней ты тоже спал? Панам сказала это удивительно будничным тоном. — Не помню, — признался Джонни. — Но полвека назад она была поживее. — У тебя типа традиции такой — трахаться со всеми своими друзьями? — фыркнула Панам. Все еще не злилась — напротив, улыбалась, щурясь, как хитрая пустынная лисица. Последней женщиной, с которой он был в так называемых отношениях, оставалась Альт, так что Джонни невольно готовился к тому, что ему сейчас прилетит по еблу. — Ну, не со всеми, есть исключения, — наконец ответил Джонни. — Ви, Джуди… Митч, но это еще надо у него уточнить, считает ли он меня своим другом… — Какой-то скромный список. — Мерфи пока карандашиком там. Панам сипло рассмеялась и поморщилась — наверняка ребра отзывались болью. Джонни никогда не задумывался об этом слишком долго; в той подпольной среде, полной наемников, обезумевших от вседозволенности рокеров и просто наглых юнцов, которые думали, что они могут перевернуть мир, никто не заикался о моногамии. Обычно их жизни заканчивалось тем, что они сдавались наркотикам, впадали в долги или умирали от случайной пули, и никто не знал, какой из исходов более жуткий. Там все жили быстро — и подыхали тоже, поэтому, согласно главным человеческим инстинктам, обнажавшим в них обычных зверей, все трахались со всеми. Дело было даже не в симпатии. В жажде. В отчаянии и желании жить. Исключением стала не Альт, а Ви. Джонни помнил, как после пробуждения его новое, почти не покоцанное тело ебашило — просто от того, что Ви была рядом, его мысли выкручивались в сложный клубок нечеловеческих желаний, состоящий из противоречивых стремлений обнять ее, держаться подальше, выебать, сожрать заживо и сплавиться обратно в одно существо. Энграмму трясло при виде тела, которое она уже посчитала своим, но его вдруг отделили, отрубили. От каждого прикосновения ощущался еще долго выжженный след, и ему как будто пережимало горло, душило намертво. К новой жизни нужно было привыкнуть. А еще со временем, когда в голове прояснилось, Джонни понял, что дело не в теле — когда помогал Ви, которую сотрясал бешеный кашель. Его больше интересовало то, что в древние времена называли душой, а теперь, видимо, энграммой. Инстинктивное и какое-то механическое иногда еще вылезало, хотело перегрызть горло каждому, кто приближался к Ви. Валери, Ви, моя девочка. Если ради кого-то и стоило умирать, то ради нее. — Джонни Сильверхенд познал концепцию платонических чувств! — хохотнула Панам, которая внимательно слушала его излияния. — Раньше я ни к кому не привязывался. После Альт… И что, по-твоему, у нас с тобой? — С тобой приятно трахаться, — пожала плечами Панам. — Но это, я бы сказала, не единственная причина, по которой я терплю тебя в семье. — Даже несмотря на все неприятности, которые я приношу? — ухмыльнулся Джонни, вспоминая последний десяток покушений, которые ударили не только по нему, но и по «Альдекальдо». Они помогли взять «Арасака-тауэр», и иногда Джонни задумывался, не потеряли ли они больше, чем приобрели. Евродоллары оставались всего лишь… ресурсом, который можно добыть разными способами. За спасение Альбукерке от очередного изъеба погоды платили примерно столько же, сколько за передовые арасачьи протезы. И за штурм башни кочевники расплатились кровью… только чтобы их ввязали в борьбу с Голубоглазым. — В этом и смысл дружбы, — напомнила Панам. — Я тоже не святая и совершаю ошибки — ну и что с того? Ты мне нравишься, несмотря на то, что ты проблемный мудила. Я знаю, что ты кинешься меня спасать, если понадобится, и я сделаю то же самое. Когда ты продираешься через Пустоши, это ценнее всего — доверять тем, кто идет с тобой рядом. И благодаря вам с Ви я все еще жива. Джонни криво улыбнулся. Куда там бесчисленным писателям и поэтам из славного прошлого, в котором люди думали о высоком чуть больше, чем о своей шкуре, — Панам могла описать дружбу куда лучше них. Он вдруг обнаружил, что виски закончился в самый неподходящий момент, но это были не пугающие провалы в памяти, а усталость и стремный разговор, который Джонни предпочел бы никогда не вести. Но после которого ему почему-то стало легче. И он вдруг понял, что снова может посмотреть на Панам, не пытаясь сосредоточиться на блеске солнца, игравшего на металлических костяшках, или на рюмке с подтаявшим льдом. Под столом вдруг оказался кот, отерся о ноги, довольно мурлыча и явно напрашиваясь на почесывания. Может быть, это и правда было единственное, что имело смысл. Ви, которая пела его песни; Джуди, которая сердито сопела, когда он нахально обнимал ее; Панам, с которой они пили пиво, глядя на звезды. И еще много людей, которые знали его. Джонни Сильверхенда, Роберта Линдера, Винсента Соловьева — не важно. Имена давно уже перестали иметь значение; Мерф была права: это всего лишь набор звуков. Может быть, двойник был разъедающе одинок, и никто не придет, чтобы спасти его. А они продадут Ангел его душу.***
Это был запустелый, какой-то тихий район. Он ничуть не напоминал ни центр, где бесилась молодежь в модных клубах и подозрительных барах, душных и темных, отдающих легендарной древностью тех времен, когда Джонни Сильверхенд еще был жив, ни вычищенные и блестящие корпоратские кварталы, где все ходили с тупыми галстуками и постными мордами. Но не походил он и на бедняцкие спальные районы Альбукерке, где люди жили в грязи и тесноте, безразличные друг к другу — в таких местах, если ты и умер, соседи вспомнят о тебе только тогда, когда их побеспокоит вонь разложения через вытяжку. У этого города, как и у Найт-Сити, было много граней, и Джонни понял, что ему любопытно поглядеть на все. В Ноб Хилле даже воздух казался затхлым и мертвым. Проблескивали неоновые вывески на всех языках мира — в том числе и на тех, которых никогда не существовало. Пока они шли, оставив мотоцикл чуть подальше, Ви и Джонни замечали между домов, перетянутых друг с другом гудящими проводами, странные тени. Наверняка здесь торговали наркотой, которую не достать в каком-нибудь сияющем клубе. Такой, после которой тебя размазывает по асфальту — Джонни помнил, как доставал подобное через Генри. Торчки держались подальше — им не нужны были проблемы. Пока никто не претендовал на их товар, который скоро должен был прибыть вместе с дилером, они предпочитали оставаться в тенях. Согбенные, несчастные, крысиные фигуры в подворотнях. Ви шагала спокойно — возможно, думала о том, что их прикрывают и головорезы Виктора, и кочевники. Это как-то вселяло уверенность, несмотря на то, что она оказалась на окраине города совсем без оружия. Главным было сделать так, чтобы не спалить эту толпу поддержки, а то местные поднимут тревогу. Соловьев при желании мог бы вовсе оцепить весь Ноб Хилл, но это было бы уже равнозначно провозглашению войны в городе, и Ви уговорила его не делать резких движений. — Не очень-то приветливо, — фыркнула Ви, приметив на углу подозрительного типа в спектральных очках, который, видимо, торговал запрещенными виртами. Джонни усмехнулся: он помнил, как ее как-то раз наебали, подсунув паленый. Забавно она потом выбиралась из логова «мусорщиков»… в одних татуировках. — Думаю, раннерам совершенно поебать, — сказал Джонни. — Им обычно наплевать на то, что по эту сторону реальности. Иначе, думаешь, у Виктора получилось бы запихнуть Мерф в какой-то подвал? — Панам сказала, этот район тоже считается экологически опасной зоной, — вспомнила Ви. — Совсем близко к аэропорту. Думаешь, это было специально, чтобы Асано смог сразу отчитаться? Надеяться, что Ангел прячется где-то совсем рядом, было бы слишком наивно, но все-таки замечание дельное. Джонни никак не мог признаться даже себе, не то что спокойно шагавшей рядом Ви, что его мучает непонятное предчувствие от мысли о том, что скоро придется встретиться с Ангел. Мерфи твердила, что это безопасно: связываться через нетраннерское кафе — все равно что приглашать кого-то на свидание на главной туристической площади. Даже если тебя пырнут ножом, даже такие бесполезные долбоебы, как полиция, смогут потом найти следы. Кафе «Зимнее безмолвие» пряталось в грязных дворах, заваленных отходами и какими-то коробками, и никаких опознавательных знаков там не было, только из-под одной из подвальных дверей бил неоновый холодный свет. Джонни быстро слетел вниз по ступенькам и толкнул дверь плечом. Та поддалась удивительно тяжело, а ведь нетраннеры обычно не отличались большой физической силой. Оказавшись внутри, он увидел обстановку, по бедности способную сравниться с каким-нибудь моргом. Подскочив и перегнувшись через стойку, администратор выглядела напуганной — забавная девчонка, которая явно выглядела младше своего возраста, что она пыталась компенсировать ярким макияжем. У нее было несколько декоративных имплантов и прикрученное золотое запястье — то ли вместо отрубленного, то ли бесполезная тяга к роскоши и попытка выделиться. Входная рамка пиликнула, проверив их на оружие. — Добрый день! Наше кафе предлагает клиентам полную анонимность и безопасность! — дежурно воскликнула девчонка, пристально оглядывая их. Она явно знала всех постоянных посетителей, и они не входили в их число, но Джонни не особенно беспокоился: они с Ви выглядели как типичные наемники. Вряд ли девчонка проверяла базы розыска «Арасаки»… хотя хер его знает. Обстановка была не худшей — Джонни приходилось оказываться и в более хуевых местах. Тут было в меру чисто для подвала, светило успокаивающе голубым и белым, как в холодильнике, а еще девчонка любезно предложила им выпить. Джонни попросил «какую-нибудь хуйню с текилой», втайне надеясь, что ему просто выдадут бутылку. Какой-то парень с хромированными ключицами намешал ему «Санрайз», улыбаясь, как довольный кот, но Джонни едва посмотрел на него, чуть ли не залпом выпивая коктейль. На вкус как гребаный апельсиновый сок. — Не сильно налегай, — шепнула Ви, которая разыгрывала трезвенницу, переминаясь у него за спиной. — Тебе же еще надо вернуться, ты не забыл? — Забудешь тут… Почему-то он подумал, что последний раз они были вместе в подобном заведении, когда заявились в элитный бордель. Конечно, в «Облаках» из себя корчили высококультурное заведение, но в итоге все сводилось к сексу. В этом смысле «Зимнее безмолвие» явно выигрывало: это было обычное гнездо нетраннеров, в котором они могли спрятаться. Бедное, никчемное и пустое, как все их жизни. Только алкоголь и спасал. Из отсылок на Гибсона тут было только название, но Джонни на большее и не надеялся. Веру в человечество было очень легко потерять, а Ви читала примерно ноль книг в год, так что у него было время свыкнуться с новой реальностью. Помимо них, тут был еще один парень с выбеленными волосами — Джонни казалось, такое осталось во временах его молодости — и пухлая девчонка, которая не отрывалась от своего планшета. Ни они, ни сотрудники не представились, как и от них с Ви не потребовали имен. Правило анонимности распространялось на всех. Возможно, из этого подвала совершали дерзкие ограбления или убивали кого-то через киберпространство — находились и такие трюкачи, — но Джонни никогда не понимал этих людей. Ему нужно было присутствовать самому, держать в руках оружие, видеть предсмертный ужас в глазах своего врага — иначе все это не имело никакого нахуй смысла. Комната с креслами была дальше. Джонни подозревал, что где-то рядом есть и запертая дверь, за которой скрывались те, кто ушел в Сеть надолго, почти навсегда. Иссохшие, с отросшими волосами, пахнущие всеми телесными жидкостями сразу. Люди были отвратительны, как говорили многие нетраннеры, и это отлично иллюстрировало состояние тех, кто пытался отринуть мясную оболочку. Обычно это заканчивалось выжженными мозгами, вытекающими из ушей, потому что человеческим созданиям не дано было преодолеть порог бессмертия. Ну, не всем. — Долго мы тут не пробудем, нам просто надо передать сообщение, — сказала Ви, и это звучало так, как будто она очень хотела поверить в свои слова. Она передала администратору обрывок бумаги с кодами доступа, чтобы та связала их с Ангел. — А костюм?.. — растерянно спросила девушка, оглядев их. — Прямое подключение очень опасно! — Можно где-нибудь написать расписку, что я претензий не имею? — хмыкнул Джонни. Возможно, текила все-таки была в его бокале, потому что сейчас он ощущал лихорадочное желание действовать. — Все под контролем, нам просто нужна точка доступа. — Но для лучшей проводимости… — Ничего, мы и через ванну со льдом шаманили, все остались живы, — проворчал Джонни, пытаясь культурно шокировать девчонку чисто из вредности. — Подключать будет она! — рявкнул он, указав на Ви, когда администратор завозилась с длинными проводами, напоминающими дохлых черных змей. Он стащил футболку, чтобы Ви было проще добраться до портов, которые были ниже на шее. Прикосновение кресла с электродами к голой коже ощущалось щекоткой, которая вполне могла превратиться в разряд. Ви прижалась ладонью к спинке, как будто прислушиваясь к ощущениям. — Может, все же костюм? — предложила она. — Твое дело, конечно, но это твою задницу поджарит в случае чего… — Слишком много думаешь о моей заднице. Неужели Джудс стоит начинать волноваться? — А ты не умничай, когда я копаюсь у тебя в затылке! Администратор тактично не обращала внимания на их препирательства — как и на то, что Ви слишком долго возилась, стараясь, чтобы Джонни не защемило позвонки. За время все равно было уплачено сполна: Ви разобралась с этим, пока он знакомился с баром. Сейчас Джонни жалел, что не выпил больше; в шее вонзенными иглами ощущались провода, напряжение сковывало плечи, и даже протез прострелило фантомной болью, которую он не испытывал много лет. Он постарался успокоить дыхание. — Я буду рядом, — пообещала Ви. — Конечно, будешь смотреть, как бы меня в отключке на запчасти не разобрали, — огрызнулся Джонни. Но почему-то не спешил дать отмашку, чтобы его подключили, потому что непрестанно думал о том, что это может быть последняя вещь, что он ей скажет. И дело не в торопливом подключении. Он не был человеком уже слишком давно, чтобы не чувствовать, что киберпространство готово сомкнуться вокруг, как бесконечный океан, даже если он к ебучей колонке подключится. Оно затаилось, но иногда искушало гулкой пустотой. Приглашало стать ничем, как он и мечтал совсем недавно. Ви вздохнула и, неловко улыбаясь, взяла его за руку. Она всегда хваталась за живую, нормальную человеческую руку, а он старался не цапнуть ее ненароком протезом, чтобы не впечатать пальцы в синтетическую кожу, почти такую же нежную, как настоящую. Теперь у Джонни имелось отчетливое воспоминание о том, как его двойник вцеплялся Ви в шею. Она вызывалась пойти сама, покричать Ангел в киберпространстве, но Ви была киборгом, это точно заметили бы, а потом выйти на них было бы несложно. На самом деле это все отговорки. Ему нужно было отправиться туда самому, встретиться с Ангел. Проверить, насколько это все реально. — Ну все, врубай давай! — потребовал Джонни. Ви сжала руку, теснее переплетая пальцы. «Я с тобой». Возможно, во вспышке перехода у него удалось расслышать ее мысли.***
Ему показалось, что киберпространство ждало его. Во всяком случае — помнило. С тех пор, как он последний раз заглядывал в Сеть, ей стала править Альт, и Сеть в каком-то смысле стала Альт, но сейчас Джонни среди обжигающей пустоты, переполненной информацией, удушливой и невыносимой, мог почувствовать что-то вроде тонких стеклянных стен, словно его поймали в прозрачную банку, как какую-то экзотическую бабочку. В его детстве такие еще водились… Блеск загородки едва проглядывался среди космической темноты. Даже в царстве Альт талантливые нетраннеры могли возвести небольшое убежище, частную сеть… вот только Джонни не был до конца уверен, что за ними не наблюдает хотя бы один из сотен тысяч глаз Альт. Но приходилось довольствоваться этим. Им нужно было договориться с Ангел о передаче двойника, выторговать условия, на которых она отвяжется от них. После этого они планировали, что Джонни с помощью нескольких разработанных Джуди и Мерф кодов зацепится за сознание своего кривого отражения, чтобы последовать за ними с Ангел в киберпространство, а там предупредить Альт и вовремя свалить, пока та не испепелила их неудавшиеся копии на месте. Проще простого, блядь. Он уговаривал себя, что не испытывает страха. Самовнушение поддавалось со скрипом, потому что в киберпространстве все мысли становились чистыми, позванивающими, чрезвычайно логичными. — Ангел? — позвал он. — Если ты меня слышишь, то самое время отозваться! Я не собираюсь стоять тут в пустоте и звать тебя, как полный долбоеб! — Ты называешь меня не Альт, а Ангел, — раздался голос — близко и далеко одновременно. Значит, как Джонни и думал, она поджидала его в этом канале связи, чтобы понаблюдать. Голос звучал более обычно и человечно, чем то, что он слышал в последний раз, когда встречался с Альт, захватившей тело Ви. После того случая Джонни совсем не хотелось соваться в киберпространство, потому что в прошлый раз он выбрал не ее, а Альт всегда была ревнивой сукой, которая могла отомстить самым изощренным образом. Джонни напомнил себе, что они уже однажды встречались — когда она была Люси Барнз. Тогда он не заподозрил в ней Альт, и теперь ему хотелось проверить, насколько они отличаются. Ангел не считала себя Альт. Джонни очень хотел быть собой. Вот только уже не уверен был, что тот, кем он был до смерти, и есть он. — Думаешь, мы с ней не похожи? — заинтересовалась Альт. — Ну, я уже ошибался однажды. Думал, что иду за помощью к женщине, ради которой когда-то хотел уничтожить мир, а встретил искина с неебаться какими амбициями. Она управляла нами, чтобы добиться своего. — Ты хотел уничтожить мир только из-за своего эгоизма. Альт умерла у него на руках. Оставались только ее несовершенные, извращенные копии. Как и от него. — Ты другой, — заметила она, любопытно рассматривая его, как будто они не были всполохами пикселей в Сети. — Ты тоже злишься, тоже хочешь добиться какой-то сокровенной правды, но ты… совсем другой. — Немного сменил имидж, — ухмыльнулся Джонни. Это все была условность, моделирование, за которое цеплялся человеческий мозг, и Джонни понимал, что сейчас они общаются как-то иначе, перебрасываясь фразами, как примитивные компьютеры — короткими сообщениями, но эта картинка, сотканная из мерцающих партиклей, сохраняла иллюзию нормальности. Интересно, как ту же сцену видела Ангел? Настоящая Альт — уж точно в двоичном коде. — Хочешь забрать своего подручного уебка? — прищурился Джонни, решив, что самое время переходить к делу, пока его мозги не перегрелись. — Поверь, нам не нужны проблемы, и мы не хотели участвовать в твоих хитровыебанных схемах. — А чего ты хотел? — внезапно спросила Ангел. Она как будто рассчитывала доломать его этими вопросами и вывести из равновесия. Обычно Джонни и правда разразился бы речью о свержении ебучих корп, наполовину цитируя манифесты, которые он писал или спьяну, или на приливе вдохновения, которое не хотелось растрачивать на новый альбом. — Дай нам уехать — и мы тебя не побеспокоим, — пообещал Джонни. Он тщетно пытался балансировать между просьбой и угрозой, хотя обычно переговоры, которые он вел, сводились к тому, что он стрелял кому-нибудь в лицо. — И тебя не волнует, что будет дальше с Альт? С Сетью? — задумчиво отозвалась Ангел. — Я похож на человека, которого ебут чужие так называемые невинные жизни? — цинично отозвался Джонни. Он и правда верил в это, покуда «чужие» оставались безликой, отдаленной толпой, которая бесполезными муравьями сновала по городу. — Ты пытаешься отделиться от той, по чьему подобию тебя сделали, да? Ну так я остался прежним ублюдком, который разнес всю Площадь Корпораций — недавно вот был на параде в память о жертвах, охуительные ощущения, я тебе скажу! Напомнить тебе, из-за чего я сделал? Потому что «Арасака» убила Альт. Так что спроси себя — ты хочешь оставить контракт для наемников на Ви, чтобы ее убили, а потом я разобрал тебя по костям? — Ты думаешь, что заказ только на нее? — Я думаю, что у вас с Альт есть что-то общее и ты амбициозная сука, которая не лишится запасного ключа от цифровой крепости. Возможно, именно поэтому я еще жив. Ему сложно было различить, но ему показалось, что Ангел улыбается. Он не видел, чтобы Альт так улыбалась — а может, Джонни просто позабыл об этом, как и о многих других вещах. В киберпространстве все было немного другим, поэтому уловить ее облик не удавалось. Джонни тщетно всматривался, пытаясь сравнивать Ангел со своими воспоминаниями, в которых Альт мелькала золотым всполохом, но что-то постоянно ускользало. Но, несмотря на время, увеличивающее его перегрузку, как от давления на морском дне, Джонни все смотрел. Ангел не была прекрасной и идеальной, как алая Альт, царица Сети, воплощенный идол. Она выглядела хотя бы немного живой, очень обычной — с выбритыми висками, как сейчас было модно, в джинсах и какой-то майке (Альт никогда не зацикливалась на одежде, но все равно выглядела просто охуенно, даже когда крала у Джонни затасканные футболки). Правда, Ангел казалась немного усталой, какой-то вымотанной — или это неестественный свет так падал? Джонни предпочел не пересекаться с ней взглядом. — Меня и правда создали по образу и подобию Альт, — кивнула Ангел с печалью, как ему показалось. — Она экспериментировала, пробовала вернуться в человеческий мир. Или, по крайней мере, послать туда куклу, которую она сможет легко контролировать, потому что получать информацию от безумцев из «Мальстрема» неудобно. — И ты стала неудачным экспериментом, который выбросили? — проницательно сказал Джонни. — Она посчитала тебя всего лишь мелким искином и выкинула наружу. Посмотреть, как ты барахтаешься. — Лучше бы она убила меня! — зло выплюнула Ангел. — Теперь она правит киберпространством, а что остается мне? Я всегда мечтала вернуться и разделаться с ней, но только недавно это стало возможно… когда она пустила кого-то в свою цифровую крепость. В ней была знакомая Джонни злость — обида на что-то великое и непостижимое, победа над которым почти невозможна. Ты или войдешь в историю как герой, или сгинешь в борьбе, и в свое время он не знал, чего хочет больше. В его случае врагом стала местная корпорация зла, а Ангел мечтала уничтожить самого могущественного искина. — Многие готовы заплатить, чтобы избавиться от Альт, потому что она угрожает безопасности человечества. Теперь, когда Черный Заслон больше не нужен, она стала главной угрозой, — объяснила Ангел. — И только я могу это сделать. Джонни рассмеялся — самоуверенная дрянь! Ее безумие почти начинало ему нравиться. — Ты зря пытаешься разжалобить меня своей трагической предысторией, — отрезал он. — И точно не сможешь мной управлять. Мы чужие люди, Ангел. Она снова грустно кивнула. Все-таки — Ангел или Ева? Бесчувственный слуга бога, озаренный светом, или человеческая женщина, готовая совершить грех? — Ты прав, — кивнула Ангел. — Поговорим о деле? Она ни разу не назвала его по имени. — Мы можем передать заложника на нейтральной территории. Тут недалеко — в заброшенном аэропорте. Полная изоляция от города и невыгодный ландшафт — все идеально складывается! Почему-то ему казалось, что Хель собственноручно его пристрелит, если он приведет на ее территорию Ангел, но больше выбора не было. Наверняка она могла кинуть на них толпу наемников, которым все равно, с кем драться, лишь бы деньги платили. В совместной памяти Ви и Джонни таких уебков было предостаточно. А если против выступят люди Виктора, то город разорвет на части. Не то чтобы Джонни переживал об улицах, затопленных кровью, но кого-нибудь из своих могло убить в этом бешеном замесе… — Хорошо, я согласна. Мы гарантируем безопасность друг друга. А чтобы вы не попытались меня обмануть, ты сам передашь заложника, — решила Ангел, и ее голос стал решительным и твердым, как у Альт, когда та злилась — почти что искры летели. — Можем взять с собой кого-нибудь… скажем, двух человек, — предложил Джонни, внимательно следя за ней — известно ли ей, что Рио Асано и Сидни тоже в руках Виктора? Наверняка да, но она неплохо держалась, хотя козырей у нее почти не осталось. — Не потащишь же ты этого уебка в одиночку, соглашайся! Он сейчас немного не в состоянии быстро ходить, — хмыкнул Джонни мстительно. — Приведешь свою девчонку? — невольно улыбнулась Ангел. — Не надоела она тебе еще? Похоже, Ангел не догадывалась, насколько они связаны. А может, не хотела признавать, что Джонни Сильверхенд способен дорожить хоть кем-то, основываясь на смутных воспоминаниях, передавшихся ей от Альт. — Значит, завтра в шесть вечера, — решил Джонни. — Ты подходишь с востока, а мы — с запада. Никто не стреляет, мирно расходимся. После этого ты отправляешься на штурм цифровой крепости — хотя мне до пизды, что ты будешь делать. А мы покинем Альбукерке. Не знаю, понравится ли тебе моя идея, но вы можете даже попытаться изменить мир, бросив вызов «Арасаке». — Сильверхенд из моих воспоминаний был не тем, кто сдается и уезжает. — В мире пиздецки много городов, которые можно разрушить. И уж точно не одна ядерная бомба. Она с сомнением кивнула. Джонни не знал, сработает ли это, их небольшая уловка, да и выдержит ли он связку с собственным двойником… Альт всегда была опасным противником, всего добивающаяся сама, упрямая и безжалостная. Такой он ее запомнил — Альт не нуждалась ни в его помощи, ни в спасении, а он вклинился, пытаясь почувствовать себя ебучим героем, и сделал только хуже. Из-за него Альт умерла. Из-за него в центре Найт-Сити стояли памятники с перечнем имен погибших. Возможно, поэтому ему вдруг было так радостно видеть ее живой — хотя бы ее часть. Хотя какое это имело значение, если вскоре она умрет? Возвращение было жестким — примерно такие воспоминания были у Джонни о том, как взрывается панцер. Его обожгло, тряхнуло, что каждая кость отозвалась болью. Джонни пришел в себя, вывернувшись на нетраннерском кресле, будто он пытался второй раз сломать шею, задохнулся. Хотя бы вокруг не было ледяной воды, как раньше, когда первым его ощущением в обычном, материальном мире было то, как он тонет. — Эй, ты жив? — позвала Ви. Она прикусила губу — явно хотела позвать его по имени, но вспомнила, что не стоит раскрывать их в этом месте. Все еще держала его за руку — и придерживала за плечо, чтобы он не свалился. — По ощущениям — разваливаюсь нахуй, — пожаловался Джонни. Боль отдавалась где-то в пояснице, и он был не настолько самонадеян, чтобы вставать с вполне удобного кресла. — В твоем-то возрасте неудивительно… Девчонка-администратор странно смотрела на них. Едва ли она догадывалась, что именно они затеяли и с кем говорили, но, может, она узнала код?.. Асано не упоминал, что пользовался этим экстренным каналом связи — в переданных им заметках было сказано, что к нему стоило прибегнуть в крайнем случае. Ангел тоже подставлялась, пользуясь Сетью, а Альт ничего не стоило ее прихлопнуть. Но почему-то она этого не сделала. Ви подошла к администратору и быстро протянула ей пачку евродолларов. Ничего удивительного, что она предпочла не оставлять цифровых следов: судя по лицу девчонки, сумма впечатляла. — Нас здесь никогда не было, — убедительно сказала Ви. — А если кто-то будет расспрашивать, пошли кого-нибудь в «Пандемониум», чтобы передали приметы этого человека. Все понятно? Ошеломленная девчонка кивнула. Она наблюдала, как Ви помогает Джонни стащиться с кресла, и наверняка заметила, что в той гораздо больше силы, чем должно быть в тощей девчонке — даже с учетом имплантов. Но Ви твердо и уверенно пошла прочь, хотя Джонни с трудом преодолел ступеньки наверх. У них за спинами администратор о чем-то шушукалась с барменом. Только снаружи, вдохнув прохладный ночной воздух, Джонни почувствовал равновесие. Органы чувств помогали сосредоточиться: шершавая стена, запах мокрого асфальта и чего-то явно гнилого, далекий шорох шин по дороге. Ви закурила, поделилась с ним сигаретой, и он вспомнил, что реальность отвратительно горчит синтоникотином. Джонни убил бы кого-нибудь за настоящий табак. — Теперь я чувствую себя немного неловко из-за того, что затащила сюда столько народу, а ничего не произошло, — усмехнулась Ви. — Хоть бы один убийца! Неужели, блядь, так трудно! Он догадывался, что Ви неподвижно просидела несколько часов над его бессознательным телом, сжимая руку и напряженно прислушиваясь, чтобы уловить шаги наемников, которые могут прийти их убивать. Ну ничего, искусственный скелет киборга хотя бы не затекал. — Завтра они нам понадобятся, — пообещал Джонни.***
— Насколько это странно — смотреть на свое тело? Виктор тоже рассматривал бессознательного двойника — и украдкой косился на Джонни, как будто сверялся. Ему это явно казалось смущающим, но все-таки Соловьев не удержался от вопроса. Они вместе наблюдали за тем, как Мерфи, напрямую подключившись к портам двойника, быстро набирает какие-то коды. У нее над душой, любопытно переглянувшись через плечо, стояла Джуди, и почему-то нетраннерша это позволяла. Чуть поодаль был скованный Рио Асано, которому не разрешалось ни к чему прикасаться, поэтому он лишь иногда шепотом подсказывал что-то. Вероятно, ублюдок знал все об этих клонах. Вплоть до серийных номеров и цифровых команд. — Наверное, я бы не смог так спокойно смотреть, — с долей уважения сказал Виктор. Он явно нервничал, иначе с чего бы ему быть таким разговорчивым? Не из вежливости же… — Мне как-то раз довелось побывать на своей могиле, — признался Джонни. — Я-то надеялся на пафосный памятник. Вот у вас на родине революционеров уважали… А меня попросту выкинули на помойку, как какую-нибудь крысу. Он предпочел не говорить Виктору, что его дорогую племянницу тоже когда-то вышвырнули — с простреленной головой. Сейчас Ви стояла в тени, глядя только на двойника, словно ожидая, что он вот-вот вскочит и кинется на оплетшую его проводами нетраннершу, и впрямь напоминающую опасного ядовитого паука. В руке у Ви сияла обнаженная катана. «Знаешь, почему я люблю холодное оружие? Сталь невозможно взломать», — с гордостью рассказывала Ви как-то раз. Теперь, глядя на холодный блеск, Джонни невольно задумывался, против кого она планирует использовать катану. Обычно главари банд предпочитали, чтобы им отчитывались об уже проделанной работе, но Виктор Соловьев решил все лично проконтролировать. Возможно, все дело в том, что его племянница оказалась по уши в этом дерьме — и сама вызвалась сопровождать Джонни на обмене заложниками. Второй определенно должна была стать Джуди, чтобы исправить проблемы, если вдруг связь с двойником прервется. Джонни старался не смотреть на тело, над которым колдовала Мерфи. Это напоминало ему зеркало, а он нечасто проверял свое отражение — просто незачем было; не то чтобы он не любил свое лицо, однако знал, что ничего нового там не обнаружит, максимум — пару незначительных новых шрамов. Вот Ви часто смотрелась в зеркала, когда они были связаны, и иногда она вместо своего отражения видела там Джонни. Она боялась, потому что это напоминало ей о скорой смерти, но неизменно криво улыбалась ему, потому что Джонни в зеркале был почти что настоящий, без синих мерцающих помех. Он смотрел на двойника — бледное лицо, спутанные волосы — и задавался вопросом: что было бы, если бы ему не повезло и это он оказался в секретной лаборатории. И осознавал бы он тогда, что он — это он? Мерфи насвистывала какую-то песенку, и это напоминало приготовления перед штурмом башни. Джонни помнил, чем все закончилось в тот раз. — Похоже, все готово, — решила Мерфи, грациозно поднимаясь на ноги. — Он не должен ничего почувствовать. Большую часть работы сделает морфий, но на всякий случай я должна напомнить, чтобы ты затаился и не провоцировал его. — У меня есть опыт, поверь мне. Ви постоянно требовала от меня, чтобы я замолчал и сгинул. — И кем ты меня выставляешь? — сердито прошипела та. Несмотря на напряженную обстановку, Джуди и Виктор позволили себе усмехнуться. Мерфи вздохнула и повела плечами, разминаясь, а потом небрежно отбросила иссиня-черные волосы со лба. От того, не обнаружит ли Ангел сдвоенный код, зависело все… Вряд ли она особенно переживала о жизни Джонни, которого она и за человека-то не считала, но это будет огромный удар по репутации самого крутого нетраннера. — Все будет немного раздваиваться, когда вы рядом, — предупредила Мерфи. — Побочный эффект. Зато на расстоянии ты сможешь подключиться… Повезло, что ваши массивы данных очень похожи, практически идентичны. — Но тогда он что-нибудь заподозрит из-за эха, разве нет? — Ви мрачно кивнула на распростертого двойника. — Накачаем его, чтобы не дергался, — отрезала Мерфи. — Док сказал, что это безопасно! — она повернулась к Асано, который тщетно пытался слиться с серой стеной, чтобы про него лишний раз не вспоминали. — Он подумает, что все дело в наркотиках. — Ладно. Я потерплю, — негромко сказал Джонни. Что-то надо было говорить. — Только обойдись без алкоголя, — предупредила Мерфи. По ее приказу пара «людей в черном» стащила двойника с кушетки, обвитой проводами, большая часть которых была подключена к нескольким ноутбукам и планшету. Показательно размяв пальцы, Мерфи приглашающе кивнула на импровизированный операционный стол. Она была в своей стихии, полностью увлеченная тем, что делала, и сомнения Джонни явно начинали ее раздражать. — Можно я? — выступила Джуди. — Это же мой код! И я Джонни уже подключала с собой, я знаю, как нужно. — Ладно, — подумав, согласилась Мерфи. Джуди оттеснила ее от экранов и какое-то время потратила на настройку, потом посмотрела на него… и совершенно неуместно подмигнула, как будто они были не в стылом пустом помещении, а по-прежнему дома. И потому он вспомнил, что все еще жив. — Удачи, — сказал Виктор, и Джонни едва не дернулся, когда почувствовал, что Соловьев потрепал его по плечу. Мало кто мог такое вытворить и остаться со всеми пальцами, но от неожиданности он только неловко кивнул. Он еще мог бы ожидать такое от Вика Вектора, разыгрывавшего с Ви добродушного дядюшку, но не от русского мафиозника. — Только будь нежнее, дорогая, — нагло хмыкнул Джонни, ложась на кушетку и прикрывая глаза. Было так странно ощущать тепло от тела двойника, лежавшего там до него. Так пиздецки странно, что это едва не пошатнуло его уверенность. — Даже знать не хочу, что ты там в меня втыкаешь, — проворчал он, чувствуя, как что-то в его шее щелкает. Она ничего не ответила. Потом он понял, что просто не услышал.