Выбора нет

…Как же хочется пить…        В горле сухо и горячо. Боль от ударов уже не ощущается так остро, перешла в ноющую тяжесть. Саднят обожженные обрубки рук и ног. Он скрючен, может только неловко привалиться к сырой, воняющей мочой стене. Пить хочется настолько сильно, что он готов облизать вонючую стену. Но, извиваясь изуродованным телом, он только падает вниз, лицом в пыльный пол. Пыль обжигает сухую гортань, и он заходится в мучительном кашле.       Временами он проваливается в бред, где слышит шелест травы, пение птиц, журчание ручья…       Давно ли он сошел с ума?       В гудящей голове слышны голоса. Слышен ее голос, ласковый, веющий спасительным теплом. — Трэл. Будь честен со мной. Скажи, откуда у тебя план замка правителя? …замок… план… — Я… я был в нем… Мой командир Нотос провел меня… — Нотос? Начальник охраны? …охраны… — Да… — На его лицо течет тонкая струйка воды, и он, вытаращив бельма обожженных глаз, ловит языком стекающие капли. — Хорошо. Ты молодец. Расскажи мне, Трэл. Куда ты должен был отвезти Танака? …Я ведь должен ответить. Должен. Куда я вез Танака… Танака… Кто такой этот Танак… — Скажи, Трэл. И все закончится… -Ослепший на один глаз, вторым различая лишь мутные пятна, он ползет на голос. Нежный, успокаивающий голос, голос ангела… …Я должен ей рассказать? Я должен… Должен рассказать… — И тогда все закончится, — обещает голос. — Боль прекратится.       Трэл улыбается, пуская слюни.

***

      Любимый балкон сегодня неприветлив и неуютен. Небо затянуто сизыми тучами, а ветер раздраженно дергает за тунику, пытаясь швырнуть Квай-Гону в лицо его же волосы. Мастер-джедай стоит, устало опираясь на перила — вызвали в Совет. И судя по всему, это не сулит ничего хорошего. — Место встречи не изменить, м? — подходит Тала, от ее ласкового тона становится чуть светлее. — Здравствуй, — он слегка приобнимает ее. — Что ты здесь делаешь? — Решила поддержать тебя, — она пожимает плечами. — Думаю, тебе нужна будет моя помощь.       Вздох. — Я бы хотел, чтобы не понадобилась.       Тала улыбается — грустно, мягко.       В зале Совета непривычно пасмурно и неуютно, хотя как будто ничего не изменилось. Наверное, дело в его внутреннем состоянии. Ну или в необычно хмурых лицах собравшихся.       Квай-Гон делает глубокий вдох и делает шаг вперед — в центр. Да, все-таки хорошо, что рядом Тала — он держится за исходящее от нее ровное тепло, как за спасательный круг.       Обмен приветственными поклонами. Мейс Винду нарушает молчание. — Квай-Гон Джинн. Совет хотел бы услышать от тебя комментарий к вот этому посланию с Телоса, — глава Совета включил сообщение.       Перед ними возникла прозрачная фигурка. Худой, даже истощенный мужчина метался в голографическом луче, срываясь на крик. »… мы считали вас союзниками! Вы обещали нам поддержку! Почему вы встали на сторону тирана?!..»       Мужчина упал на колени, обессиленный. Шумно сглотнул, продолжил ровным, потухшим голосом: »…они все убиты… Все. Мы нашли изуродованные тела. Наших шпионов жестоко пытали, на их телах — следы лазерного меча. Наш предводитель… — прерывистый вдох, — наш предводитель изрублен на куски — и он был жив все время, пока его расчленяли. За что вы так с нами поступили? Мы вам поверили… Поверили… Теперь мы обезглавлены».       Запись прервалась.       Квай-Гон словно рухнул с головой в ледяную воду. — Квай-Гон, — мягко произнес Пло Кун. — Где твой падаван?       Нервная усмешка. — На… — голос сел. Приходится откашляться. — Видимо, на Телосе. — Понятно. — Пло Куну очень жаль друга, но — сказать нечего.       Мейс Винду подается вперед, голос звучит жестко. — Отправляйся на Телос. Сделай все, что в твоих силах, чтобы вернуть доверие народа. Совет не мог открыто вмешиваться в гражданскую войну, но мы оказывали восстанию финансовую поддержку. Я не знаю, как теперь восстание сможет снова набрать силу, и сможет ли вообще.       Квай-Гон кивает. Шея кажется онемевшей, чужой. — И если… этот джедай, — Мейс выделил голосом это слово, — окажет сопротивление — ты знаешь, что ты должен сделать.       Да.       Перед глазами возникает лицо падавана, напуганное, со смешными выбившимися прядками волос, ее голос гулко отдается в голове. "Квай-Гон, я сделала что-то не так?"       Убить.       Квай-Гон снова кивает — механически, словно ржавый дроид. Ледяная вода уже в груди, в горле, мешает дышать. Лица членов Совета — как в тумане. — Как вы можете?! — холод вдруг пронзает голос Талы — как солнечный луч. — Вы вырастили ее в этом Храме с малых лет, она — наш воспитанник! И где доказательства, что все это, — Тала кивает, — все это именно ее рук дело? Даже если и ее: она могла пасть жертвой обмана, ее могли вынудить — она еще совсем девочка! Это несправедливо, — в голосе нурийки решимость. — я тоже полечу на Телос, и мы во всем разберемся. Позвольте мне сопровождать Квай-Гона Джинна. Пожалуйста.       Ледяная корка в груди Джинна лопнула. Каждое слово Талы наполняло его теплом.       Мейс Винду откинулся на спинку кресла, оценивающе осмотрел обоих джедаев. Переглянулся с Йодой. Тот печально улыбнулся, но кивнул. — Хорошо. Отправляйтесь.       Тала поклонилась. — Благодарю, магистр.       Она крепко сжала руку Квай-Гона. — Мы во всем разберемся. Вместе.