Выбора нет

      В замке холодно и пусто — казалось, куда уж больше?       Ребенка увезли рано утром — сухопарая смуглая служанка, которая теперь станет называться его матерью, поднималась по трапу, бережно прижимая к груди мягкую корзинку с драгоценным пассажиром.       Ксанато долго смотрела вслед звездолету. Креон даже не вышел попрощаться.       Сейчас они сидели вдвоем, в огромно-пустом приемном зале и молчали. Лоб Креона вновь прорезала глубокая морщина, прибавлявшая ему возраста.       Завтра здесь будет собран Совет. Внешняя политика Телоса на сегодняшний день — заноза в пятке Республики — собственно, как и внутренняя… И если им пока удалось погасить костры мятежа и отодвинуть от себя государственный переворот — что, кстати говоря, и вызвало новую бурю недовольства Галактического Сената — то независимость планеты сейчас висит на волоске. Как и власть Креона.       Недобитые мятежники, которым удалось ускользнуть, вызвали шум в политическом сообществе Галактики. Недоработка. Ее, Ксанато, досадная недоработка: которой удалось бы избежать, если бы не ребенок… Сейчас Телос на пороге новой войны — возможно, Сенат введет войска.       Джедаев.       Ксанато вдруг вздрогнула, почувствовав… «Он здесь». — Здесь джедаи. Двое, — бросила она. Ладонь легла на рукоять меча. Вряд ли они явились в замок, чтобы пожелать спокойной ночи. Впрочем, столкновение вряд ли пройдет в их с отцом пользу — девушка смогла бы одолеть сейчас разве что юнлинга, не говоря уже о мастере-джедае. Но не сдаваться же без боя? Тем более, что Креон тоже схватился за бластер. … совершенно бесполезный бластер. — Что ты намерена делать? — отец странно спокоен. — Погибнуть в бою, похоже. Бежать уже поздно. Зря ты не отправился на Ниипорт, отец. Я ждала их, но не думала, что так скоро. — Не говори ерунды. Ты действовала по моему приказу. Запомни это.       Дочь усмехнулась. — Кто в это поверит… Вызывай подкрепление. Я и с одним-то не справлюсь. А их двое.       Двери распахнулись. Вошли два джедая, синхронно сбросив капюшоны. Ксанато выдохнула сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как ее переполняет злость.       Первым в зал вошел ее учитель. За ним, за его правым плечом — Тала. — Квай-Гон Джинн! — голос Креона гулко разнесся под потолком. — Чем обязан вашему столь позднему визиту?       Джедай слегка поклонился. Он попытался обратиться к бывшей ученице через связь, но натолкнулся на глухую стену. Впрочем, не впервые. «Пожалуйста, ответь мне. Наверное, я виноват. Пожалуйста, скажи, что это была не ты, что это был не твой меч, который ты собирала вместе со мной, скажи, и я тебе поверю…»       Тала, тихо следовавшая за Джинном, произнесла: — Нам нужно поговорить с вашей дочерью. Совет Ордена обвиняет ее в тяжелом преступлении, но я… Мы не верим в это. Мы приехали, чтобы во всем разобраться.       Креон с достоинством прошел к своему креслу. — Моя дочь не желает с вами говорить. Обвинения Ордена необоснованы. Вы можете быть свободны, и я, так и быть, даже не стану спрашивать, как вы проникли в замок. — Сейчас здесь будет охрана, — бесцветно произнесла Ксанато. — Солдаты помогут вам найти выход.       За дверью и впрямь послышались быстрые тяжелые шаги. «Тал?..» «Я справлюсь. Оставайся здесь».       Тала быстро покидает зал, активировав меч. — Ксан, я прилетел за тобой, — голос Квай-Гона звучит даже ласково. — И без тебя я не уйду. Помоги нам во всем разобраться и помочь тебе. — Мне казалось, я выразился предельно ясно, — протянул Креон. — Убирайтесь.       Ксанато кивает, сложив руки на груди. — Ты слышал правителя… мастер, — в голосе ее вдруг прорывается горечь. …Она так похорошела за это время, пока находилась на Телосе. Движения как будто стали более плавными, черты лица смягчились, появилась несвойственная ей ранее нежность. Глаза стали больше и ярче на побледневшем, похудевшем лице, как и губы, даже искривленные в ядовитой усмешке. Другая, женственная… хрупкая.       Квай-Гон делает шаг вперед.       Креон поднимает бластер. — Отец, нет! — Ксанато пытается его остановить, но сил не хватает. — Какая честь для меня, — глаза Креона застилает ярость. Он вдруг узнаёт в джедае знакомые черты, которые постарался запомнить навсегда — прежде чем передать своего внука доверенным людям. — Похоже, вы невнимательно слушали графа, мастер Джинн.       Бластер взвизгивает короткой очередью — но что в ней смысла? Отшатнувшись, Квай-Гон успевает активировать меч и закрыть себя. Ксанато ничего не остается, как броситься между ними со своим мечом — закрыть кого от кого? — но джедай отталкивает ее в сторону: как можно более мягко, но ей хватает и этого. Она падает на пол, перекатившись, замирает.       Креон, стиснув зубы, бросается вперед — снова очередь из бластера. Джинну вновь удается отбить ее, но расстояние между ним и Креоном сокращается, и джедай делает выпад в попытке выбить оружие из руки нападающего. Но что-то пошло не так…       Вместо бластера световой меч взрезает кисть Креона, тот, не успев даже крикнуть, падает вперед… Прямо на отливающее зеленым лазерное лезвие. Джинн останавливается, но слишком поздно — грудь правителя пересекает зияющая рана. Бластер в его руке взрывается, пламя охватывает одежду, волосы… — Отец!.. — Ксанато, очнувшись, хрипит. — Нет!       Она — откуда только силы взялись — отшвыривает Джинна в сторону, не помня, как, оказывается рядом с отцом, сбивает огонь. Но конечно, все бесполезно, и Креон, страшный, обожженный, застывает в нелепой позе у колен дочери. — Нет… — рыдает она, пытаясь взять его изуродованную руку, не замечая, как ее кожу обжигают обломки взорвавшегося бластера. Оторванные пальцы скользят в крови, падают на пол, и в ее ладони остается только искорёженное мечом и взрывом кольцо. Ксанато смотрит на окровавленную ладонь, разорванное кольцо отца, рассыпавшиеся по полу пальцы — и в ее глазах плещется безумие. — Ксан… — Квай-Гон подходит к ним, но она будто не слышит. — Ксанато…       Все пошло не так, совсем не так, как должно было!       Ксанато закрывает лицо руками, не замечая, что в ладонь впилось раскаленное кольцо. Вцепляется пальцами в щеки. Стон, переходящий в подвывание. — Пойдем, Ксан, — Джинн протягивает к ней руку. — Пойдем, нам пора.       В ответ вдруг слышит нечто, больше похожее на рык. Она отнимает ладони от лица, и Квай-Гон вздрагивает. На ее перепачканном лице — почти звериный оскал. На щеке алеет круглый ожог, перечеркнутый кровавыми потеками. — Теперь ты доволен? Ты счастлив? — шипит она. — Ты уничтожил все, что было мне дорого, ты убил меня… Можешь гордиться собой… — Я не хотел этого.       Он хочет сказать что-то еще, но вдруг темноту за окнами пронзают яркие линии: боевые звездолеты. Один, другой, десятый, и еще, и еще… В голове вспышка — опасность! «Квай…» «Тала!»       Тала. Тала. Тала.       Ксанато смеется, коротко, ядовито, невесело. — Это моя армия, Квай-Гон. Хммм… Сотня вооруженных солдат против одного слепого джедая — как тебе такая расстановка сил?       Джинн отступает назад. Все пошло не так. Все. — Уходи. Они убьют тебя… — в ее голосе — усталость.       Тала.       Квай-Гон покидает приемный зал, оставив Ксанато над телом отца.       Она не вслушивается в шум за дверью. Поднимает голову лишь тогда, когда в зал вбегает Ралахан Орен, командир отряда, и еще двое солдат. Все они замирают, увидев мертвого правителя.       Вот сейчас — важный момент. От которого зависит все, что будет с ней дальше.       Ксанато поднимается на ноги, уверенно, твердо встает над мертвым Креоном. Взгляд полон ярости. — Джедаи убили правителя Креона, — слова отлетают четко, — вы переходите под мое командование! Найдите их и уничтожьте — за их головы вы получите щедрую награду!       Орен ненадолго замирает, глядя ей в лицо, но — о, да! — не может выдержать ее взгляд. — Слушаюсь… Правитель.       Солдаты быстрым шагом покидают зал.       Ксанато падает на колени.