hanagoori

«Я справлюсь, я справлюсь, я справлюсь, я справлюсь» — продолжает повторять про себя Сакура. Спустя какое-то время эта мантра повторяется уже на автомате, без какой-либо эмоциональной отдачи. Фраза будто становится безликой, представляет из себя просто набор букв, причём какой-то несуразный. Сакура хмурится, чувствуя, что состояние, с которым ей пришлось так долго бороться, возвращается. Она раздражённо встряхивает головой, пытаясь отогнать чувство беспомощности, которое, подобно холодной волне, накрывает с головой, но отступает. Пока. Сакура скороговоркой продолжает бормотать свою мантру, будто священник на обряде экзорцизма. Ну, в какой-то степени так и было. Она пыталась отогнать дурацких демонов из прошлого, что так и тянули к ней свои длинные, мерзкие пальцы. Из-за этих демонов она не раз чуть не погибла, и Сакура знала, что если поддастся, в этот раз они сведут её в могилу. На мгновение она сбивается. В эту же секунду её мысли уносятся в направлении, которого она пыталась избежать. Всего двое, один из них, при том, безоружен. Сасори выглядел так, будто не собирался нападать. Значит, нужно было справиться всего лишь с одним. Сложно было представить более удачный расклад. И Сакура не справилась. — Ты меня не разочаровала, Сакура, — протянул в её голове голос матери. — Я знаю тебя, так что ни на что не надеялась. В любом случае, это ведь моя вина, что в тебе нет ничего выдающегося. Девочка виновато опустила глаза в пол и раздосадовано хмыкнула. От неё ничего не ожидают, но она всё равно умудряется разочаровывать. Чёрные, подобно тени, тонкие и длинные, словно щупальца, пальцы сомкнулись на лодыжке девушки. Она шумно выдохнула и распахнула глаза. Харуно нужно ещё время, чтобы придти в себя после внезапно всплывшего в голове болезненного воспоминания. Фраза мамы, прозвучавшая после её поединка с Ино. Её чувство собственной никчемности, которое ей удалось притупить во время спарринга, тогда вернулось в двойном размере. В Убежище тишина. Сакура скользит взглядом по пещере. Расползающиеся змеями трещины на стенах и полу напоминают о её поражении. Хидан вышел на воздух, проговорив что-то о том, что временный напарник его раздражает. Но Акасуна все еще был тут. Он расположился на том же месте, откуда наблюдал за её боем с Хиданом. На этот раз возле него покоилась марионетка. То был крупный мужчина. Гораздо крупнее и мощнее Кукловода. Сасори выглядел сущим ребёнком рядом с ним. Но насколько же он был силен, раз сумел победить его и сделать своим оружием? Сакура внимательно всмотрелась в куклу. Крупная тушка завалилась на бок, голова была неестественно откинута назад, деформированные конечности безвольно свисали вдоль тела. Пустые глазницы устремлены в пустоту. В её голове возникла мысль, что это был живой человек. Шиноби, гораздо сильнее её. Который сражался за свою деревню, у которого была жизнь. Вероятно, семья, планы на будущее. И он, как и все ниндзя, планировал умереть, если не от старости в окружении семьи, то с честью на поле боя, а после быть похороненным рядом с другими, такими же великими шиноби, с теми, с кем сражался плечом к плечу. Но в итоге его осквернили. Его использовали для достижения своих отвратительных замыслов те, против кого он сражался. Тут же возникшая мысль вызвала нечто, похожее на электрический разряд, прошедший по телу. Сердце застучало быстрее, девушка почувствовала неприятную дрожь. Она сглотнула комок в горле и взглянула на Кукловода. Только сейчас она заметила, что карие глаза изучают её так же, как она мгновение назад изучала марионетку. В чужих глазах было что-то ещё. Властное, собственническое. Акасуно уже считал её своей собственностью. Кажется, нукенин уже раздумывал, каким оружием нашпиговать её тело. Сакура сжала челюсть. — Боишься? — спросил Сасори, хмыкнув. Кажется, заскучав, он решил немного поразвлечься. Поиграть, как играет кот с мышкой. Сакура удивилась, как отчётливо в его голосе слышались эмоции, и как ни одна из них не отражалась на его лице. — Ещё чего, — хмыкнула девушка. В изумрудных глазах сверкнуло отвращение. — Хорошо. Иначе я бы разочаровался, — протянул рыжеволосый. Он поднялся. Раздался шорох плаща. Кукла, которую он поддерживал плечом, набекренилась ещё больше и упала, потеряв точку опоры. Он проигнорировал это и сделал несколько неспешных шагов в сторону пленницы. Поджав губы, Сакура наблюдала за его движениями. Цепь её больше не сковывала, но девушка понимала, что убежать за пределы Убежища не может. И подрываться с места, чтобы как угорелой носиться по пещере с криком «не приближайся!» Харуно посчитала глупым. Потому, когда он опустился перед ней на корточки, она ограничилась тем, что брезгливо поморщилась. Между бровями залегла складка. Сасори замер на пару мгновений, наблюдая за её лицом. Затем куноичи почувствовала холодное касание на лбу. Харуно шарахнулась в сторону. Безразличный взгляд ореховых глаз проследил ее действия. — Я сделаю тебя совершенной, — прошептал он. — Еще раз прикоснешься ко мне, и я клянусь… — прошипела розововолосая. Будто желая испытать её, Сасори протянул руку. Не мешкаясь, Харуно выбросила вперёд ногу. Её ступня, обутая в высокий сапог с мощной подошвой, врезалась в его подбородок. Раздался треск. Харуно с ужасом наблюдала, как на фарфоровом лице расползается паутинка трещин. — Твои эмоции — слабость, — протянул Акасуна. В стеклянных глазах мелькнуло что-то неясное, когда он перевёл взгляд на застывшую Сакуру. — Если бы не они. Я скоро это исправлю. И ты станешь совершенством. Красивой, изящной, сильной. — Продолжаешь говорить, будто пытаешься убедить меня в этом, — раздражённо проговорила Сакура, отодвигаясь дальше от пугающе пустого, но в то же время собственнического, взгляда. — Но тебе не нужно моё согласие для своих мерзких делишек. — Мерзких, — эхом проговорил Акасуно. Потом отвел взгляд. — Не нужно. Но я прав. Было бы приятно, если бы кто-то это оценил. — Ненормальный, — выдохнула Харуно с отвращением. Сасори усмехнулся. Он медленно придвинулся к ней. Тусклый свет маслянных ламп не попадал на его лицо. Сакура видела лишь два стеклянных глаза, в которых змеилось что-то маниакальное. Она бы отполза ещё дальше, но холодная, шершавая стена уже царапала спину. Тонкие, бледные пальцы потянулись к её лицу, но замерли. Сасори лишь невесомо коснулся розовой пряди волос. — Даже хорошо, что Кисамэ меня остановил, — проговорил он. — У тебя будет время понять, что то, что я собираюсь сделать — благословение. И когда это случится, я испытаю даже большее удовольствие. Сакура снова начала дышать, лишь когда Сасори поднялся на ноги и исчез в темноте неосвещаемой части помещения. Харуно не могла отделаться от липкого чувства, что за ней продолжают наблюдать. Повернув голову, она встретилась с мёртвыми глазами опрокинутой марионетки и её передернуло. *** Время тянулось ещё медленней. Прикрыв глаза и отсчитывая секунды, Харуно не могла отделаться от давящего чувства тревоги, неприятно сдавливающего грудную клетку так, что дыхание сбивалось. Она глубоко вдохнула спертый воздух, пытаясь успокоиться. До чуткого слуха донёсся скрежет камня отодвигаемых ворот, от чего по телу прошёлся неприятный табун мурашек. Сакура скривилась. То, каким звуком ознаменовывалось возвращение Акацуки в Убежище, можно было считать одним из видов пытки. — Что здесь произошло? — прогремел мрачный голос Какузу. Сасори вынырнул из темноты. Скучающе взглянул на Хидана, когда тот странно хмыкнув, задержал взгляд на лице Кукловода, и Дейдару, с любопытством вертящего головой, от чего его блондинистая чёлка закрывала уже оба глаза. Какузу прищурил глаза, с недовольством глядя на Сасори. — Я рассчитывал на твоё благоразумие, — осуждающе проговорил Акацуки. Но по его поведению можно было понять, что чего-то подобного он всё же ожидал. Где-то позади при слове «благоразумие» театрально прыснул Хидан. Какузу мастерски проигнорировал жреца, обернулся к Дейдаре и подал тому знак. Блондин скривился, давая понять, что быть на побегушках его не устраивало, но слишком уставший для того, чтобы ввязываться в очередной конфликт, он всё же поплелся обратно к входу. Сакура напряглась, когда услышала, что к легким шагам взрывателя добавился посторонний шум. Будто по земле тащили что-то тяжелое. Ничего хорошего это не предвещало. — Перенимаете плохие привычки у Учихи, — хмыкнул Сасори, удостоив тело у ног напарника мимолетным взглядом. Сакура перестала дышать, едва завидев знакомую макушку. — Нет, — выдохнула девушка, — нет, нет. — Это по твою душу, — проворчал Какузу, раздражённо повёл плечом и отвернулся, чтобы оценить урон, нанесённый Убежищу. Нахмурился. Стал что-то прикидывать в уме. — В самом деле? — ни на лице, ни в голосе Сакура не уловила заинтересованности. Она выдохнула, оглядела четырёх Акацуки и еле заметно подползла немного ближе, когда тело на земле слабо пошевелилось. Спустя секунду Темари подняла голову, оглядываясь затуманенными глазами. Её сознание прояснялось мучительно медленно. — Сестра Однохвостого, — поделился информацией Дейдара, приближаясь к напарнику. Нукенины игнорировали куноичи Суны. — Сасори-сан, ты убил её брата. Какузу оказался довольно великодушным, привёл, чтобы она совершила вендетту, — на последнем слове Дейдара изобразил пальцами ковычки. — Просто Какузу — ленивая задница, — протянул Хидан с насмешкой. Улыбку с лица не смогли стереть раздражённые взгляды троих коллег. — Мы все там были, — хмыкнул рыжеволосый, даже не пытаясь сделать вид, что несправедливые обвинение хоть сколько-то его задели. — Другого брата, — мотнул головой блондин. Темари дёрнулась и сжала губы, как от резкого приступа боли. Её глаза не выражали ничего, кроме ненависти. Она сжала кулаки, ногтями царапая каменный пол. Сасори склонил голову. Затих. Девушка взглянула на него исподлобья, взглядом метая искры. — Не припомню, — наконец проговорил он. — Должно быть, ничего особенного. Разъяренно взвыв, Темари подскочила и впечатала ногу в живот Кукловода. Тот немного отшатнулся. Девушка нанесла удар Дейдаре и едва смогла дотянуться до Хидана, когда снова грубым движением оказалась прижата к земле. — Ещё одна, — хмыкнул Хидан, опускаясь перед её лицом на корточки, пользуясь тем, что Какузу полностью обездвижил блондинку. — А как ты смотришь на то, чтобы поразвлечься? Харуно прошипела что-то неразборчивое и бросилась вперёд, опускаясь рядом с Темари. — Только тронь её, ублюдок. Темари, что до этого момента активно вырывалась, вдруг застыла. Она, кажется, только сейчас заметила Харуно. — Сакура? — приглушённо от того, что её голову прижимали к земле, спросила она. Какузу, заинтересованно хмыкнув, отпустил девушку из захвата. Та подняла голову и растерянно поглядела на куноичи Скрытого листа. Харуно протянула руку, собираясь коснуться плеча блондинки, но та резко дёрнулась, будто от боли. Тонкая, словно шёлковая, светящаяся нить, тянувшаяся от плеча к пальцам Акасуны, оказалась для Сакуры незамеченной. — Живая, — проговорила девушка. Рука Харуно застыла в паре сантиметров от цели. Акацуки не двигались. Они с интересом наблюдали за происходящим, будто дети, что сунули в стеклянную банку насекомых и наблюдали, как те себя поведут. Замечание блондинки откликнулось ноющим чувством вины. Жива ещё. А те, которых ты должна была спасти — нет. Жива благодаря тому, что пока ты извлекала яд из стынущего тела одного моего мёртвого брата, пока тратила драгоценные минуты на создание противоядия, которое ему уже не пригодится, другого медленно убивали. Темари не говорила этого, но Сакура слышала эти слова у себя в голове. Они будто выжигались на подкорке. Она поджала губы. Вид Темари был пугающим. Сколько дней прошло с миссии по «спасению Казекаге»? Она похудела. Выглядела болезненно худой. Под глазами, в которых не было ничего, кроме ярости и боли, залегли круги. Кожа мертвенно бледная. Темари будто и сама уже была не жива. Сакура не заметила, как заинтересованный взгляд Сасори скользнул на её лицо. Теперь мужчина не сводил с неё глаз, наслаждаясь, казалось, каждой эмоций на ее лице. — Занимательно, — проговорил он наконец, делая шаг в сторону розововолосой. — Я убил обоих её братьев, а обвиняет она тебя, да? За что? За то, что ты попыталась их спасти, но не смогла? Сакура бросила на Кукловода ненавидящий взгляд. — Это несправедливо, — хмыкнул Акасуна. — Не находите? Хидан поймал взгляд Сасори и состроил наигранно-сострадательное выражение лица. — Чудовищно. Какузу хмыкнул, отошёл в тень, демонстрируя, что участвовать в забавах товарищей не намерен. Дейдара занял наблюдательную позицию у стены, удобно устраиваясь на плоском камне. — Закройтесь, — процедила девушка. — Иначе я… Хидан хмыкнул и сделал шаг, опускаясь аккурат между двумя куноичи. Задумался и тут же захихикал своим мыслям. — Хотел бы я оказаться между вами при других обстоятельствах, — проговорил он, но когда из темноты раздалось раздраженное цоканье, отмахнулся. Он любовно провел ладонью по волосам Темари. Та, словно разъярённая кошка, подскочила и набросилась на мужчину, но один удар снова повалил её на землю. Она была истощена даже больше, чем Сакура, когда её только привели. К тому же, оружие у неё отсутствует, значит, она успела сразиться с Дейдарой и Какузу ранее и растратить чакру. — Тебе, должно быть, обидно? — вкрадчиво спросил Хидан. — Ты старалась, Сакура, я знаю. Он положил мощную ладонь на загривок Харуно, как бы успокаивающе поглаживая, но когда та дёрнулась в сторону, грубо схватил её за волосы, заставляя застыть на месте и слушать. — Так вот, ты точно старалась спасти тех ребят. Я же наблюдал за тобой. А она, — жрец силой повернул голову куноичи, заставляя её взглянуть на блондинку, — она винит тебя. Потому что она и её братья оказались слишком слабыми. Так всегда. Люди вроде них всегда ищут, на кого скинуть вину за собственные ошибки. Всё нормально. Низкий полушепот щекотал уши девушки. Сакуру передёрнуло от отвращения. — Мы все через это проходили. Нас всех так же предали. Выставили в отвратительном свете, прикрываясь нами, будто мы не люди, а расходный материал. Живые щиты, в которые полетят осуждения и ненависть общественности. Это нормально — злиться, чувствовать обиду. Ты чувствуешь обиду? Темари подняла взгляд на Акацуки. Её взгляд прояснился. — Сакура, — прошептала она, делая движение в сторону иръенина как раз в тот момент, когда Хидан дернул голову Харуно назад, а Сасори пнул куноичи Суны под дых. — Что? Хочешь продолжить говорить гадости своим грязным, — Хидан оскалился, — грязным ротиком. Я бы придумал ему другое назначение. Но не судьба. — Сасори-сан, моё сердце болит, — захныкал бессмертный. — Можем ли мы сделать что-то для нашей милой куноичи? Она стала мне как родная. — Разумеется, — хмыкнул Акасуна. Медленно приблизившись, он еле заметно коснулся плеч Харуно. Девушка вздрогнула, когда холодные пальцы двинулись ниже, спускаясь к её локтям и дальше, на мгновение накрывая её пальцы. Что происходило дальше, девушка не понимала. Её тело перестало её слушаться. — Что происходит? — хрипло спросила Сакура, понимая, что против своей воли приближается к Темари. В собственных пальцах она увидела металлический блеск куная. — Прекратите! Темари вскочила, но Хидан точным движением повалил её на землю. Сакура поняла, что сидит сверху куноичи, прижимая холодное лезвие к её горлу. — Нет! Нет, пожалуйста! — вздыхает Харуно. Сердце билось в грудной клетке так, что девушка испытывала физическую боль. Воздуха не хватало. — Пожалуйста!!! — взвыла иръенин. — Я умоляю!!! Пожалуйста, хватит! Сакура не слышала ничего, кроме собственного крика, от которого горло невыносимо болело, и бешеной дроби, которую отбивало её сердце. Она уловила движение губ Темари, но слов не слышала. Из глаз лились слезы, которые вскоре размыли мир вокруг. — Господи, пожалуйста, умоляю!!! — в последний раз прокричала девушка. Способность управлять своим телом вернулась в момент, когда Харуно почувствовала как горячая кровь стекает по её ладоням и лицу. Сделав несколько судорожных вдохов, Сакура выпустила из рук кунай и безвольным мешком повалилась на землю рядом с блондинкой, чувствуя, как кровь, фонтаном бъющая из перерезанной артерии Темари, мешаясь с грязью, пачкает одежду и тело самой Харуно. Потом она провалилась в пустоту.