hanagoori

Растерянный взгляд остекленевших глаз застыл на фигуре блондина. Наруто продолжал лежать, не издавая ни звука, такой непривычно тихий и беспомощный. Только тяжело вздымающаяся грудь, покрытая пропитавшейся кровью тканью, говорила о том, что юноша ещё жив. Сакура не могла пошевелиться. Тело не слушалось. Будто её сковали. Будто она была запечатана в ледяную глыбу, откуда могла лишь наблюдать за происходящим. Это чувство было ей прекрасно знакомо ещё с детства, с той миссии в стране Волн. Чувство собственной никчёмности. — Ты же не убил его? — недоверчиво поинтересовался Какузу, делая шаг в сторону шиноби Листа. — Разумеется нет. Пока, — оскалился Кисамэ, смиряя Наруто и Сакуру плотоядной ухмылкой. От этой улыбки Сакуру бросило в холодный пот. Она снова поглядела на Наруто. На краю сознания продолжала маячить мысль, что сейчас он встанет и спасет всех. Снова. Как тогда, в убежище Орочимару. Это ведь Наруто, с ним не может ничего случиться. «Сакура-чан, такие раны для меня пустяк». «Тогда давай же, вставай». Если Узумаки повержен, если он не смог справиться, то чего ждать от Сакуры? — Эй, а с этим что? Девушка устремила взгляд в сторону доносившегося голоса Хидана. В его руке безвольной куклой обмяк Какаши. Маска шиноби съехала, но кровавое месиво, откуда безостановочно лилась кровь, пачкая обувь Хидана, едва ли можно было назвать лицом. Вместо рук так же свисали лишь два обрубка, оставляя за собой кровавые дорожки к тому месту, откуда его притащили. — Какого черта, — вздохнул Сасори, появляясь откуда-то из-за спины нукенина, с лёгким сожалением глядя на Хатаке. — Такая безбожная трата ресурсов. — Мне не говорили с ним нежничать. В любом случае, ценность имеет лишь Девятихвостый, — недовольно пробурчал жрец, затем поморщился и разжал пальцы. Тело Какаши с характерным звуком шлепнулось на землю, не проявив признаков жизни. — Тупица, — вздохнул Какузу. — Это же Копирующий ниндзя. Знаешь, сколько платят за его тело? А сейчас его мать родная не узнает. Хидан скривился и демонстративно отвернулся, предпочитая беседе с коллегами, которая сводилась лишь к упрекам, размять пальцы. Мозг отказывался соображать. Будто отключился. Харуно чувствовала горячие слёзы на щеках, тело била крупная дрожь. Сакура оглядела Акацуки. Ни шанса на победу. — Чёрт возьми, — хрипло протянул Наруто. Он медленно поднялся, бросил взгляд в сторону тела учителя. Глаза тут же вспыхнули красным, гримаса злости настолько исказила лицо, что Харуно не могла узнать в них знакомых черт друга. Воздух вокруг юноши будто заискрился. На лице заиграли желваки, ладони сжались в кулаки с такой силой, что кожа побелела. Харуно была уверена, что слышала хруст. — Вы, ублюдки, поплатитесь за это! — выкрикнул Узумаки голосом, полным отчаяния. — Не будь таким шумным, — хмыкнул Кисамэ. На нукенинов вид Девятихвостого впечатления не произвел. — Если обещаешь быть послушным, остальных мы не убьём. Остальных? Сакуру прошиб холодный пот. Есть кто-то ещё? Кто-то, кто пришел её спасти. Она подорвалась с места, но онемевшие ноги не слушались, потому она, словно мешок, повалилась обратно, разбивая в кровь коленки. Девушка судорожно завертела головой, пытаясь отыскать признаки присутствия других шиноби. — Они уже мертвы, — хмыкнул Дейдара, равнодушно глядя на Узумаки, будто ожидая его реакции. Затем, чтобы усилить эффект, добавил, — ничтожества. Даже стараться не пришлось. — Ах, вот как, — в голосе Кисамэ проскользнуло недовольство, но оно тут же испарилось, будто новость о смерти людей была хоть и неприятностью, но стоила не больше внимания, чем случайно оторванная пуговица. Он перевёл взгляд на блондина. — Тогда, наверное, причин нас слушать у тебя нет. Ну и ладно. Так даже интереснее. Хочешь взглянуть на товарищей перед смертью? Попрощаться? Не знаю, что вы, нытики, обычно делаете. Сакура не обратила внимания, кто именно выволок на поляну тела Ино, Хинаты и Ли. Она смотрела лишь на тела друзей. Ино почти не тронута. На лице, руках и животе виднеются тонкие, почти незаметные порезы. Вероятно, погибла от яда Сасори. Рядом лежит Рок Ли. К бледному лбу липнут мокрые волосы, образуя какой-то замысловатый узор. Он весь мокрый. Грудная клетка расширена. Утонул. Хинату узнать было сложнее. Тело представляло собой кровоточащую рану. Сакура не хотела представлять, через что прошла девушка в последние секунды жизни. Наруто отшатнулся, споткнулся о камень и упал. Бледное лицо не выражало ничего, кроме ужаса. Он не мог заставить себя отвернуться. И сделать что-то он тоже не мог. Тело его не слушалось. — Чёрт возьми, — прошептал он. — Мертвы. И я умру. Из-за тебя, Сакура-чан. Сакура шумно вдохнула воздух и зажмурилась. Слова Наруто, будто раскалённым клеймом отпечатались на внутренней стороне века. Они мерцали яркими буквами, иногда сменяясь с картинкой мёртвых товарищей. — Можешь открывать глаза, — раздался тихий голос Итачи. Харуно замерла. Голос без труда прорывался в её сознание сквозь шум, не важно, был это шум внешнего мира или шум в голове Харуно. Он будто говорил внутри неё. Сакура не слышала, а буквально чувствовала телом мягкий, бархатный баритон. Он приятно разливался по телу, на короткие секунды даря чувство безопасности и спокойствия. Харуно не могла объяснить этого. И она послушала. Вокруг никого не было. Ни намека на бойню, ни луж крови, ни тел, ни других Акацуки. Лишь Итачи у ближайшего дерева. Парень прислонился плечом к стволу, будто стоять самостоятельно для него было проблемой. Тонкая струя крови, вытекающей из глаза, ярко выделялась на ещё более бледной, чем обычно, коже юноши. Его руки, безвольно свисающие вдоль туловища, едва заметно дрожали, что было заметно из-за отсутствия плаща. — Что ты… — Показал тебе, что случится, если ты сдашься, — пожал плечами Учиха. Сердце всё ещё отбивало бешенную дробь в ушах. Сакура дышала рвано и прерывисто, будто её долгое время держали под водой. Голова кружилась. Хоть глаза и были широко распахнуты, она не замечала перед собой ничего, видела лишь картинки из видения. Ужасные, кровавые кадры не желали покидать голову. Каждая секунда казалась Харуно мучительной. «Это всё так неправильно». Всё, что происходило, так отличалось от жизни, которую она представляла, будучи ребёнком. Всё должно было быть не так. Она должна была делать всё правильно. И она старалась, старалась с самого детства, как и говорила ей мать. Так почему же всё в итоге так? Она невольно вспомнила детство. Когда ей пришлось переписывать конспект четыре раза, чтобы он был достаточно хорош и смог получить одобрение матери. А затем она неловким движением руки пролила на тетрадь с аккуратно выведенным домашним заданием липкий яблочный сок. По собственной ошибке всё испортила. Только вот тогда можно было снова все переписать и сделать вид, что ничего не случилось. Одной бессонной ночью больше, не так страшно. Но сейчас ничего не исправить. В реальной жизни ошибки не проходят бесследно. У них всегда есть последствия. И очень повезёт, если эти последствия отразятся только на тебе самом. Харуно Сакура везучей никогда не была. — Я не могу, — почти бесшумно выдохнула девушка, — ничего не могу. Она устала от бесконечных мыслей в голове, от переполняющих эмоций, от самой себя. Единственное, чего ей хотелось, оторвать себе голову, чтобы избавиться от всего этого разом. Сакуре казалось, что она ломается. Тот внутренний стержень, который она старательно выстраивала последние несколько лет, оказался не более, чем бутафорией, с помощью которой она обманывалась, убеждая себя, что она не хуже других. Нет. Хуже. Итачи наблюдал за терзаниями девушки молча. У него едва хватало сил стоять на ногах. Он уже признал план провальным. Осталось лишь избавиться от куноичи, и тогда будет немного времени отдохнуть. Глядя, как Харуно снова и снова уходит в себя, Итачи почему-то подумал, что эта девушка была будто надтреснута ещё до их встречи. Но вот доломают её его действия или помогут закалиться, он предсказать не мог. — Тогда, — вздохнул он, — устраивайся поудобнее и приготовься наблюдать за последствиями своего выбора. Сакура съежилась, будто само это слово пугало и причиняло боль. «Выбор». Ответственность, которую он влёк за собой, тяжелым грузом упала на плечи. Перед глазами вновь всплыли картинки из гендзюцу. И Сакура инстинктивно дёрнула головой, не в силах больше видеть это. — Уходи, — бросил Итачи. Харуно не сдвинулась с места, лишь подняла на юношу взгляд, полный непонимания. Ей показалось? — Не пойми неправильно, — хмыкнул он, мысленно подмечая, что держаться ему всё сложнее. Нужно быстрее прогнать куноичи. — Просто считаю унизительным убивать кого-то настолько слабого. Поэтому прочь с глаз моих. Сакура медленно поднялась на ватные ноги, не отрывая взгляда от лица нукенина. На нём не промелькнуло ни тени насмешки или издевки. Казалось, он абсолютно серьёзен. «Это всё может кончиться прямо сейчас». Она сделала шаг назад. Итачи не шелохнулся. Лишь равнодушно наблюдал. Ещё шаг. Сердце билось о рёбра с бешеной скоростью. Что за розыгрыш? Сейчас откуда-то выскочит Хидан с воплем «Попалась!» и разрушит эту маленькую надежду на спасение. Ещё один. Ступни саднили от порезов, тело ломило. Влажный ветер лизал оголенные участки кожи. Это всё говорило Харуно о том, что это не сон. От того и страшнее. После всего случившегося реальность не могла быть столь благосклонна. Это очередной способ издёвки, не иначе. Но у Харуно небогатый выбор. Остаться и размышлять о том, как всё плохо и что лучше уже не будет, или сделать ещё одну попытку стать тем человеком, которым она всегда притворялась. Попытаться быть сильной. Она развернулась и побежала. Не зная, куда, не имея конечной цели. Неуклюже, всё время спотыкаясь и разбивая в кровь пальцы ног. Она решила воспользоваться этим призрачным шансом. Шансом, который дал ей… Итачи? Девушка остановилась. А почему? Почему этот Учиха так поступил? «Просто считаю унизительным убивать кого-то настолько слабого». Ладно, это одно. Но зачем тогда было гендзюцу? И его слова о том, что это станет реальностью, если Харуно решит сдаться. Это было попыткой побудить её к действиям. Итачи ведь сильнейший из Акацуки. Но никогда не представлял для Сакуры реальной угрозы. Харуно вспомнила все их встречи. Чего он в итоге добивался? Мозг работал с трудом после всего произошедшего. Можно сказать, не работал совсем. Наверное, поэтому, когда в голове всплыл образ Учихи, с трудом держащегося на ногах с лицом, перепачканным кровью, Харуно резко развернулась и рванула к тому месту, откуда так отчаянно бежала. Сакура обнаружила Итачи в десятке метров от того дерева, под которым она видела его в последний раз. Мёртвенно бледный, едва дышащий, парень лежал на земле в неестественной позе. Иръенин несмело подошла ближе, сильнее цепляясь пальцами за края плаща, будто он мог защитить в случае опасности. Она и сама почти не дышала, прислушиваясь к каждому шороху. Учиха все еще не подавал признаков жизни. — Сильнейший из клана, — проговорила тихо куноичи, не отрывая взгляда от парня на земле. Сейчас он был у её ног, на вид такой беззащитный. Она могла бы убить его. Или связать и постараться утащить с собой, хотя это было бы уже сложней. Его можно использовать для того, чтобы вернуть Саске. Сакура поджала губы, раздумывая о поведении Итачи. Когда он, можно сказать, спас её в первый день. Позволил восстановить чакру тогда, на берегу реки. Харуно не верила, что Итачи не смог бы предугадать её действия и попытку сбежать. Его слова сегодня. В конце концов, на ней его плащ. Что же он за человек? От ответа на этот вопрос зависел и выбор Харуно. И этот выбор повлияет на слишком большое количество людей, поэтому хорошо бы больше не ошибаться.