hanagoori

Тоби не пришлось прикладывать много усилий. Истощённый организм девушки, напичканный какой-то гадостью, отключился почти сразу. Он уложил её на пол и опустился на колени в паре метров от неё. Испачканные кровью волосы, что в царящем полумраке походили на тёмно-каштановый, обрамляли бледное, умиротворённое лицо. За пределами этого измерения его план рушился на глазах, Дейдара раскрывал его секрет своему проблемному напарнику, Кабуто явно вознамерился усложнить ему жизнь. А он тратил драгоценные минуты на бесполезную куноичи. Именно бесполезную. Желание Итачи защитить Коноху играло Тоби на руку, как позже сыграет на руку привязанность Саске к семье. Безграничная любовь Сакуры к друзьям не помогала, не делала её полезной, напротив, лишь добавляла проблем. Это было легко предугадать. И всё же он, Тоби, предложил ей присоединиться. Вернее сказать, вынудил. Для чего же? Он помнил, как впервые увидел этого ребёнка. «Вы должны отобрать у меня эти колокольчики» — сказал тогда Какаши, и Тоби ощутил раздражение, что явно уступало неконтролируемой ярости, когда ему пришлось услышать эту фразу впервые из уст копирующего ниндзя. Испытание Минато-сенсея для сплочения командной работы, ему ли говорить о важности единства в команде? Наравне с тем, он испытал любопытство. Всё же эти генины отличались от тех, что ему приходилось видеть раньше. Джинчуурики, последний Учиха и… раздражающая, шумная девчонка. Именно так он подумало о Сакуре, когда впервые увидел. Девчонке было плевать на команду, она словно липкая лента прилепилась к мелкому Учихе и носилась по полигону, как курица без головы. «Не стоит внимания» — сделал пометку Тоби, затем продолжил наблюдение. Тогда он не представлял, как она изменится. Тоби вздохнул и поднялся. Необходимость разобраться с Дейдарой никуда не исчезла. В отличие от самого Дейдары. Когда он вновь появился на пороге мастерской, ни подрывника, ни Акасуно там не оказалось. Нукенин выругался сквозь зубы. Нити контроля стремительно ускользали из пальцев, стоило немного ослабить хватку. То было очередным доказательством того, что давать себе волю и связываться с Харуно было отвратительным решением. Однако, сделанного не исправить. Поиск блондина занял некоторое время. Достаточное, чтобы найти его на земле, в крови. Его грудь тяжело вздымалась, одна рука отсутствовала. Над ним возвышался Кабуто. Позади уже знакомый Тоби силуэт Какузу, так же ещё один, который нукенину видеть не приходилось. Гаара. Деревья вокруг были повалены, некоторые из них дымились, от едкого запаха горло саднило. — Я сказал, что сам разберусь, — недовольно проговорил Тоби. — Да-да, — скучающе отмахнулся. — Хотел сказать, я тут понаблюдал за вами. — Понаблюдал? — уточнил Тоби, скрестив руки на груди. — Я — отличный шпион, Мадара, — напомнил Кабуто, а затем продолжил, — сплошные беспорядки, не думаешь? Члены Акацуки ставят свои цели превыше целей организации. У меня идея получше. Ты уже видел демонстрацию, — он кивком указал на безмолвного Какузу. — Лишенная воли и беспрекословно выполняющая приказы армия сильнейших шиноби лучше, чем кучка недисциплинированных и неконтролируемых преступников. Позволь мне исправить твои ошибки. Ради блага организации, разумеется. На правах верного помощника. Правой руки, так сказать. Юноша демонстративно помахал в воздухе оторванной конечностью Дейдары. — Да-да, — переняв его тон, ответил Тоби. — Потому что ты отлично умеешь быть помощником. Данзо, Сасори, Орочимару. В следующий раз вышли мне резюме вместо того, чтобы убивать моих людей. — Лишь для наглядности, — пожал плечами Кабуто. Тоби собирался велеть Кабуто оставить Дейдару, потому что бесполезные убийства не входили в его планы. Вернее, перестали входить с недавнего времени. Но стоило об этом подумать, грудную клетку едва не разорвало от боли. Он отшатнулся и резко втянул ртом воздух, в то время как Дейдара, видимо придя в себя, подорвался с места, швырнув в их сторону что-то. Тоби уловил, как в его сторону пикирует стайка белоснежных глиняных птиц. — Да я-то что сделал? — возмутился нукенин за мгновение до того, как фигурки взорвались в воздухе. Всё ещё ослеплённый недавним внезапным приступом, он среагировал на секунду позже, чем следовало. Несколько искр попали на ткань плаща и стремительно разгорелись. Прежде, чем он успел затушить их, на одежде успели образоваться прорехи. Прибив кожаной перчаткой последний тлеющий «островок», он вновь обратил внимание на окружающих. Попавший в песчаную ловушку Дейдара, казалось, вот-вот лишится второй руки. Отбиваясь из последних сил, юноша не прекращал сыпать угрозами и проклятиями. — То, что он услышал, как Итачи назвал меня Мадарой, не столь критично, — проговорил Тоби, наблюдая за боем. — Но ведь и не соответствует изначальному плану? Я перфекционист. Тоби закатил глаза и отвернулся, но до слуха донёсся звук ломаемой шеи. Он решил не придавать этому большого значения. Тоби заметил, что эта невыносимая боль наступала лишь тогда, когда в нём зарождались смутные сомнения в правильности его действий. Будто встреча с Сакурой неизбежно пробуждала в нём что-то давно забытое, что-то из прошлого, и новое «я» нукенина отчаянно сопротивлялось, отчего его рвало на части. Заниматься самокопанием сейчас хотелось меньше всего, и на данный момент Тоби решил не усложнять себе жизнь и принять ситуацию. В конце концов, Кабуто был прав. К тому же заиметь врага вроде Якуши, значит доставить себе очередную порцию проблем и головной боли. Тоби огляделся. — А Сасори? — Сасори-сама? Его не было, — пожал плечами Кабуто. Так вовремя в памяти всплыл разговор с Итачи, в котором тот упомянул, что хочет поговорить с Сакурой. — О, Ками, — вздохнул Тоби, ступая в открывшийся портал и раздумывая о том, когда он успел превратиться в няню для беглых шиноби.

***

Оглушающий лязг металла заставил воздух завибрировать. Итачи бросил небрежный взгляд на глубокие борозды в каменной стене пещеры, оставленные остро-заточенными пальцами-лезвиями, что всего парой секунд ранее просвистели в сантиметрах от его головы. Взглянув на ничего не выражающее лицо Учихи, можно было подумать, что результат атаки противника его ни капли не впечатлил. То, что в его положении битва давалась нукенину с трудом, выдавало лишь дыхание, что слегка сбилось после ряда непрерывных выпадов сразу нескольких марионеток. Однако заметить эту деталь было возможно только подобравшись вплотную, потому Сасори сжал губы в тонкую линию, на какое-то время остановив нападение и погрузившись в свои мысли. Сам того не подозревая, Кукловод позволил сопернику перевести дух, однако, пребывая в скверном расположении духа, мужчина не задумывался над подобным. Дело, с которым он планировал разобраться не более чем за десять минут, растянулось на возмутительно долгий период времени, вызывая раздражение подобное тому, что доставляет людям летающая перед глазами муха, которую никак не выходит прихлопнуть. Оно разрасталось всё сильнее, стоило вспомнить, в каком виде Акасуно оставил Сакуру. Шестёрка фигур зависла в воздухе, вперив в Итачи свои мутные, рыбьи глаза, будто выжидая, когда он шевельнётся, чтобы наброситься, подобно стервятникам. Алая, струящаяся ткань плащей, на вид мягче шёлка, но на деле едва не рассекла Учихе артерию и срезала высокий ворот плаща десятью минутами ранее, развивалась на ветру, делая силуэты более внушительными и скрывая от глаз тела кукол, нашпигованные оружием. Итачи скользнул взглядом по белесым стекляшкам-радужкам, по бледным лицам, больше похожим на восковые маски, не выражающие ровным счетом ничего. Криво усмехнулся. Действия пустоголовых кукол не предугадать, как и не проследить ход мыслей их такого же пустоголового хозяина, даже если бы Учиха смог высмотреть его фигуру, надежно спрятанную за спинами своих игрушек. В тонких пальцах блеснуло лезвие куная, и в следующую секунду череп одной из марионеток разлетелся вдребезги, издав звон битого фарфора, однако фигура продолжила висеть в воздухе, слегка покачиваясь на ветру. Отрекошетив, кинжал зацепил ещё одну марионетку. Верхняя часть головы треснула и раскрошилась на щепки, нижняя челюсть куклы, видимо, потеряв крепление, безвольно повисла, являя взору металлическую трубку, торчащую из глотки. Реакция не заставила себя долго ждать. В сторону Учихи тут же выстрелила дробь игл. Легко оттолкнувшись от земли, нукенин увернулся и поспешил скрыться за ближайшим камнем. Шипы просвистели над головой и, врезавшись в стену, осыпались с тихим звоном. Итачи едва заметно поджал губы, выглянул из укрытия, чтобы оценить обстановку. Взгляд смог зацепиться за край чёрного плаща, который тут же снова скрыли за собой внушительные фигуры. Вывести из строя марионетки можно лишь победив Кукловода, однако куклы не позволят к нему подобраться. Сделав глубокий вдох, Итачи поморщился от болезненных ощущений. Казалось, вместе с воздухом он вдыхал толчёное стекло, которое царапало легкие изнутри. Благодаря лечению Сакуры Итачи смог продержаться в ближнем бою дольше, чем обычно, но теперь силы стремительно покидали измотанное тело, скорость, с которой он в начале с легкостью избегал хаотичные атаки, заметно снизилась. В памяти вспыли моменты из прошлого. Тепло, что растекалось по телу от прикосновений розововолосого иръенина, отозвалось фантомной болью в области груди. Итачи нахмурился, вновь бросив взгляд на застывшие силуэты. Где-то позади Сасори тоже не двигался, видимо, пытаясь предугадать действия Учихи. Итачи заставил себя остановиться, когда ручная печать была почти сформирована. Выдохнул и опустил руки, сжав пальцы в кулак. Тратить чакру перед встречей с Саске было нельзя. Единственным выходом был ближний бой. Расправиться с марионетками, прижать Сасори и выбить из него информацию о Сакуре. Мысли о том, что всё то время, что Итачи не видел девушку, она находилась в плену Кукловода, заставляли кровь закипать, туманили разум, едва ли не лишая Итачи способности мыслить рационально. Ранее подобную реакцию вызывал лишь Саске. Решив, что прятаться дальше нет смысла, Итачи стремительно выпрыгнул из укрытия. Град игл тут же со свистом рассёк воздух. Небольшой перерыв, что получил Итачи, всё же помог ему немного восстановить силы. Лавировать между ядовитыми снарядами не стало проще, но всё же это оставалось посильной задачей. Приблизившись на достаточное расстояние, Учиха, обернув ладони плотной тканью длинных рукавов, подпрыгнул выше, хватая одну из марионеток за ногу и притягивая её к себе. В следующую секунду раздался глухой звук рассекаемой ткани и ломаемых костей. Итачи хмыкнул, лишь на секунду взглянув на три металлических копья, застрявших в грудной клетке марионетки, которую шиноби использовал в качестве щита. Используя тушу в руках, как оружие и защиту, Итачи спустя десять минут разбил три куклы на кусочки. В момент, когда взглядом он нашёл следующую цель, вне поля его зрения оказался ещё десяток новых марионеток с натянутыми до самого носа кроваво-красными плащами, так что зловещие улыбки на бледных губах, оттеняемые яркой тканью, выглядели ещё более зловеще. Действуя, словно один человек, куклы занесли для броска руки. Острые клинки с хлюпающим звуком рассекли плоть темноволосого шиноби. Итачи широко распахнул глаза и замер, а затем разлетелся в разные стороны стаей чёрных воронов. Громко каркая, птицы взлетели под потолок, а затем с остервенением бросились на застывшую позади всех фигуру. Едва ли морок мог причинить вред Акасуно, что не являлся человеком, однако этого было достаточно, чтобы перекрыть обзор. Марионетки ожидаемо застыли, позволяя Итачи разбить их одна за одной. Хватило минуты чтобы нукенин, расправившись с куклами, бросился к Кукловоду. Итачи не прикладывал сил, нанося удар в район грудной клетки. Однако хрупкая фигура повалилась на землю. Голова легко отделилась от туловища и, покатившись ещё пару метров, остановилась. Взору Учихи предстало совершенно пустое лицо, безликая голова манекена. Именно в этот момент, который занял лишь пару мгновений, раздался взрыв — одна за другой стали взрываться головы марионеток, и пещеру наполнил едкий газ. Итачи сделал небольшой вдох прежде, чем задержать дыхание. Откинув с головы красный капюшон, Сасори улыбнулся. — Какая жалость, меньше, чем нужно для того, чтобы твои внутренности стали разлагаться прямо у меня на глазах. Но всё же достаточно. Спустя ещё мгновение воздух вокруг нагрелся и завихрился. Итачи почувствовал, что его затягивает в воронку, и почва ушла из-под ватных ног. — Что ты, по-твоему, делаешь? — Чертовски вовремя, — Итачи хрипло закашлялся, но замер и притих, когда взгляд наткнулся на бездыханное тело на земле. — Живая, — бросил Акацуки. Итачи поднялся и приблизился к иръенину. Опустился перед ней на колени, но, несмотря на смутный душевный порыв, не притронулся. — Зетцу играет роль няньки для твоего младшего брата, пока ты занят всякими глупостями. Псы из Конохи уже на хвосте, и если они встретятся, он не станет проявлять инициативу и просить их встать в очередь. — Знаю, — Итачи вновь встал на ноги. На обескровленные губы легла тень улыбки, когда он запустил руку в карман и пальцы коснулись чего-то. — Приглядишь за ней? — Ты мне так доверяешь? Я тронут. — Нет. Просто если не станешь, заставлю тебя ответить, когда вернусь. — Вернёшься? — Тоби на мгновение замер. — Да, вернусь. Скажи ей, чтобы ничего не делала до моего возвращения.

***

Сознание медленно прояснялось. Сакуре понадобилось несколько долгих секунд, чтобы уставший после всех потрясений и воздействий дурманящих трав мозг сообразил, что девушка лежала не на полу мастерской Кукловода. Холод, исходивший от жёсткой поверхности, на которой она теперь распласталась, пробирался даже сквозь плотную ткань целомудренно застегнутого на все пуговицы плаща Акацуки, и кожу куноичи будто покалывало иголками. Глазные яблоки болели так, словно кто-то давил на них, пытаясь вжать в череп. В ушах стоял белый шум. Приложив все силы, Харуно попыталась подняться. Мышцы живота отозвались ноющей болью, как после долгих тренировок. Однако верхняя часть туловища лишь едва приподнялась на пару сантиметров, а затем она снова обессиленно рухнула на землю. Из уголков губ просочилась скопившаяся во рту вязкая слюна с солоновато-кислым привкусом крови. — Чтоб вас всех, — устало выдохнула куноичи, стирая влагу рукавом. — Даже меня? — раздался полный детской непосредственности вопрос, озвученный низким мужским голосом, что в паре создавало комичную ситуацию. Иръенин не вздрогнула, лишь отметила про себя, что, кажется, у неё выработался иммунитет к выходкам нукенинов из Акацуки. А может она так устала, что сил на удивление или страх просто не осталось. Она чувствовала себя листком на ветке вишнёвого дерева. Вопреки своему имени, вовсе не нежным цветком с бледно-розовыми лепестками, что даже своим падением способен заставить восхищаться, затаив дыхание. Именно обычным листом, частью пушистой кроны, который вбил себе в голову, что его присутствие значимо. Но вот порыв ветра сорвал с веток тонкую зелёную пластинку, оказавшуюся слишком слабой, чтобы удержаться. Никто и не заметил, как он пропал из виду, подхваченный волнами бурной реки, что теперь мотали из стороны в сторону. И, несмотря на иллюзию того, что выход есть и, если постараться, если приложить достаточно усилий, можно изменить судьбу, этот лист всё же скоро понял, что единственное, что возможно — покорно следовать течению. — В частности, — тускло хмыкнула она, повернув голову. Долго искать шиноби не пришлось. В пространстве, где не было абсолютно ничего, лишь внушительная фигура мужчины привлекала внимание. Тьма, наполняющая это место и напоминающая плотную дымку, обступала небольшой островок, на котором находились Сакура и Тоби, будто те были ограждены вакуумом. Пусть здесь отсутствовал какой-либо источник света, на маленьком участке было светло, как днём. Это давало возможность рассмотреть собеседника как следует. Внимание куноичи сразу привлек плащ нукенина, а точнее пара дыр с опалённой каёмкой. Это выражение лица показалось Тоби знакомым. А может это была лишь игра воображения. Тот человек из прошлого в его голове, что всё чаще давал о себе знать, подбрасывал мужчине образы юного иръенина, что с волнением в голосе спрашивали, во что он вляпался на этот раз. Уставший разум наслаивал их на настоящее. Как бы там ни было, Тоби ответил. — Ах, это, мы с Дейдарой немного поболтали, пока ты отдыхала. — Я не спрашивала, — бросила Сакура. — Знаю, — Тоби осёкся, затем как ни в чем не бывало продолжил, — сам захотел рассказать. Сакура предприняла очередную попытку подняться. На этот раз задачу облегчила чужая рука, схватившая девушку за запястье. Тоби, не прилагая усилий, потянул хрупкую фигуру на себя. Сакура шумно выдохнула сквозь зубы и, игнорируя дискомфорт и настойчивое желание тела вновь улечься и расслабиться, осталась сидеть с идеально прямой спиной. Беглый шиноби, взглянув на девушку, хмыкнул. В этом звуке Сакуре послышалось снисхождение и сочувствие, без какого-либо намёка на враждебность. Взгляд под маской скользнул ниже, в район ключиц, и в ту же секунду пальцы, обтянутые кожаными перчатками, потянулись к съехавшему с плеча плащу, чтобы снова скрыть обнажившиеся участки кожи. — И зачем тебе мне что-то рассказывать? — равнодушно хмыкнула Сакура, игнорируя мимолетное проявление заботы. — Потому что я доверяю тебе, разумеется, — пожал плечами нукенин. — Мы — напарники. — Мы не напарники. Тоби хмыкнул, перехватил руку Сакуры, повернув тыльную сторону ладони к её лицу так, чтобы тёмно-зеленый камень, инкрустированный в кольцо, некогда принадлежавшее Какузу, оказался на уровне глаз Харуно. Сакура раздражённо цокнула, выдергивая запястье из хватки. — Где мы? — наконец спросила медик, поняв, что не ощущает угрозы со стороны мужчины. — В безопасном месте. Привёл тебя, чтобы ты немного отдохнула. Как я и предполагал, благодаря твоему участию, извлечение прошло гораздо быстрее, но ты, как и твои запасы чакры, истощена. К тому же то, что ты надышалась какой-то гадостью, тоже имело свои последствия. — Ты предполагал? — Угу, — кивнул Тоби и тут же замолк, не собираясь продолжать, будто действительно верил, что его короткого ответа будет достаточно, чтобы удовлетворить любопытство иръенина. — Предполагал, что моё участие облегчит процесс извлечения? — Мхм, — кивнул шиноби. Словесный поток, который совсем недавно было не остановить, будто иссяк. Шиноби вернулся к своему молчаливому образу. Однако в глазу, что виднелся в отверстии маски, можно было разглядеть намёк на веселье, свойственный старшим братьям, что дразнят детей. — Потому я здесь, — заключила Сакура, имея ввиду не своё местоположение, а ситуацию, в которой она оказалась и пребывала уже продолжительное время в целом. — Не из-за того, что Итачи в голову пришел план. — Это, конечно, облегчило задачу. Я и сам удивился. Но ты права. Ты бы попала в организацию независимо от того, как развернулись бы события. — И шиноби листа не убивали Какузу, — Сакура уже не задавала вопросов, а констатировала факты. — Мне ещё не выпадало чести видеться с ними. Сакура почувствовала облегчение от мысли о том, что Тоби никогда не встречался ни с кем из её деревни. Несмотря на свой временами безобидный вид, Тоби был тем, кто пугал её больше всех. Едва ли он пощадил кого-то из своих противников. О его безоговорочной силе красноречиво говорило то, что он проник в мастерскую Сасори, убил Какузу и, — Сакура ещё раз скользнула по одежде мужчины, — очевидно, Дейдару. Убил Какузу лишь потому, что ему показалось, что Сакура может справиться с извлечением лучше. Тоби наблюдал за Сакурой. Она сосредоточенно о чём-то думала. Легко было догадаться, о чём. То, как она изучала взглядом его одежду, настороженное выражение лица и напряжённое тело выдавали с потрохами. Он в её глазах — вселенское зло. Это было забавно. Он не мешал ей рассуждать, предпочтя просто смотреть. Это было интереснее. С искусанных, покрытых запёкшейся кровью губ девушки сорвался нервный смешок. — Итачи, Сасори, ты, — она хмыкнула, — уважаемые Акацуки слишком переоценивают жалкого иръенина вроде меня. — Скорее ты не отдаешь себе должного, — покачал головой Тоби. — Ведь, как оказалось, я не ошибся. Наблюдая за Наруто и Саске после формирования вашей команды, я не мог не заметить твой великолепный контроль чакры. А после занятий с Цунаде, твои способности и вовсе стали незаурядными. Впереди столько возможностей, но, к сожалению, сейчас на это нет времени. Мне нужно, чтобы ты восстановилась как можно быстрее, поэтому сейчас отдыхай. — С чего бы мне тебя слушать? — бесцветно пробормотала Харуно, глядя на спину нукенина, где гипнотически клубилась и перетекала, словно зыбучие пески, темнота. Девушке казалось, что она даже улавливает на грани слышимости тихий, успокаивающий шорох. — Мы в конце концов преследуем одни и те же цели, — проговорил в ответ Тоби, дотронувшись до светлой макушки ладонью. — Я тебе не враг. — Ммм, — всё, что смогла выдавить Сакура, пытаясь увернуться от прикосновения. Говорить внезапно стало тоже очень тяжело. Она всё же нашла в себе силы скинуть чужую руку. — Никому из вас не верю, — промямлила она, всё так же вглядываясь в темноту, будто бы эта дымка не позволяла ей отвернуться, отвести взгляд. — Я всё объясню, — почти ласково проговорил Тоби. — Но сначала наберись сил. Ты не можешь показаться в таком виде перед Саске, верно? Твой друг убил Орочимару и пустился в бега, встреча с ним, должно быть, будет насыщенной. Сакура дёрнулась и, наконец, перевела сонные глаза на собеседника. Сердце зашлось в бешенном ритме и, будто под действием выброшенного в кровь адреналина, сонливость, что внезапно охватила девушку, на пару секунд пропала. Почему-то помимо щекочущей солнечное сплетение радости, там зазмеилось и тревога, от которой спёрло дыхание, и вместо имени друга, которого Сакура так давно мечтала снова увидеть, с губ слетело другое. — Итачи? Она не смогла закончить фразу. В голове пронеслась сотня мыслей, связанных со старшим Учихой, но ни одну из них Сакура не смогла озвучить. «Итачи знает?» «Итачи, что он об этом думает?» «Итачи в порядке?» «Итачи ушел?» «Итачи оставил меня и не попрощался?» «Итачи, хочу увидеть Итачи» «Нужно поговорить с ним ещё раз, прежде, чем он…» «Нужно попытаться убедить» «Пожалуйста, Итачи» «Пожалуйста…» — Итачи… — снова выдохнула Сакура. Страх, подобно кислоте, прожигал изнутри, оставляя после себя лишь чувство неизбежности. Сакуру начало потряхивать, словно после удара током. — Итачи уже ушел, — проговорил Тоби, — он просил передать тебе кое-что. В изумрудных глазах блеснула надежда. — Сказал, оставляет всё тут на тебя.

***