hanagoori

В ушах шумело, ватные ноги заплетались друг о друга при попытке перейти на бег. От волнения или от усталости, Сакура и сама не могла разобрать. Мысли в голове смешались в один огромный ком, и по дороге Харуно старательно пыталась упорядочить хотя бы часть из них. Что ей делать, когда ее снова не впустят в Резиденцию? Что сказать и что предпринять? — Не торопись так. Знакомый голос без труда ворвался в подсознание девушки. К ее собственному удивлению, она ощутила толику облегчения, а еще то, как тревога медленно отступает. Вероятно, подобная реакция на голос учителя закрепилась еще с детства. Куноичи затормозила так резко, что в воздух под ногами поднялось облако пыли. — Здравствуйте, сенсей, — поприветствовала она прежде, чем мужчина появился в поле зрения. Какаши расслабленно помахал в ответ в свойственной ему манере. Спина мужчины была ровной, руки свободно свисали по швам, а не сжимали потрепанный томик. Лишь эти, казалось бы, незначимые детали, выдавали серьзное настроение шиноби. — Где-то пожар? — Хатаке огляделся по сторонам, якобы пытаясь разглядеть источник возгорания. Сакура смущено помотала головой, будто возвращаясь в свои одиннадцать лет. — Я хотела увидеться с Хокаге, — проговорила девушка. Учитель не выглядел удивленным. В конце концов, Сакура все свое свободное время хотела увидеться с Хокаге. — Сейчас она никого не принимает. — Она собирается отправиться на Собрание Каге? — задала вопрос Сакура. Какаши оставался для девушки одним из немногих в поселении, на кого, как она чувствовала, Сакура могла положиться. Присутствие мужчины давало приятное ощущение безопасности и спокойствия — то, что Сакуре так давно не приходилось испытывать. Какаши вздохнул и двинулся в сторону раскидистых деревьев, явно намереваясь пристроиться под одним из них. Харуно последовала за ним. — Я не могу обсуждать это с теми, кто не задействован в миссии по сопровождению, — проговорил он, таким образом давая Сакуре положительный ответ. Беззаботно шлепнувшись на землю, Хатаке воззрился на куноичи, ожидая, что еще она скажет. Сакура опустилась рядом. С момента ее возвращения они не так уж и часто виделись, что уж говорить о беседах по душам. Помня, что в прошлом Харуно всегда могла поделиться с учителем своими мыслями, девушка решила высказать свои тревоги. — Это ведь ловушка. Акацуки заманивают Каге. — Определенно, — кивнул шиноби. — Однако, выбор у нас не богат. — А если что-то случится в отсутствие Пятой? — Нукенинам не известно о расположении поселения. — …да, но… — Сакура запнулась. К ней уже являлся Сасори. Она сама привела его, по собственной глупости. Чувство стыда обожгло грудную клетку. Харуно поняла, что не может заставить себя взглянуть на учителя, будто тот сможет узнать о ее проступке по глазам. Девушка вперилась взглядом в ладони, сложенные на коленях. Нити чакры, которыми Кукловод опутал ее запястья еще тогда, в деревне Скрытого Облака, были невидимы и невесомы, но сейчас вдруг стали ощущаться на коже, словно раскаленные чугунные оковы. Как она могла не догадаться, что после завершения миссии, он так и не снял с нее дзюцу. — Сакура? — напомнил о себе Какаши, заметив подавленный вид ученицы. — Да, но перестраховка ведь не помешает? — проговорила Харуно, с трудом возвращая себе голос. — Перестраховка? — Нужно спрятать Наруто. Увести его отсюда, пока… пока все не закончится. Пожалуйста, — добавила она в конце, заметив, что Хатаке не склонен с ней согласиться. — Мы не можем этого сделать, — покачал головой Какаши. — Но почему? Акацуки нужен Наруто, и если они каким-то образом узнают, — голос Сакура дрогнул против ее воли, но она продолжила на той же ноте, — если узнают, где находится поселение, то явятся за ним. — Потому мы и не можем отправить Наруто в другое место, — проговорил Какаши. — Мы считаем, что если подобное произойдет в отсутствие Хокаге, то в поселении должен оставаться тот, кто сможет его защитить. Сакура неверяще уставилась на учителя. Возможно, если бы страх не пропитывал каждую клеточку ее тела, обнажая нервы, словно оголенные электрические провода, она бы уловила в голосе Хатаке сожаление, заметила, как не без доли раздражения он произнес злосчастное «мы», и как под тканевой маской он недовольно поджал губы. Но девушка была слишком напугана, зла и истощена. — Защитить? Он слишком слаб. — Он восстановился. — Вы! — Сакура подорвалась с места. — Он! Он только что восстановился. Нельзя сражу же бросать его в гущу событий, он не справится! Какаши с присущим ему спокойствие глядел на девушку, готовую метать молнии. — Ты недооцениваешь его. — Я переживаю за него! Это слишком. Он вам не сторожевая собака, чтобы ставить его на защиту ворот, пока хозяина нет дома! — Сакура, — вздохнул Хатаке, — никто не думает о Наруто в подобном ключе. Да и подумай сама, даже если мы отошлем Наруто дальше и сюда явятся Акацуки, разве, заметив, что его нет, они отправятся по своим делам? Они перебьют всех в лагере, вынуждая его явиться. — Мы справимся сами, — процедила девушка. — Он не обязан каждый раз жертвовать собой. — Ради деревни… — попытался поспорить Какаши, -… Шумно. Яркие всполохи света слепили глаза, а барабанные перепонки готовы были вот-вот разорваться от мерзкого гула, похожего на чирикание сотни птиц. Сакура хотела заткнуть уши, отвернуться, но чужое тело не слушалось. Оно застыло на месте, вперив широко распахнутые глаза в застывшие впереди фигуры парня и девушки. Харуно неверяще уставилась на человека перед собой. Едва ли белоснежные волосы и маску, скрывающую половину лица, можно было спутать с чем-то. Ее взгляд прикипел к тому месту, где рука ее учителя пронзала грудную клетку незнакомой ей девушки. Внезапно все стихло. Никто не шевелился. Звук разбивающихся о землю багровых капель на несколько мгновений показался ей оглушающим. и Тихое «Какаши», сорвавшееся с окровавленных губ, прозвучало, словно рокот грома. Хрупкая фигурка девушки покачнулась и рухнула на землю. Губы Какаши шевельнулись. Он сказал что-то, сказал слишком тихо. Кажется, голос его не слушался. Он глядел перед собой сквозь пелену слез. Тело била мелкая дрожь, и капли, не сумев удержаться, скатились по щекам. Но Сакура поняла. «Рин». — Ради деревни, — хмыкнула девушка. Перед слезящимися глазами все еще четко стояло чужое воспоминание, — не жаль пожертвовать сердцем друга, верно? Девушка отступила на шаг. Спокойствие, которое она успела ощутить в начале беседы, бесследно исчезло. Вместо этого ее внутренности будто покрылись коркой льда. Она глядела на человека перед собой, но вдруг он стал для нее чужим, будто она никогда прежде его не встречала. — И ради кого погибал ты? — тихо спросила девушка, затаив дыхание. Тоби притих, будто погрузившись в свои мысли он перенесся за пределы пещеры. Наступило недолгое молчание. В воздухе повисло напряжение, Сакура не решалась заговорить. — Спроси своего сенсея при встрече. — наконец ответил шиноби, отворачиваясь. — Боюсь, моим словам ты все равно не поверишь. — Он был прав, — хмыкнула Сакура, игнорируя непонимающий взгляд учителя. — Кто бы мог подумать, он был прав. — О чем ты говоришь? — взгляд Хатаке стал обеспокоенным. Мужчина поднялся с места, намереваясь подойти ближе к ученице, но та отшатнулась, заставив его растерянно замереть. — В мире ниндзя шиноби, которые нарушают правила, считают отбросами. Но шиноби, предавший своих товарищей, хуже отброса, — глухо проговорила девушка, а затем взглянула на Какаши. — Учитель, вы когда-то сказали это нам. Эти слова для Вас хоть что-то значат? — Сакура… Харуно лишь отмахнулась и, развернувшись на каблуках, поспешила прочь. В ней клокотала ярость. «Ради деревни, ради деревни, ради деревни…» — звенело в голове, разжигая в груди еще больший костер. Какаши пронзил сердце своей подруги ради деревни, Итачи убил свой клан ради деревни, Ино потеряла отца ради деревни. Быть частью Конохи дорогого стоило. Сакура не была уверена, готова ли она заплатить эту цену. *** — Ой! — Наруто вздрогнул, когда дверь с шумом распахнулась и на пороге возникла Сакура, с которой он только что попрощался. — Сакура-чан? Юноша выглядел растерянным, заметив внешний вид подруги. Кулаки были решительно сжаты, грудь вздымала от частого дыхания, будто она бежала сюда, брови сведены на переносице. Юноша не знал, что с ней произошло, но было очевидно что девушка зла. Узумаки притих, ожидая, что скажет ему куноичи. Сакура молчала. Слова застряли в горле, словно рыбная кость. В Резиденции ее снова не приняли, Харуно не удалось увидеться с Хокаге, Утатане не пустила ее даже на порог. Попытка поговорить с Советницей так же не дала результатов. Ее визит закончился более шумно, чем обычно. Харуно лишь привлекла к себе ненужное внимание. Обида разгорелась с новой силой. Мысли о спасении Конохи — то, что двигало ей, пока она находилась среди Акацуки. Каждый день она переступала через себя с мыслью, что вернется и внесет свой, пусть и маленький, вклад в помощь деревне. Но деревне было глубоко плевать на ее попытки помочь. Деревне, казалось, Сакура вовсе была не нужна. В какой-то момент злости и обиде, кажется, стало мало места в теле куноичи, они рвались наружу. У нее больше не было сил, чтобы снова и снова натягивать маску, которая оказалась бы всем по душе. Скинув ее, девушка поняла, что она нечто большее, чем просто безликий шиноби Конохи. У нее есть свои желания и цели, что плохого в том, чтобы следовать им? — Наруто, — позвала девушка. Узумаки слегка вздрогнул от ее охрипшего голоса. Тишина затянулась так надолго, что он не ожидал, что медик заговорит сейчас. — Да? — отозвался он. — Ты не хотел бы отправиться в другое место? Наруто непонимающе взглянул на подругу, явно не понимая вопроса. — В другое место? Вроде путешествия? — Возможно, — кивнула девушка. — Ну, наверное, — неуверенно пожал плечами блондин. — Сейчас, конечно, не время думать о подобном, но когда все закончится… — Почему не сейчас? — Коноха ведь… Девушке хотелось встряхнуть юношу и крикнуть ему в лицо, напомнить о том, как каждый взрослый в этой деревне считал своим долгом бросить в сторону несчастного ребенка презрительный взгляд или колкий комментарий. То, как люди, позабывшие о своих грехах, с легкостью принимали его жертвы и воспевали их, выводило ее из себя. Это лицемерное общество не то, ради чего ему стоило бороться. Словно черновой вариант того, что должно было быть на самом деле. В усталую голову пришла совершенно безумная идея: забрать отсюда Наруто и Ино, и отправиться как можно дальше. Сакура так устала биться о стену и пытаться исправить то, что ей не по силам. Она старалась из последних сил, но этого все равно было ничтожно мало. Никто даже не заметит, если она перестанет. Все, чего она хотела — — вернуть свою Коноху. — Наруто, ты все еще… «…меня любишь?» — хотела спросить Сакура. А еще она хотела сказать «Я люблю тебя. Если ты все еще хочешь быть со мной, давай сбежим сейчас вместе. Саске? Мне безразличен Саске, не понимаю, как я могла его любить. Я хочу лишь быть с тобой.» Сакура понимала, насколько, вероятно, жалко звучала бы ее просьба. К тому же, не все из сказанного было бы правдой. Но какая разница? Что такое «честь» и «достоинство», когда дело идет о жизни Наруто? Ведь он столько раз рисковал своей жизнью и спасал ее, неужели она не сделала бы того же? Если бы пришлось, она прямо сейчас отправилась умолять Данзо и Цунаде на коленях. Кроме того, в голове стал вырисовываться пока что общий план действий. Первым пунктом, выделенным красным цветом, разумеется, было обезопасить Узумаки. Потому как даже мысль о том, что другу грозила опасность, не давала Сакуре сосредоточиться на других задачах. Но сейчас она все еще не произнесла… — Я все еще что? — переспросил Наруто, так и не дождавшись окончания вопроса. Раскалённый воздух плавил легкие. Мир вокруг окрасился в грязно-красный. Лица суетящихся вокруг людей смазались. Черты сложно было угадать, даже если присмотреться. Потому что они продолжали бежать и бежать, не желая остановиться всего на мгновение и послушать, или потому, что они не имели значения? Второе вполне могло быть следствием первого. Чёрный пепел, легко кружась в воздухе, оседал на некогда светло-розовых волосах. Проведя тонкими пальцами по перепачканным прядям, Сакура оглядела чёрные пятна, оставшиеся на коже, затем равнодушно обтёрла о ткань рубашки, возвращая взор к объятым пламенем домам, наблюдая, как вместе с постройками рушится всё, чтобы было построено на лжи. Как исчезает место, что она звала домом. Нет, не исчезает. Очищается. Превращается в белый лист, готовый к тому, чтобы на нём написали новую, правильную историю. — Сакура-чан, Коноха горит, — надломлено выдохнул Наруто. — Я знаю, — Сакура почти улыбнулась, чувствуя небывалую лёгкость и воодушевление. Она взглянула на кучку людей, что до этого стояли за её спиной. — Я создам для вас новую Коноху. Сакура пошатнулась и медленно сползла по стене, зажимая руками пульсирующую голову. Она не думала, что снова столь четко увидит перед глазами страшную картину из сна. К горлу подступила желчь. Сакура не знала, от чего ей более тошно: от того, что мысль о подобном подлом поступке вообще возникла в ее голове или от того, что она не отринула ее даже после того, как до конца осознала, насколько эта мысль ужасна. Сакура глухо рассмеялась над собой. Совсем не весело, скорее обреченно. — Сакура-чан, — взволнованно донеслось до нее будто из-под толщи воды. Девушка вскинула голову, тут же встречая взволнованный взгляд небесно-голубых глаз. Наруто уже беспокойно щупал лоб и тряс за плечи. Сакура шумно выдохнула. Было одно «но», так и не позволившее ее «лжи во благо» сорваться с губ. — Хотела спросить, по-прежнему ли ты собираешься стать следующим Хокаге? — Разумеется. Это «но» заключалось том, что сколько бы Наруто не спасал Сакуру, всякий раз он жертвовал собой, но не позволял ей усомниться в себе и своих идеалах. Так что и Сакура не могла поступить с другом подобным образом. Все же, в словах Какаши была толика правды. Наруто не захотел бы оставить деревню, и вынуждать его делать это было бы нечестным. Как и заставлять юношу усомниться в его силах. Так что в итоге Сакура лишь улыбнулась его ответу и кивнула. — Тебе нужно отдохнуть, — вздохнул Узумаки. — Верно, не помешает, — согласилась Харуно, позволяя другу помочь ей подняться.

***

— Как прошло? — участливо поинтересовался Ямадзаки, когда, закончив вечерний обход, устало шлепнулся на стул рядом с Харуно. Сакура провела остаток дня в лазарете, но работы теперь было гораздо меньше, чем в первые дни, так что иръенин позволила себе подремать за рабочим столом. Никто ее не беспокоил. Проснулась она только сейчас, ощутив чье-то присутствие рядом. После сна она не сразу поняла, что происходит, поэтому несколько секунд непонимающе хлопала глазами. Юта тем временем не выглядел смущённым тем, что потревожил чужой сон. — У Хокаге, — любезно пояснил он. — Я к ней не попала, — мрачно отозвалась Сакура, приглаживая волосы. Юта сочувственно вздохнул. — Отстойно быть иръенином. Иногда, — добавил парень, поймав взгляд Харуно. Сакура согласно кивнула и растерла лицо ладонями. Поглядела на собеседника. Юноша выглядел раздосадованным. Он уставился в пол и о чем-то глубоко задумался, будто разговор с Сакурой напомнил ему о собственных переживаниях. Пару раз он порывался что-то сказать, но так и не произнес ни звука. — О чем вы думаете, Юта-сан? — Такигакуре. — О деревне, где живет Джинчуурики Семихвостого? Юноша мрачно кивнул. — Я знаком с ней. Познакомились перед первым этапом Чунин Шикен. — Переживаете, — с сочувствием проговорила Харуно. — Вы видите, что сделали с нашей деревней. Только подумайте, что останется от них. Я попытался донести эту мысль до Советников, но меня даже слушать не стали. Терпеть их не могу. Сакура поджала губы. Иного она и не ожидала. Если раньше у нее оставалась хоть капля веры в Хокаге или, хотя бы, Какаши, то после беседы с учителем ей показалось, что в Конохе нет никого, умеющего ценить чужую жизнь. Почти никого. — Юта-сан? — Да? — юноша вскинул голову и выжидающе уставился на куноичи. — Вы часто выходите за стену за лекарственными травами. Хорошо знаете окрестности? — Да, а что? — Я не успела изучить местность, так что не смогу достаточно быстро сориентироваться. К тому же, Советники дали понять, что мне пока запрещено покидать поселение в одиночку. Мне нужна Ваша помощь, чтобы выбраться. Ямадзаки замер на секунду, а затем его глаза расширились. — Вы собираетесь в деревню Скрытого Водопада? Сакура кивнула. Продолжать бездействовать было выше ее сил. Извлечение Семихвостого будет означать, что Акацуки почти достигли успеха, а на совести Сакуры будет еще как минимум одна смерть. — Вы поможете мне выбраться? — Нет, — покачал головой Юта, подумав немного. — Это слишком опасно. — Но… — Я отправлюсь с Вами. Харуно понимающе кивнула и обернулась в сторону окна, пытаясь прикинуть, который сейчас час. Было решено отправиться глубокой ночью. В дневное время иръенины, выбиравшиеся из лагеря для сбора трав, обязательно сопровождались шиноби. Покинуть поселение в темное время суток будет проще, к тому же поможет избежать лишних вопросов. Остаток времени медики провели за подготовкой. Сакура ощущала прилив сил. Сердце колотилось в груди в предвкушении скорой вылазки. Она наблюдала, как люди медленно разбредались по постройкам по мере того, как темнело небо. Вскоре снаружи не осталось почти никого. — Уже скоро. Готовы? — голос Юты раздался позади. — Да, — ответила Харуно, не оборачиваясь. Ямадзаки остановился по правую сторону от нее. — Я не думаю, что об этом стоит волноваться, но… — Юта помедлил прежде, чем продолжить. — Я видел, как Ино сопроводили в резиденцию Хокаге. Вам об этом известно? Сакура напряглась. Отрицательно помотала головой и поджала губы. Ничего хорошего это не предвещало. — Нужно отправляться как можно скорее. Юноша согласился. Иръенины выждали еще около получаса прежде, чем направиться к северной стене. Таким образом путь до Такигакуре займет больше времени, но эта зона была менее охраняемой в поселении, так что выскользнуть за стены будет гораздо проще. Они брели в темноте, редко перекидываясь дежурными фразами, чтобы не привлекать лишнего внимания людей, которые попадались им по пути. Стройный ряд высоких деревьев, игравших роль стены, был еще совсем близко. Двадцать шагов. Пятнадцать. Десять. — Сакура Харуно! — громкий голос резанул по ушам, заставив иръенинов дернуться и резко обернуться. Перед ними стоял незнакомый куноичи юноша. Мертвенно-бледное лицо не выдавало эмоций, за челкой было не разглядеть глаз, но она было уверенна, что он смотрит на нее в упор, не замечая стоящего рядом Ямадзаки. — Прошу проследовать за мной, — уже тише и как будто даже доброжелательно проговорил незнакомец. — Зачем? — Харуно нахмурилась и отступила на шаг. — Совет Конохи вынес решение заключить Вас под стражу. Советую отойти, — последняя фраза предназначалась притихшему Юте. — Чт… Почему? Что происходит? — пробормотал он, переводя взгляд с незнакомца на Сакуру. — Полагаю, вы не осознаете, что стоите рядом с международной преступницей.