Мамкин девственник в семейниках

Энджел тряхнул белоснежной шевелюрой и поправил слегка растрепавшийся пушок, что выглядывал из декольте его кофточки. Он присел на свою розовую кровать и принялся расстёгивать молнию на ботфортах. Его милые лапки, покрытые коротким бархатистым белым пушком очень натрудились за день, пока он стоял на трассе, в ожидании клиентов. Он медленно стянул обувь с ножек и блаженно застонал — это был чистый кайф. Затем, он принялся за чулочки, также неспешно стягивая их один за другим. В его номере господствовал полумрак, а из радио, стоявшего на прикроватной тумбочке, доносилась лёгкая расслабляющая музыка. Энджел со скепсисом посмотрел на свои ступни, которые были похожи на паучьи лапки. И это неудивительно, ведь он и являлся никем иным, как демоном-паучком, и такая внешность была присуща его натуре. Наверняка кого-то его лапки бы умилили, но сам Энджел Даст свои ноги не любил и всячески скрывал от чужих глаз, считая за недостаток. Энджел как раз растирал руками уставшие лапки, когда услышал скрип двери. Он в недоумении поднял голову и вскрикнул — в проходе стоял Радио-демон! Он растерянно улыбался во все острые зубы и смотрел так, будто увидел нечто ужасное. Даст сразу подумал, что это всё из-за его ног и очень смутился, сразу поджав пушистые конечности к груди, оплетая их руками, чтобы скрыть от любопытных алых глаз. На щеках Энджела отразился нежно-розовый румянец, что было для него совершенно нетипично. Аластор давно ему нравился и он ни за что не хотел, чтобы демон увидел это уродство Как он оказался в его номере? А все просто. Встретив по пути обеспокоенную чем-то Чарли с кучей бумаг в руках, он, себе во вред, согласился на ее мольбы отнести нужные бумаги Энджелу Дасту. И зря. Ал явно забыл к кому он идет, и застал интимную сцену, явно не предназначенную для его глаз. Радио-демон мог как угодно поступить в этой ситуации. Например, как настоящий мужчина — развернуться и уйти. Или завизжать — мол, чего ты раздетый, в своем-то номере! Но он тупо стоял на месте, словно ноги приросли к земле. И смотрел. Пялился на полураздетого Энджела. А точнее — на ноги, которые паук почему-то старательно пытался прикрыть. К слову, за все время знакомства с этим экстравагантным пауком Аластору ни разу не доводилось видеть того без ботфортов. Даже, когда тот выходил из ванной (и с него «случайно» съезжало полотенце в присутствии Аластора) Ал отвел взгляд от пушистых ножек, и с изумлением обнаружил на щеках Энджела нежно-розовый румянец. Неужели порноактер смущался? И тут Алу в морду прилетел сапог. — Убирайся, тупая оленина! Вообще-то надо стучаться, а не ломиться в чужой номер со всего разгона! — от смущения Даст сразу же перешёл на злой крик и, подскочив с кровати, так сильно захлопнул дверь, что попал Аластору прямо по носу. — И не смей никому рассказать о том, что увидел, понятно? — уже тише, но с недовольством добавил паук. Ещё раз печально взглянув на свои лапки, Энджел лёг на кровать и обнял находившегося на подушке мини-пига Наггетса. Если у него и были какие-то надежды, что Радио-демон рано или поздно обратит на него внимание, то сейчас они окончательно рухнули. На тумбочке завибрировал телефон и Даст бездумно уставился на присланное сообщение. Прочитав сообщение от своего босса Валентино, паучок вздохнул и нахмурился — ему совершенно не хотелось снова стоять весь следующий день на работе. А ведь у него должен был быть выходной… Поток его мысли прервал звук вновь открывающейся двери, и Даст увидел улыбающуюся физиономию Аластора, который открыл рот и…. — Там это… Документы Чарли просила передать, — объяснил свое появление демон, и снова уставился на ноги паука. Комплимент может сделать, чтобы приободрить? — Воу… Твои ноги такие… Волосатые! Тут Энджел потерял дар речи от такого хамства — Радио-мудак посмел критиковать его ноги! Паук сразу же пришёл в себя, быстро накинув на лапки одеяло, и смешно надул губы: мало того, что демон-олень увидел то, что всегда скрывал паучок, так он ещё посмел насмехаться над этим! Даст подцепил второй сапог, стоящий у кровати и швырнул Радио-демону куда-то в район паха. — Тебе что тут нужно, клубничное недоразумение? Клади свои бумаги на пороге и проваливай! — в бешенстве заорал паучок, переживая только за то, чтобы Аластор не дал ему сдачи со всем своим магическим пылом. На всякий случай, после своей выходки, Даст полностью засунулся под одеяло. Аластор бездумно шел по коридору, широко улыбаясь, настолько широко, что, казалось, будто улыбка порвет его лицо. Кажется, сейчас перевернулся мир одного демона-оленя. Аластор даже и не заметил, как врезался в кого-то — настолько он завис. — Ах, вот ты где, улыбающийся сукин сын, — скрестив руки на груди, Вэгги — менеджер Отеля, преградила демону дорогу. — На ресепшен звонила какая-то полоумная женщина и очень требовала позвать тебя к телефону. Я сперва ответила, что у нас не водится никаких олененков, но Чарли сказала мне, что ты оказывается здесь. Пришлось идти и искать твою рогатую задницу по этажам. Светловолосая демонесса презрительно уставилась на Аластора единственным глазом, смотря снизу-вверх. — Ал? С тобой всё хорошо? — Вэгги слегка нахмурилась, наблюдая странную реакцию демона на свои слова. — Со мной все просто за-ме-ча-тель-но! — воскликнул демон. — К чему ты спрашиваешь? — К тому, что улыбаешься еще идиотичнее, чем обычно, — прищурилась демонесса. — Ну, да, проехали этот момент. Лучше скажи мне, что ответить той тётке, которая требует тебя к телефону, и названивает уже в пятнадцатый раз? — Тётке? — прищурился Ал, после чего важно потер подбородок, что-то припоминая о словах матери. — Ах, да! Наверное, это очередная сумасшедшая фанатка или коллекторы — пожал плечами Ал. — Такие назойливые, что даже в Аду достанут. Просто скажите, что не знаете никакого Радио-демона, а лучше вообще не берите трубку. И будет вам счастье! — произнёс демон, приобнимая девушку за плечи. — Слышь, ты! — затряслась от злости Вэгги. — Убери от меня свои грязные лапы и иди, блядь, разбирайся сам со своими фанатами, чтобы они сюда не названивали! Вэгги выдернула из-за пояса ангельское копьё, наставив на Радио-демона. — Меня и так бесишь ты, а твои фанатки ещё отвратительнее! — выплюнула в серое лицо напротив демоница. — Тебя все фанатки олененочком зовут? Это ж надо до такого додуматься, чтобы такого урода, так называть. Вэгги фыркнула, отвернувшись от демона-оленя. — Так ты будешь отвечать на звонок или нет? Там Чарли пытается успокоить эту умалишённую, — вновь спросила Вэгги, отойдя по инерции на пару шагов от жутковатого демона. Конечно ей не хотелось связываться с этим мутным персонажем, но она искренне не хотела, чтоб страдала принцесса, поэтому злость так и рвалась из неё. — Хм… Нет, не желаю иметь с ними никакого дела. Ой, засиделся я с вами, — сказал Ал, картинно посмотрев на пустую руку, на которой могли бы быть наручные часы. Но их там не было. — Поздно уже. Слушай, раз ты прислуга, подготовь мне номер. Пожалуй, сегодня я останусь на ночь в Отеле. А сейчас, мне нужно ненадолго отлучиться. — Я не занимаюсь этими обязанностями! — скрипя зубами, еле сдерживаясь, выпалила Вэгги. — Попроси Ниффти или своего дружка Хаска заправить тебе кроватку. Демонесса убрала копьё за пояс и, резко развернувшись, пошла прочь от Радио-демона. — Тогда, я скажу этой настойчивой идиотке, что ты просто не хочешь подходить к телефону, — не оборачиваясь, проговорила Вагата, а затем скрылась за поворотом, ведущему к лифту Аластор, после того как Вэгги ушла, чуть раздраженно вздохнул и рассудил, что сваливать матушку на Чарли, наверное, не очень… по-джентельменски с его стороны, поэтому он и телепортировался к ней. Там Чарли, запинаясь, пыталась объясниться, попутно выслушивая угрозы в свой адрес. Увидев появление Аластора, принцесса обрадовалась и хотела уж было крикнуть радостно: «Ал, наконец-то ты пришел!», но демон приложил палец к губам и таким странным образом заставил Шарлотту замолчать. А после взял у нее трубку и, чисто голосом Чарли ответил: — Давайте попробуем еще раз. Здравствуйте, я управляющая этого Отеля. Чем я могу вам помочь? Нет, извините, Аластор не появлялся сегодня в Отеле. Всего доброго. Чарли от такого не просто охуела, она тупо рот раскрыла, даже не зная, что сказать. Она не знала, что Аластор умеет говорить разными голосами. — Эээ… — Нихуя себе, клубничный сутенёр, ты умеешь разговаривать, как девочка? — Энджел, которого Аластор вот почти только что видел полуголым в номере, возник прямо перед ресепшеном, потушив окурок в вазе с цветочками, стоящей рядом с телефоном. Поймав взгляд Аластора, паучок смутился и на всякий случай повыше подтянул чёрные чулочки, чтобы скрыть свои ноги. — Короче мне тут нужна помощь, — проговорил Даст. — Никто не одолжит мне деньжат? А то та тоненькая пачка баксов, что дала принцесса, уже давно закончилась. Энджел, грациозно опустился на стул, закинув ногу на ногу, и выжидающе посмотрел на Чарли. — А зачем тебе снова деньги? — вмешалась Чарли. — Послушай, красотуля, я сегодня хочу отправиться в клуб с подругой, чтобы развеяться немного, — прищурив глаза, отозвался паучок, обратив внимание, что Ал снова его разглядывает, и развёл ноги шире, чтобы оленёнок мог оценить обтянутые латексными шортами стройные бёдра. Чарли мялась. — Ммм… Энджел, слушай, — произнесла принцесса с виноватой улыбкой, сложив руки перед собой, стараясь сделать свои слова отказа как можно мягче, — я прекрасно понимаю, что иногда всем нужно время от времени развеяться. Но… Я не могу отпустить тебя. Как же искупление? У тебя первые шаги, и я не хочу, чтобы ты глупыми решениями свёл все на нет… Энджел слушал все лепетание Шарлотты сквозь уши. — Я не собираюсь напиваться, обещаю, — заверил он. — А, если ты мне не веришь, — он перевёл хитрый взгляд на принцессу, нагло улыбаясь, а затем резко стрельнул глазами на Радио Демона, — то со мной может пойти сопровождающий. — Со… провождающий? — удивлённо спросила Чарли. — Энджел, я не думаю, что здесь найдётся много людей, готовых на это. У меня с Вэгги много дел и… — Так ведь это не обязательно должна быть ты. Кто-то другой. Скажем… некто ответственный… Ммм… Но при этом весёлый… А еще сексуальный! От Аластора не последовало никакой реакции. Он словно и не слушал их разговор, а занимался изучением своих перчаток. — О, я могу, я могу! — словно из ниоткуда вылезла и запрыгала вокруг них Ниффти. — Я ответственная, весёлая и сексуальная! Там же будут горячие парни, да? Энджел удивленно посмотрел на Ниффти, а потом довольно ухмыльнулся и посмотрел на Чарли. Конечно, не на такую сопровождающую рассчитывал Энджел, но так тоже не плохо. — Раз уж, пошла такая пьянка, — Энджел закусил губу, — может одолжишь нам немного деньжат и свою тачку с шикарным водилой? — Энджел пошло хихикнул, обращаясь к принцессе. Чарли не знала, что ответить. Вмешалась Вэгги. — Я сейчас уебу этого засранца! — услышав обрывки фраз, Вэгги перестала копаться в бумагах на ресепшене и выбежала из-за стойки. — Не борзей, Даст! И хватит уже издеваться над Чарли! Пойдём, милая, не обращай внимания на этого идиота, — она потянула принцессу за рукав, увлекая её за собой, крикнув напоследок. — И только попробуйте накосячить! Я вас за шиворот подвешу! Понятно, уроды? Далее последовал бубнёж, состоящий из непристойных слов на испанском, и девушки скрылись из глаз. Ниффти радостно запрыгала вокруг Энджела, осчастливленная запланированным весельем. — А куда именно мы пойдём? Там будет выпивка? А наркотики? А парни ведь точно будут? — тут же осыпала вопросами Ниффти посмеивающегося паучка. — Конечно, крошка. Будет все из этого, — ответил Эндж, наклонившись и взъеровшив волосы Ниффти, сделав её более схожей с одуванчиком. — Ура, это будет самый весёлый вечер в моей жизни! — провизжала Ниффти. Аластор от таких заявлений, мягко говоря, прихренел. — Что?! Наркотики? Парни? Ниффти, поверь мне, тебе точно нечего делать в рассаднике клопов и венерических заболеваний вместе с этим… Этим… Развратным юношей. Он не научит тебя ничему хорошему. — А что такого? — маленькая Ниффти невинно улыбнулась, сложив тонкие руки за спину и вырисовывая ножкой круги по полу. — Да, Ал, скажи-ка чему это такому я могу научить малышку Ниф? — встрял Энджел, скрестив руки на груди, и посмотрел на Аластора, иронически приподняв бровь. Как будто каннибал-серийник способен научить чему-то хорошему, ей богу. — Всякому! — парировал тут же Аластор. — Всякому — это чему? Поконкретнее можно? Курить? Наркоманить? А может… делать с заглотом незнакомцу в туалете клуба? — наклонившись вперед и приложив руки к лицу, с наигранным ужасом воскликнул паук. От его слов, Ниффти, кажется, ещё больше воодушевилась, а в её единственном глазу вспыхнула нотка безумного огня. Аластор злобно ухмыльнулся, по-собственнически уложив на голову Ниффти ладонь, и приобнял ее. Ниффти была одним из немногих демонов, о ком Аластор действительно заботился. И мог ли Ал допустить, чтобы она отправлялась гулять с такой крайне ненадежной компанией? — Вот что, — заявил Аластор, — я не могу позволить Ниффти наблюдать за такими вещами, — Ниффти и Энджел удивлённо посмотрели на него, с немым вопросом «А ты что, можешь запретить?» — Поэтому… Я буду сопровождать твою сопровождающую! — Что? — переспросил Энджел недоверчиво. Но Ниффти его перебила, ещё более радостно воскликнув, кажется, в этот вечер её громкость достигла наибольшего пика: — Правда? Вы пойдёте с нами? Ооооо, как же это ЗДОРОВО! — Конечно. Не могу же я пропустить все главное веселье! — воскликнул Аластор, весело подмигнул, и приобнял девушку за шею (для этого ему пришлось присесть). Вот, собственно так Аластор и подписал себе смертный приговор, буквально заработал себе приключений на задницу, но обо всем по порядку. Вскоре вся эта чудная компания состоящая из паука-давалки, сучки в красном пальто и чудной коротышки оказалась перед клубом, где их уже ждала Черри Бомб. На входе всю компанию встретила шикарная вывеска "У сеновала". Аластор выгнул бровь. Вероятно, это неплохой клуб, с подражанием под ковбойскую тематику. В далеких 30-х Ал посещал такие. Внутри клуба было шумно, играла громкая музыка и кричали пьяные посетители. В общем — клуб жужжал, словно был растревоженным ульем. Даже интерьер помещения чем-то отдалённо напоминало об этом — отделка некоторые стен была выполнена под соты. И другие стены, сложенные из дерева, также напоминали внутреннюю часть домика для пчёл. Но, нужно сказать, на этом сходство и заканчивалась. В основном все же и бар, и столики из бочек намекал, что стиль клуба был деревенский. Сложно сказать, как получилось, что они сразу разошлись. В принципе, оно и понятно — Энджелу куда интереснее проводить время с подружкой, чем с оленем-ханжой. Но вот почему Ниффти тоже увязалась за ними, а не осталась с обожаемым хозяином, для Ала было загадкой. Может просто потому что Аластор не особо горел желанием веселиться здесь? Нет, вероятнее потому, что Аластор сразу не влился в компанию этой молодежи. Как оказалось, его идею переключить модную и глупую музыку на джаз его времен, пьяные и явно не знавшие кто такой Радио-демон, малолетки восприняли в штыки. А его танцы просто вводили всех в кринж. Аластор сконфузился и ушел пить, думая о том, какой же всё-таки ужасный вкус у нынешней молодежи. У бара он кстати и обнаружил паука. Ал тихонько подошел к нему со спины и решил напугать, положив ладонь ему на плечо. — Отдыхаешь? — спросил он почти над самым ухом. — Не совсем, — хитро прищурился паук, — работаю. Видишь того мэна с шикарным торсом, обтянутым розовой маечкой? Хочу развести его на коктейль, а там… посмотрим. Энджел невинно затрепетал ресницами, а затем обхватил губами соломинку, посасывая какой-то напиток из высокого бокала. Бармен, смотревший на это во все глаза, поминутно поправлял ширинку и покашливал. — Что, так и будешь стоять? Может присядешь уже? — немного раздражённо обратился к Аластору Даст. — Бармен, плесни этому оленю что-нибудь хорошее, на свой выбор, он оплатит. Ну, а если нет — я попозже отработаю под стойкой, тебе даже с рабочего места не надо будет уходить — Хах, не стоит делать ради меня таких одолжений, — небрежно кинул Аластор пауку и, принимая стакан от бармена, отпил. Потом потребовал добавки. Стакан сменялся другим. На удивление, всего несколько стаканов способны заставить найти общий язык с кем угодно — даже бесячий развратный паук превращается в весьма приятного собеседника. Знал бы Аластор, чем это закончится для него… Ох, не за что бы не садился пить вместе с пауком, а сидел бы спокойно с матушкой дома слушал классику. Аластор не понял, когда алкоголь вдарил в его оленью голову. Он пил часто, но не злоупотреблял, и точно никогда не напивался до беспамятства, как его товарищ Хаскер. Но тут… — И что ты ему налил? — усмехнувшись, спросил Даст, глядя на сразу же покрасневшие щёки воркующего какие-то бредни себе под нос оленя. И, то и дело, смеющегося. Молчаливый бармен просто неопределенно пожал плечами. Мол, какая разница что? — Слушай, а что все я говорю? Расскажи-ка лучше ты немного о себе, — обратился к своему соседу пьяный Ал, думая, что говорит с пауком. На самом деле сказано было это какой-то швабре. Не в смысле шлюхе, а в смысле самой обыкновенной швабре, той самой, которой моют пол. Видимо, кто-то не далёкий просто оставил ее у барной стойки. Энджел, увидев пьяненького Радио демона, сперва хотел подшутить над ним, либо приколоться, начав отвечать за швабру, но резко передумал. В тот момент, когда он увидел порозовевшие от алкоголя щёки Аластора, его слегка расфокусированный взгляд и расслабленную улыбку, в его голове начал зреть план. Посмотрев на подрагивающие ушки демона, паучок спрятался у того за спиной. Руки так и чесались дотронуться до мягких кисточек на кончиках ушей, зарыться пальцами в алые волосы, уткнуться в шею, и вдохнуть будоражащий запах. Даст всё же не выдержал и наклонился, тихонько поцеловав демона в щёку, а затем шепнул: — Оленёнок, я могу рассказать о себе всё, что захочешь, — паучок на всякий случай быстро отстранился, — тут очень громкая музыка, поэтому я предлагаю переместиться в более спокойное место. Аластор вздрогнул, и повернул голову назад. Там стоял паук. Ал кинул взгляд в сторону швабры, а потом снова повернулся к Энджелу. — Насколько споко-Ик-йное? — спросил Аластор, икнув, и неудачно поднялся со стула. Энджел помог пошатнувшемуся Аластору устоять ровно, а затем прильнул к нему гибким телом, прижимая оленя к барной стойке. — Настолько тихое, чтобы было слышно каждый твой вздох, клубничка, — паучок хитро усмехнулся, а затем быстро добавил, — но, я не знаю твоих предпочтений, возможно, ты хочешь поговорить при всех, чтобы музыка заглушала все блядские звуки, которые издаст твой улыбающийся ротик. — Хах… Энджел… Что ты говоришь? — пролепетал олень запинающимся языком, упираясь руками о барную стойку. — Не мог бы ты… не так близко. Кхм. Знаешь, мне сложно контролировать себя когда ты… так… — Я тебя совсем не слышу, что ты там бормочешь, милый, — паучок добрался до острого ушка, о котором столько мечтал, и сжал пушистую кисточку на самом кончике. — Я же предлагал поговорить в менее шумном месте. Что скажешь, оленёнок? Энджел выставил белоснежный пушок из декольте и ещё плотнее придвинулся к Радио Демону, заставляя его краснеть — Ну, так что ты завис, улыбашка? Пойдём, отойдём? Аластор покраснел от того что Энджел буквально вдавил его в стойку. К тому же, терся об него своими… сиськами… — Эм… Ну… Да, ты прав тут как-то жарковато стало, поэтому наверное лучше выйти на улицу… Паучок просиял, немного отходя от демона, давая ему возможность вздохнуть полной грудью. — Я знаю место получше, — мурлыкнул Даст. — Ты думаешь, что этот клуб просто так назвали «У сеновала»? Пошли за мной. — В смысле? Почему его так назвали? Паук нагло ухватил его за рукав и куда-то тащил, а Аластор лишь послушно передвигал ногами и удивленно хлопал глазами. Куда это паук его ведет? Выведя пьяного оленя из зала в более тихий коридор, Энджел вновь прижал его своим пушком к стене, так что лицо Аластора утонуло в мягком мехе. Руки паука резко переместились на ягодицы демона и с силой сжали. — Ох, блядь, клубничка, мне всё тяжелее держать себя в руках, — прошептал Даст в нежное оленье ушко. — Мне тоже… — жалко пролепетал демон-олень. — Не мог ты убрать ЭТО от моего лица? — Ты охуел, что ли совсем? Да все мечтают о том, чтобы потрогать мой бюст, — с недовольством пробубнил паук, а затем попытался поцеловать Радио Демона в губы. Аластор вылупил глаза. — Энджел, что ты делаешь? — говорил он, тщетно пытаясь уворачиваться от поцелуев. — Энджел… хватит, прекрати. Паучок вцепился в Ала изо всех сил и ему удалось просунуть свой язычок в рот демона. Он удовлетворённо застонал и потёрся о бедро оленя вставшим членом. Аластор буквально позеленел от таких провокационных действий паука. Особенно, когда он протолкнул свой мерзкий, длинный, склизкий язык ему в рот, да еще им зашевелил, Аластору и вовсе поплохело. Он оттолкнул от себя паука и закрыл рот руками, чувствуя как к горлу поступает тошнота. Энджел, вытаращив глаза, сразу же подхватил Радио Демона за локоть и отвёл за угол. — Тебе плохо? Ал, что случилось, скажи? Ты перепил, наверное. Блядь, что делать? — засуетился паучок. — Чёрт, ты себе все брюки испачкал, пиздец. Надо теперь тащиться в тубзик, чтобы отмыть всё это. — Да, наверное… — отводя от Энджела глаза, неопределенно сказал олень. Почему-то после того что случилось как-то стыдно было смотреть ему в глаза. — Вот дерьмо… — причитал Даст, ведя Аластора к умывальникам. — Какого хуя, ты так надрался, улыбашка? Когда они подошли к одной из раковин, паук тут же затормозил. Окутанное мягким голубоватым светом помещение, отражалось от зеркальных плит на стенах, и паучок невольно подумал, что секс здесь был бы неимоверно интересным. — Тут такое дело, — Энджел немного брезгливо оглядел одежду оленя. — Надо бы тебе штаны снять. — А в чем проблема? — немного недоуменно спросил Ал. — А… ну да. — Только сейчас Аластор обратил внимание на то, что его брюки были заблеваны. Энджел потянулся к поясу брюк, чтобы расстегнуть их, а затем присел и быстро стащил до щиколоток демона, помогая шатающемуся Аластору переступить через штанины. Паук поднял взгляд вверх и обомлел — грозный Радио Демон возвышался над ним в одной рубашке и красных широких семейниках с новогодними оленятами. Аластор непонятливо посмотрел на лицо паука. — Эй, ты чего, ржешь? Мужчин без штанов будто не видел… — Я не ржу, — изо всех сил пытался сдерживаться паучок, чтобы не подаваться смехом, — я просто в открытую угараю над твоими труселями. Ал, ты реальный шизик, если тебе в голову пришла идея купить такое бельё. Энджел всё-таки не выдержал и громко расхохотался, швырнув брюки демона в ближайшую раковину, открывая кран. Аластор нахмурился. — Да ну… Тебя. У тебя просто нет чувства стиля. А мне их, между прочим, матушка выбирала. Даст расхохотался пуще прежнего, кое-как прополоскав одежду Радио Демона. — Лучше закройся нахрен, я же сейчас умру, — вытирая слёзы ржал Энджел. — Твоя матушка определённо знает, как одеть своего сыночку стильно и со вкусом, пха-ха-ха-ха! Просмеявшись, паук поднялся и сунул брюки Аластора ему в руки: — Надевай, нам надо ещё успеть забежать за алкоголем и переместиться в более укромное местечко. — Они же мокрые, — нахмурился Аластор. — Ты их плохо выжал. — Это ты мамочке своей пожалуйся, что они мокрые, — усмехнулся паук. — Сам выжми, как тебе надо. Надевай давай. Ну, либо иди в своих ужасных трусах. Аластор вздохнул, но штаны надел. Ну не пойдет же он через весь клуб в нижнем белье! Как и сказал Даст, они зашли за алкоголем. Аластор сомневался, стоило ли брать еще, тем более после того, как его позорно вырвало, но Даст все же его убедил. После этого они переместились в какой-то дешевый номер, даже не выходя из того же здания. Энджел глянул на вытаращившего алые глаза Радио Демона и невольно усмехнулся, указывая пальцами на стог душистого сена, который возвышался прямо посреди номера: — Этот клуб тематический, поэтому каждый номер оформлен в стиле сеновала. Даст приглушил свет и достал из-за пазухи спизженный у клубного бармена самогон. — Полезай наверх, оленёнок, — паучок мягко подтолкнул Аластора вперёд, к стогу. Сказать, что Аластор охуел — ничего не сказать. Ну ничего себе деревенский креатив. Ал вжал голову в плечи. — Зачем мне туда? — фыркнул он и отобрал у паука бутылку. — Ну, чтобы удобнее было отдыхать, — шепнул на ушко Даст, отжимая бутылку обратно. — Пить будешь, когда залезешь наверх. — Да ты с ума сошел. Что ж, ладно, я в деле. Оказалось, что Аластор недалеко ушел от Хаска, раз ради бухла забрался на сено. Энджел помог Аластору забраться на стог, а сам залез следом, бережно придерживая бутылку. — Только закусывать нечем, — притворно расстроился Даст, но у меня есть одно средство… Паучок положил голову оленю на плечо, откупоривая самогон: — Можно «закусывать» поцелуями. — Пожалуй, я откажусь от закуски, — сказал Ал, после того как сделал глоток. — Твой язык, знаешь ли, не такой вкусный, — прищурившись сказал Ал, и чуть высунул кончик своего языка, нагло улыбаясь. Видимо, самогон вперемешку с предыдущим количеством выпитого, уже начинал на него действовать. — Ну, знаешь, — с придыханием начал Энджел, увидев кончик языка демона, он уже успел напредставлять себе всякого, — ты можешь занюхать алкашку моим пушком, некоторые клиенты так делали. Паук развратно выставил свои прелести из декольте, подсунув под нос Аластора. — Ох, Энджел, перестань ты щекочешь мне нос своей грудью! — смеясь сказал Ал, и попытался отодвинуться. Хотя, это его не столько смущало, демон уже был на расслабоне. А отмахивался так, для вида. От смеха Радио Демона, Энджел почувствовал напряжение внизу живота и не в силах удержаться, начал щекотать оленя под мышками и за мягкими ушами. Самогон тоже начал действовать на него, потому Даст совсем потерял бдительность, забывая, что Ал ненавидит чужие прикосновения. — Ах, наглый паук, я же сказал тебе перестать! — грозно прошипел Аластор, которому надоело что его щекочут. Он схватил паука за верхние руки и прижал их, а сам навалился сверху. — За такое тебя следовало бы проучить, — наклонившись к лицу Энджела, прошептал демон. И опустил взгляд вниз, с лица на пушок. Ал, одной рукой крепко держа чужие тонкие запястья над головой, другой дотронулся до него ладонью и сильно сжал мягонький пушок Энджела, дернув его на себя. — М-м-м, — паучок выгнулся, подставляясь под ласку. Не теряя времени, он закинул стройные ноги наверх, обхватив ими талию демона. — Я тоже тебя хочу, сладкий. Но, я думал, что мы сперва допьём бутылку и поболтаем немного. Но мне нравится твой напор. Высунув дополнительные руки, Даст крепко ухватился за ширинку Ала и замер. Испуганно моргнув, Энджел тут же отпустил зажатый в ладони бугорок. — Э-эм, я же, блядь, предлагал сначала культурно посидеть, все дела. — Паук попытался выползти из-под неожиданно тяжёлой тушки оленя. — Но, ты ведь сам первый начал! Повозившись, Энджел попытался справиться с возбуждением, от того что Аластор так близко и так властно прижимает его, влажно дыша куда-то в шею. В конце-концов, он сдался и обмяк, прикрыв глаза, выжидая, чем эта игра закончится. Тем не менее, Аластор и не пытался ничего принимать, просто лежал на пауке. Во олень. Он его не пытался дразнить или дальше тискать, хотя, признаться, именно этим он сейчас и занимался. Ал уткнулся куда-то ему в шею и тоже прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной. Спустя несколько минут на всю комнату раздался храп. Уснул, олень. — Эй! — Энджел резко скинул с себя Аластора, от чего тот проснулся и окинул всё вокруг себя мутным взглядом. — Пить давай, неженка, — Даст присосался с горлышку, кривясь от крепости алкоголя, а затем подал бутылку Радио Демону. — Мне что тут одному бухать и самому с собой разговаривать? — А что? Ах, да, мы же пили. — Аластор перенял у Энджела бутылку и сделал глоток. — Хотя, честно, необязательно было будить. Мог бы и без меня, — сказал он и еще раз отпил алкоголя. Бутылку он, видимо, пауку отдавать не собирался. Энджел молча смотрел на то, как Радио Демон опустошает бутылку. Предпринимать новых попыток, паучок не рискнул, он понял, что в таком состоянии олень сам вряд ли на что-либо способен. — Ал? А, помнишь, ты вызывал какие-то щупальца, чтобы справиться с этой ёбаной коброй? — Энджел в нетерпении закусил губы и поёрзал. — Так, вот, у меня немного необычная просьба. Не мог бы ты сейчас сделать так… Чтобы они появились снова, прямо здесь? При упоминании своих способностей Аластор аж распушился, словно петух, и весь выровнился. — Ну, могу, — не без гордости сказал он. Какой он сильный и могущественный. Аластор широко улыбнулся и щелкнул пальцами. Прямо рядом с ними появилась дыра в пространстве из которого извивались большие толстые щупальца, которым не составило бы труда не просто придушить, но и просто раздавить. — Ну как? Устрашающе? — Ещё как устрашающе, милый, — восторженно прошептал Даст. — А, они могут меня погладить аккуратненько, потискать? Ну, знаешь, там, и сям, в разных местах, короче… Энджел кокетливо выгнулся и погладил себя по бедру. — Просто, ты же ёбаный девственник походу, даже дотронуться до меня боишься, — паучок стянул полосатый пиджачок с плеч, оголяя пушок. — Жарковато тут стало. — Что? Аластор, который хлебал из бутылки, вдруг икнул. Он повернул голову к пауку и с выпученными глазами уставился на него. Особенно, когда его слух зацепился за последнюю фразу. Ну и что? И что, что девственник?! Лучше быть целомудренным, чем как Энджел ложиться под каждого! Пфф… С чего это он вообще трогать его должен? — Боюсь, ты этого не переживешь, — сухо усмехнулся Аластор и резко встал. — И вообще, тебе не кажется, что мы засиделись, дорогуша? — Звучит интригующе, — Энджел пододвинулся чуть ближе. — Я думаю, что я переживу. Даст ухватил кончик одного из щупалец и принялся недвусмысленно поглаживать его, водя по нему тонкими пальцами. Он прогнулся, потеревшись полностью оголённым пушком о ногу Аластора. Сено кололось и почти пронзало тощие ягодицы паучка, беспощадно впиваясь в тонкую ткань шорт. Энджел уже с недовольством подумал о своей мега-креативной идее затащить оленя сюда, поэтому последняя фраза Радио Демона не казалась такой уж обломной. Но, паук не мог просто так сдаться и не завершить задуманного до конца. Даст решил, что ему всё равно где это случится — хоть на этом блядском сеновале, как в какой-нибудь тупой деревенской мелодраме, но от запланированного отказываться он не собирался, поэтому поднялся и зашептал Алу на ушко: — Если ты стесняешься, что у тебя нет опыта, я могу сделать все сам. Аластор покраснел. Причем не понятно от чего: то ли от смущения, то ли от злости. Скорее, от того и того. Этот паук позволяет себе слишком много. — Думаю ты достаточно нагулялся на сегодня, Энджел, — прошипел олень, после чего пространство медленно поплыло и деформировалось. И после этого они оказались в отеле. Причем, Аластор переместился без особых приключений и как ни в чем не бывало отряхивал свою одежду от невидимых пылинок, а паук валялся на полу в кучке сена. Даст ошалело заозирался. На него пялились все, кто находился в холле, а некоторые откровенно ржали, тыча пальцами в разлохматившуюся причёску паука, из которой торчали соломинки, и прочий сор, как у чучела. Тресясь от злости, Даст вскочил на ноги, пытаясь попутно избавиться от сена, облипившего его с ног до головы, и заорал на всё помещение: — Хуле вы уставились, ебанаты? Никогда не видели креативного лука? Моё лакомое тело сейчас позировало для обложки модного журнала, тематическая фотосессия про ковбоев. Ясно, ушлёпки? — он развернулся к Аластору, тихо прорычав. — А ты, чмошник, просто зассал, да? Я так и знал. Энджел презрительно поджал губы и резко развернувшись пошёл к себе в номер. Он привычно повиливал бёдрами, задрав подбородок к верху, проходя мимо заткнувшейся толпы демонов, которые стояли с вытянутыми, от увиденной сцены, мордами. На Аластора он даже не оглянулся. Аластор и бровью не повел. Энджел ушел, а Ал, не теряя времени, подсел к Хаску, чтобы капать ему на мозги. — Хааааскер, — приставал к бармену уже пьяный Ал, — Вот скажи мне ты когда-нибудь любиииил? Бармен хмуро глянул на пьяного демона и презрительно фыркнул: — Ты решил поиздеваться надо мной, ослиная задница? Если и любил, то это был не я, а совсем другая личность. Это был наивный мальчик, который ещё не знал войны, не знал жестокости. — Глаза Хаска налились кровью и он продолжал хрипло говорить, до хруста сжав пустой бокал в руке, глядя сквозь Аластора. — Вот тогда я ещё был способен на все эти пиздострадания, но сейчас, — он хлопнул себя кулаком по груди, — я потерял к этому всякую охоту, к счастью. — Скажи мне, Хаск, на что любовь похожа? Пернатый кот задержал серьезный взгляд на Аласторе, почесал одно крыло о другое, подцепляя хвостом бутылку с дальней полки. На отполированной поверхности барной стойки, будто по волшебству, появились бокалы и несколько кусочков лимона. — Ну, что, ёбнем по бокалу за пиздатые воспоминания? — кряхтя, кот поднялся, наливая светло-карамельный алкоголь. — А, к чему ты вообще спросил об этом? Ты же ёбаный Радио Демон, тебя не должно интересовать что-то подобное. — Да так, просто интересно. Аластор чокнулся с Хаском и отпил со своего стакана. Между старыми товарищами завязался разговор за выпивкой. Когда настало достаточно позднее время, Ал, шатаясь, поплелся в свою комнату. Правда, свернул немного не туда. Открывает дверь и входит в комнату, после чего ахуевает — там на кровати Энджел лежит. Заебал уже этот паук, жизни нормальной не дает. И тут он заметил что комната-то не его — у него такого срача отродясь не было. — Ой, пардон. Двери перепутал. И тут он обратил внимание на ноги паука. Они были без чулков. Энджел от неожиданности подскочил, когда явно очень нетрезвый демон ворвался к нему в номер. Снова. Даст уже собирался наорать на него, но резко передумал, поймав заинтересованный, чуть мутноватый взгляд. Аластор, как всегда улыбался, слишком расслабленно пялясь на паука. Обратив внимание, как он пялится на его ноги, паучок неловко переступил, через разбросанные по паркету вещи. Ступни начинали подмерзать от холода, от чего Энджел ёжился, кутаясь в тонюсенький розовый халатик. — Пришёл извинится, Радио-мудак? — Даст моментально натянул развратную ухмылку, пытаясь побороть глупое смущение от взгляда демона, устремлённого на его паучьи мягкие лапки. — Я не против, знаешь, хах, — Энджел подмигнул Аластору, а затем повернулся, чтобы закрыть окно из которого сифонил противный холодный ветер, — от тебя, клубничка, в качестве извинения, я приму только минет. Аластор перевел голодный взгляд с пушистых ножек вверх, на самого Энджела и заметил как тот ежиться, кутаясь в халат. — Ох, бедняжка, ты верно замерз? — Аластор переступил порог и решительно прижал паука к себе. Ничего гейского, просто настоящие мужские объятия. Вот Ал стоит как истукан посреди комнаты, и вот — зажал в объятиях, влажно дыша куда-то в шею. Да более того, олень позволял себе беззастенчиво лапать паука, его рука уместилась на заднице Даста, а вторая гладила спину вдоль позвоночника, словно Аластор хотел пересчитать все позвонки. Походу алкоголь выжжел в нем остатки ума и приличия. — Ммм… Да ты и сам теплый. Такой мягкий и теплый, ну прямо как… как игрушка? — ворковал он, пьяно посмеиваясь. — Ты знал что ты довольно хороший парень? И собеседник из тебя неплохой. Особенно, когда ты молчишь. — Сказал Ал, не давая пауку и слова вставить, и заржал. — Знаешь такое ощущение будто… А, кстати, я люблю джамбалаю. А ты любишь джамбалаю? Энджел от такого совершенно лишился остатков разума, с удовольствием принимая проглаживания демона. Ему было совершенно наплевать, какой бред он несёт, поэтому даже особенно не раздумывал с ответом, когда Аластор спросил его. — Ммм, джамбалайя? Это по-африкански — жопа? Я точно не знаю. Но, уверен, что твоя джамбалайя охуенная и меня очень заводит, — паучок прогнулся в пояснице и развратно ухмыльнулся, положив пару ладоней на ягодицы Радио Демона. — Оленёнок, ты такой напряжённый. Я мог бы сделать тебе массаж, если ты понимаешь о чём я… — У тебя здесь слишком грязно в комнате для массажа, — произнес Аластор и покачал головой. — Так что нет. Пошлого контекста олень в предложении не уловил. Даст в недоумении покрутил головой, оглядывая свою комнату, но особого бардака не заметил. Ну, подумаешь, его интимные игрушки на кровати лежат, на тумбочке недоеденная пицца, вещи с кресла упали на пол и туалет Наггетса не убран. Но это же такие мелочи! Энджел не переставал сжимать ладонями аккуратные половинки, заманчиво поглядывая на прижатые к голове уши оленя. Пьяный взгляд и расслабленная улыбка, делали лицо Аластора особенно миловидным, и пауку нестерпимо захотелось его поцеловать и он не нашёл ничего лучше, чем чмокнуть демона в кончик вздёрнутого носа. — Если ты такой привередливый, то мы могли бы пойти к тебе в номер, — Энджел в нетерпении потёрся об Аластора пушком, — там бы я мог сделать самый лучший массаж. Аластор оступился и заметил что наступил на что-то мерзкое на полу. Демон поморщился. — Ну не знаю, стоит ли пускать туда такую свинью, как ты. — Ты не понял, — рассмеялся Даст, — Наггетса мы с собой не возьмём. Он только мешать будет, ведь массаж — дело интимное, улыбашка. Так, что, пошли к тебе? Энджел стоял напротив оленя с совершенно довольным лицом смотря на него блядским взглядом. Аластор задумчиво почесал голову. — А что, у тебя в комнате есть наггетсы? — недоуменно спросил он, посмотрев на паука. — Оу, так ты еще и ешь здесь, мда… Ну пошли, что ли. Энджел, вне себя от счастья, подскочил к шкафчику: — Погоди, только возьму специальный гель для массажа! Аластор подумал: а стоило ли приглашать паука в свой номер? Еще и на массаж… Стоило ему только открыть дверь и наглый паук вошел в него как в свой, а Аластор замер в проходе как истукан. А дальше что делать? — Ну, что ты как не родной, проходи давай, раздевайся, ложись, раз пришли, — рассмеялся Энджел. — Или ты опять стесняешься, как всегда? Даст плюхнулся на кровать и попрыгал на ней, проверяя пружины: — Ууу, какая прочная, думаю, что наш массаж она выдержит. Паучок провёл язычком по нижней губе, не переставая провокационно покачиваться на постели, заправленной белоснежным пледом. Рука сжимающая тюбик с гелем немного дрогнула и часть липкой розовой субстанции капнула на кровать. Аластор навис над пауком. — Чего творишь? Хватит на кровати прыга-ааать Аластор не ожидал того что его схватят и повалят на эту самую кровать. Ал постарался не показывать своего смущения. — Ты обещал массаж так где? — спросил он, оглаживая плечи паука. Энджел умилился смущённому виду оленя. — Знаешь, клубничка, для массажа, сначала надо раздеться. — Паук окинул распластанное под собой тело нетерпеливым взглядом. — Хотя, я забыл, что ты чудовищно пьян. Я могу помочь снять эту старпёрскую одежду, если ты не против. Аластор лежал на кровати бревном, смотря в потолок, пока Даст что-то там над ним вытворял. Сперва паук расстегнул сюртук, сразу же стягивая его с плеч Радио Демона, а затем принялся за пуговички на рубашке. Увидев худые рёбра и впалый живот, Энджел восхищённо выдохнул. Он не думал, что такое может его настолько сильно возбудить. Он стянул свои перчатки зубами и швырнул на идеально чистый пол. Одной парой рук, он завороженно принялся гладить торс Аластора, а другой расстегнул ширинку на его брюках. Дурацкие трусы с оленями уже не заботили Энджела, и он стянул их немного вниз, почти до колен. Аластор лежал неподвижно и паука начало это настораживать. — Эй, Ал, ты ведь не настоящий массаж имел в виду? — прищурился он, но руки с бёдер Радио Демона так и не убрал. Аластор опомнился когда уже было поздно. Он и не заметил, как паучара стянул с него нижнее белье и принялся его лапать. Это был конкретный пиздец. Аластор залился ярко-алым румянцем. Он был пьян, очень пьян, но какие-то остатки здравых мыслей завопили: «Опасность, Опасность, Опасность!» — А ты про какой массаж, извращенец? — вскрикнул он, и попытался подтянуть трусы назад. Он еще не перед кем не был голым. Аластор задергался, словно зверек угодивший в ловушку. От того, что демон пытался неуклюже освободится, Энджел только усмехнулся, его это позабавило. — Не переживай, я передумал на счёт того массажа, который хотел сделать, — успокаивающим голосом произнес паучок. — Думаю, что тут нужна немного другая техника, которую ты оценишь. А затем опустился ниже и без всяких колебаний взял член Аластора в рот. Глаза Аластора расширились, когда его член оказался в тесноте блядского влажного рта. Плоть моментально отреагировала на ласку, вопреки желанию своего хозяина. Ал вздрогнул и поджал губы, отведя смущенный взгляд в сторону, дабы не смотреть на тот разврат что прямо сейчас происходил у него между ног. Боясь опустить взгляд, и увидеть что вытворяет паук своим языком. Как тщательно вылизывает и медленно массирует кожу губами, лаская чувствительную головку во рту. Аластор накрыл собственный рот ладонью. Он так странно чувствовал себя, так… Хорошо? Почему ему нравилось это? Даст не верил в то, что это происходит на самом деле, что он всё-таки уложил Радио Демона в постель. Когда он предлагал отсос, при их первом знакомстве, он был совершенно не серьёзен, ляпнув это только для того, чтобы смутить оппонента. Сейчас же всё было иначе, и паук еле сдерживался от желания трахнуть такого беспомощного пьяного оленя. Не переставая ласкать губами, Даст сторожно приспустил свои шорты и потёрся о голую ногу Аластора своим стояком, довольно замычав. Сама ситуация и то, каким он впервые видел всегда чопорного демона, зажимающего свой рот ладонью и отводящего взгляд, до сумасшествия заводили. Он специально медленно и глубоко сосал, чтобы побольше помучить оленя, заставить его хотеть ещё и ещё. Энджел, не переставая, тёрся о тёплую кожу, поджидая момент, чтобы наконец нанести на твердый ствол гель. Даст даже думал попробовать развести Аластора на просьбы, чтобы он сам просил паучка не останавливаться, но решил не рисковать. Ведь такой смирный с виду демон, в любой момент мог опомниться и переломать ему все кости. Ох, ну и ночь же им предстояла.