Исцели мои раны

      Вечер проходит не так удачно, как он предполагал.       Тёплые прикосновения её руки к его, искренние улыбки и разговоры — всё это будто отходит на второй план, когда он замечает в тусклом свете лампы растерянное лицо Грейнджер. Они стоят в этом чёртовом коридоре возле двери в её квартиру, и всё, чего он желает, — накрыть её губы своими в мягком поцелуе на прощание.       Но Драко приходится спрятать ладони, непроизвольно сжимающиеся в кулаки, в карманах брюк, чтобы она не видела, как сильно он сопротивляется, пытаясь сдержать себя от порыва сделать первый шаг. Очередной первый шаг, после которого внутри останется липкое чувство неуверенности, тонким слоем осевшее в его мыслях.       — Ну, тогда пока?       Вопрос или утверждение? В любом случае — не то, что он бы хотел услышать. Не сейчас.       Но Малфой молчит. Пристально вглядывается в лицо Гермионы и не делает ни одного движения в её сторону.       — Пока, — всё, что может ответить.       Что-то не позволяет ему уйти, даже после озвученного прощания.       Драко остаётся на месте, всё так же впиваясь в зрачки Грейнджер.       Видимо, в нём ещё теплится дурацкая надежда, что она даст ему хоть какой-то знак.       Это что-то значит для меня.       Но Гермиона отворачивается и вставляет ключ в замочную скважину.       Закономерность. Лишь ещё одно поражение в его жизни. И с чего он взял, что сейчас всё будет по-другому? Потому что он решил измениться и начать новую жизнь? Даже в шестнадцать он не был таким наивным, как сейчас.       Малфой уже готов уйти, когда Грейнджер разворачивается к нему.       Несколько секунд она что-то ищет в его лице или решается на что-то — он не успевает проанализировать, — когда она делает шаг вперёд и целует его.       Её тёплые ладони на его щеках, а поцелуй совсем не такой, каким он себе представлял. Нетерпеливый и жаждущий. Будто всё это время она думала только об этом. Эта мысль резко кружит голову, затуманивает рассудок настолько, что он совсем забывает об осторожности. Драко сжимает хрупкую талию, шагает вперёд, заставляя Грейнджер прислониться спиной к двери. И настойчиво целует в ответ. Проникает языком внутрь, требовательно изучая, всё сильнее сжимая её в своих руках и сминая ткань платья.       Он ждёт сопротивления, понимая, что ему придётся остановиться ровно в тот момент, когда Грейнджер даст понять, что сейчас это слишком.       Но этого не происходит.       Драко позволяет себе оторваться от её губ и медленно спускается к шее, миллиметр за миллиметром, в ожидании реакции.       Он чувствует, как Гермиона приподнимается на цыпочки, и слышит мычащий стон, который окончательно подталкивает его к краю.       Она правда этого хочет.       Малфой ощущает копошение позади Грейнджер, и через секунду дверь открывается.       Гермиона делает шаг назад, шаг внутрь, и Драко, не отрываясь, следует за ней.       В квартире темно, Грейнджер едва шевелит губами, и лампа на журнальном столике возле дивана включается, тускло освещая пространство. Она цепляется пальцами за края его футболки, и Драко вздрагивает.       — Всё в порядке? — Гермиона отрывается от его губ, в приглушённом свете всматриваясь в потемневшие глаза напротив.       Драко ловит себя на мысли, что, несмотря на желание, которое буквально зудит под кожей, он чувствует совсем другое волнение, испариной проявившееся у него на лбу.       Но отвечает:       — Да, всё отлично, — и поднимает руки, чтобы Грейнджер могла стянуть с него футболку, а после снова целует мягкие губы.       Её пальцы путешествуют по его торсу, по широким плечам и крепким рукам, вызывая табун мурашек. Остатки мыслей сгорают дотла лишь от её прикосновений к его телу.       Они на ощупь приближаются к комоду, который стоит в самом конце гостиной. Порыв, в котором они идеально совпали. Малфой обхватывает бёдра Грейнджер и приподнимает, чтобы посадить на деревянную поверхность.       Руки сами тянутся к платью и сминают его, задирая до талии. Драко встаёт между её ног, так близко, и ощущает, как миллионы электрических зарядов проходят сквозь него.       Грейнджер неожиданно издаёт полувсхлип-полустон — когда он прижимается к ней, давая понять, насколько он твёрдый, — чем вновь заставляет его вздрогнуть. Перед глазами встаёт пелена от этого чертовски возбуждающего звука, и Малфою приходится тряхнуть головой, чтобы прояснить взгляд. Но Гермиона уже не обращает на это внимания, её пальцы хватаются за ремень Малфоя в попытке расстегнуть. Драко прерывает поцелуй, чтобы остановить её, безуспешно пытаясь взять хрипотцу в голосе под контроль:       — Не спеши, — и встречает в глазах Грейнджер замешательство, но лишь на секунду, пока он вновь не прижимается губами к нежной коже её тонкой шеи, рисуя дорожку поцелуев-укусов.       Он ощущает, как часто Гермиона дышит, когда сжимает её грудь. И, чёрт возьми, та идеально ложится в его ладонь. Он представлял этот момент уже не раз, позволяя себе раствориться в самых смелых фантазиях, но реальность оказывается намного лучше. Несравненно лучше.       Его руки буквально везде — везде — в попытке дотянуться до каждого участка кожи блуждают по телу Грейнджер, в конце концов добираясь до трусиков. Она подпрыгивает, опаляя горячим дыханием его губы, и Драко чувствует, как возбуждение обжигает, скручиваясь внизу живота. Большие пальцы цепляются за резинку трусов и стягивают их, спуская по бёдрам, голеням, лодыжкам, пока ещё один предмет одежды не оказывается на полу.       Он ненадолго прижимается ближе, чувствуя её горячее желание, прежде чем спуститься на колени.       Высота комода настолько подходящая, что его лицо оказывается идеально напротив. Он поднимает глаза к Грейнджер, зрачки которой настолько расширяются, что золотисто-каряя радужка практически исчезает.       И тут он в полной мере ощущает напряжение, разраставшееся во всём теле с того момента, как они перешагнули порог квартиры.       Неуверенность ползёт откуда-то снизу и встаёт комом поперёк горла. Драко сглатывает, но, как только считывает появившуюся растерянность во взгляде Грейнджер, тут же крепко обхватывает ладонями бёдра девушки и подтягивает ближе к краю комода. Гермиона громко выдыхает, так сладко, что вновь поглощающее сознание желание сжирает всё остальное.       Единственная мысль, которая без остановки крутится в его голове, — Грейнджер, помоги мне, умоляю.       Вначале он невесомо касается губами острых коленей и, становясь всё более требовательным, рассыпает поцелуи вдоль линии бёдер, медленно приближаясь к центру. Грейнджер дрожит от каждого прикосновения, посылая импульсы, ударяющие прямо в голову, от подушечек пальцев к его запястьям, плечам, вдоль напряжённой шеи.       Малфой прикрывает глаза, потому что вид трепещущей в его руках Грейнджер сводит с ума настолько, что он просто боится не сдержаться и кончить раньше времени. Он бережно прижимается губами к чувствительной точке, сосредотачивая всё тепло своего тела в одном этом движении. Гермиона слегка вздрагивает и тут же хватается одной рукой за его волосы, а другой опирается о стену позади себя в попытке сохранить равновесие. Он начинает интуитивно двигать языком, медленно и размеренно, ощущая вкус выделяющейся солоноватой смазки.       Ноги Гермионы оказываются на плечах Драко, прижимая ближе к себе. Его движения становятся увереннее, когда он понимает, где и как ей приятнее всего. Ладони, по-прежнему находящиеся на её бёдрах, сжимают нежную кожу каждый раз, когда он слышит очередной хриплый стон. И он готов разлететься на атомы, когда понимает, что является причиной этих потрясающих звуков.       Он отслеживает реакции Грейнджер и начинает постепенно ускоряться, наконец найдя ту технику, которая доставляет ей самое яркое удовольствие. Тело девушки всё чаще вздрагивает, и Малфою приходится держать её крепче, чтобы Гермиона не соскользнула с комода. Хватка на его волосах становится сильнее, а стоны — громче, пока она не упирается пятками в его спину, приподнимаясь и оставляя следы от запотевшей ладони на стене.       Драко останавливается, наблюдая, как Гермиона пытается привести дыхание в норму. Её глаза закрыты, а брови сведены к переносице. Кудрявая прядь небрежным завитком прилипла к мокрому лбу. Невероятное зрелище.       Драко шумно выдыхает, осознавая, что он справился. Но всё ещё не может произнести ни слова, продолжая сканировать заворожённым взглядом отходящую от оргазма Грейнджер. Мужчины всегда ощущают себя в этот момент на вершине грёбаного мира?       Когда её веки медленно поднимаются, Малфой встаёт с колен, снова устраиваясь между её бёдер, и поднимает подбородок девушки, чтобы поймать расфокусированный взгляд. Его губы блестят от смазки, и он неторопливо проводит по ним языком.       — Предлагаю перейти в спальню, — голос тихий и хриплый, но она точно услышала его, так как расплылась в странно довольной улыбке.       — Если честно, у меня жутко болит задница, так что я не против переместиться на более мягкую поверхность, — прерывисто смеётся. — Но дай мне ещё минуту, прямо сейчас я вряд ли смогу дойти до кровати.       Ему нравится видеть её такой. Расслабленной. Когда единственная её забота — это невозможность передвигаться после куннилингуса в его исполнении.       Драко улыбается и тут же подхватывает её на руки, позволяя ногам Гермионы обвить его за талию.       — Прости, но не хочу потерять ни минуты.       Он снова целует её, в процессе на ощупь добираясь до спальни и пару раз врезавшись в стену, чем вызывает у Грейнджер неконтролируемые смешки.       Когда Малфой укладывает её на кровать, нависая сверху, он даёт себе несколько мгновений, чтобы насладиться видом улыбающейся Грейнджер, чьи волосы хаотично разметались по подушке, а взгляд всё ещё затуманен пеленой желания.       Она хочет его, и это то, чем он и не мечтал обладать.       Обладать Грейнджер.       Ему снова приходится сглотнуть, потому что эта мысль врезается в сознание, заставляя смаковать каждый звук, звенящий в его голове.       Он может обладать Грейнджер.       И, кажется, это единственное, что ему нужно прямо сейчас. Единственное, что он может желать.       Малфой теряется всего на несколько секунд в этих дурманящих мозг мыслях, как Грейнджер успевает поменять их местами. Он удивляется её силе и предпочитает списать это на то, что на время потерял контроль. И тут же понимает, что она тоже может обладать им, и это осознание становится не менее возбуждающим.       Сейчас она нависает над ним, обхватив его запястья и закинув руки за голову на подушку. Она целует его, почти невесомо, и шепчет в губы:       — Теперь моя очередь.       Её пальцы перемещаются на грудь Драко, обжигая своими прикосновениями кожу, взгляд прикован к его лицу, а губы медленно отпечатывают поцелуи вдоль торса, спускаясь всё ниже. Не отрывая глаз от его потемневшей радужки. Малфой шумно выдыхает и приподнимается на локтях, когда Грейнджер почти добирается до брюк.       — Нет, — звучит слишком резко.       Гермиона неуверенно останавливается, слегка хмуря брови.       — То есть… я хотел сказать, не сейчас, — уже мягче добавляет он.       Гермиона садится на его бёдра, заправляя кудрявые локоны за уши.       — Почему? — в её голосе слышатся обиженные нотки.       Драко поднимает туловище, одной ладонью опираясь о кровать, а второй проводя по лицу Гермионы.       — Думаю, если ты сделаешь это сейчас, то на сегодня придется закончить, — у него вырывается неловкий смешок.       Но в глазах Грейнджер всё ещё остаётся вопрос, и Драко выдыхает, опуская взгляд куда-то между ними.       — У меня давно не было, понимаешь, — он прочищает горло. — Боюсь, что сейчас меня хватит только на один раз.       — У меня тоже давно не было.       Драко решается поднять взгляд, когда слышит в её голосе улыбку.       Грейнджер повторяет его жест, прикасаясь ладонью к чужой щеке. Нежно обводит скулу большим пальцем. Одним этим движением успокаивая.       — Сомневаюсь, что дольше, чем у меня, — ещё одна неловкая улыбка.       — Два года.       — Шесть лет.       Грейнджер застывает.       — Шесть… Чёрт.       Несколько секунд она пытается найти подходящие слова, и он готов поклясться, что слышит, как работает её мозг. И, блять, он чувствует, как эрекция сходит на нет с каждой секундой их грёбаного разговора.       — То есть последний раз был ещё в школе?       — Ну, моя самоличная изоляция исключила вариант знакомства с девушками и, соответственно, секса с ними.       Взгляд Гермионы мечется по его лицу, пока она не прислоняет вторую ладонь к другой его щеке.       — Хорошо, тогда как ты… как ты хочешь?       Малфой издаёт разочарованный стон и трясёт головой в отрицательном жесте.       — Чёрт, я не думал, что мы будем это обсуждать. Давай просто… — он хватается за края ткани её платья и тянет вверх, снимая его.       Грейнджер подчиняется и, оставшись в одном бюстгальтере, осторожно надавливает на грудь Малфоя, заставляя его снова лечь на спину.       Гермиона наклоняется ближе к его лицу, не отрывая взгляда. Её движения становятся более смелыми, когда руки расстёгивают ремень и молнию брюк и стягивают их вместе с трусами, освобождая член. Она обхватывает его ладонью, проводит несколько раз вверх-вниз, и этого вполне достаточно, чтобы Малфой вновь почувствовал себя уверенно.       Нет, его фантазии определённо даже близко не стоят с этой уничтожающей остатки разума реальностью.       Он находит застёжку бюстгальтера и на ощупь расстёгивает её слегка дрожащими от нетерпения пальцами, благодаря всех богов, что у него получилось сделать это с первого раза, не заставляя момент становиться ещё более неловким.       Грейнджер моментально избавляется от ненужной вещи и наклоняется ниже, прикасаясь грудью к груди Малфоя. Чувствуя, как он становится ещё твёрже, она прижимается к его члену, двигается вверх-вниз, оставляя смазку на его горячей плоти.       Малфой ощущает, как её рука скользит между их телами и как она направляет его ко входу. Грейнджер не сдерживает сладкий стон, когда медленно опускается. Несколько секунд, и Драко буквально задерживает дыхание на это время. Он уже забыл, насколько это приятно. И мысль о том, что он внутри Грейнджер, оставляет без возможности издавать какие бы то ни было звуки. Всё, на что он способен, — смотреть в её глаза, наблюдать в них растекающееся по радужке удовольствие.       Грейнджер постепенно набирает темп, и Драко подстраивается под него, приподнимая и опуская её бёдра, впиваясь пальцами в нежную кожу. Сейчас он не может думать о том, что наверняка оставит на той фиолетово-алые следы. Только не сейчас.       Она обхватывает его подбородок, удерживая в нужном ей положении, когда глубоко и требовательно целует. Драко издаёт мычащий стон в поцелуй от этих ощущений и, ещё сильнее сжимая кожу на её бёдрах, начинает двигать собственными. Толчки становятся грубее, быстрее, пока Грейнджер не прерывает поцелуй, часто выдыхая ему в губы.       — Ещё немного, — смазано, но Малфой разбирает заветные слова и, чувствуя подступающее завершение, заставляет себя сдержаться. Зарывается лицом в шею Гермионы, теряясь в мягких каштановых кудрях. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Несколько толчков — и Грейнджер дрожит над ним, опускаясь всем телом на его собственное, чем позволяет расслабиться и последовать за ней. В глазах темнеет, и Драко накрывает тёплой волной оргазма, захватывающего каждую часть его сознания, его тела, его всего. Он слышит лишь тяжёлое дыхание на своей шее, её дыхание, на ощупь находит хрупкое плечо и прижимается губами к мягкой коже.