В тихом омуте

      Девушки шли в направлении к одному из множества торговых центров. Воздух после дождя оставался еще влажным. В лужах отражались высотки, яркие вывески, мелькающие люди. Вечер. Смеркалось. Небо все еще оставалось пасмурным, но через обилие облаков уже виднелось бескрайнее ночное небо. Разговор ни разу не прерывался тишиной, диалог выходил легким, менялась тема за темой. Сегодня они обе были склонны к хорошей беседе, даже та же Меделин уже не относилась к этой вылазке отрицательно. Этот день оставит после себя избыток хороший воспоминаний.       Меделин смотрела на третью, которая рассказывала про случай с награждения, активно жестикулируя руками, глаза ее горели, отражали в себе краски всего города, а на лице сияла улыбка. Эллисон заражала Меделин хорошим настроением. В этот вечер даже она поделится парочкой ситуаций из ее жизни. Они будут обходить все темы связанные с ее воскрешением, нахождением в Академии. Сегодня их диалог будет походить на разговор обычных людей, на самые заурядные, бытовые и скучные темы.       Меделин стояло около фудкорта, пока Эллисон пошла в пункт выдачи. После они пойдут покупать одежду, прочую повседневную атрибутику. Девушка взвалилась на бетонную стену, рассматривая многочисленных прохожих: группы людей, подростков, парочки. Все такие счастливые, слегка уставшие из-за множества покупок. По лицу Меделин невольно скользнула грустная улыбка. Тривиальность и простота каждого человека ее умиляла. Возможно, она могла так же ходить с немногочисленными подругами, выбирая себе платье на выпускной, обсуждая парней, ругаясь на учителей и в тайне обсуждая популярную парочку из параллели, но теперь все мысли заполняло только воскрешение и образ тех двоих, от одной мысли о которых у нее портилось настроение. Нужно же было это вспомнить именно сейчас.       Меделин устало вздохнула и прикрыла глаза, вновь думая о том, как резко скакнула ее жизнь. Девушка хотела вернуться домой, уткнуться в плечо отца и выплакать всю себя. Хотелось бы планировать выпускной, искать визажистов, образ, но точно не это. Но Меделин не могла бежать, обдумав все, она решила, что стоит вновь попытаться узнать что-то про Харгривзов и заодно затронуть тему ее нелепого восстания из мертвых, может она была права, и те действительно что-то знали. Уже некуда бежать. Меделин устала врать самой себе, давно пора было принять взвешенное решение, хотя бы попытаться.       Однако ей было грустно: девушка хотела попасть на выпускной. В ее классе его тактично перенесли с июня на июль из-за той ночи, видимо, решив, что один месяц спасет всю ситуацию. Меделин сомневалась, что сможет присутствовать на этом событии, даже не из-за того, что она, возможно, еще будет под опекой Харгривзов. Меделин иногда думала, что ее жизнь — временная акция. И та скоро закончится, как и должна была. Она не слепая, и уже давно заметила, что бледность кожи с каждым днем увеличивается, сон становится хуже. Он мог не приходить всю ночь, мучать кошмарами, а в другой раз ее могло вырубить днем, если она только успевала расслабиться. Желания есть не возникало почти никогда, часто стала идти кровь из носа, хотя изначально все девушка сваливала на сотрясение, но побочки стали лишь усиливаться, когда должны были уже хотя бы частично пропадать.       Меделин помрачнела, от ее прежнего запала не осталось и следа. Она ловила блеклым взглядом каждого подростка, представляя себя на его месте. Девушка судорожно вздохнула.       Вскоре ожидание стало мучительным, возросла тревога, уже прошло около двадцати минут. Глаза забегали в легком испуге. Меделин решила проверить все самой и не дожидаться Эллисон. Она прошла в пункт выдачи, в который должна была пойти Харгривз, но вот ирония, ее там не было, а сама организация закончила рабочий день еще час назад. Прекрасно. Нотки паники стали активно пробираться в каждую клетку в теле девушки. Это уже было несмешно. Эллисон точно нельзя было назвать той, кто бросила бы ее в ТЦ ради шутки и уехала домой. Меделин достала смартфон и дрожащими пальцами набрала номер третьей. Гудки. Голос оператора. Она выругалась себе под нос. Еще попытка и еще одна. Ничего не изменилось.       Меделин тяжело вздохнула, оглядываясь по сторонам, ища силуэт мулатки. Людей становилось все больше, а Эллисон нигде не было. Девушку окутала паника. Ее взгляд стал судорожно осматривать каждое лицо, тело, тень. Ладони вспотели, сердцебиение участилось. Нужно было что-то придумать.       Меделин не нашла лучшего решения, чем начать звонить Харгривзам по порядку. Лютера она решила упустить и нашла в контактах номер Диего. Гудки. Послышался голос мужчины. Девушка выдохнула с облегчением.       —Меделин, что-то случилось? — по тонну голоса можно было понять, что мужчина был уже слегка пьян, а на фоне слышался голос Клауса.       —Ты знаешь, где сейчас Эллисон? — девушка решила начать с отдаленного вопроса, может третья не встретила ее в коридорах торгового центра и решила вернуться домой, думая, что Меделин просто уехала.       —Как где? Она же с тобой куда-то поехала? — Меделин начала часто закусывать нижнюю губу, — Что-то случилось?       —Пока не знаю, — голос ее дрогнул, а к глазам начали подступать слезы.       —Меделин, что ты недоговариваешь? — голос мужчины мигом похолодел, а звуки на фоне затихли.       —Я не могу ее найти. Она попросила меня подождать ее буквально пять минут около фудкорта, а сама пошла в пункт выдачи, ну, Эллисон так сказала, но прошло уже минут двадцать, и она не пришла. Тогда я спустилась к месту, куда она пошла, но оно уже как час было закрыто, — голос ее дрожал, сливаясь с шумом на фоне.       —Ты пыталась ей позвонить?       —Конечно! Что за глупый вопрос? — Меделин начала напрягать толпа вокруг нее, и она неосознанно пошла к выходу из магазина.       Девушка слышала, как Диего переговаривался с семьей. В глазах мутнело, подступали слезы. Она ускорила шаг, выносясь из здания. Холодный воздух слегка отрезвил ее, но не до конца. Девушка паниковала, руки дрожали, глаза бегали из стороны в сторону. В груди зародилось липкое чувство страха. Меделин стояла на улице, оглядываясь вокруг, не теряя надежды найти Эллисон. Уже была ночь, на небе виднелась полная Луна. Черт. Все же было так хорошо, они мило болтали, а потом она просто испарилась. Девушка сделала вдох, стараясь унять дрожь. В голове одна за одной возникали страшные картинки, с каждым разом становясь все хуже.       —Меделин, где ты сейчас? — голос второго уже полностью отрезвел.       —Около входа в центральный парк, — девушка переходила дорогу в направлении парка. Деревья выгибались под напором ветра, листва шуршала, превращая все звуки вокруг в неразборчивый гул. Меделин дернулась от резкого возникшего шума, — Что мне делать Диего? — она ждала дальнейших указаний мужчины.       Меделин стояла под одним из деревьев, ветер разносил ее локоны в разные стороны, создавая на голове беспорядок. Она старалась заправить в кофту все еще влажные волосы, но те постоянно выпадали из подрагивающих рук. Девушка раздраженно выдохнула. Как этот день мог закончится таким образом?       —Жди, сейчас приедем, — Диего сбросил.       Сегодняшних событий ей хватит еще на неделю, чтобы она точно не вылезла из стен Академии. Поднялся сильный ветер. Гул природы только увеличивался, к нему добавился скрип железа, который доносился с детской площадки. Меделин сжалась, обхватывая себя за плечи. Страшно. Она крутила головой, стараясь подмечать каждое движение и хоть немного контролировать ситуацию, и решила еще раз попробовать позвонить Эллисон. Гудки. Никто так и не ответил. Сейчас девушка не могла понять, за кого она переживала больше: за себя или за третью. Тревога поселилась в груди тяжелым грузом.       Меделин заламывала пальцы, покусывала губы. Она прикрыла глаза, сдерживая подступающие слезы. Вдох-выдох.       Не паникуй. Успокойся.       Волосы все так же продолжали развеваться на ветру. Дыхание пришло в норму, страх потихоньку отступал, позволяя разуму занять лидирующие позиции. Она перестала обнимать себя за плечи. Осмотрелась, вокруг было темно, ночь завладела всем небом, в парке дергались деревья вместе с листвой под напором ветра, дальше была детская площадка, на которой никто не играл, часть аттракционов жутко скрипели. Меделин опять дернулась. Вздохнула. Перевела стеклянный взгляд на Луну. Меделин продолжила рассматривать ночное светило, переводя взгляд на небо, где не осталось и намеков от сегодняшнего пасмурного утра. На нем были звезды, сотни звезд, которые складывались в созвездия.       Меделин решила выйти к дороге, зная, что так ей было бы проще встретиться с Харгривзами. Стоя на улице, она рассматривала мимоидущих людей. Сегодня пятница, значит, многие люди уходили в клуб развеяться, отдохнуть после серой рабочей недели. Шумные компании людей переходили из баров в караоке, расшугивая вокруг себя остальных жителей города. Меделин дергалась от каждого автомобиля, который проезжал мимо нее, и запустила руки в карманы толстовки, нащупывая там свернутую бумажку. Девушка вытянула рецепт гормональных. Она так и не сходила за ними. Меделин вздохнула, уже сегодня они у нее закончились, а новые она так и не купила. Девушка убрала бумагу обратно в карман. Она вновь подняла глаза на небо, которое поглотило звездное полотно. Почему-то девушка улыбнулась и протянула руку ввысь, словно пытаясь дотянутся до миллиарда сияющих точек. Все переживая отошли на задний план, все ощущение тревоги заглушилось нарастающим теплом.       На другой стороне остановилась черная машина, из которой вышли Клаус и Пятый, осматриваясь по сторонам. Девушка окончательно расслабилась. Она пошла им навстречу. В глазах Харгривзов Меделин заметила какое-то легкое замешательство. Братья переглянулись, а потом вновь перевели взгляд на девушку. Меделин не придала этому никакого значения. Красный сменился на зеленый, и она пошла, сливаясь с толпой. Мимо нее проходили десятки людей, загораживая ее, обгоняя, но даже так она ни разу не вышла из поля зрения братьев: сейчас это было невозможно. Клаус смотрел на нее, не скрывая удивления. Пятый лишь самодовольно ухмыльнулся реакции четвертого и опять перевел взгляд на девушку. Он опять нашел правильный ответ, смог из такой нищенской информации найти верную, разгадав ее.       Меделин шла среди людей и, не моргая, смотрела на Харгривзов. Глаза ее сияли, словно звезды в самую черную ночь, собирая в себе все оттенки благородного золотого. Четвертый повернулся на брата в попытке узнать ответ, но тот без слов отрезал его попытку заговорить. Пятый подошел к задней части машины, неожиданно любезно открывая дверь девушке. Ухмылка не сходила с его лица, он изредка бросал глаза на Клауса, который щурился в ответ. Меделин улыбнулась Пятому, кротко кивнув, села в машину. За ней на заднее сиденья последовал четвертый. Пятый сел на водительское сиденье, перемещая зеркало заднего вида так, чтобы девушка не увидела света в своих глазах. Клаус заметил это и понял, что ему нужно делать. Пятый кивнул брату и завел машину. Девушка уже хотела повернуться к окну, когда Клаус схватил ее за руку.       —Я так и не понял, что случилось? — он пытался отвлечь ее от разглядывания ночного города, переводя все внимание на диалог с ним, даже если тот будет состоять только из не особо нужных вопросов.       —Мы как будто просто пропали из вида друг друга. Разошлись в разные места и все, — она пожала плечами, устремив сияющий взгляд на кисти, которые обхватил Клаус, — Надеюсь, с ней ничего не случилось.       —С ней-то точно все будет хорошо, — сказал мужчина поглаживая ее пальцы. Когда она успела его так близко подпустить к себе? — Ты веришь в существование призраков?       Машина резко остановилась на светофоре. Пятый повернулся в сторону брата, бросая на него разъяренный взгляд, всем своим видом показывая, чтобы тот заткнулся и не смел говорить на эту тему. Четвертый даже не пытался сопротивляться воле брата и слегка оторопел.       —Странный вопрос, ты не находишь? Раньше бы я назвала полным психом того, кто сказал бы мне про реальность воскрешения. Так что не знаю, во что сейчас можно верить, а во что нет, — на нее смотрел Пятый. Все время, пока она жила с ними, он следил за ее действиями, состоянием хотя бы изредка. Он выжидал того момента, когда она признает реальность своей смерти, и только тогда Пятый бы рассказал ей про все силы его семьи.       —Значит, ты веришь в то, что умерла? — недоверчиво спросил Пятый, приковав взгляд к ее фигуре. У него есть еще семнадцать секунд, до того, как светофор перегорит. Девушка посмотрела него. Она слегка прикусила губу, отводя взгляд.       —Да, — еле слышно прошептала девушка, но Пятому было достаточно и этого.       Зеленый свет. Он отвернулся от них, не сказав ей ничего в ответ. Повисло неловкое молчание. Девушка смотрела на свои руки, Клаус прожигал взглядом ее шрам на лбу. Никто так и не решился заговорить. Меделин еле открывала глаза: ее клонило в сон. Она не спала почти всю ночь, так еще и день выдался очень насыщенным, к тому же конец высосал все оставшиеся силы. Клаус заботливо сел так, чтобы ему было удобно положить ее голову на свои колени. Она даже не сопротивлялась, мигом легла, кладя макушку на ноги мужчины.       Ночной город. Пятница. Центр. Они встали в пробку. Дорога займет еще как минимум полчаса. Меделин почувствовала, что машина начала все медленнее двигаться и чаще останавливаться. Девушка позволила себе подремать. Четвертый улыбался, смотря на ее умиротворенное лицо, слегка поглаживая темные волосы. Он перевел теплый взгляд на брата, который нервно барабанил по рулю. Не привык он к такому. Парень бы не стоял сейчас в пробке, а просто переместился бы домой. Он тяжело вздохнул, встречаясь взглядом с глазами Клауса, который в свою очередь резко перевел их на пассажирское сиденье. Опять она. Эта девчонка-призрак. Четвертый прожигал ее взглядом, Пятый посмотрел на брата, потом на сиденье, где никого не было.       —Кто на этот раз? — скучающе спросил он, смотря на Клауса.       —Девочка лет десяти, не больше.       —Всего-то? — Пятый усмехнулся.       —Она единственная из последних, кто с легкостью врывается в мою голову, — Пятый перевел на четвертого уже более заинтересованный взгляд, — Это необычный призрак, она походит на всех типичных духов из ужастиков с TV. Думаю, она сильная, — Клаус не сводил с нее взгляда. Девочка сидела и смотрела на него своими абсолютно черными глазами, — Всегда молчит.       —Обычно они всегда разговаривают с тобой?       —Все, без исключений. Знаешь, чаще всего я для них становлюсь единственным собеседником, — мужчина откинулся на спинку сидений, все еще следя за каждым ее движением.       Меделин слегка двинулась во сне. Девочка перевела пустой взгляд на нее, вглядываясь в ее лицо, и резко потянулась к ней, стараясь ухватить мягкие волосы. Клаус мигом среагировал и взял ее за руку, та материализовалась, а после и вся девочка. Пятый дернулся, когда перед ним появился призрак. Он смотрел на нее, не скрывая удивления, после — на брата, который также был ошеломлен. Четвертый все еще держал тонкую белую руку, впервые за все время находя на лице девочки эмоции — шок. Она мигом выдернула свою руку и исчезла не только для глаз Пятого. Братья переглянулись.       —Ты знал, что так можешь? — Клаус отрицательно качнул головой, все еще отходя от шока.       —Чаще всего мои силы проявлялись резко и неожиданно, я редко предполагаю подобное, — теперь это точно конец разговора в машине.       Они отвернулись друг от друга. Клаус прикрыл глаза, сжимая руку, которой он схватил девочку. Ладонь была холодной, словно коснулась куска льда. Мужчина разлепил глаза и посмотрел на кисть, та была черной. Его удивлению не было предела. Он судорожно, небрежно, вытер руку об ткань одежды. Чернота сошла с кожи, как пепел. Клаус рвано выдохнул, вновь закрывая глаза. Больше никакие движения не прерывали тишину в салоне. Пятый вел машину в полной тишине. Пробка позади, а до Академии пару километров.       Клаус занес девушку на руках. Они с братом не решились ее будить. Четвертый встретил в холле сонную Ваню, они прошли наверх, чтобы уложить девушку спать. В комнате был беспорядок. Валяющееся полотенце, небрежно лежащее платье, нижнее белье. Четвертый усмехнулся, смотря на то, как сестра быстро собирала вещи с пола, унося те, видимо, в стирку. Мужчина смотрел на девушку, которая спала на его руках. Ее ресницы слегка подрагивали, а так ничего не выдавало в ней живого человека. Она была очень холодной, видимо, замерзла и не сказала им об этом. У него в голове резко возник образ девочки, которая потянулась к ее волосам. Он тряхнул головой, отводя наваждение. Его рука коснулась ее локонов. Клаус слегка потер пряди между пальцев, а потом выпустил их. Он слышал, как к комнате приближается пара человек, а позже увидел в проеме двоих сестер. Эллисон была слегка напугана. Что же тогда произошло?       Клаус наблюдал, как сестры расстилали кровать Меделин, искали пижаму. Мужчина аккуратно положил девушку на подушку, не нарушая ее сон. Клаус отошел от Меделин, доверяя ее третьей и седьмой. Он махнул им на прощание и вышел из комнаты, закрывая за собой дверь.       Четвертый направился к лестнице, оттуда он уже смог услышать разговор родственников. С каждым новым шагом голоса становились все четче и громче. Диего о чем-то спорил с Лютером. В принципе, ничего нового. Четвертый прошел к барной стойке, доставая оттуда бутылку с джином. Сегодня же пятница, куда без выпивки? Хотя и во все остальные дни действовало это правило. Он посмотрел на брата, который, опершись о края мебели, пил скорее всего виски. Пятый бросил на Клауса вопросительный взгляд, в ответ четвертый кивнул.       Пятый посмотрел на остальных братьев. Очередная их стычка на пустом месте. Она точно не сможет испортить его настроение. Он был доволен собой, ведь решил одну часть задачи, возможно, даже самую важную. Остались лишь маленькие, однако, не менее значимые нюансы. Держал в руках стакан с алкоголем, слегка покручивая его в руках, заставляя жидкость бегать по стакану. В ней отражался теплый свет от торшера. Пятый сделал глоток, прикрывая глаза. Алкоголь вызвал во рту четкое ощущение жжения, которое распространяется на пищевод и желудок. Сколько они уже успели выпить только по возращению из шестидесятых? Нормальные люди уже давно спились, но они к ним однозначно не относятся. Видимо, способности также усиливали все базовые функции организма, иначе не понятно, как тот же самый Клаус еще дышал, так и вел себя очень бодренько, несмотря на его внушительный список.       Пятый резко почувствовал, как к нему кто-то подошел. Женская рука коснулась его плеча. Он открыл глаза и увидел Эллисон, та была слегка озадачена, да и не только она одна. Как только сестра зашла в зал, разговоры затихли. Все же Харгривзам было интересно услышать ее версию событий и понять, что же произошло. Пятый ждал действий со стороны третьей, та это поняла и вздохнула, переводя взгляд на остальных родственников. Именно в этот момент подошла седьмая. Теперь все в сборе.       —Кто мне объяснит, что произошло? — Эллисон оглядела братьев, останавливаясь на Диего.       —Это мы должны ждать от тебя объяснений, — второй вскинул брови, сводя руки на груди.       —Если бы я сама что-нибудь понимала. Я ушла получить посылку, но пункт выдачи был закрыт, тогда я пошла обратно к Меделин, но ее уже не было. Все, — женщина развела руками, не понимая, почему все подняли панику и по какой причине девушка ее не подождала.       —Как думаешь, сколько времени прошло с того момента, как ты оставила ее одну? — Пятый посмотрел на сестру. Рассказы не сходились.       —Не больше трех минут, — Эллисон была в этом уверена.       Она оглядела всех Харгривзов. Диего сощурился. Обе говорили почти то же самое, но их истории имели разный временной промежуток, одна утверждала, что отошла только на пару минут, а вторая, что простояла там минимум двадцать минут.       —Меделин сказала, что тебя не было почти полчаса, — глаза третьей раскрылись, — А еще она тебе не раз звонила, — Эллисон не верила, она быстро проверила свой смартфон и обнаружила там около шести пропущенных. Когда это произошло? На лице отразилось непонимание.       —Это невозможно. Я не слышала ни одного звонка, — она продолжила листать телефон и зашла в галерею.       Перед тем, как забрать посылку, сделала скриншот кода и номера, именно в это время она и оставила Меделин. Эллисон сравнила время и удивилась еще сильнее. Как такое возможно? Между ними прошло двадцать две минуты.       —Что за черт, — третья опять бросила взгляд на экран телефона, — Этого не может быть, — она посмотрела на Пятого, понимая, что только он понимал тут, как устроено время и что могло случиться. Он всем своим видом показывал, что ему недостаточно удивления сестры, чтобы проанализировать ситуацию, — С того момента, как я ушла, и до звонка прошло двадцать две минуты, но я уверена, что намного меньше, — она протянула смартфон брату, тот смотрел на время, в которое был сделан снимок, и время всех пропущенных звонков. Вот и еще одна задачка, но вот найдет он ей объяснение или нет, понять сложно. Он бросил взгляд на сестру, а потом на остальных.       —Она не врет, — Пятый снова посмотрел в экран, — Только вот я не смогу так просто объяснить причину подобного поведения времени, — он не закончил, его прервали.       —А ты сможешь объяснить, что сегодня было с ее глазами? — перед Пятым резко возник Клаус, которому уж очень было интересно знать причину того золотого свечения.              Все Харгривзы перевели взгляд с Эллисон на брата, тот лишь закатил глаза, отставляя стакан с алкоголем. Он посмотрел на Клауса, который с нетерпением переминался с ноги на ногу.       —О чем он говорит, Пятый? — Лютер смерил его недоверчивым взглядом, так же сделали и все остальные. Парень лишь вздохнул, готовясь разжевывать семье эту мизерную информацию о девушке.       —Сегодня у нее проявились силы, но пока только внешне, — сказал он это спокойно, как должное, но первый сильно напрягся от его слов, второй начал нервно потирать ладони, а сестры надеялись услышать продолжение утреннего диалога, — Я уже сказал Ване и Эллисон, что отчасти понял, какой внешний источник помог ей воскреснуть — Луна.       —Серьезно? Обычный земной спутник способен на воскрешение? — второй, не скрывая скептицизма, прожигал брата взглядом, не веря.       —Скорее не Луна, а ее свет, — Пятый игнорировал взгляды, которые ему посылал брат. Он посмотрел на Лютера, ведь тот то точно поймет, о чем идет речь.       —Это не лунный свет, а солнечный, — Пятый на это довольно ухмыльнулся. Все же в его семейке не все так потеряно, — Луна светится, отражая свет Солнца, у нее нет своего источника свечения.       —Получается, что ее сила связана с солнцем? Что дальше? — спросила Ваня.       —Ничего, я понятия не имею, как работает ее способность, на что направлена. Очевидно, восстановление тканей, а вот есть ли что-то еще, придется только узнать, — Пятый отпил.       —Допустим, когда мы ей все расскажем? — Диего смотрел в глаза брату, который старательно игнорировал его.       —Завтра, я все сделаю завтра, — ответил он и исчез, избегая продолжения этого разговора.       Харгривзы на это лишь вздохнули и переглянулись. Клаус достал бутылку из бара, жестом приглашая провести этот вечер пятницы в кругу семьи за прекрасной выпивкой.       Пятый переместился на верхний этаж, где находились спальни. Тогда он был в крыле сестер и стоял на пороге ее комнаты. Он не заходил, лишь слегка приоткрыл дверь. Через образовавшуюся щель в помещение попадал теплый свет от включенной на стене лампы. Этого хватило, чтобы Пятый мог видеть Меделин. Она спала, как беспечное дитя, не обращая внимания ни на какие шорохи. Лежала лицом к стене и не почувствовала света на своих глазах. Парень рассматривал ее, понимая, что завтра может все резко измениться. Девушка может стать дьяволом во плоти и принести новый судный день. Все вновь зависело от его действий.       Он утомленно вздохнул, опираясь о косяк двери. Пятый совершенно ее не знал, не знал, что от нее ждать. Хотя вспоминая ее беспечную прогулку на пляже, у него появлялась надежда, что ее действия не будут иметь разрушительные последствия. Иногда он мысленно соглашался с Лютером, ведь правда было бы проще посадить ее на таблетки и забыть про возможную способность и странную дату рождения, но в нем горел интерес. Не могла же судьба просто так старательно впихнуть ее в их жизни. Определенно, она должна была что-то сделать, принести что-то своим присутствием в их семье, а вот что именно — другой вопрос.       Пятый выдохнул и прикрыл дверь. Завтра все решится. Он хотел как можно дольше не рассказывать ей обо всем, ведь вся эта информация может очень плохо прижиться в нестабильном сознании. Возыметь не тот эффект, а последствия могут быть разрушительными. Ведь даже Ване было сложно справится, нет, она не справилась с тем, что на нее свалилось, но та хотя бы всю жизнь знала о таких, как она, и жила с ними в одной среде.       Пятый отошел от двери и переместился в комнату. Помещение было полностью поглощено мраком, лунный свет не справлялся со свой задачей. Он включил светильник. В комнате ничего не изменилось, только стало больше лежать разных бумаг с химическим составом солнца. На самом деле, если девушка в прямом смысле является этой звездой, тогда ее будет необходимо убить, без вариантов. Солнце можно назвать реактором, на нем постоянно происходили жуткие для любого человеческого сознания реакции гелия и водорода, которые создовали колоссальное количество энергии. На долю Земли приходилось лишь одна двухсотмиллиардная доля энергии, излучаемой Солнцем, но и ее достаточно для поддержания многообразия жизни на планете. Но если ее станет хоть немного больше, то она может сжечь абсолютно все. Если Меделин является даже просто проводником этой энергии, она станет концом для всего. Девушка просто сожжет все. Если она не сможет это контролировать или подчинить себе это, выбора просто не будет. Он ее убьет. Было бы лучше, если бы существовало что-то, что способно нейтрализовать всю эту энергию, что-то полностью обратное, как тьма. Но Пятый не знал ничего и никого, кто способен был бы поглотить солнце, он не знал в физическом плане такую темноту, ведь даже ночью бывает свет Солнца от Луны, даже если пасмурно, солнечный свет все равно проходит на поверхность, просто рассеивая свои лучи. Ситуация почти безвыходная. Оставалось только надеяться на внутренний стержень девушки и все.       Пятый устало простонал, собирая все бумаги и откладывая их в ящик стола. Ему нужно выспаться, перемещения в разные временные ветки забирали слишком много сил, вдруг ему в ближайшее время нужно будет перенести одно солнечное ядро туда, где полярная ночь.

***

      Клаус уже был изрядно выпившим, что его даже не напрягала эта девочка, которая мельтешила перед его глазами. Сначала вечера она была с ним, сперва смотрела издалека, когда в зале были и другие Харгривзы, но как только они ушли, призрак решил действовать в открытую. Сейчас она нагло вторгалась в его пространство и пыталась дотронуться до него, но всегда проходила сквозь тело. Девочка выбрала не тот момент. Клаус пьян, он не способен управлять своей способностью и преобразовать ее так, как желала этого девочка-призрак. После их последней встречи она стала какой-то более нервной, стремилась стать материальной и что-то сделать. Но четвертому было плевать на ее попытки, он активно вливал в себя алкоголь без разбора, мешая его с сигаретным дымом. Мужчина косился на нее, глупо улыбаясь. Клаус чувствовал свое превосходство в этой ситуации. Почему бы ему не поболтать с ней? Пьяному сидеть в тишине скучно.       —Как ты умерла, малышка призрак? — пьяно пробормотал Клаус, ловя взглядом ее черные глаза.       Она дернулась как от огня. Девочка злобно смотрела прямо в его душу, но у Клауса был мощный барьер из спиртного и табака, которые знатно кружили голову.       —Я не помню, — мягкий голос не дрогнул от лжи. Она прекрасно знала, как умерла в самых мельчайших деталях, и регулярно прокручивала этот день в памяти.       —Ну, а когда хотя бы? Сколько лет назад? — не унимаясь, спросил четвертый, разжигая в маленьком призраке большее недовольство.       —Думаю, это произошло в тысяча девятьсот девяносто четвертом году, — мужчина выпучил на нее удивленные глаза, вскинув брови.       Это достаточно старая неупокоенная душа. Но она не выделялась излишней агрессией, бесстрастно плетясь словно тень все это время. Что ее держало здесь все двадцать пять лет?       —Интересно, — промычал четвертый, — А что же ты еще делаешь здесь, почему бы не уйти на покой? — девочка напряглась, плотно сжимая маленькие кулачки.       —Я не могу, — недовольно шикнула темноволосая.       —Почему? — не скрывая интереса, поинтересовался Клаус и встал с барного стула.       —Я не скажу, — все так же злобно бросила девочка, сжимая плечи.       —Говори, — настойчиво сказал мужчина.       Клаус подошел к ней вплотную и схватил за тощую девичью руку, та моментально материализовалась, как тогда в машине.       —Нет! — раздраженно вскрикнул ребенок, прожигая взглядом четвертого.       По коже Клауса пробежал непривычный, но знакомый холод, только в этот раз он был значительно сильнее. Мужчина моментально разжал запястье — девочка исчезла. Четвертый недовольно оглядывался по сторонам в поисках маленького призрака.       —Сбежала, чертовка! — разочарованно бросил четвертый и нервно пнул воздух.       Клаус бросил беглый взгляд на кисть, замечая черное растекшееся пятно, разросшееся до самых ключиц. Глаза в секунду раскрылись от терпкого ужаса. Он стал судорожно стряхивать с себя крупицы черноты, но та въелась и не сходила с его кожи, плотно впиваясь в нее. Четвертый взял бутылку водки и вылил все ее содержимое на руку, та зашипела, образую странную пену и месиво, стекающие по его коже, падая на ковер и пачкая все вокруг.       В момент стало неописуемо холодно, словно Клаус опять оказался в том проклятом склепе с десятками зверских, неупокоенных душ. Вновь в голове вспылили воспоминания с той ночи, о тех мерзких призраках. В ушах возник гул из десятков кричащих голосов, беспощадно разрывающих глотки с целью докричаться до четвертого. Забытый ужас подполз совсем незаметно, плотно сжимая Клауса в своих ледяных кистях. Начали возвращаться самые страшные и запрятанные воспоминания, одно за одним, резко и быстро, смешиваясь между собой. Алкоголь не справлялся.       Клаус задрожал и скатился по стенке, сжимаясь в комочек. Он трясся, как от холода, глаза не переставая бегали по комнате, пытался схватить за уходящую из-под ног реальность. Клаус взялся руками за голову, накрывая уши. Хотелось блаженной тишины, не слышать больше всех их истошных криков и первородных воплей, не ощущать на своей коже холодные, склизкие прикосновения. Но в зале была тишина, прерываемая лишь его всхлипами и надрывными рыданиями.       Бесконтрольный ужас окончательно застелил собой все вокруг, забирая каждую крупицу слабого света. Паника сбила дыхание, переползая к легким, наливая их свинцом, не позволяя сделать свободный, спасительной вдох. Где-то под ребрами беспощадно жгло, а сердце забилось чаще, отсчитывая свой предсмертный ритм. Кожу раздражали соленые, горячие слезы, без остановки стекающие из-под плотно закрытых век.       Несговорчивый и озверевший разум беспощадно посылал глубоко зарытые воспоминания: старый, омерзительный мотель; Хейзел и Ча-Ча, их грязные руки; ощущение жгучей беспомощности, топящей ломки и панического ужаса. Клаус задыхался от нескончаемого страха.       Вопль призраков заглушил тяжелый двигатель самолета, выстрелы, взрывы. Война. Клаус быстро открыл глаза. Его руки задрожали, он приподнял их на уровне глаз. Кровь стекала по ладоням, его кровь. Четвертый осмотрелся. Мужчина вновь сидел в том рве, вновь слышал все эти крики. Едкий запах железа мигом заполнил легкие. Клаус знал, что сейчас увидит, он сопротивлялся, старался не опустить головы, но тело не слушалось. Четвертый вновь видел, как Дейв задыхался, как из его рта тонкой струйкой стекала кровь. Он тянулся к нему дрожащими руками, пытаясь дотронутся до его щеки, но рука упала, так и не достигнув своей цели. Он вновь умер на руках Клауса. Глаза мужчины бегали, тело пробила крупная дрожь. В голове нескончаемый гул, стрельба и звук бешеного сердцебиения.       Клаус закричал, громко, вырывая всю Академию из сна. Он все еще сидел в углу зала, из глаз нескончаемо бежали слезы, он старательно глотал воздух. Четвертый дрожал, бился в конвульсиях. Опустошенные глаза были подняты к потолку. Те видели не роскошную люстру, а небо, заполненное пеплом и дымом. Желание быть подстреленным и убитым на том проклятом поле нескончаемо росло. Лишь бы наступил покой, лишь бы все закончилось.       Около Клауса появилась блеклая голубая вспышка. Пятый не спал и отчетливо слышал этот панический крик. Первая мысль, вломившаяся в его сознание, кричала о резкой опасности и Комиссии, бестактно вломившейся ночью в их дом. Но эти домыслы разрушились моментально, стоило только ему увидеть пустой холл и зал. Он обернулся на брата и моментально замер. Опустился на колени перед Клаусом и дал ему смачную пощечину, пытаясь привести его в сознанием. Никакой реакции не последовало, рука быстро переместилась с лица на вспотевшую шею. Пятый выдохнул с легким облегчением. Пульс был, но слабый. Из полуоткрытых глаз Клауса ручейком бежали слезы, взгляд был пустым, а он сам был неестественно бледен.       Пятый сглотнул. Нужно было что-то сделать и срочно. Он обогнул беглым взглядом помещение. Для начала его стоило бы отогреть, не позволить температуре тела упасть еще ниже. Он стянул со всех диванов покрывала, укутал в них брата. К счастью, в комнате тлел камин, что позволяло разжечь огонь быстро и без особых усилий. Пятый перетащил тело Клауса ближе к очагу и подкинул туда пару полен, подливая в них алкоголь. Огонь в миг разжегся с новой силой, обжигая всех вокруг своим теплом. Пятый пытался хотя бы косвенно понять, что здесь случилось. Он никогда прежде не видел Клауса настолько безжизненным и истощенным. Парень не мог и представить, что творилось сейчас в голове у четвертого: сплошные похороны каждого и нескончаемый ужас.       В помещении явно стало жарче. Пятый отошел от камина. Он слегка поправил кокон из покрывал. Ему нужна помощь, ему нужна Эллисон. Пятый начал перемещаться из комнаты в комнату, сначала в спальню третьей, первого, на кухню, в библиотеку. Ни одного следа сестры. Пятый раздраженно прорычал. Почему ее нет в самый нужный момент? Тогда парень разбудит Ваню или…?       Нет, даже не думай об этом       Его разум кричал о неразумности этого решения, призывал того передумать, но он игнорировал попытки собственного сознания, которое старалось отгородить Пятого от поспешного решения. Но его рука уже была на холодной ручке ее двери, что открылась и впустила свет в комнату. В этот раз Меделин лежала лицом к входу, поэтому сразу же поежилась от появившегося света. Глаза ее слегка заморгали, она отвернулась к стенке в попытке снова заснуть, но пришедший не позволил ей сделать этого. Он включил свет в комнате. В момент девушка недовольно прошипела и открыла глаза. Она перевела злобный взгляд на возмутителя ее спокойствия. Пятый лишь самодовольно усмехнулся, но потом резко стал серьезным, вспоминая, что в зале сейчас лежал его полумертвый брат. Меделин заметила его напряженное состояние и исказила лицо в немом вопросе.       —Идем, — сухо бросил он, не желая сейчас с ней разъясняться.       Меделин подскочила с кровати, запнувшись об одеяло и недовольно прошипела. Она подошла к Пятому, все еще прожигая того взглядом. Он игнорировал ее кричащие глаза. Подождав, когда та вышла, закрыл дверь. Пятый решил понадеяться на случай, а если что отмотать время. Данная ситуация, какой бы она кошмарной ни была, хорошая возможность рассказать ей все, показать ей все. Быстро, резко, не растягивая до завтра, не подбирая слов, просто показав все. Заодно можно посмотреть, как теперь отреагирует ее способность в стрессовом состоянии. Это все словно просто эксперимент, выходящий за грани человечности и разумности.       Они сбегали с лестницы, девушку, что только полминуты назад спала, слегка мотало. В зале, где яростно горел камин, лежал Клаус, не подавая признаков жизни. Он был таким же бледным, а слезы все также текли из его пустых глаз, поблекших от ужаса. От такой картины в груди все невольно сжалось не только у Пятого. Меделин в момент задрожала. Она бросила взгляд на Пятого, у которого напряглись все мышцы на лице, а руки были сжаты до побеления костяшек. Он не смотрел на нее.       Меделин сглотнула и подошла к Клаусу. Он не реагировал ни на прикосновения, ни на голос. Мужчина был где угодно, но не в гостиной Харгривзов. Она слегка касалась его лба, заправляя пради волос за уши, открывая бледное и мокрое лицо. Девушка снова посмотрела на Пятого, который не сводил с нее взгляда. Он ждал небывалого чуда, подумав, что увидев это, девушка сразу же откроет в себе весь потенциал и спасет его брата, ведь сам он не знал, что делать.       В этот раз он ошибся, она ничего не могла, ее руки лишь судорожно убирали его волосы с вспотевшего лица, девушка еле слышно плакала. Ее душила ее же беспомощность. Она задрала лицо к потолку, часто заморгав, стараясь сдержать весь порыв эмоций и не разрыдаться. Меделин посмотрела в глаза Пятого, она пыталась поймать его взгляд, найти в них хоть какое-нибудь объяснение, но тот теперь смотрел на умирающее лицо своего брата.       Пятый вздрогнул, закрыл глаза, вдыхая воздух. Он перевел стеклянный взгляд на нее. Девушка сидела около Клауса, поглаживая его лицо, и смотрела на Пятого опять золотыми глазами. Они опять сияли, сродни солнцу, так же ярко. Он подошел к ней ближе и сел около брата, осматривая его лицо. Ничего. Что же произошло за этот короткий промежуток?       Они молчали, беспощадную тишину изредка прерывало рыдание девушки. Их обоих душила беспомощность. Тревога ныла в груди, а внизу живота образовался плотный узел. Она не могла ничего. Нужно перемотать время, но на сколько? Раньше он делал это в интервале максимум пяти минут, а теперь нужно минимум полчаса. Пятый не мог просто переместится во времени, вдруг он образует какую-то временную аномалию, которая только сильнее усугубит положение, да и парадоксальный психоз никто не отменял.       Он вздохнул и посмотрел на девушку. От Меделин исходило тепло: способность искала способы вырваться, проявить себя. На подсознательном уровне она знала, что от нее требовалось, но ее носительница не понимала этого. Девушка не могла направить ее в нужное русло, поэтому энергия просто выплескивалась из нее потоком тепла. Но оно не жгло, а согревало. Из-за него в груди возникло такое неоднозначное чувство надежды, которая разрушалась с каждой секундой, с каждым более слабым вздохом Клауса.       Меделин посмотрела в глаза Пятому, который смотрел на нее с плохо скрытой мольбой. Тут больше не было прежнего уверенного в себе, способного на все парня. Он боялся. Он не знал, что делать. Он ненавидел чувствовать себя беспомощным, но сейчас он был именно таким.       Меделин смотрела в его глаза не отрываясь, в них мелькнуло золотое свечение, зрачки и радужка отражали свет, который исходил от ее глаз. Девушка застыла, окаменела. Возникло непонятное чувство дежавю, создалось ощущение, что она ранее видела это, чувствовала это. Меделин подняла дрожащую руку, которая испускала непонятное тепло. Девушка поднесла обе свои ладони к лицу четвертому. Зачем? Она не знала, но тогда ей казалось, что это единственное верное решение.       —Клаус, — она всхлипнула, — Пожалуйста, Клаус, — девушка поглаживала его лицо.       Как же на самом деле это глупо выглядело со стороны. Два беспомощных человека, на глазах у которых умирал мужчина, который имел значение в жизнях обоих. Но они не могли ничего, абсолютно ничего. Оба просто ждали чуда от ее непонятной способности, которую Пятый не до конца изучил. Может, она сейчас сожжет все его органы? Может, его организм не примет это излучение? Станет отторгать его, как влитую не той группы кровь? Может, они сделают только хуже, и он умрет в муках? Они не знали. Если это не поможет, то Клаус просто умрет, а они даже не смогут понять, в чем была причина.       Куда в этот момент делась вся серьезность и рациональность Пятого? Он просто пускал всю ситуацию на самотек, хотя результат этих действий может быть разрушительным. Они не смогут смириться с его потерей. Четвертый постоянно игрался с жизнью, все об этом знали, но никто и не подумал бы о том, что он умрет вот так скоро.       Надежды не осталось. Она ушла с его последним вздохом. Пятый заметил отсутствие движения грудной клетки и ринулся нащупать пулс. Его не было. Он не дышал. Они не справились.