***
Пятый стоял на крыше бетонного здания, где предположительно и был стрелок, но ключевое здесь «был». В лицо ударил сильный ветер, взъерошивший волосы и вздернувший края пиджака. Он прошел по грубой поверхности дома, видя четкие следы от мужских ботинок, а ближе к краю небрежно валяющиеся остатки от пуль. Нагнулся и взял гильзу, покрутив ее в руках. Очевидно, снайперская винтовка, ничем другим было бы невозможно попасть отсюда настолько точно в человека. Пятый встал и посмотрел в сторону Академии. Он видел, как пришедший Диего внес Меделин на руках, тихо выдохнул и отвернулся в сторону выхода с крыши. На двери висела записка, прикрепленная на бумажный скотч. Он раздраженно закатил глаза и переместился к листку. Очередное пустое послание. На одной из сторон располагалось сухое приветствие: Привет, Пятый На другой еще более короткая фраза: За Совет Он шумно вдохнул, скомкав бумажку. Их действия максимально предсказуемы и тривиальны. Никакой изюминки или загадки, только вспыльчивость с самыми банальными мотивами и действиями. Однако от этого они не стали менее проблемными и опасными. Пятый последний раз оглядел поверхность крыши и, поняв, что здесь нет больше ничего стоящего его внимания, переместился домой. Пятый стоял около входа в лазарет, поглощенным теплым светом. Суматошные Ваня и Диего не заметили его присутствия. Они нервно переговаривались между собой, бросая обеспокоенные взгляды на бледную девушку. Седьмая аккуратно подкладывала под голову Меделин подушку. Ее коже вновь вернулся призрачный оттенок, голубизна под глазами, а на лице опять расположились красные подтеки, только те уже были вызваны не девушкой или Пятым, входящим в лазарет. —Куда попала пуля? — спокойно спросил он, смотря в ее белое лицо. —Левое легкое, — на шумном выдохе ответил Диего. —Значит, сначала был шок, а умерла она от внутреннего кровоизлияния, — Пятый тихо кивнул и подошел к девушке, — На вылет? — второй положительно кивнул, — Нам же проще, — он встал около ее лица. —Почему ты так спокойно реагируешь? — шепотом сказала Ваня, осуждающе смотря на брата. —Потому что эмоции здесь не помогут, — он окинул седьмую нечитаемым взглядом, — Вам больше здесь нечего делать, идите отдохните, с ней все будет хорошо, — второй нервно усмехнулся сбоку от парня. —А ты что делать будешь? — ядовито спросил Диего, подходя к сестре, но ответа не последовало. Поэтому им не осталось ничего, кроме того, как согласиться с братом. Они вышли, оставив его одного. Пятый посмотрел в лицо девушки, косясь на наручные часы. Он выпрямился и отошел от ее тела, беря с тумбочки блокнот с ручкой. Написал время и добавил пятнадцать минут из-за их первоначальной заминки, в течение которой уже должен был появится первый признак биологической смерти «Белоглазова». Сейчас все процессы в ее организме останавливаются, клетки разрушаются из-за недостка кислорода, вскоре закончатся все реакции с выделением тепла, из-за чего сначала ее конечности, лицо, а после и само тело остынет. Появится характерные трупные пятна из-за застывшей крови в капиллярах и артериях. Начнется процесс гниения, выпадения волос, органы из-за всех оставшихся ферментов станут переваривать сами себя. Впрочем, в ее случае все должно закончиться только белизной и ледяными руками, но не больше. Пятый вновь подошел к ней, дотрагиваясь до шеи. Та еще была теплой, но кровь уже не текла по сонной артерии. Он отложил блокнот, беря сухое полотенце, которое он быстро намочил водой, и застыл над ее бездыханным лицом, но после поднес холодную ткань к ее бордовым губам, вытирая застывшую кровь. Внутри удивительно тихо и спокойно, ведь он знал, что она очнется, ведь так и должно было быть. Все же когда-нибудь Меделин умерла бы вновь, позволяя ему полностью проследить за столько манящим моментом воскрешения. Ее способность разжигала в нем неудержимый интерес и азарт. Подобного он не видел никогда, каждый человек, умерший от его руки, больше никогда не дышал, но она другая. И только это будоражило уже порядком перенасыщенное сознание. Все способности семьи уже приелись, да даже его собственная, но вот ее что-то абсолютно новое, необузданное и чарующее. Прошел один час. Температура тела упала на два градуса по Цельсии. Кроме отсутствия дыхания и сердцебиения, не появилось новых внешних характерных признаков смерти. Пятый безразлично сидел на кресле около нее и читал учебник по патологической анатомии, изредка переводя взгляд на часы. Время шло удивительно быстро, по истечении трех часов кисти стали заметно холоднее, а тело остыло еще на два градуса. Книга надоела, поэтому та лежала брошенной на кресле, а он стоял у окна и вглядывался в пасмурную даль. Сейчас точно пригодилось бы солнце, но, к сожалению, природа игнорировала всевозможные запросы и посылала надоевший дождь. Он шумно выдохнул, бросив на нее взгляд, приковав внимание к ее вновь побледневшей коже и фиолетовым пятнам на бездыханном теле. Постепенно подкрадывалось легкое сомнение и незначительная тревога, которую тут же растворял здравый разум и страницы учебника. Пятый опять сидел в кресле, утомленно перелистывая книгу. Содержание не вызывало никакого интереса, но оно хорошо сжигало тягучее время. Компания из временного, но трупа, явно была не самой радостной и приятной. Но вот пустую тишину разорвал пришедший Диего. Мужчина встал около брата, косясь на Меделин. —Мне Ваня рассказала, что произошло, — второй перемялся с ноги на ногу, — Ты опять использовал свои временные штучки? — Пятый запрокинул голову, заглядывая в глаза Диего. —Допустим. Что дальше? —Я понял одну вещь: ты мог легко перемотать время вновь, чтобы с Меделин все было нормально. Ведь тебе хватило бы пяти секунд, но ты так не поступил. Тогда я подумал, что ты просто растерялся, а потом осознал, насколько это даже звучит абсурдно. Так ответь мне на один вопрос, Пятый. Ты ведь и не собирался предотвращать ее смерть? — тот лишь ухмыльнулся, прищурившись. Но и этого хватило, чтобы Диего все понял, — Да ты больной ублюдок, — сказал Диего это шепотом, смотря с презрением на брата, — Я знал, что у тебя дохера закидонов и бзиков, но причем здесь она? Решил и ее утащить в свой омут? Ты же знаешь, что смерть не проходит бесследно. —Бесследно или нет я узнаю, — спокойно сказал Пятый, игнорируя недоумение брата, закрывая книгу с хлопком. —Знаешь, я не могу понять тебя. Она же вроде ничего тебе не сделала? Так еще и не стала избегать после откровения о твоем скверном прошлом, — второй смерил брата недовольным взглядом, — Впрочем, можешь не отвечать, все равно это ничего не изменит, — Диего шумно выдохнул, сжимая кисти в кулак, — Сколько часов прошло? — тихо сказал он, тоскливо смотря на Меделин. —Три часа, — Пятый потянулся к блокноту, где было записано точное время, —Двадцать шесть минут, — Диего прицепился тяжелым взглядом к его записям и истерично усмехнулся. —Знаешь, на кого ты похож? — Пятый безразлично посмотрел на брата, — Сидишь записываешь все о ее способности, каждую мелочь расписываешь, игнорируя ее личность, все что с ней произошло, — Диего выдержал паузу, следя за мимикой на его лице, — Ты точная копия нашего прекрасного папаши, — Пятый резко отвел взгляд с лица второго в пустоту перед собой, — Такой же сумасшедший и бездушный выродок. Тебе стоит только начать называть ее по номеру, и я даже различить вас не смогу, — Диего усмехнулся, видя то, как на лице Пятого выступили желваки, скулы, то как он сжал кисти в кулак, стараясь сдерживать гнев и раздражение, — Ты мне противен, не стану этого скрывать. После нашего последнего апокалипсиса я дал надежду на здравые семейные отношения, но она стремительно испаряется после каждого твоего резкого и бесчеловечного поступка. Но я — не ты, поэтому не стану никому говорить об твоем эксперименте с ее жизнью, так что радуйся тому, что ты не окончательно испортил отношения с остальной семьей, — ядовито прыснул Диего. Он отвернулся от брата и подошел к койке, заглядывая в пустое лицо Меделин, а после покосился на часы. Мужчина тяжело выдохнул, потянувшись к лицу девушки, но тут же отдернул себя, ощутив нетипичный холод. Внутри все сжалось, а когтистая тревога плотнее засела внутри. Второй оперся о поверхность кровати, сложив руки на груди, и закрыл глаза, плотно сжав кожу плеч. Диего больше не собирался оставлять ее наедине с Пятым, тем более не хотел, чтобы он стал первым, кого она увидит, очнувшись. В мучительной тишине минуты тянулись смертельно медленно. Они так больше и не заговорили: все уже было сказано, и никто не сожалел о сказанном. Второй все так же стоял около койки, прикрыв глаза, и прислушивался к каждому звуку, словно хотел не упустить тот момент, когда ее сердце вновь забьется и как ее грудь снова наполнится прохладным воздухом. Пятый не изменил своего местоположения в течение всего этого времени. Он просто всматривался в пустоту перед собой, глуша в себе все мысли, возникавшие в тот момент, игнорируя все вспышки бесконтрольного гнева, сильнее сжимая кисти. Возможно, братья так и просидели бы еще не один час, если бы тяжелое молчание не прервал бы громкий вдох. Диего резко повернулся к девушке, смотря за ее ошарашенным взглядом. Ее глаза отливали драгоценным светом. Она шумно дышала, ощущая жжение в груди, которую поглотил золотое сияние. Меделин поднесла дрожащую руку к палящей плоти. Крови уже не было. Девушка резко села, непонимающе осматривая всех сидящих здесь. Грудь ее поднималась от судорожного дыхания. Взгляд зацепился за бледные ноги, а после руки. Во глазах девушки мелькнула новая порция из страха и смятения. —Я, я — ее голос дрожал и хрипел — Опять умерла? — она обращалась к Харгривзам перед собой, но те оба были поглощены необычным явлением. —Да, — тихо ответил Диего, приходя в себя, — Что ты помнишь? — Меделин нахмурилась, часто моргая. —Как мы стреляли с Пятым, — глаза того тут же приоткрылись от легкого шока, — Ты что в итоге пристрелил меня? — второй бросил гневный взгляд на брата, но после обеспокоенно посмотрел на девушку. —Меделин, думаю, что это было вчера, — она нервно усмехнулась, смотря на мужчину, словно на умственно отсталого, — Мы еще не знаем, кто убил тебя в этот раз, но это точно был не Пятый, — Диего сел около девушки, приобняв ту за плечи. Она все так же непонимающе осматривала братьев, часто дыша. Девушка прожигала взглядом свои белые кисти, остановившись на темно-фиолетовых следах с обратной стороны рук. —Это что трупные пятна? — ее руки резко задрожали. Она посмотрела на Пятого и получила слабый положительный кивок. Меделин судорожно вздохнула, посмотрев в потолок, — Черт возьми, — она закусила нижнюю губу до крови, старательно отгоняя поток слез.***
Пятый стоял в своей комнате, подперев спиной дверь. Густая темнота обволокла спальню, поглотив весь свет. У открытого окна беспорядочно развивались тяжелые занавески, намокшие из-за сильного ливня. От капель дождя образовалась лужа, в отражение которой поселилось пасмурное небо. Рука потянулась к торшеру около кровати. Слабая вспышка блеклого теплого света слегка принесла ясности помещению. Он судорожно выдохнул, скидывая с напряженных плеч пиджак. Мутный взгляд приковался к заметкам на его столе. Он безразлично осмотрел каждую запись и обведенный заголовок, подчёркнутые формулы, состав солнца, все что он с такой страстью искал, изучал. Но вдруг все резко поблекло в его глазах. Абсолютно все. Ты точная копия нашего прекрасного папаши Слова Диего возникли в голове непрошено неожиданно. Пятый нахмурился, сжимая в руках листы с текстом. Он шумно выдохнул, запрокинув голову к потолку, где встретился с десятками вычислений. Такой же сумасшедший и бездушный выродок Скулы на его лице обострились, а взгляд не выражал ничего, кроме жгучего гнева. Он скинул со стола все многочисленные записи, одним резким движением руки, громко прорычав. Кисти сжаты в кулак. Недружественный разум не унимался, посылая куски из их мерзкого диалога. Решил и ее утащить в свой омут Она же вроде ничего тебе не сделала В голове моментально всплыл образ бездыханной Меделин, ее бледная и холодная кожа. Он только сильнее нахмурился, тряхнув головой, скидывая непрошенное наваждение. Под ладонями остался лежать кусок газеты из одной из временных веток с ее фотографией. Пятый взял вырезку, всматриваясь в ее безмятежное лицо, и внезапно скомкал бумагу. Он развернулся, прожигая взглядом все многочисленные листы, небрежно разбросанные на полу. Шумно выдохнул, громко выдвинул из-под стола металлическое мусорное ведро. Он выкинул смятый кусок газеты. После туда же полетели все листы с пола. Пятый открыл все ящики стола, грубо схватив записи, и скинул их туда же, громко захлопнув ящики. Он содрал все заметки со стен, скомкав. Последним стал блокнот с временем ее смерти. Пятый выдернул листок с цифрами. После грубо скинул записную книжку ко всем остальным бумагам. Достал зажигалку из кармана брюк, последний раз безразлично всматриваясь в бездушные числа, и поджег край листа. Ярое красное пламя сжирало беззащитную бумагу, оставляя после себя черный пепел, рассеивающийся от каждого незначительного движения. Он ждал, когда огонь дойдет до времени, сожжет его, уничтожит, обернет в пепел, и только тогда кинул остаток горящего листа ко всей макулатуре, которая больше не вызывала должного интереса к своему содержанию. Секунда — и вся куча бумаг поглощена диким пламенем. Стены комнаты отражали яркие рыжие лучи, остающиеся красочными рефлексами на напряженном теле и гневном лице. Пятый прошел к кровати и рухнул около нее. Легче не становилось, гнев не уходил вместе с каждой уничтоженной строчкой текста. Он шумно выдохнул, сильно сжав кисти. Верил в то, что все сказанное Диего — правда. Понимал и знал. От этого становилось только хуже, отвращение к себе бесконтрольно росло. Стать тем, кого самолично презирал и ненавидел — мерзко. Он запрокинул голову к потолку, беспомощно рассматривая свои записи. Пятый прикрыл глаза, слыша только бесконтрольное пламя и бушующий ветер. …не стала избегать после откровения о твоем скверном прошлом Он резко открыл веки, судорожно осматривая помещение. Сознание не унималось. В голове всплыл образ улыбающейся Меделин. Как она беспечно бегала по пляжу, защищала Клауса, улыбалась от попадания в цель, а после слезы. Слезы на ее сочувствующем лице. Слезы, которые она лила по нему, по его битому прошлому. Малахитовые глаза, наполненные горьким состраданием. Пятый шумно выдохнул, поднося руки к лицу. Он сжимал волосы, оттягивая их, стараясь приглушить разъяренный крик. Взгляд бешено бегал, не останавливаясь и на мимолетную секунду. Внутри все горело, гнев смешался с отвращением к самому себе. Душащее чувство вины. Грудь поднималась от учащенного дыхания. Плечи содрогались, как от судорожных рыданий, но глаза были сухими, пустыми. Пятый запрокинул голову, смотря в темноту потолка, пока яркий пленяющий огонь уничтожал его работу. По темным волосам пронесся холодный ветер, слегка взъерошив угольные локоны. Он перевел взгляд на открытое окно, безразлично вглядываясь в беспроглядную даль. Мутно-зеленые глаза поглотил яркий огонь. Рыжие языки пламени безжалостно сжирали бумагу, унося в небытие аккуратный почерк. Рука непроизвольно потянулась к яростному огню. Холодную кисть поглотил бешенный жар. Он словно ждал, что подобное отрезвит его от всех этих удушающих и непонятных эмоций. Взгляд был мутным, абсолютно безразличным. Тот был направлен на яркое пламя. Кисть безжалостно горела. Пятый нахмурился и отдернул себя, смотря на поврежденный эпителий, прошипев. Кисть покраснела, во многих местах слез верхний слой кожи. Он беспокойно выдохнул, откидывая голову на кровать. Рука беспощадно болела, пульсировала. Пятый прикрыл глаза, мысленно заглушая весь поток эмоций и мыслей, опять брал под контроль свой бушующий рассудок.***
Глубокая темная ночь захватила весь город, поглотив каждый слабый источник света. Фонари на улицах не справлялись, а свет из окон не смог противостоять мраку. Меделин сидела на кухне и лениво ела мороженое, периодически вздрагивая. Она шумно выдохнула, отложив ложку, и приложила дрожащие руки к лицу, заправляя локоны волос. Девушка уже успела вспомнить весь этот день, для этого ей хватило каких-то двадцать минут. Из всего водоворота эмоций было сложно выделить какую-то одну. Были и страх, удивление, смятение, любопытство и радость. Так что она просто пыталась унять эту бурю в одиночестве кухни. Меделин перевела взгляд на свои бледные кисти и тут же сжала их в кулак, чтобы не видеть темных пятен на концах. Она тихо выдохнула, взяв ложку обратно в руки, но тут же дернулась от резкой вспышки света. Прибор с грохотом упал на поверхность стола, чем и привлек внимание пришедшего. Пятый перевел взгляд с металла на слегка напуганную девушку. Он резко отвернулся, нахмурившись. —Почему ты не спишь? — сухо сказал Харгривз, потянувшись к банке с кофе. —Думаю, что мне хватило нескольких часов в небытии на то, чтобы выспаться, — усмехнувшись, сказала Меделин, покосившись исподлобья на Пятого. Она просто боялась закрыть глаза и вновь утонуть в кошмаре, — Я могу задать тебе тот же вопрос, никогда не видела, чтобы ты спал, — он бросил на нее мутный взгляд, ставя турку на плиту. —Мы с тобой видимся не так часто, чтобы ты смогла заметит это, — девушка цокнула языком, вставая из-за стола. —Ты смог что-нибудь узнать? — он вновь посмотрел на нее, вскинув брови. —О твоем убийце или о воскрешении? Думал, что насчет первого ты и сама догадаешься. —О воскрешении, конечно же. Я даже не хочу и вспоминать о них, — ее всю передернуло, словно от холода. —Ничего интересного. Умерла, как обычный человек. Тело переживало те же процессы, как и все, а воскресла резко и быстро, — Пятый тихо пожал плечами, следя за закипающим кофе. —Максимально скучно и незрелищно, — Меделин встала около кухонной тумбы, смотря, как Пятый разливал горький напиток. —С каких пор ты так просто стала относится к смерти и своей силе? — равнодушно спросил Пятый, смотря на синее пламя плиты. —Самой хотелось бы знать, — Меделин сделала небольшую паузу, обдумывая ответ, — Может, когда поняла, что она не так ужасна, или просто приняла тот факт, что это —часть меня, — Харгривз хмыкнул, покосившись на нее, — Да и вообще, иметь возможность лечить людей — нереально круто, — она улыбнулась. —Ты в курсе, что говоришь это тому, кто обычно делает наоборот? — девушка недовольно цокнула, посмотрев на Пятого, пьющего кофе, обращая внимание на плохую повязку на его кисти. —Что случилось? — аккуратно спросила Меделин, на что он медленно перевел взгляд на руку, а после убрал ту в карман брюк. —Ничего страшного, — непринужденно бросил Пятый. —Почему ты не пришел ко мне? — Меделин обошла его, подходя ближе к поврежденной кисти, — Дай сюда, — она вытянула свою ладонь. Пятый отложил чашку и посмотрел на протянутую бледную руку. —Не трать силы на меня, ты сама еще не восстановилась, — он отвернулся от нее, готовясь к перемещению. —Я сама решу, тратить мои силы или нет, — она схватилась за его плечо, пронзительно смотря в лицо Пятого, — И я не отстану, так что просто сдайся, — он шумно выдохнул, вынимая руку. Меделин мягко улыбнулась, несильно взяв его за запястье, и сняла плохо наложенные бинты. В ее глазах блеснуло беспокойство и немой вопрос, который остался без ответа. Она тихо выдохнула, аккуратно обхватив его кисть, максимально нежно касаясь поврежденной кожи. Прикрыла глаза, повторяя уже привычную процедуру, ожидая, когда тепло сойдет в ладони. Она почувствовала мягкое покалывание и открыла глаза, наблюдая, как края обожженного эпителия срастались, как пропадала краснота. В тот момент, когда золотое свечение прошло, оставив после себя восстановленную ладонь, Меделин улыбнулась, посмотрев на Пятого. Но его взгляд был устремлен на их соединенные руки. Кисть девушки была кукольно-маленькой, бледной, с остатками фиолетовых пятен, но та испускала столько жизни и удивительного тепла. —Ты не боишься меня? — его глаза резко раскрылись от удивления, осознав, что именно он спросил. —Кто сказал, что я не боюсь? — Пятый прикусил внутреннюю сторону щеки, не смотря в ее глаза, — Я боюсь каждого из вас, просто в разной степени, — он поднял на нее непонимающие глаза, — Вы все такие непредсказуемые, вспыльчивые, так что, — она тихо усмехнулась, прикрывая глаза. —Даже Клауса? — девушка отрицательно замотала головой. —Нет, особенно после, — она притихла, вспоминая разбитого Клауса и его слезы, — В общем, нет. А что насчет тебя, — Меделин отпустила руку и оперлась о столешницу, — Думаю, что ты удивительно сильный, — Пятый непонимающе вскинул брови, — Ну знаешь, пройти через все это. —Я убивал людей, сотни, тысячи людей, — в его голосе отчетливо слышался холод. —Ты был заложником обстоятельств. Больше ничего не мог, но даже так, в тебе осталось часть чистого тебя, — он громко усмехнулся. —Это какая, например? — Меделин слегка улыбнулась, заглядывая в его нечитаемые глаза. —Твоя любовь к семье. Я была в вашем окружение совсем немного, но уже смогла понять, что семья для тебя на первом месте, — Пятый отвернулся от нее. —Ты не знаешь меня, — зло сказал он. —Я наблюдаю за людьми. Твоя любовь к ним, одержимость их покоем и безопасностью настолько очевидна, что ее видно, — она отошла от столешницы, подходя обратно к столу, — Надеюсь, что твой конфликт с Диего скоро закончится, — Меделин потянулась за пустым ведерком из-под мороженого и ложкой. За спиной послышался тяжелый вдох и звук перемещения. Меделин повернулась, не найдя там Пятого. Она усмехнулась, оставаясь в тишине кухни. Порядком затянувшийся день не собирался заканчиваться. После кухни Меделин направилась в спальню к Клаусу. Теперь она считала своим личным долгом следить за его душевным состоянием, ведь как она поняла, Клаус не стал ни с кем больше делиться его потерей. Девушка шла по темным и пустынным коридорам Академии, прислушиваясь к каждому звуку, словно пыталась не терять связь с реальностью и вновь не провалиться в кошмар. Вокруг тишина, только скрип старых половиц. Ни дождя, ни грома, ни воя ветра — абсолютная пустота. Уже была глубокая ночь, так что Меделин не рассчитывала встретить никого на своем пути. В принципе, так и произошло. Теперь Меделин стояла у двери четвертого. Рука застыла до того, как та успела соприкоснуться с поверхностью дерева. Она мимолетно выдохнула, взяв ручку двери, решив, что Клаус просто может спать. Тихий скрип рассек тишину в особняке. Девушка сжалась и закрыла глаза, молясь чтобы этот лишний звук не прервал чей-либо сон. Она, задержав дыхание, раскрыла веки и осмотрелась вокруг. Все так же пусто. Меделин облегченно выдохнула, проходя в спальню. В комнате было невозможно разглядеть что-нибудь. Абсолютная, всепоглощающая темнота, непроглядный мрак. Девушка пыталась мысленно представить расположение кровати и интуитивно пошла в том направлении, а после столкнулась с изголовьем. Она удовлетворенно улыбнулась и села на корточки около мебели. Теперь Меделин могла отчетливо слышать слабое сопение мужчины. Девушка облегченно выдохнула. Она нащупала одеяло и слегка подтянуло его до головы четвертого, немного говорящего во сне. Девушка улыбнулась этой картине и поспешила удалиться из спальни. —Спи крепко, Клаус, — она закрыла дверь. Меделин со спокойной душой отправилась уже в свою комнату. В сон клонило жутко, глаза непослушно слипались, часто теряя фокус. Видимо, это воскрешение забрало больше сил, чем она могла предположить. Темнота только усугубляла положение. Девушка ввалилась в комнату, сразу же включив свет, ослепивший ее на мгновение. Она шумно выдохнула, прикрыв глаза. Возможно, Меделин, не теряя и мгновения, тут же упала бы на кровать, но сделать ей этого не позволила ее одежда, сохранившая в себе весь этот день. Она подошла к зеркалу, смотря на лиловую футболку, вобравшую в себя грязь улицы и бордовую кровь, джинсы с темными пятнами, а после на неопрятные волосы, где засел песок. Меделин измучено простонала. Как только девушка могла ходить так все время и тем более разговаривать с кем-то. Она поспешила стянуть с себя непригодную одежду. Первым полетел на пол низ, после футболка, белье. Она стянула резинку с волос, приглушенно прошипев. Меделин перевела взгляд с кучи ткани на зеркало. Сразу выделилась ее больничная бледность, голубизна под глазами и темные пятна на кончиках пальцев. Она развернулась спиной к зеркалу, заглушив отчаянный крик ладонями. На ягодицах, икрах, спине находились фиолетовые следы. Меделин резко отвернулась, подходя к шкафу, и грубо взяла белое махровое полотенце, обернув его вокруг тела. Стены холодной ванной наполнились звуком льющейся воды. Девушка потянулась к пробке, перекрывая возможный отступ воды. Она тихо выдохнула, схватившись за белоснежные бортики. Сон предательски не уходил, а организм словно и не замечал своего отвратительного внешнего вида. Девушка залезла в ванную, сразу ощутив потоки горячей воды у своих ног. В голове тут же возник отрывок сна, где ее ступни тонули в крови Харгривзов. Она сильно дернула головой и расслабила напряженные плечи. Прикрыла глаза, слушая шум от воды. Голова приятно пустела, посылая безобидные картинки, а тело таяло от горячей воды. Девушка умиротворенно улыбнулась, сползая вниз по поверхности ванной. Всю ее охватил сладостный жар, забирая негатив этого длинного дня. Мягкий шелест полевых цветов. Бескрайняя небесная синева. Безмятежное пение птиц и звонкий детский смех. Маленький мальчик, добро смотрящий в самую глубь зеленых глаз. Он улыбается, а после спотыкается об камушек в траве. Поляна вздрагивает от плаксивого крика. Девочка в летящем платье подбегает к другу. Ее светлые волосы развеваются на ветру. Она обеспокоенно осматривает разодранные в кровь колени ребенка, а после слабо улыбается поднося ладони, озаренные золотым светом. Секундная драгоценная вспышка забирает всю боль и повреждение. —Спасибо, Меделин, — мягкий детский голос. Девушка вздрогнула и вынырнула из воды, жадно глотая воздух. Она грубо схватилась за бортики ванной, ошарашенно смотря перед собой. Взгляд бегал, не унимаясь. Шум от воды раздражал. Меделин резко закрыла кран, судорожно выдыхая. Ей необходимо поспать, прямо сейчас, иначе Харгривзы найдут ее уже второй труп за сутки.***
Сладкая тишина обволокла все стены Академии, принося мягкий покой. Уже был день. За пределами особняка бушевал миллионный город, но весь его шум поглощал густой туман. Меделин стояла у открытого окна, сонно хлопая глазами. Она проспала около тринадцати часов, но все это время не принесло необходимой бодрости. Тело ломило, отдавая тяжестью на каждое движение, голова ныла. А картина на улице только сильнее добивала. Девушка шумно выдохнула, захлопнув ставни. Она подошла к зеркалу, где лежала ее одежда со вчерашнего дня. Меделин нагнулась к лоскутам, схватив лиловую ткань. Она провела рукой по сухому багровому пятну. Тело содрогнулось в резкой судороге. Меделин раскрыла кисти и небрежно откинула футболку, и перевела взгляд на свое отражение. Кожа вновь стала смуглой, с кистей пропала синева. Эта картина невольно заставила улыбнуться. Теперь она не походила на ходячий труп. Меделин потянулась за резинкой, чтобы собрать густые волосы в хвост. Обхватила кистями темные локоны, но тут же застыла от немого шока. Девушка резко расцепила пальцы — волосы небрежно распались по плечам. Меделин разделила пряди на две половины, смотря на локоны около самой шеи. Она неуверенно взяла прядь волос, прядь светлых волос. Чистый холодный блонд, не имеющий ничего общего с ее привычным темным оттенком. Девушка резко встряхнула головой и расправила волосы, пряча светлые пряди. Она шумно выдохнула, отходя от зеркала. Часы в гостинной отбивали четыре часа дня. Меделин недовольно простонала, поняв, что нормальный режим невозвратно убит. —Малышка Мед! — взволнованный голос Клауса моментально отвлек от всех незначительных переживаний. Он подбежал к растерянной девушке, заключая ту в плотные объятья, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, — Добро пожаловать в мир живых! — она мягко улыбнулась, смотря в глаза четвертого. —Приятно, что меня ждали, — Клаус фыркнул, потрепав волосы девушки, но та тут же отодвинула голову, не позволяя дотронуться до локонов, — Где Ваня? — четвертый многозначительно промычал. —Бедняжка попала под нравоучения злого братца, — он пожал плечами, отлипнув от девушки, непонимающе вскинувшей брови, — Ваня ходила на закрытые репетиции, в то время когда у нее с Пятым был договор о том, что играть она может только в присутствии нашего братца, но, — Меделин недовольно закатила глаза, — Знаешь, просто прошлый ее концерт закончился взорвавшейся Луной, — Клаус изобразил взрыв руками, — Так что мы не сможем ее сейчас спасти. —Ладно, — она отвернулась от него, услышав звук из холла, — Кто-то пришел? — девушка покосилась на мужчину. —Или Эллисон, или Диего, — он пожал плечами, наблюдая, как Меделин направилась к выходу из зала. В коридоре стоял второй с Лайлой. Девушка широко улыбалась, косясь на мужчину около себя, периодически касаясь его руки. Меделин невольно улыбнулась, наблюдая за довольным лицом Диего. Она вышла из зала, слабо помахав рукой. —Меделин, — второй облегченно выдохнул, смотря на девушку, подходящую к ним ближе. Лайла перевела взгляд с мужчины на пришедшую. В карих глаза блеснуло безмерное удивление. Она громко усмехнулась, потянувшись к поясу Диего, вынимая нож, моментально полетевший в Меделин. Девушка вскрикнула, посмотрев на рассеченное плечо. Золотой свет моментально поглотил рану, отражаясь после в напуганных глазах. Харгривз, поняв, что произошло, резко схватил девушку за запястье, но та испарилась в мягком свечении. Лайла грубо схватила Меделин за челюсть, приподняв ее лицо так, чтобы она смогла четко видеть драгоценный отблеск в ее радужке. —Я узнаю эти чертовы глаза даже при смерти, — она тихо прошипела в ее лицо, плотнее сжимая кожу, — Думала, что ты уже сдохла в какой-нибудь канаве, но беря во внимание твою силу, это было бы крайне сложно. Меделин почти не дышала, испуганно смотря на девушку перед собой. С боку от лица появилась блеклая синяя вспышка. Пятый грубо отдернул Лайлу от Меделин. —Привет, чокнутая сука, — он широко улыбнулся, с презрением осматривая человека перед собой, сильнее притянув к себе растерянную девушку. —И тебе привет, цифра, — Лайла оскалилась, осматривая этих двоих.