***
—Пятый! — злобно прокричал Диего, открывая дверь его спальни. Он быстро окинул взглядом помещение и громко выругался, понимая, что брата там не было. Осталась только грязная в темных пятнах одежда, открытая бутылка виски и несколько патронов, разбросанных на кровати. Второй недовольно взвыл. —Да сколько можно?! — вопрос, что растворился в пустоте этих стен. В очередной раз ушел, оставив после себя разрушение. В очередной раз один и на рожон. Невыносимый, эгоистичный ублюдок. Диего вышел из пустующего помещения, грубо захлопнув за собой дверь.***
Слабая мелодия, теплое помещение и яркое солнце. Пусто и тихо. Пятый бездумно прожигал взглядом черный кофе, но даже тот не был настолько же темным, как все его существо. Пальцы плотнее сомкнулись на белой керамике, а с уст сорвался рваный вздох. Он устало прикрыл глаза, смыкая челюсть до скрипа зубов. Череда из его необдуманных, резких поступков, совершенных на эмоциях, не прекращалась. Пятый постоянно осуждал Диего за его вспыльчивость, несдержанность, однако сам же был таким. И просьба привести Меделин к нему тогда только подтверждала это. Для чего ему это было нужно, он уже не понимал, не мог объяснить и необходимости в ее присутствии тогда. Остался лишь жгучий осадок, тянущий куда-то вниз, в бескрайную черноту. А перед глазами вновь и вновь мелькал ее напуганный взгляд, где отчетливо читалась мольба и опять никакого отвращения. Стеклянная дверь кофейни открылась со слабым звоном колокольчика, пропуская внутрь девушку с темным каре. Она осматривала помещение, игнорируя взглядом бариста, ведь пришла сюда не ради горячего напитка. Найдя своего будущего собеседника, девушка тихо хмыкнула и вынула нож из кармана кожаной куртки. Она покрутила в руках лезвие и резко запустила в его сторону, отсекая пару темных локонов. —Твоя мать не обучила тебя должным манерам, — размеренно сказал Пятый, расслабляя пальцы на чашке, и обернулся на стоящую за его спиной Лайлу. —Твоя вообще была куском металла, — она села перед ним и небрежно закинула ноги на стол. —Обязательно передам это Диего, — он громко усмехнулся, отпивая кофе. —Ну? К чему была эта срочная встреча? Мы не трахаемся, чтобы я прибегала к тебе по первому зову, — едко спросила Лайла, свысока смотря на Харгривза, который недовольно цокнул, косясь на собеседницу, крутившую нож второго в руках. —Я убил Джереми, — холодно сказал Пятый, вынуждая Лайлу выпучить глаза от удивления и нервно улыбнуться. —Что? Ты хотя бы иногда думаешь своим старческим мозгом? — язвительно поинтересовалась она. —Это не самое главное. Поболтав с ним, я смог вырвать у него одну крайне интересную фразу, — таинственно протянул Пятый, наблюдая за тем, как брови на лице собеседницы вопросительно поползли вверх, — «Феникс, восстающий из золотого света» — медленно и четко сказал Пятый, следя за возникшим удивлением на лице Лайлы, — О ком эти слова авторства твоей покойной мамочки? — она нервно усмехнулась и убрала ноги со стола. —Меделин, — только от одного упоминания ее имени внутри все неудержимо жгло. —Так и думал, — девушка продвинулась к нему корпусом и забрала чашку с кофе, — Где записи Куратора? — он пронзительно посмотрел на Лайлу, пьющую из его кружки. —Тебе какое дело? — недовольно бросила девушка, плотнее сжимая ручку белой керамики, — Ты никогда не увидишь их, — Пятый нервно усмехнулся, запрокинув брови. —Их нет у тебя? — он насмешливо улыбнулся, смотря на раздраженную девушку, — Я прав? — она громко выдохнула и скинула чашку на пол, разбивая несчастную посуду. Скоро Пятого внесут в черный список, если он так и продолжит устраивать здесь встречи с особенно нетипичными личностями. —Да, — злобно и сквозь зубы прошипела Лайла, — Какие-то ублюдки выкрали их еще до того момента, как я вспомнила о них, — она плотно сжала кисти в кулак. —Догадки? Кто мог это сделать? Записи Куратора крайне важное и информативное чтиво, — он скрестил руки на груди. —Не знаю я! И не нужно объяснять мне очевидные вещи, — Лайла громко выдохнула, стиснув челюсти. —Ты в курсе, что случилось после собрания? — непринужденно спросил Харгривз, —В Диего стреляли, он почти умер, — карие глаза раскрылись от резко нахлынувшего шока. —Что? — резко вскрикнула Лайла, — Кто? — Пятый тихо хмыкнул, смотря за нарастающим гневом собеседницы. Такая же, как Диего. —Тот, кому я уже засадил пулю в голову, — с нотками самодовольства разъяснил Харгривз. —Надеюсь, ты оторвал ему руки перед смертью, — недовольно прошипела девушка. —У тебя еще будет возможность оторвать руки его дружкам, — заговорчески протянул Пятый. Лайла вскинула брови, смотря на его ехидную улыбку. —Что ты задумал?***
Еле уловимый солнечный свет скользнул по мягкому одеялу, задевая плотно закрытые глаза. Девушка сильно зажмурилась и протяжно промычала. Она разлепила тяжелые веки, смотря в залитый светом потолок. Меделин тихо выдохнула и попыталась встать, но тут же осеклась, почувствовав резкую головную боль. Она недовольно простонала, ощущая всепоглощающую слабость каждой клеточкой тела. Девушка нахмурилась и плотно сжала край одеяла, нужно собрать остатки сил для одного резкого рывка. Все же сев, она проморгалась, избавляя себя от навязчивых темных пятен, и посмотрела в сторону, замечая спящего Клауса. Меделин вяло улыбнулась и перевела взгляд на свои руки, видя темные следы под ногтями. Она поднесла ладони ближе к лицу, выковыривая что-то темно-бордовое из-под ногтей. Спекшаяся кровь. Меделин невольно дернулась, а после продолжила осматривать свои руки и, не найдя грязно-фиолетовых следов, выдохнула с нотками облегчения. —Значит, хотя бы не умерла, — озвучила мысли девушка и нервно усмехнулась, зарываясь руками в волосы. Меделин убрала локоны назад, но резко замерла, заметив светлую прядь, упавшую на лицо. Глаза приоткрылись от немого шока, а ладони резко перекинули все остальные волосы вперед. Она жадно цеплялась взглядом за все блондинистые локоны, вытеснявшие ее прежний цвет волос. Девушка невольно ахнула и тихо проскулила, откидывая одним грубым движением все локоны обратно. Она поднесла дрожащие ладони к лицу и громко выдохнула. Недовольно отбросила руки и сжала край одела, прижимая ноги к груди. Девушка прикрыла глаза, пытаясь унять нарастающую бурю внутри. Она слушала спокойное сопение Клауса, как он редко бубнил что-то несвязное себе под нос, тишину вокруг, разбавленную только ходом часов, и слабые шаги. Меделин раскрыла веки и быстро обернулась в сторону двери, сталкиваясь взглядом с Пятым. Внутри моментально все сжалось, а воздух вновь отказывался поступать в легкие. Глаза против воли опять приоткрылись, жадно осматривая пришедшего.Он тихо стоял в коридоре, смотря на нее. Взгляд пустых мутно-зеленых глаз бестактно бегал по девичьим волосам, останавливаясь на бледном и уставшем лице, глазах. Пятый нахмурился и резко развернулся, исчезая из ее поля зрения, вновь оставив после своего появления едкий осадок. Меделин громко выдохнула и вновь откинулась на подушки. Она поджала губы, качая головой. Внутри мерзко и горько, так же скверно, как и снаружи. Девушка тихо взвыла и подтянула одеяло до самой головы, желая скорее скрыться от всего этого, защититься. Она судорожно выдохнула, плотно сжимая кулаки, и прикрыла глаза. Пару часов рваного, беспокойного сна прервал Клаус, опять нависающий над девушкой. Скоро это перерастет в его персональную привычку. Он усмехнувшись стянул одеяло с ее лица. Четвертый осматривал ее нахмуренные брови и приподнятый нос, а после столкнулся и с недовольным взглядом из-под опущенных ресниц. —Я боялся, что ты задохнешься, — со смешком сказал мужчина, оправдываясь. —Клаус, — тяжело протянула девушка, попытавшись накинуть на себя одеяло, но четвертый резко перехватил его. —Уже вечер, — он провел ладонью по ее волосам, — Я подумал, что после захода солнца тебе начинают сниться кошмары и поэтому, — Клаус затих, под конец начав мямлить. Меделин тихо выдохнула и грустно посмотрела на него, пытаясь выдавить из себя улыбку. Но это работало не так. Один из кошмаров ей приснился днем, когда солнце светило в зените. Да и в целом закономерность снов непонятна. Ночью она могла спать абсолютно нормально, но одновременно просыпаться из дневной дремоты из-за кошмара. —Ты прав, — она привстала на локтях, соврав ему, смотря в самые глаза, — Все, встаю, — Клаус широко улыбнулся и притянул девушку за руки, помогая ей принять вертикальное положение. —Сейчас дома нет никого, кроме нас, так что мы не должны упускать такую возможность! — четвертый похлопал ее по спине, вынуждая пойти быстрее. —А где? — недоговорила Меделин. —Ваня уехала утром с Эллисон помогать с распаковкой их сумбурного переезда. Диего куда-то делся, как и, — он резко затих, посмотрев на девушку. —Как и Пятый? — Клаус слабо кивнул, отведя от нее взгляд, — Все нормально, — она громко выдохнула и вышла из комнаты, — Так чем мы займемся? — Меделин слабо улыбнулась, обернувшись к нему. Нелепая попытка перевести тему. —Я бы предложил сходить в соседнее кафе за вафлями, так, для начала, —девушка тихо хмыкнула и осмотрела себя. —Я все еще в пижаме, — Клаус хитро улыбнулся и схватил ее за руку. —Так даже веселее! Нахрен эти социальные нормы! — он потянул Меделин вниз по лестнице, не позволяя ей сопротивляться и мгновения, — Ждите нас, прекрасные вафельки! — восторженно вскрикнул четвертый, утаскивая девушку за собой. Свободный пижамный комплект и белые кеды с развязанными шнурками на девушке в компании с мужчиной в гавайской рубашке, летними неоновыми шортами, увешанным побрякушками и фенечками — очень странное и кричащее сочетание. Клаус бежал под руку с Меделин в соседнее кафе за самыми вкусными, по его мнению, вафлями. Он не затыкался, все время рассказывая о чем-то. Тем у диалога (скорее монолога) было слишком много, а то, с какой скоростью они менялись, окончательно не позволяло девушке уследить за содержанием разговора. Поэтому она просто кивала и наблюдала за тем, с какой страстью он рассказывал истории из 60-х. —Мы прошли лишние метров пять, — резко замер и сказал Клаус, оглядываясь по сторонам, — Разворот, — он покрутил в воздухе пальцем, изобразив кружок. Теплое кафе встретило изумительным запахом выпечки и удивленным взглядом продавщицы. Миловидная девочка-блондинка в крайне очаровательном желтом сарафане. Она натянула улыбку и недоверчиво осмотрела посетителей. Клаус мигом подбежал к прилавку, рассматривая яркие рисунки в меню, менее воодушевленно к нему подошла Меделин и также заглянула в список. —Добрый день, вы определились? — услужливо спросила продавщица. —Да, мне самую большую классическую вафлю с грушевым сиропом и двумя, нет, тремя шариками ванильного мороженого, — он покосился на ее бейджик, — Каролина, — Клаус широко обернулся и посмотрел на Меделин, — А ты что хочешь? —Будьте добры, маленькую шоколадную вафлю и один шарик клубничного мороженого, — блондинка кивнула и отошла от посетителей, приступив к приготовлению. —Ты взяла слишком мало, — недовольно пробурчал четвертый, косясь на девушку, — Ты не ела весь сегодняшний день. —Клаус, я не успела оголодать, будучи в отключке, — на громком выдохе сказала Меделин, отвернувшись от него. Между ними повисла неприятная тишина, которую каждый из них старательно игнорировал. Меделин с неестественным интересом рассматривала настенные часы и заламывала пальцы, пока Клаус пытался отвлечься, следя за приготовлением их вафель. Мужчина нервно постукивал пальцами по поверхности гладкой кассы, чувствуя на себе горящий взгляд. Он быстро обернулся и столкнулся с мелькнувшими темными глазами, которые моментально растворились в свету солнца. Четвертый резко посмотрел на Меделин, которая все так же продолжала пялиться на часы, мысленно отсчитывая минуты до конца часа. Клаус стал рассматривать ее обновленную прическу. Теперь почти основную массу волос занимали светлые пряди, но те не были однородными. Некоторые локоны были совсем белыми, а другие сродни ее глазам — золотыми. —Тебе очень идет новый цвет, — мягко улыбнувшись, сказал Клаус, смотря, как лучи уходящего солнца отражались на ее пушистых волосах и коже. Меделин обернулась на него, а после взяла в ладонь прядку светлый волос. —Спасибо, — тихо ответила девушка, рассматривая локоны. Она грустно хмыкнула и разжала пальцы, освобождая неродные волосы. —Ваш заказ, — девушка протянула им вафли, — Оплата по карте или наличными? Вместо ответа мужчина кинул пару купюр на стол и улыбнулся, подхватив Меделин под локоть. Она же еле успела схватить коробочки с вафлями, уносясь вместе с Клаусом прочь из заведения. —У нас есть не больше пяти минут до того, как мороженное полностью растает, — оправдывая бег, сказал четвертый, чувствуя на своей макушке возмущенный взгляд девушки. Клаус стоял в коридоре Академии, опираясь на стену, и пытался отдышаться. Он стер соленый пот с лица, провожая девушку взглядом. Меделин как ни в чем не было прошла в зал, помахав четвертому, и исчезла из его поля зрения. Мужчина громко выдохнул, отходя от спасительной стены. —Даже после всего произошедшего ты очень быстро бегаешь, — на громком вдохе сказал Клаус и упал на диван. —У меня был максимальный балл по физкультуре, — она пожала плечами и протянула ему вафлю, — Как говорил Эдриан, я была всегда особенно выносливой, так что, — четвертый протяжно промычал и открыл упаковку с вафлей. —Это твой отец, да? — он взял приложенные в комплекте одноразовые приборы и отрезал кусочек сладости. —Да, — кивнув головой, ответила Меделин. —Не везет нам с родаками, — чавкая, сказал Клаус, — Что наш бездушный старикашка, что твой, — он сделал паузу, обдумывая предложение, — Ну ему плевать на тебя? Просто после всех событий я до сих пор не видел запыхавшегося и со слезами на глазах мужчину, который бы кричал «Где моя золотая дочь?!» ну или что-то такое, — Меделин громко усмехнулась, посмотрев на него. —Все не так, — она тихо вдохнула, — Понимаешь, условия работы не позволяют ему держать со мной регулярный контакт, но он шлет мне письма и фотографии. Я даже сделала фотоальбом из всего, что он слал мне, — Клаус надул губы и ткнул ее локтем. —Так мило и трогательно, что сейчас заплачу. Примерная папина дочурка, — он наигранно шмыгнул носом и засунул вилку в рот. Меделин тихо усмехнулась, закатив глаза. —Они и правда вкусные, — весело сказала она, на что четвертый гордо улыбнулся, выпрямив плечи. —Я же говорил, — пламенно сказал Клаус, за что девушка уколола его пластиковым ножичком. —Спасибо, — неуверенно сказала Меделин. Клаус вскинул брови, посмотрев на нее, — Ну за то, что ты сейчас здесь со мной и, — она громко выдохнула, — Не говоришь о том, что случилось утром, — тихо добавила девушка. —Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться, — он потрепал ее макушку, улыбнувшись, — Как насчет караоке? — Клаус хитро улыбнулся, прищурившись. Меделин не могла долго противостоять его уговорам и в итоге сдалась. С недовольными возгласами, небольшим побегом, но сдалась. Поэтому она сейчас покорно сидела и смотрела, как Клаус выбирал песни из его плейлиста, постоянно косясь на недовольную девушку, а также доставал богом забытые микрофоны. Лучше бы она не соглашалась. Ее надежда на то, что это могло закончиться одной песней их дуэта, разлетелась сразу же. Клаус моментально подхватывал ее или включал новый трек, как только она садилась, успевая пару раз выдохнуть. Меделин любила петь, но когда была одна и в очень хорошем настроении, а ситуация, при которой четвертый заставил ее надрывать горло, абсолютно противоположная. Сначала она злилась, даже хотела уйти, но после все чаще начала замечать в его действиях беспокойство, даже заботу только в его персональном стиле. Он просто желал отвлечь ее, не позволять даже и на секунду возвращаться к произошедшим событиям. Еще одна песня, еще один исполнитель, еще один альбом, и она окончательно устала. Меделин бросила микрофон на диван, создавая неприятный гул. Клаус обернулся на нее, смотря, как девушка опустошала графин с водой на барной стойке. —Все! — на шумном выдохе сказала Меделин, — На сегодня с меня хватит! —На сегодня? Значит, мне стоит ждать продолжения? — громко усмехнулся четвертый и взял микрофон с дивана, — Я тебя понял, — он улыбнулся, игнорируя злой взгляд девушки, — Чем займемся дальше? У нас еще как минимум пять часов до рассвета. —Ничем, — хныча, ответила Меделин, — Ты не думаешь, что это только сильнее забирает мои силы? — она посмотрела на него. —Ну, — Клаус пожал плечами, — Ты хотя бы не спишь, — Меделин, улыбаясь, слегка закатила глаза, — Как насчет беседы по душам? — он хитро улыбнулся, — У девочек подростков очень много сладеньких историй. —Не начинай, — Меделин отмахнулась от него, упав на диван. —Ты мне только мельком рассказала о том кудрявчике. Неужели кроме него никого не было? А как же каноничные стрелки с главной стервой школы? — он свалился около нее, — Я об обычных школьных буднях знаю только из подростковых сериальчиков, где весь сюжет скатывается к низкопробному сексу для озабоченных с недотрахом, — четвертый пожал плечами, разочарованно выдыхая. —Значит, ты озабоченный с недотрахом? — она широко улыбнулась, косясь на мужчину, — Но у меня правда ничего такого не было. Ни стрелок с главной стервой школы или чего-то подобного, — говорила девушка, рассматривая свои руки. —Эй, так не бывает. Она обязана быть, — Клаус притих, задумавшись, — Или ей была ты? — он прищурился, посмотрев на нее. —Ну я один раз вылила однокласснице сок на голову, а так все, — мужчина громко усмехнулся, приподняв брови, — И отрезала ей капну волос, но это не делало меня главной стервой школы. У меня просто был с ней конфликт, и все, — она пожала плечами и недовольно взглянула на смеющегося четвертого. —Я больше не дам тебе трогать мои драгоценные волосы, — прыснул со смеху мужчина, смотря на Меделин, — Так, а история с тем пареньком? Продолжение будет? — девушка недовольно выругалась под нос, а после взглянула на него. —Он же мертв, — она затихла, закатив глаза, и незримо ударила себя по лбу, — Хотя кому я это говорю. Ладно, — сдавшись, сказала Меделин, — Честно, сейчас понимаю, что он был абсолютно обычным парнем с комплексами и сильными проблемами с гневом, — Клаус подпер голову рукой, кивая, — Звали его Томас Осло. —Как он умер? — поинтересовался четвертый, накручивая кудрявый локон на палец. —Пожар в загородном доме. Отравился угарным газом, — сказала она это почти безразлично и слишком сухо для той, кто когда-то испытывала к нему чувства. —Хочешь, я тебе сделаю расклад на отношения и дела амурные? — предложил четвертый, смотря на вновь поникшую девушку. —Карты таро? — уточнила Меделин, недоверчиво смотря на мужчину, — Призываешь мертвых, основал культ, так еще и в гадалки стремишься? Клаус, — она глуповато улыбнулась, нелепо замотав головой. —Давай же, Меделин, — протянул ее имя мужчина, заглядывая в зеленые глаза с надеждой, — Один короткий расклад, и я оставлю тебя в покое, — почти скуля, просил Клаус, смотря на девушку, что еле сдерживала смех. —Ладно, только позже, — она тихо выдохнула, устремив свой взгляд на портрет над камином, — Сейчас мне нужна передышка, — четвертый понимающе закивал головой. —Хорошо, великая предсказательница Клаус будет ждать тебя до полуночи в своей спальне, — он учтиво поклонился и, помахав, ретировался из зала. Меделин провожала его взглядом, глупо улыбаясь. Терапия его авторства прошла успешно. Неприятный осадок почти полностью растворился или хотя бы отступил на тот момент. Дышать правда стало легче, а настроение действительно улучшилось, несмотря на легкую усталость. Она качнула головой, тихо выдыхая. Комната встретила слабым полумраком, рассеянным светом холодной Луны. Меделин неспешно прошла мимо шкафа и включила напольный торшер. Слабая вспышка света и глубокий вдох. Она несмело, затаив дыхание, повернулась к зеркалу, закрыв глаза. Девушка нервно покусывала губы, оттягивая неминуемый момент. Она боялась увидеть в отражении чужого человека. Почему-то она всеми силами цеплялась за свой старый образ бурного, озорного подростка. За девушку с прекрасными темными волосами, яркими, сочными зелеными глазами и боевым характером, несмотря на всю ее сентиментальность. Но Меделин прекрасно понимала, что та уже давно умерла, сгнила и была сожрана червями. Легкомысленный подросток умер шестого апреля. Сейчас вместо нее была нестабильная, незнающая и напуганная девушка, упавшая в водоворот противоречивых событий, охватывающих цепкой тревогой. Она уже не та. Скучала ли она по той неудержимой и пылкой Меделин? Видимо, но та уже была невозвратно потеряна в вечере, пропитанном дымом и сладким мартини. Зеленые глаза с каждым новым вдохом наполнялись горячими слезами. Она смотрела в это холодное отражение, видя незнакомку. Вновь горечь, надрывные рыдания и скорбь. Да, она скорбела по умершей глупышке Меделин. Она оплакивала саму себя, но клялась тогда, что больше никогда не посмеет вспоминать о ней со слезами, ведь та ненавидела слезы. Вокруг нее буквально рушился мир, а она позволяла себе реветь над своей смертью. Слабо, слишком слабо, но теперь Меделин была сплошной слабостью, которую ненавидела она прошлая. Девушка злилась на саму себя и обещала стать сильнее, крепче. Переступить через себя, свою слабость и уже начать прямо и холодно смотреть на окружающие ее вещи. —Ты умерла, тебя больше нет, — настойчиво шептала Меделин, смотря в глубь своих глаз, окончательно внушая себе эту мысль.Меделин Бернелл умерла 6 апреля 2019 года в возрасте 17-ти лет
Могущественный зал, утонувший в мраке ночи, был слишком большим для одного человека, подсвеченного слабым светом торшера. Пятый задумчиво смотрел вперед, смыкая напряженные пальцы на граненым стакане с виски. Он бесстрастно подливал себе еще, пытаясь затопить груз внутри алкоголем. Недавний разговор с Диего выдался не самым приятным. Череда обвинений во всех мировых катастрофах, катаклизмах, проблемах в семье и всех людских грехов. А он тихо и смиренно проглатывал это все, принимая за чистую монету. Тогда Пятый не мог себе позволить возникнуть, ведь его вина была слишком очевидна, и даже такой упрямец и слепец, как он, осознавал это, но не до конца принимал, все еще пытаясь отрыть внутри себя причину для всего этого. Причину, по которой притащил этого чертового блондина в их дом, почему так бездумно и пылко оказался на кухне тогда, зачем повелся на некачественную провокацию корректора, а после вообще захотел увидеть ее там, увидеть в ее хрупких руках, излучающих жизнь, холодный металл, несущий смерть. Зачем и почему? Жадный глоток алкоголя и злобный рык. Внутри что-то терзало, царапало, не давая спокойно вздохнуть, возвращая его все время назад. —Словно вернулись в первую ночь, — тихо подметила Меделин, выводя Пятого из вязких размышлений, и прошла в зал. Он повернул голову в ее сторону, видя, как девушка несмело направлялась к нему, скрестив руки на груди, слегка покусывая губы, и нечитаемо смотрела в его глаза. —Даже не знаю, стоит ли мне что-нибудь говорить, вдруг ты устроишь геноцид, — робко сказала она, скрывая скромный упрек. Уголки губ Пятого нервно дернулись, он плотнее сжал стекло в своих руках, с жадностью вымещая не отпускающую злость на стакане. —Неужели ты правда думаешь, что твои слова так влияют на меня? — желчно спросил Харгривз, громко усмехаясь, и залпом выпил виски. —Да, — после небольшой паузы сказала девушка, — И ты тоже так думаешь, — она остановилась за спинкой дивана в полуметре от него. —Опять лезешь, куда тебя не просят, — раздраженно процедил Пятый сквозь плотно сжатые зубы и громко выдохнул, качнув головой, — Самое время тебе свалить и пойти спать, — злобно прошипел он, а после наигранно удивился, — Ах да, если бы только могла спать. —Пятый, — Меделин тихо выдохнула, мягко смотря на него впритык, срывая скальп только одним взглядом, — Послушай. —Нет! — резко прервал ее он, закричав, и встал, — Нет! — яростно повторил Пятый и пустил в стену граненый стакан, что с громким звоном беспощадно разбился на сотни осколков, — Не смей! Даже не думай об этом, — неугомонно продолжил Харгривз. И без того острые скулы на его лице стали еще более резкими, грубыми, а брови почти упали на глаза, источающие ярость, — Прекрати оправдывать меня в своей глупой голове! — отчаянно прокричал он. —Пятый! — девушка недовольно вскрикнула, прожигая его взглядом. —Я истязал его и убил на твоих глазах! — громко прорычал он, указав на нее пальцем, — Довел тебя до нервного срыва, но ты все еще пытаешься найти оправдания для меня? Причину моим поступкам? Прими же тот факт, что я моральный ублюдок, бездушный выродок, и успокойся уже наконец! — громко дыша, Пятый посмотрел в ее слезившиеся золотые глаза. —Я хочу спасти тебя, — робко прошептала Меделин, заставляя себя улыбнуться. По ее щеке острым лезвием скользнула слеза, прерывая его гневную тираду. На лице промелькнуло мимолетное и чистое удивление, утонувшее в потускневших глазах. Пятый резко вновь нахмурился и переместился за спинку дивана, схватив Меделин за горло. Телепортировался и прижал ее к стене, плотно сжимая пальцы на тонкой шее. —Повтори, — яростно прошипел он, обжигая ее лицо горячим дыханием. —Я. хочу. спасти. тебя, — слегка хрипя сказала девушка, не сводя взгляда с его лица. Хватка быстро ослабла, а мутно-зеленые глаза вновь наполнились искреннем удивлением. Он опустил изумленный взгляд вниз, непонимающе нахмурившись. —Зачем? — тихо спросил Пятый, опуская напряженные плечи, — Зачем? — шепотом повторил он, искренне не желая слышать ответ. Он устало положил голову на ее плечо, окончательно отдавшись волне неописуемого удивления. Меделин тихо шмыгнула носом и несмело положила одну руку на его спину, слегка подождав, а после вторую, крепко заключая Пятого в спасительные для него объятья. Она запрокинула голову вверх и прикрыла глаза. Ее руки стали источать легкий золотой свет, моментально забирающий все его ранения и гадкие следы прошлых дней. Пятый чувствовал это, но не позволял себе воспротивиться. Он только плотнее прижался к девушке и скользнул рукой по ее худой спине, притянув Меделин к себе, уткнувшись носом в ее волосы.Его впервые хотели спасти
Пятый должен был прервать ее, не позволить себе так никчемно свалиться на нее. Он обязан был помнить о ее мутном прошлом и непонятной связи с Куратором, Лайлой. Не должен был быть уязвимым, слабым. Не должен был позволить ей иметь и секундной власти над ним. Нужно было отстраниться от нее и окончательно разорвать отношения с ней, не позволять ей больше лезть к нему и пытаться понять его, не открываться перед ней еще сильнее. Ему необходимо было остаться непреклонным самим собой. Но вместо этого Пятый жадно впитывал ее жар, сильнее урываясь в мягкие волосы, позволяя себе эту короткую, но такую сладостную слабость. Хрупкое девичье тело источало столько необходимого тепла, а дрожащие, маленькие кисти несли в себе удивительное исцеление и покой. —Я прощаю тебя, — мягко прошептала Меделин, поглаживая его замершую спину. Действительно, были поступки, за которые ему стоило бы попросить прощения, однако гордость, упрямство и неумение признавать свои ошибки не позволяли ему и заикнуться об этом. Но она словно знала об этом.***
Клаус лежал на ковре в своей комнате и раскладывал карты таро, иногда хмурясь, но чаще вскидывая брови в немом вопросе. На самом деле, он не понимал и большинства значений карт и их комбинаций. Ему приносило удовольствие не прочитывать людскую судьбу с особенной честностью и чуткостью, а сидеть с умным видом, тыча пальцем в сюрреалистические картинки на картах, и рассказывать небывалое будущее своей жертвы, а после слышать удивленные вздохи и видеть шокированные глаза. По крайней мере, именно такая реакция была у Вани с Эллисон. Диего его послал, не желая принимать участие в этом «цирке». Лютер безразлично пожал плечами, проигнорировав его предложение. Пятому и предлагать не стоило. Клаус недовольно цокнул, сгребая карты с мягкой поверхности ковра. Он перевел взгляд на настенный часы, но из-за слабого освещения торшера циферблат рассмотреть не удалось. Меделин задерживалась или же попросту решила избежать гадания четвертого. Мужчина покрутил в руках карты, перемешал их, выронив при этом пару. —Самому себе расклады не делают, — девичий тихий голос, но не от той, кого Клаус ждал этим вечером. —Кого я вижу, — недовольно пробубнил Клаус, заметив тень маленькой девочки, — Почему не появилась, когда я звал тебя? — она громко хмыкнула и расположилась на его кровати. —Потому что я не захотела приходить, — он удивленно вскинул брови. —Да? — четвертый тихо усмехнулся, — Раньше ты все время лезла ко мне, а теперь что? — он подпер голову рукой, наблюдая за ребенком. —Ты мне больше не нужен, — она пожала плечами, — Я смогла связаться с Меделин и без твоей помощи, — девочка широко улыбнулась, — Тем более, моим самым любимым способом. —Мучая ее кошмарами? — злобно бросил Клаус, нахмурив брови, —Чем она заслужила такой участи? — она перевела на него насмешливый взгляд. — «Такой участи» не выдержал бы никто из вас, а ты, например, умер бы почти сразу же. Твое прокуренное сердечко не выдержало бы такого, — явно глумясь, сказал призрак и спрыгнул с кровати, отходя от своего собеседника, — Так что прекрати пытаться мешать мне, — злобно прошипела девочка, встречаясь с испепеляющим взглядом Клауса. —Ты не ответила на мой вопрос, — она удивилась, слегка приоткрыв рот. —Думала, что тебя получится уболтать, — девочка нахально улыбнулась, прищурившись, — Что ж, видимо, даже такие дураки, как ты, иногда могут быть серьезными. —Говори, а то изгоню тебя! — крайне плохой блеф со стороны четвертого. —Ладно, — она безразлично пожала плечами, — Этот жалкий феникс заслужил все, что видит в кошмарах. Темноволосая нахмурилась, плотно сжимая маленькие кулачки, но после резко расслабилась. —Ну? — нетерпеливо вскрикнул Клаус. —Она убила меня, — холодно бросила девочка, наслаждаясь нарастающим удивлением на лице мужчины. —Что? — не веря, прохрипел четвертый, прожигая ее взглядом. —Сложно поверить в это? — она громко хмыкнула, — Даже самый яркий свет может померкнуть, — бросила напоследок темноволосая, растворяясь во мраке комнаты. Дыхание сбилось, а сердце пропустило тяжелый удар. Карты из рук мужчины выпали, рассыпаясь на полу рубашками вверх. Дрожащие руки потянулись скорее собрать все, но застыли около одной перевернутой карты. Башня.