Полукровка

СокДжин поднял голову; над ним буквально нависала главный редактор. Подойдя вплотную к столу, она вовсю нагло разглядывала его, заигрывающе улыбаясь. — Опять заработался допоздна, — проворковала она. — Привет, Дикси. «Шла бы ты в другое место искать себе развлечение», — подумал он. — И чем же ты занимаешься? — Редактирую статью для «Грин тайм». — Ты же знаешь, есть много других способов сделать мне приятно. «Да... могу себе представить...» — Дикси, ты прочитала мое письмо? Я был сегодня в полиции, говорил с инспекторами. Они клянутся, что в городе появилась новая группировка что подторговывает оружием. Дикси сунулась было обнять его за плечи, но передумала и лишь погладила. — Лучше займись своей работой и оставь серьезные преступления для взрослых. Мы не простим себе, если что-нибудь случится с твоей симпатичной мордашкой. Она улыбнулась и перевела взгляд на губы СокДжина. Третий год ко мне клеится, подумал СокДжин. С первого дня, как я сюда устроился. Как же надоела, хоть мешок на голову надевай. Нет: лучше бумажный пакет, и чтобы с надписью: «Отвали». Как только увижу, что она подходит, пакетик на голову — и привет. — Тебя подбросить до дома? — Нет, спасибо. СокДжин повернулся к монитору, надеясь, что намек ясен. Не солоно хлебавши Дикси двинулась из офиса. Скорее всего, в соседний бар, где после работы оттягивались репортеры. Сеул не был городом мечты и не сулил журналисту большой карьеры, но Дикси и её парни любили напускать на себя утомленный, пресыщенный жизнью вид. Они собирались в баре «У лотоса» и вспоминали лучшие времена. Все когда-то работали в серьезных газетах. Мужчины средних лет и средних способностей, знающие свое дело и свое место. Сеул сам по себе город не маленький, поэтому: убийства, наркотики, проституция — всего этого дерьма здесь навалом, работы у репортеров хоть отбавляй. Но нашей газетёнке было далеко до «Грин тайм», и рассчитывать на премию не приходилось. Такие дела... «Да что там коллеги, ты на себя взгляни, — подумал СокДжин. — Киснешь в паршивой газетенке со своей убогой колонкой. Перспективы уйти в приличное место никакой. А стукнет пятьдесят, будешь править бесплатные объявления в рекламном листке, если повезет, и вспоминать былую службу в газетёнке, как сказку. Он полез в пакетик «М&М», который давно держал в руке. Черт, пусто. Еще один облом. Пора домой. По дороге загляну к «дядюшка Вон» и перекушу вкусными Токпокки и крылышками в кисло-сладком соусе. СокДжин вышел из офиса газеты, по пути выключая свет во всех помещениях. На него обрушилась жара. До дома — двенадцать кварталов, а вокруг еще и влажность такая, что не продохнуть. К счастью, на полпути есть ресторан с кондиционером. Если повезет и народу будет в меру, можно посидеть в холодке подольше. Достав телефон, СокДжин нажал кнопку скоростного набора и заказал себе Токпокки и крылышки. Улица уходила в темноту, маршрут был привычный и довольно-таки опасный, не расслабишься. В этом районе тянулись ряды баров и клубов, изредка попадались салоны тату и пирсинга. А нормальных ресторанов всего один. В некоторых кварталах все здания стояли пустыми, раньше там были офисы. СокДжин ходил по этой улице каждый день и знал ее наизусть, автоматически обходя знакомые выбоины на тротуаре, Вопли из открытых окон уже давно не пугали, а только создавали ощущение жизни, бьющей через край. В барах играли блюз, кантри, рэп, а в некоторых пели караоке. В большинстве своем это были приличные заведения, но какая же бочка меда обойдется без ложки дегтя. Завсегдатаи баров иногда наводили страх на округу. СокДжин прикинул, сколько еще осталось идти до ресторана. Жара давила, силы кончались. Воздух такой влажный, что им впору захлебнуться. СокДжин чувствовал, что дело не только в жаре: с недавних пор что-то в нём сломалось. Может, это начало депрессии? На работе никаких перспектив. Дома развал. Нет ни любовника, ни романтических отношений. Только пара друзей. Если заглянуть лет на десять вперед, там светит все та же Дикси со своими дружками и вечная карусель: подъем, дорога на работу, попытки что-то изменить в жизни, а затем — полное фиаско. Может, пора удрать куда-нибудь подальше от газетёнки и Дикси? Покинуть компанию электронных друзей. Отдохнуть от будильника, телефона и телевизора, бубнящего по ночам. Небеса в свидетелях, в этом городе его держит только привычка. Приемные родители скучать не будут, сто лет уже им не звонил. А у семейных друзей и своих забот полон рот. Сзади раздался тихий свист, и СокДжин посмотрел через плечо. Опасно ходить мимо этих баров, вечно рискуешь нарваться на уродов. Не переставая свистеть, два парня перебежали дорогу и направились прямиком в его сторону. СокДжин осмотрелся. Впереди — целый квартал заброшенных офисов. Темно, хоть глаз выколи, только огни фар изредка проносятся мимо. — Мне нравятся твои волосы, такие красивые… — сказал один из парней, пристроившись у него за спиной. — Потрогать можно? СокДжин знал, что останавливаться нельзя. Эти двое смахивали на студентов колледжа, приехавших оттянуться на каникулах. Будут приставать всю дорогу, если их вовремя не отшить. Главное, не давать им повода и прибавить шагу, благо ресторан уже близко. На ходу он рылся в рюкзаке, разыскивая баллончик с перцовым спреем. — Может, подвезти? — спросил длинный. — У меня тут недалеко машина. Нет, серьезно: поехали, покатаемся. Он ухмыльнулся и подмигнул дружку. Тот рассмеялся и стал скакать вокруг них кругами, жидкие белые волосы взлетали над головой. — Давай, давай покатаем его! — кричал белобрысый. Куда девался чертов баллончик? Длинный подошел совсем близко и коснулся его волос. СокДжин твердо посмотрел ему в глаза. Просто красавчик, этакий стопроцентный американец. Когда он улыбнулся в ответ, СокДжин развернулся и побежал в сторону ресторана. Не сводя глаз с его мерцающей неоновой вывески, он молил бога, чтобы кто-нибудь прошел мимо, но вокруг не было ни души: жара прогнала с улицы всех гуляк. — Эй, а как тебя зовут? — пыхтел за спиной Американец. Сердце заколотилось: СокДжин понял, что забыл баллончик дома, в другом рюкзаке. Осталось всего четыре квартала. — Ладно, сам тебе имя придумаю. Подожди... Как тебе нравится Мышонок? Белобрысый хихикнул. СокДжин сглотнул и вынул из сумки телефон, готовый набрать полицию. Спокойствие. Главное — не растеряться. Он представил, как войдет в ресторан под освежающий ветерок кондиционера. А потом вызовет такси, чтобы доехать до самого дома, подальше от этих придурков. — Ну, куда же ты, Мышонок, — кричал Американец, — мы хорошо поладим с тобой. Осталось всего три квартала... СокДжин уже сошел с тротуара, чтобы перейти улицу, когда парень схватил его и потащил назад, зажав рот тяжелой ладонью. Он отбивался как одержимый, лупил руками и ногами. Подался назад и заехал ему прямо в глаз. Руки, державшие его, разжались. Рванувшись вперед, СокДжин перевел дыхание и что есть силы побежал по мостовой. Из-за угла вывернула машина; СокДжин закричал, но та проехала мимо. Длинный снова настиг. — Ты мне за это заплатишь, сучёнок! — прошипел он в ухо СокДжину и сдавил его горло. Казалось, еще немного, и сломается шея. СокДжина затошнило от запахов пота и дешевого одеколона, как и от визгливого смеха белобрысого. «В переулок тащат, — сообразил он,— а там совсем темно». Желудок сжался, еще немного — и вырвет; в горле возник противный привкус желчи. СокДжин предпринял еще одну попытку вырваться. Ужас придал ему сил, но противники оказались сильнее. Они выбрали уютное местечко за мусорным баком. Один держал СокДжина, а второй всем телом прижался к нему. СокДжин успел врезать ему пару раз локтями по ребрам. — Вот зараза! Держи ему руки! Белобрысый получил хорошую порцию ударов ботинка по голени, но все-таки поймал его руки и задрал их кверху. — Давай, Мышонок, тебе понравится! — рычал Американец, пытаясь перевернуть СокДжина на живот и раздвинуть ему ноги коленом. Американец пристроил его к кирпичной стене и удерживал на месте, сжимая горло. Другой рукой расстегивал ремень,а потом и молнию на джинсах. СокДжин закричал и сразу получил удар в лицо, от Белобрысого. В глазах потемнело от боли, появился привкус крови во рту. — Так: заорешь еще раз, язык отрежу. Длинный стал сдёргивать вниз джинсы. В глазах ничего, кроме похоти и злости. — Эй, а попка у тебе супер — выплюнул белобрысый. Длинный больно укусил СокДжина за плечо. Он сморщился от боли, на глаза навернулись слезы. Американец заржал: — Упругие. Дам и тебе попробовать, когда сам кончу. Омерзительное хихиканье белобрысого и осознание неотвратимо приближающейся развязки включило защитный механизм в его мозгу. СокДжин заставил себя расслабиться и вспомнить уроки самообороны. Он больше не сопротивлялась, только тяжело дышал. — Неужели решил стать хорошим мальчиком? — спросил длинный, глядя на него с подозрением. СокДжин медленно кивнул. — Отлично. — Он наклонился и задышал ему в лицо. СокДжин еле удержался, чтобы не скривиться от запаха сигарет и пивного перегара. — Но если снова закричишь, будет плохо. Понял? Он еще раз кивнул. — Отпусти его. Похрюкивая, белобрысый выпустил руки СокДжина и стал выбирать местечко поудобнее, чтобы насладиться зрелищем. Американец шарил по его телу грубыми ладонями, СокДжин боролся с тошнотой и пытался удержать в желудке «M&M». Пока длинный занимался его губами, СокДжин потихоньку расстегнул ему брюки. Дышать было тяжело, длинный теперь крепко держал его за горло. Но, когда СокДжин погладил его потайное местечко, застонал и ослабил хватку. В этот момент что есть силы, СокДжин скрутил мошонку Американцу, он дернулся, как от удара током, скрючился и получил в нос коленом. Адреналин хлынул в кровь. СокДжин был готов изувечить и второго подонка, но тот лишь стоял в стороне и глазел, разинув рот. — Чтоб вы сдохли, сволочи! СокДжин кинулся вон из переулка, пытаясь застегнуть джинсы и заправить полы разодранной рубашки. Не помня себя, добежал до дома. Руки тряслись, ключ не попадал в замок. Добравшись до ванной, СокДжин посмотрел на себя в зеркало. По разбитому лицу ручьями текли слёзы. Хантэр, патрулировал район, когда в машине включилась рация и он получил новый вызов: потерпевший мужчина, без сознания, но дышит, — в переулке, недалеко от него. А сколько, времени-то? Двенадцать часов ночи; даааа, веселье начинается. Суббота, вечер, начало лета, у студентов каникулы. Добро пожаловать на праздник подонков! Этот пацан либо перебрал, либо кто-то вправил ему мозги. Второе вернее. Нужно напомнить диспетчеру, что Хантер работает в убойном отделе и жертвы мордобоя — не его профиль. На нем и так два незакрытых дела — изнасилование и убийство, — а начальство вечно норовит еще что-нибудь повесить. Впрочем, лучше уж на работе сдохнуть, чем в квартире киснуть. Никто его дома не ждет, кроме грязной горы посуды и неубранной постели. Он включил сирену, нажал педаль газа и подумал: «К черту всё, будь что будет»...