Полукровка

Джин заскочил домой, накормил Бублика и к полудню был уже в офисе. Есть совсем не хотелось, он решил пропустить ланч и поработать. Если это можно было назвать работой. Поскольку сосредоточиться не удавалось ни на чем. Он тупо перекладывал бумажки из одной стопки в другую. Хантер оставил на автоответчике два сообщения, напоминая о сегодняшней встрече у него дома, в восемь. Часам к четырем Джин окончательно решил все отменить. Ничего хорошего из этого все равно не выйдет. Он ни за что не сдаст Намджуна полиции. Глупо надеяться, что Хантер примет во внимание старую дружбу и не арестует его дома. Прятать голову в песок Джин тоже не собирался. Допроса все равно не миновать. Пока Намджун входит в число подозреваемых, он в трудном положении. Нужно запастись хорошим адвокатом и ждать повестки. Возвращаясь из короткого похода к копировальной машине, Джин выглянул в окно. Вечернее небо покрылось тучами, в воздухе запахло грозой. Дневной свет показался чересчур ярким, и ему пришлось отвести взгляд. С глазами творилось что-то непонятное. Даже после того как он несколько раз опустил и поднял веки, боль все равно не уходила. Вернувшись на рабочее место, Джин выпил две таблетки аспирина и позвонил в участок в надежде застать Хантера. Когда дежурный сообщил, что копа отправили в отпуск за свой счет, он попросил соединить его с детективом. Тот сразу поднял трубку. — Когда отстранили Хантера? — спросил он. — Вчера, после обеда. — Его уволят? — Не для протокола? Да, скорее всего. Получается, что Хантер до него сегодня не доберется. — Где ты сейчас? — спросил детектив. — На работе. — Врешь? — В голосе прозвучала грусть. Коп явно избегал открытой конфронтации. — Взгляни на определитель номера. Детектив тяжело вздохнул. — Мне велено доставить тебя в участок. — Понятно. Дай мне чуток времени, чтобы я нашел адвоката. — Думаешь, он тебе понадобится? — Скорее всего. Детектив выругался. — И зачем только ты связался с этим парнем? — Я перезвоню. — Прошлой ночью убили еще одну девушку. Почерк тот же. Джин замер. Кто знает, чем занимался Намджун, оставив его одного. Но зачем ему убивать девушку? А если точнее — двух. Джина охватило чувство тревоги. Виски свело от боли. Невозможно представить, чтобы Намджун перерезал горло беззащитной девушке и оставил ее умирать в переулке. Да, он несет смерть, но ведь не всем подряд. Он нарушает закон, но отбирает жизнь только у тех, кто ему угрожает. Особенно после того, что произошло с его родителями. — Джин, послушай, — снова заговорил детектив. — Ты хоть понимаешь, насколько все серьезно? Этот парень — главный подозреваемый в трех убийствах. По закону препятствование отправлению правосудия само по себе является преступлением. Как это ни подкосит меня, но я упрячу тебя за решетку. — Он никого не убивал прошлой ночью. Живот скрутило от боли. — Иными словами, ты знаешь, где он сейчас находится. — Пока, детектив. — Джин, пожалуйста, не защищай его. Он опасен... — Он не убивал тех девушек. — Это твое личное мнение. — Жаль, ты был отличным другом, детектив. — Черт возьми. — Он добавил пару горячих испанских словечек. — Ищи адвоката, Джин, и поживее. Джин повесил трубку, схватил рюкзачок и выключил компьютер. Не хватало только, чтобы детектив увел его отсюда в наручниках. Пора домой: собрать вещи и побыстрее возвращаться к Намджуну. Есть только один выход — исчезнуть. В противном случае полиция рано или поздно сядет на хвост. На улице у него снова схватило живот, жара высосала последние силы. Войдя в квартиру, Джин налил себе ледяной воды, но, как только попытался выпить, внутренности болезненно сжались. Похоже на кишечную инфекцию. Закинув пару леденцов в рот, он вспомнил Чимина. Скорее всего, от него и заразился. Господи, еще эта боль в глазах. Но как бы ни было плохо, нужно собираться. Джин переоделся в футболку с шортами и присел на диван отдышаться. Всего на минутку, но подняться уже не смог. В голове медленно всплыла окровавленная повязка. Намджун так и не сказал, где его ранили. А что, если он напал на девушку, а та отбивалась? Джин прижал пальцы к вискам, в горле появился горьковатый привкус желчи. Перед глазами внезапно разлетелись искры. Нет, это был не грипп, а мигрень. Страшная, величиной с монстра, огромного злобного монстра, который раз за разом бил его по голове. Джун повторно набрал номер, но никто не отвечал. Он взял мобильник и уселся на кровать, в очередной раз набирая номер Джина. Намджун просто хотел услышать его голос и убедиться, что всё в полном порядке. Дурак надеялся красиво уйти после его превращения? А сам не может прожить без Джина и пары часов. Черт! Как его угораздило вляпаться в это все? Да признайся уже самому себе ты по уши влюбился. И снова набор номера, - Да какого Черта ты не отвечаешь... -Джин возьми трубку! Больше ждать нельзя. Намджун материализовался во дворике у дома Джина Он не надеялся застать Джина, но все же подошел к входной двери и нажал на кнопку звонка. Никто не ответил. Обойдя вокруг дома, Уже совсем стемнело, и отсутствие света в окнах его насторожило еще больше. Он приложил руки к стеклу и заглянул внутрь. — Джин! Господи! Только не это! Полукровка лежал на полу лицом вниз. Одна рука вытянута вперед в тщетной попытке дотянуться до телефона, ноги поджаты, словно от боли. — Нет! — Намджун стал колотить по стеклу. Джин слегка пошевелился, словно услышал его крики. Намджун снял ботинок и в пару ударов разбил стекло. Просунул руку внутрь, пытаясь открыть замок, и порезался. Но сейчас ему было на это плевать, даже если бы он вообще потерял руку. Забравшись внутрь, он бросился к Джину, опрокинув столик. — Джин, ты меня слышишь? Губы шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука. Ран и следов крови не было видать; Намджун осторожно перевернул его на спину. Бледный и холодный, как смерть, Джин с трудом пришел в себя. Когда глаза открылись, оказалось, что зрачки неестественно расширены. Пока Намджун его осматривал, Джин периодически терял сознание... Внезапно Джин дернулся как в конвульсиях и прошептал ели слышно — Я умираю... — Ни черта у тебя не выйдет! — взревел Намджун. Джин вцепился ему в рубашку. Его трясло, футболка потемнела от пота. Намджун заглянул еще раз ему в глаза. Черт, похоже, это не раны или потеря крови -Это началось превращение... — Нет, малыш, нет. Намджун помотал головой. — Прошу тебя очнись. Или я уйду вместе с тобой, слышишь, не смей умирать... Новый приступ боли согнул Джина в дугу. Мобильник полетел на пол. ели слышный стон — Намджуннн... пожалуйста. Черт...черт... Джин угасал на глазах. Малыш помоги мне немного, прейди в себя хоть на секунду— Намджун сам не понял, что плачет, раскачиваясь туда, сюда прижимая к себе безжизненное тело... Прижав по сильнее к груди Джина, он материализовался в особняке. Не слыша сердцебиение Намджун начинал впадать в отчаяние. Несмотря на все усилия, Джин не приходил в себя. С каждой секундой его кожа становилась все холоднее. Намджун снова встряхнул его. — Джин! Малыш, ты слышишь меня? Руки чуть дрогнули, но, похоже, это были судороги. Джун наклонился к его губам и прислушался. Вздохи были чуть слышны, а интервалы между ними становились все длительнее. — Проклятье! — Он обнажил запястье, чтобы вонзить в него клыки. Но потом понял, что так ему будет трудно обнимать Джина, если он сможет пить. Когда он сможет. Намджун скинул с плеч рубашку. Затем нащупал на шее яремную вену и сделал надрез. Кровь потекла струей. Он окунул кончик пальца и поднес к губам Джина. Смочив кровью пересохшие губы, Намджун с тревогой заметил, что язык остался неподвижным. — Малыш, — прошептал он, — возвращайся! Джун влил в его рот еще несколько капель крови. — Черт подери, ты не умрешь! В комнате полыхнули свечи. — Я люблю тебя, будь ты проклят! И ни за что не отпущу, не надейся! Кожа постепенно синела, даже в свете свечей это было отчетливо видно. Намджун зашевелил губами. Давно забытые молитвы на древнем языке поднялись из глубин памяти. Джин не двигался и лежал чересчур тихо. Он уходил, уходил в забвение. Яростно закричав, Намджун схватил его в охапку и стал трясти. Темные волосы разметались по сторонам. — Джин! Я не отпущу тебя! Я скорее последую за тобой, чем позволю уйти... С громким стоном Намджун прижал к груди холодное тело. Он укачивал своего малыша, вперив невидящие глаза в темную стену... Как же легко и спокойно и этот яркий свет там в дали, манил к себе, мгновение и яркий свет сменился на мглу, которая не сулила ничего хорошего Джин пристально всматривался в черноту. Он попал в загадочное место из мира снов, в мир кошмарных ведений на Яву. Мгла была на столько тяжелой и густой, что её можно было бы потрогать на ощупь. Джин протянул руку и шагнул вперед, но внезапно ощутил во рту незнакомый привкус. Он коснулся губ и посмотрел на пальцы: они стали красными. Джин почувствовал дрожь, исходящую волнами изнутри, набирающую обороты как ураган. Вслед за дрожью последовал удар от которого Джин ощутил себя в своем теле. Болело все. Он вскрикнул. Как только рот приоткрылся, в горло хлынул поток, несущий тот, знакомый уже Джину, вкус. Он рефлекторно сглотнул. И произошло чудо. Тело наполнилось жизнью, как воздушный шарик воздухом, чувства пробудились от сна. Не открывая глаз, Джин ухватился за что-то твердое и притянул поближе источник всего этого. Намджун почувствовал, что Джин дернулся, будто бы его ударило током, а затем начал пить из его вены большими, жадными глотками. Джин обвил его руками, вонзив ногти в плечи. Вампир радостно зарычал и улегся на кровать, чтобы усилить приток крови. Откинув голову набок, он вытянул шею. Джин пристроился на его груди, окутав его волосами. Влажный звук торопливых глотков и сознание того, что это он, Намджун, дарит ему жизнь, возбудили в нем сокровенные желания. Он осторожно обнимал Джина, поглаживая по спине. Предлагая всего себя. Желая дать больше. Дать все, в чем он нуждался. Наконец Джин поднял голову. Облизав губы, открыл глаза. Намджун внимательно вглядывался ему в лицо. На его шее кровоточила рана. — Господи, что я наделал? Джин потянулся, чтобы остановить кровь. Намджун перехватил его руки и поднес к губам. — Ты позволишь мне стать твоим на вечно? — Что? — Он все еще плохо соображал. — Выходи за меня? Джин посмотрел на рану, и его желудок пронзила резкая боль. — Я.… я... Боль ударила неожиданно. Скрутила тело. Затягивая на дно тьмы полную мучений и кошмаров. Джин откатился в сторону и свернулся в клубок. Намджун подхватил его и, усадив к себе на колени, стал слегка покачивать. — Я умираю? — простонал Джин. — Нет, малыш. Ты не умираешь. Это пройдет, — прошептал он. — Но будет невесело. Джин выгнул спину, все внутренности содрогались в конвульсиях. Он уже вновь лежал и сквозь пелену боли видел склонившееся над ним лицо и расширившиеся от беспокойства глаза Намджуна. Он взял его за руку, и, когда накатила очередная волна боли, Джин судорожно вцепился в его ладонь. В глазах потемнело. Затем стало светло. И вновь навалилась тьма. Пот ручьями бежал с тела, простыни можно было выжимать. Джин заскрипел зубами и выгнулся дугой. Начал метаться из стороны в сторону, пытаясь вырваться. Он не знал, как долго это продолжалось. Часы? Дни? Все это время Намджун был рядом, и только смог перевести дух после трех утра. Наконец-то Джин затих. Не потому, что умер; потому, что успокоился. Джин оказался сильным, стойко перенося боль превращения, без нытья и слез. Не то что он в свое время. Хриплый звук сорвался с губ Джина. — Что, мой малыш? — Он наклонился ближе. — Душ. — Сейчас. Намджун встал с постели и пошел в ванную, чтобы включить воду. Потом вернулся и осторожно перенес туда Джина. Он так ослабел, что не мог стоять, пришлось усадить его на мраморную столешницу. Раздев Джина, Намджун подхватил его на руки и шагнул под душ, прикрывая своим телом. Чтобы сначала проверить, как он отреагирует на температуру воды. Не заметив, чтобы Джин протестовал, он подставил под струю сначала ноги, а потом и все тело. Джин заметно обрадовался, он вытянул шею и ловил ртом воду. Когда он улыбнулся, мелькнули клыки. Ослепительно белые и острые. Намджуну они страшно понравились, он сразу вспомнил свое возбуждение, когда Джин пил его кровь. Он на мгновение прижал его к себе и поставил на ноги. Поддерживая Джина одной рукой, он взял бутылку шампуня и выдавил немного ему на голову. Взбил пену, а затем тщательно промыл волосы. После этого стал осторожно массировать мылом тело, стараясь не выронить его из рук. И в заключение хорошенько ополоснул под душем. Выключив воду и подхватив Джина на руки, Намджун завернул его в полотенце. Пристроил его на столешнице, спиной к зеркалу, и отжал волосы. Аккуратно вытер лицо, шею и руки. Затем ступни, икры и колени. После превращения кожа становится очень чувствительной. Так же как зрение и слух. Намджун пытался увидеть какие-нибудь изменения. После перехода его тело осталось прежним и все так же идеально вписывалось в его объятия. Похоже, он даже сможет выходить на солнечный свет. — Спасибо, — прошептал Джин. Джун поцеловал его и отнес на кровать, где уже заботливо были постелены новые шелковые простыни. счастливый вздох Джина был лучшим комплиментом. Намджун встал на колени рядом с кроватью, наблюдая за тем как Джина с улыбкой на губах постепенно окутывал сон, в котором он сейчас так нуждался. — Да, — прошептал Джин. Намджун коснулся губами его лба. — Что — да, малыш? — Я выйду за тебя...