***
В одно прохладное утро вторника, за неделю до письменной части вступительного экзамена, Изуку в своей комнате читает новости. Истории о нём ушли в прошлое; в основном было лишь пару статей, в которых упоминалось, что его заметили в городе. Он также с большей неохотой выходил на улицу, что, наверное, помогло, так сказать, вывести его из поля зрения средств массовой информации. Время, которое он обычно проводил на улицах, в последние несколько дней Изуку тратит на сон или учебу, и он чувствует, что принял верное решение. «Удивительно, насколько легче учиться, когда я сплю всю ночь», — заключает он, немного посмеиваясь про себя. Топ новостей однако портит его настроение быстрее, чем он ожидал. «Семилетняя девочка, похищенная вне дома», — говорится в ней. Когда Изуку открывает статью, то видит картинки, и это самое худшее. Девочка крошечная, настолько маленькая, что он не подумал бы, что она достаточно взрослая, чтобы иметь причуду, а тем более, что ей семь лет. Фотография в верхней части статьи — это просто её фотография из школы, на которой изображена застенчивая девочка с растрепанными каштановыми волосами, подстриженными чуть ниже челюсти. У неё гигантские голубые глаза и загорелая кожа, крошечный шрам (или это веснушка?) под носом. Её улыбка занимает большую часть лица, и Изуку пытается запомнить эту фотографию, прокручивая следующие пару абзацев, чтобы посмотреть на следующее изображение. Она плохого качества, «зернистая» — очевидно, сделанная на мобильный телефон, — но на ней изображена та же девочка в ярко-синей пижаме. Изуку не видит лица, но её запястье держит мужчина, похожий на двадцатилетнего, с бледно-зелеными волосами длиной до плеч, не скрывающими лица. На нём маска из латекса, которая как вторая кожа плотно обтягивала его лицо, и Изуку может видеть гримасу на его лице и отражение вспышки камеры в его глазах. У него протянута одна рука, направленная правее того места снимающего человека, и виден ореол белого света, исходящий от его ладони. Изуку просматривает статью и обнаруживает, что этот человек, по-видимому, преступник, печально известный похититель и грабитель с причудой телепортации, который работает, делая временные порталы. На фотографии он одет в костюм, а точнее, в хорошо сидящий черный костюм; на его груди красный галстук, а статья подтверждает, что он считается частью организованного преступного синдиката. Удручающе, что если власти и знали что-нибудь о его группе или их планах, то не сказали об этом СМИ. В статье также отмечается причуда этой девочки, а в разделе комментариев ниже высказывается предположение о том, что её похитили по другой причине, поскольку одного этого явно должно быть недостаточно. У неё есть легкая причуда эмпатии, которая позволяет ей чувствовать эмоции людей, с которыми она находится в физическом контакте. Читая это, Изуку вздрагивает, потому что она определенно чувствовала то, что чувствовал её похититель в момент похищения, уклоняясь от полиции до тех пор, пока они не скроются, согласно статье. Изуку сначала глупо надеется, что её скоро спасут, а потом вспоминает, что он только что прочитал — они не знают ни имени похитителя, ни базы преступников, ни с кем они связаны. Они ничего не знают. А потом у него кровь стынет в жилах от пришедшего ему в голову осознания. В статье не говорится ни адрес, с которого она была похищена, ни маршрут, по которому пошёл похититель, но это было на фотографии, и Изуку узнает это место. Это не входит в его обычный маршрут патрулирования, но это находится на пути домой. Оно произошло недавно, достаточно недавно, что, может быть, если он покончит с собой и ему повезет вернуться к прошедшей ночи, то он сможет спасти её. Он мог бы получить информацию, по крайней мере. Может быть, сможет помочь. Изуку откладывает телефон и встает с постели как обычно. Натягивает пару тренировочных штанов на боксеры. Взъерошивает волосы. Идёт в ванную и смотрит на отражение. «Как я хочу это сделать?» Дело в том, что прыгать со зданий очень удобно, когда он уже на улице, и не так уж удобно, когда он дома. Он полагает, что может просто прогуляться. Его мама на работе, так что в любом случае она ничего не заметит. Изуку рассуждает, что, может быть, ему нужно придумать план, как быстро покончить с собой, если появится необходимость перезагрузить себя. Запасной план для различных обстоятельств. Мысль бьет в затылок, когда он читал в интернете, что иметь план — плохой знак, если речь идет о самоубийстве. Он отгоняет эту мысль. Это не считается, верно? Он же не на самом деле убивает себя, и не то, чтобы это причиняло ему вред. Он возвращается в свою комнату и встает на колени у кровати, доставая коробку, в которой хранится его костюм и снаряжение для линчевательской деятельности. Его колени упираются в пол, когда он копается в коробке, вытаскивая свой «практичный» ремень с самого дна. При утреннем свете он выглядит странно, ярче, чем должен. Изуку понимает, что обычно он видит его только при тусклом свете. Он вытаскивает складной нож, зная, что лезвие всё еще острое. Он даже видит серебряный отблеск через щель в ручке и держит его в ладони, когда выпрямляется, подталкивая ногой коробку обратно под кровать. Изуку чувствует, что тепло руки неторопливо нагревает ручку ножа, и возвращается в ванную медленнее, чем обычно. Он включает горячую воду в ванной и свободной рукой затыкает слив пробки. Звук воды громко отдаётся в ушах в то время, как он босой ногой опускает крышку унитаза, а затем садится поверх неё и смотрит, как ванна медленно наполняется. Если он собирается это сделать, то может и насладиться этим. «Это просто тренировка, — оправдывает он себя, мысли кажутся глупыми даже ему самому. — К тому же, высокие здания не всегда будут доступны. Я должен быть в состоянии сделать это и так». Изуку не позволяет себе думать о том, как дрожь пробегает по позвоночнику, когда он концентрируется на лезвии — остром, гладком и чистом, погружающемся в мягкую плоть предплечий. Он не позволяет себе долго размышлять о том, как ему снилось это журчание ванны с кровью и острые лезвия. Это были даже не кошмары. Изуку самую малость интересно, что о нем говорит то, что он с нетерпением ждет, чтобы попробовать это. «Ну, — рассуждает он, — большинство людей не могут этого сделать, не убив себя. Вполне естественно, что мне любопытно». Изуку осторожно кладёт нож на край ванны, затем снимает с себя одежду, подрагивая из-за оголившейся кожи. Когда он зашагивает одной ногой в ванну, становится немного жарковато, но он игнорирует это, дотягиваясь до крана, чтобы выключить воду. Он опускается в ванну, шипя от жжения. Изуку видит, как его кожа краснеет. Это не обжигает его, не ошпаривает, просто на мгновение причиняет дискомфорт, прежде чем он привыкает. Когда же он все-таки приспосабливается, откидывается назад, опираясь головой на плитку позади него, а вода приливает к его ушам — это приятное ощущение. Он чувствует, что его мышцы расслабляются от высокой температуры. Те самые мышцы, которых у него не было всего несколько месяцев назад. Приятно ощущать настолько явный прогресс. Изуку считает, что нет смысла откладывать. Он может перенервничать, если будет ждать, как бы глупо это ни звучало. «Это просто небольшая боль». Это не убьет его. Когда всё закончится, у него даже не будет шрама. Он раскрывает нож — и щелкающий звук отдаётся эхом в ванной, смешиваясь с мягкими звуками плещущейся воды. Лезвие отражает свет от себя на воду, и вода отражает его обратно на лезвие, образуя завораживающий узор серебряной ряби. Изуку смотрит на него мгновение, а затем поворачивает нож так, чтобы он отражал зеленый цвет его глаз вместо этого. Он видит изумрудный отблеск и темный мазок, который должен быть его отражёнными ресницами. Он моргает. Изуку вытягивает перед собой левую руку, держа лезвие так, чтобы оно находилось прямо над животом, чуть выше уровня воды, а задняя часть руки просто касалась поверхности. Тепло в виде пара поднимается вокруг него. Изуку кладёт лезвие ножа на руку, чуть ниже запястья, вдоль сине-зеленых вен, которые видны сквозь кожу. Металл прохладный, и когда он вонзает его в кожу, сжимая рукоятку и надавливая, то не может удержаться от шипения из-за боли. Линия, которую он вырезает в предплечье, глубокая, вертикальная, чистая, быстро заполняется кровью, которая каплями скатывается с кожи и попадает в воду, окрашивая её в ржаво-красный цвет. Больно не так, как от прокола, как от взрыва на коже или от удара в живот, но это всё равно вызывает у Изуку небольшое головокружение. Однако он знает, что лучше не ждать, убирает лезвие с травмированной руки и делает разрез на правой. Эта линия менее ровная, менее аккуратная, но он умудряется сделать порез глубже (вероятно, потому что его трясет). Наверное, он перерезал нечто важное, потому что там, где кровь плавно вытекает из левой руки, на правой пульсируя бьет из раны фонтанирующей струей. Изуку бросает нож, не совсем нарочно, и тот приземляется ему на живот, не причинив вреда. Он пытается поднять его обратно, но руки его не слушаются, и Изуку просто вздыхает, откидываясь назад и позволяя своим рукам опуститься под теперь уже тёмную поверхность воды. Ему не холодно, как в прошлый раз, когда он истекал кровью, только тепло и спокойно, а всё вокруг будто окутано туманом. Это опьяняет, как жжение мышц после тренировки, как ощущение покоя и усталости, которое впитывается в его кости. Он позволяет себе закрыть глаза и думает, что это, в конце концов, «не такой уж и плохой способ умереть».***
Изуку просыпается в своей постели, и его первая мысль заключается в том, что он не перезагрузился достаточно далеко. Он сидит, кусает губу в разочаровании, затем моргает в темноте и понимает, что сейчас не утро. Телефон у него на тумбочке, и когда он хватает его, чтобы проверить время, будильник, который Изуку установил для своего патруля, срабатывает, и телефон вибрирует у него в руке. Он быстро отключает будильник и глубоко вдыхает. Он знает, что должен сделать. Изуку вытаскивает ту самую коробку из-под кровати и начинает как можно быстрее надевать костюм. Он проклинает свою потребность в краске для волос, когда дело доходит до этого шага, распределяет её по своим зеленым волосам и завязывает хвост. Его волосы становятся длиннее с тех пор, как он начал это делать, и теперь их легче собрать в хвост. Он вытирает руки салфеткой и натягивает перчатки, игнорируя противную липкость, которая всё еще остается на ладонях. Он может помыть руки после того, как спасёт жизнь этой девочки. Изуку выпрыгивает из окна, не закрывая его за собой, потому что он всё ещё застёгивает ремень, и начинает быстро бежать. Он не знает точное время, когда злодея видели, и не хочет терять ни минуты. Его причуда до сих пор предсказуема в том, что она будет посылать его обратно в одно и то же место, снова и снова, пока он не преодолеет то, что его убивает. Он до сих пор не знает, как она выбирает, в какой именно момент отправить его обратно, но он начал подозревать, что это связано с тем моментом времени, который он сам мысленно регистрирует как «безопасный». «Позже будет время для анализа», — думает он, скользя за угол, и прикусывает губу под маской. Он видит злодея точно так же, как и в новостях, за исключением того, что он не «зернистый» и не стоит неподвижно. Тот поворачивает голову, услышав, как Изуку выскальзывает из-за угла, и его маска не скрывает гримасы на его лице. Злодей сжимает похищенную девочку, которая выглядит испуганной, её лицо искажено от боли, а глаза широко раскрыты от ужаса. Злодей держит светящуюся руку, и земля под ногами Изуку исчезает. Дезориентированный Изуку моргает, когда выскакивает вперёд ногами из светящегося белого портала на здание примерно в тридцати метрах от того места, где он был. Злодей бежит впереди, и Изуку мысленно ругается, когда вскакивает на ноги и начинает гнаться за ним. Он смотрит на руки злодея и видит, что им явно нужно время, чтобы зарядиться. Свет, который собирается вокруг его ладоней, тусклый, но быстро разгорается, когда Изуку догоняет его. Девочка, которую злодей тащит с собой, замедляет его. Изуку понимает, что злодей бежит как-то странно, направляясь прямо к кирпичной стене, а не к дороге, что было бы более целесообразным, но это вдруг обретает смысл, когда Изуку видит, как злодей поднимает обе руки. Он направляет свою правую ладонь на стену — и светящаяся мембрана из светлых мерцаний начинает вихриться на стене в разных цветах. Не замедляясь, злодей отклоняет вторую руку и создаёт похожий портал на стене здания, которое находится намного дальше вниз по улице. Изуку шипит от разочарования, когда злодей входит в один портал и выходит из другого. Он сейчас позади, а расстояние между ними, которое он сократил, теперь больше, чем раньше, и становится понятно, почему никто не мог поймать этого парня. Эта местность идеально для него подходит: со стенами и зданиями вокруг, где злодей может использовать причуду везде и продвигаться вперед. «Он был выбран из-за этого, — думает Изуку, — потому что он идеально подходит». Изуку понимает — это означает, что у него очень, очень мало шансов преуспеть в первой попытке, но он собирается попробовать. Он спешит к злодею и девочке снова, вытаскивая клаксон. Он ждет, смотрит, как ладони злодея разгораются ярче и ярче, но Изуку не использует клаксон, пока злодей не поднимает руки вверх, чтобы создать портал. Клаксон громкий, как и надеялся Изуку, и хотя он всё еще немного отстает от злодея, это заставляет его вздрогнуть в тот момент, когда он использует причуду. Один из порталов всплывает на земле рядом с злодеем, а другой, кажется, возникает на металлических балках на недостроенном здании, шипя и исчезая в небытие. Портал на земле мерцает и исчезает, как перегоревшая лампочка, и Изуку чувствует разрастающуюся под маской улыбку, потому что это означает, что злодею нужна ровная поверхность, точнее две ровные поверхности, чтобы его причуда сработала. Он продолжает бежать к злодею и девочке, даже когда тот прекращает попытки сбежать и поворачивается к Изуку. Изуку роняет клаксон, нащупывая ремень и вытаскивая нож, которым он покончил жизнь самоубийством. Может быть, эта мысль отвлекает его, заставляя пропустить момент, когда злодей с зелеными волосами вытаскивает пистолет, но Изуку осознаёт, что у злодея имеется оружие, только тогда, когда оно направлено на него. Злодей не колеблется, а Изуку всё еще бежит, когда он выстреливает из пистолета. Пуля попадает Изуку в шею, и это место горит всего секунду, прежде чем он замертво падает на землю.***
Когда Изуку просыпается для следующей попытки, он разрабатывает план, в то время как надевает костюм на автопилоте. Он понимает, что для того, чтобы противостоять такой причуде, ему нужно будет выманить человека на открытое пространство, где он не сможет рационально использовать свою причуду, чтобы сбежать. Он знает, что злодей вооружен, и, скорее всего, не только одним пистолетом. Изуку, к счастью, также помнит направление, в котором он двигается и в какой момент окажется на каждой точке, по крайней мере, с того короткого расстояния, на котором он находился во время погони за злодеем. «Это также говорит о том, что он не пытался взять девочку в заложники», — размышляет Изуку и задается вопросом, был ли это просто стиль злодея или он думал, что Изуку не будет волноваться о девочке. Изуку не знает, но он полагает, что злодей мог бы так подумать. Может быть. Изуку действительно должен приобрести одноразовый телефон. Он натягивает перчатки и застёгивает свой практичный пояс, когда думает об этом, о том, как если бы он мог анонимно связаться с профессионалами по этому поводу, что мог бы доставить эту информацию, возможно, даже быстрее, чем если отправится пешком. Но это не то, что поможет ему сейчас, и Изуку выпрыгивает из окна и принимается бежать, на этот раз направляясь немного дальше на восток, чем в прошлый раз. Он не хочет ловить злодея, двигаясь позади него, потому что тогда он будет просто гоняться за ним. Нет, он хочет заставить злодея изменить направление, сойти с курса. И Изуку полагает, что знает, как это сделать. Очень удобно, что этот маршрут ведет его прямо мимо магазина, который он ограбил, чтобы помочь победить Дикобраза. Изуку даже не утруждает себя тем, чтобы зайти внутрь, просто подбегает к стеклянной двери и стучит по ней, щурясь от яркого света, что резко контрастирует с тусклым вечером. Он видит, что кассир, стоящий за прилавком, тот же и, как и в прошлый раз, бледнеет при виде него, а Изуку держит большой палец и мизинец около уха в общеизвестном жесте для телефонного звонка. Похоже, что у мужчины нет никаких сомнений, и он берёт трубку. Изуку не ждёт, чтобы посмотреть, и вместо этого направляется вниз по улице. Хочется надеяться, что знание, что его ожидают, поможет избежать того, что его подстрелят копы. Изуку чувствует, как его маска раздувается от дыхания, когда он бежит; несмотря на прохладный ночной воздух, он потеет, пока проносится по улицам. На улице есть люди, хотя уже так поздно, и он видит, как некоторые останавливаются и смотрят на него, пока он бежит по городу. Он останавливается на углу улицы, который, как он знает, находится на пути злодея, и достаёт ножи, располагаясь на северо-восточном углу перекрестка, в надежде заблокировать злодея от движения в любом из этих направлений. Если догадка Изуку верна, то злодей предпочтет потерять хвост, а не выбрать наиболее быстрый путь. Он будет готов повернуть на юг вместо того, чтобы продолжать бежать на восток, и именно так Изуку поймает его. Чуть южнее этого перекрестка находится большая парковка, со всех сторон отороченная живой изгородью, а не стенами, и хочется верить, что они недостаточно гладкие, чтобы причуда злодея сработала. Если Изуку будет следовать за ним и заблокирует путь, откуда он пришёл, то он должен быть в состоянии догнать его до того, как злодей выйдет из этого района. Изуку просто должен надеяться, что герои и профессионалы, которые наверняка находятся на пути злодея, доберутся до туда раньше, чем злодей сможет уйти слишком далеко. Он слышит злодея, прежде чем видит его, и Изуку смотрит, как он выходит из портала, всё ещё таща с собой этого бедного ребенка. Девочка, кажется, сопротивляется, что отличается от прошлого раза, но опять же в прошлый раз Изуку видел её раньше. Она упирается пятками в землю, несмотря на то, что на ней только носки, и Изуку с сочувствием кусает губу, когда видит, как злодей резко тянет её за собой, таща по неровной земле. Он не может не обрадоваться. Это облегчит ему план. — Эй, чувак с порталами! — Изуку кричит — злодей резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, и его зеленые волосы вырываются из укладки тонкими прядями мятного цвета. — Что, не ожидал увидеть здесь кого-то? — Изуку делает шаг вперед, рассекая воздух карманным ножом, и поднимает левую руку, сжимая в кулаке тычковый нож, готовый, если понадобится, ударить. — Кто ты? — спрашивает злодей, закрывая девочку собой… И это странно. Ему приказано оставить её в живых? Это имеет смысл, учитывая, что он похитил её и не убивал. — Почему бы тебе не подойти сюда и не узнать? — произносит Изуку, пытаясь проявить своего внутреннего Каччана и мысленно скрещивая пальцы, чтобы этот блеф сработал. Злодей смотрит на него, как будто оценивает, его светло-карие глаза мигают в темноте, и, конечно, он поворачивается и создаёт портал на ближайшей стене и еще один на здании к югу. Изуку улыбается, зная, что это невозможно увидеть за его маской и очками, и начинает бежать за ними. Как только он входит на парковку, то слышит сирены и ликующе думает «Ура!», потому что это означает, что ему просто нужно задержать злодея достаточно долго, чтобы органы успели сюда добраться. Злодей останавливается примерно в пяти метрах от парковки, разворачивается и, увидев Изуку, его лицо искажается от разочарования. — Как, черт возьми, ты узнал, где я?! — спрашивает он, ещё раз отпихивая девочку назад. Она сопротивляется его хватке, и он, не глядя на неё, пинает коленом в живот, от чего девочка закашливается. Она падает, как мешок с картошкой; рука злодея — единственное, что её держит. Изуку сжимает челюсть и делает шаг вперед. Парковка в основном пустая, везде обычный ровный асфальт. Единственные машины находятся в другом конце, рядом со зданием, в котором до сих пор горит свет. Уличные фонари, освещающие территорию, проливают желтый свет на черную землю. — Так же, как я узнал, как работает твоя причуда, — произносит Изуку, а потом решает рискнуть. — И как я узнал, на кого ты работаешь, — Изуку наблюдает, как глаза мужчины расширяются, растягивая маску, когда он отступает в явном страхе. Изуку просто рад, что человек не поставил под сомнение его утверждение и поверил в такую смелую ложь. Злодей тянется к поясу, но на этот раз Изуку знает, чего ожидать. Он бежит вперёд и, как и в видеоуроках по самообороне, ударяет тыльной стороной руки запястье мужчины, прежде чем он сможет достать пистолет. Это рискованное движение, но когда пистолет со стуком падает на землю, не стрельнув, скользя по асфальту и останавливаясь на приличном расстоянии, Изуку рад, что он прочитал о том, как работает огнестрельное оружие. Злодей ни за что не стал бы бегать с оружием, которое было заряжено и не стояло на предохранителе, если бы не хотел получить ошибочный выстрел в собственную ногу. — Блять! — ругается злодей, и Изуку видит, как он направляет обе руки на землю. Изуку скользит в сторону и тянется за клаксоном, нажимая на него, даже не снимая с ремня. Как и в прошлый раз, это пугает злодея, но у Изуку всё равно была другая цель. Звуки сирен, пронзительные и вызывающие тревогу, приближаются, но Изуку считает, что профи, как правило, в подобных ситуациях на несколько мгновений опережают копов. Хочется надеяться, что они достаточно близко, чтобы услышать клаксон, если бы не звуки борьбы. Изуку дёргается, когда злодей наносит ему аккуратный удар, и едва блокирует его поднятой рукой. Однако он делает шаг назад и с ужасом понимает, что наступил на портал. Он мысленно ругается и чувствует, что будто сначала падает в одном направлении, а затем оно меняется. Когда портал рассеивается, он приземляется вниз головой на то же место, где и был до перемещения. Земля твердая и непоколебимая, и, хотя Изуку не думает, что общее расстояние, с которого он упал, может быть больше, чем его рост, это всё равно воздействует на него достаточно сильно и вызывает головокружение. Он старается не обращать на это внимания, когда встает на ноги, качая головой, чтобы развеять нечеткие ощущения. К счастью, злодей не успевает уйти далеко, и Изуку догоняет его, всё ещё держа ножи в руках. Он взмахивает, а затем наносит удар, который едва задевает злодея, просто безобидно проходясь по пиджаку. Хотя, разрез всё-таки вызывает кровотечение, и красный цвет просачивается с плеча злодея, быстро окрашивая его белую нижнюю рубашку. Изуку наносит другой удар, но злодей, по-видимому, этого ожидает. Он, хорошо подгадав время, бьёт локтём в челюсть Изуку и заваливает его обратно на землю. Изуку моргает, перед глазами летают звёздочки, а затем он поворачивает голову к злодею — как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина поднимает руки, одной указывая на Изуку, другой — на землю дальше от себя; девочка всё ещё находится позади него. Изуку обхватывает себя руками, а затем моргает от неожиданности, когда вдруг свет на ладони злодея исчезает. На лице злодея, как и у Изуку, отражается шок, и Изуку поворачивается, чтобы посмотреть на вход парковки за его спиной. Сначала он видит вихрящуюся ткань, затем золотистые очки, черные волосы, развевающиеся в воздухе, как будто они под водой. Изуку чувствует волну облегчения. Сотриголова здесь. — Отойди от ребенка, — произносит Сотриголова и выпускает своё оружие для захвата, окружая злодея, который делает шаг назад, широко раскрывая глаза от страха. Он бросает взгляд за спину, на девочку, и отпускает её запястье. Она вскакивает, убегая от злодея, её голубая пижама порвана и испачкана. Девочка кидается к Изуку, а Изуку бросает ножи и поднимает руки, чтобы поймать её в объятия, и она бросается к месту, где он сидит на земле. Изуку крепко обнимает её, когда слышит тихие рыдания, и, вспоминая её причуду, всеми силами пытается думать, что всё будет хорошо, и что ты сейчас в безопасности, я держу тебя. Он не может сказать, срабатывает ли это, но он поднимает взгляд и видит, что Сотриголова обернул бинты вокруг злодея. На бинтах отражается свет уличных фонарей таким образом, что у Изуку кружится голова и он осознаёт, что: «О, у меня травма головы». Он моргает, пытаясь отогнать тошноту, которую внезапно почувствовал. Он слышит лязг тормозов, смотрит позади себя и видит полицейский мотоцикл, въезжающий на стоянку и останавливающийся примерно в паре метрах от него. Полицейский слезает с мотоцикла, снимает шлем, опуская его на землю, а затем бежит к тому месту, где стоит Сотриголова со злодеем. Офицер держит пару причудоподавляющих наручников и сообщает Сотриголове что-то, что Изуку не может расслышать. Сотриголова кивает, наблюдая за тем, как полицейский надевает наручники на злодея с зелеными волосами, а затем убирает орудие для захвата и заматывает его обратно себе на шею. Сотриголова поворачивается, чтобы посмотреть на Изуку, который, сидя на земле, обнимает стоящую девочку. Изуку усиливает хватку, несмотря на то, что он знает, что Сотриголова здесь, чтобы помочь ей. Он не может избавиться от ощущения страха, которое охватывает его, учитывая, что Сотриголова, скорее всего, единственный человек, который может убить его по-настоящему, не используя подавляющие причуды медикаменты или наручники. — Опять ты, — произносит Сотриголова, подойдя к ним, и стоит, глядя сквозь очки на Изуку. Они достаточно близко, чтобы Изуку мог разглядеть глаза человека сквозь золотые отверстия, поэтому он видит именно тот момент, когда его радужка становится алой ещё до того, как его волосы начинают подниматься. Изуку сильно вздрагивает и зажмуривается, как будто это остановит Сотриголову, если тот попытается причинить ему боль. — Расслабься, — вздыхает Ластик, и Изуку не совсем повинуется, но открывает глаза. — Я не собираюсь арестовывать тебя за то, что ты спас ей жизнь, — говорит он, показывая на девочку, всё ещё трясущуюся в объятиях Изуку. — Мне нужно, чтобы ты помог мне отвезти её обратно в полицейский участок, ведь, похоже, ты ей нравишься. — С-спас меня, — шепчет девочка, утыкаясь ему в ключицу, и по тому, как Сотриголова наклоняет голову, Изуку понимает, что он тоже это слышит. — О-он спас меня. — Смотри, — Сотриголова вздыхает и протягивает руку, — технически, как бы ты ни был преступником, мне сейчас не очень хочется тебя арестовывать. Мы вернёмся в участок, вы ответите на несколько вопросов о нём, — указывает он большим пальцем другой руки на то место, где злодея усаживают в полицейскую машину, — и ты можешь идти на все четыре стороны. Изуку колеблется, затем кивает, ненавидя, как всё вокруг становится туманным из-за возможной травмы. На короткий момент он задумывается, что, возможно, это плохая идея, но всё равно берёт Сотриголову за руку.***
Поездка в полицейский участок тихая, и Шота продолжает смотреть в зеркало заднего вида, чтобы быть уверенным, что линчеватель и девочка, которую он спас, всё ещё там. Невозможно прочитать паренька с его отражающими очками и черной маской, покрывающей всё, кроме бровей и тонкой полоской кожи под глазами, но Шота может сказать, что он смотрит в окно, когда они едут по дороге, учитывая, куда направлена его голова. На челюсти пацана темный синяк — красное пятно, протянувшееся под маской и выглядящее так, будто уже начало отекать. Это, в сочетании с нестабильными движениями и отсутствием сопротивления, заставляет Шоту подозревать, что у линчевателя, как минимум, сотрясение мозга. Он добрался туда только в конце драки, так что у парня может быть гораздо больше травм, о которых Шота не знает. Ему придется попытаться уговорить парня хотя бы пройти медосмотр, но что-то подсказывает ему, что это не сработает. Он также начинает серьезно сомневаться в возрасте, который установила полиция. Парень был невысоким и тощим, но это может означать что угодно. Дело в том, что Шота понимает — лицо паренька по-детски округлое, и то, как он общается, звучит так, будто он не привык видеть героев вблизи. Шота полагает, что он максимум старшеклассник, и от этой мысли у него болит голова. Когда полицейская машина останавливается перед участком, родители жертвы уже ждут снаружи: две женщины чуть старше сорока крепко прижимаются друг к другу. Они бегут к машине, как только обнаруживают дочь, а сама девочка открывает дверь и бросается в их объятия, прежде чем офицер, который ждал её вместе с родителями, открывает ей дверь. Ей все равно понадобилось бы полное медицинское освидетельствование, но, судя по тому, что услышал Шота на месте происшествия, она сможет вернуться домой после того, как составят рапорт. Шота вздыхает. Время для его работы. Он смотрит на офицера, который привёз их сюда, и кивает ему. Молодой офицер в ответ улыбается и выскальзывает из машины, оставляя Шоту и линчевателя-подростка наедине. — Эй, — говорит Шота. — Ты не спишь? — Да, — отвечает он едва слышным шёпотом. Ребенок повернулся к нему лицом, и Шота, даже несмотря на маскировку, может сказать, что тот измучен. — Если мы доставим тебя в полицейский участок, то мы будем обязаны арестовать тебя по закону, — объясняет Шота. — Так что я задам несколько вопросов в машине, а потом отвезу тебя в больницу. — Мне не нужна больница, — отвечает парень, подтягивая воротник своей рубашки с длинными рукавами, в том месте, где она торчит над капюшоном. — У тебя сотрясение мозга, — утверждает Шота, а затем продолжает, не делая паузы. — Как тебя зовут? — Я не собираюсь… — Твоё линчевательское имя, — перебивает его Шота, подавляя улыбку. — О, — как ни странно, парень кажется ошарашенным. — … Ты можешь звать меня Ас, — отвечает он в конце концов, голос всё еще тихий, но, по крайней мере, он не заикается. — Откуда ты узнал о продолжающемся похищении? — Ас на мгновение переводит на него взгляд. По крайней мере, это то, что, по предположению Шоты, происходит под очками. — Это часть моей п-причуды, — отвечает он, неуютно елозя на своём месте. Он всё ещё пристегнут ремнем безопасности, а его красное худи выделяется на фоне черной обивки. — Которая является?.. — Шота спрашивает, потому что иметь больше информации о линчевателях никогда не помешает. Люди обычно не остаются линчевателями надолго — либо попадаются, либо уходят в подполье. — … Предвидением, — Ас наклоняет голову, и Шота думает, что тот смотрит на свои колени. Интересно. Это не причуда анализа, как кто-то предполагал. — Понятно, — отвечает Шота. — У тебя есть какая-нибудь информация о злодее? — У него есть причуда, создающая порталы, — говорит парень, — но я уверен, что вы уже знали об этом. Он не хотел, чтобы девочка пострадала, так что, скорее всего, ему приказали оставить её в живых, но он не… — Ас прочищает горло. — Он бы без колебаний выстрелил в меня, если бы у него был шанс, так что, эм, девочка была тем, что было важно, а не просто, чтобы всё прошло мирно. Он также, казалось, испугался, когда я сказал ему, что знаю, на кого он работает. — А ты знаешь? — выгибает бровь Шота. — Нет! Я просто блефовал, и, я думаю, он купился на это? — Ас качает головой, потом вздрагивает, держа руку на опухшей челюсти. — Понятно, — отвечает Шота. — Ну, ты знаешь что-нибудь ещё? — Нет… — отвечает ребёнок, и кажется, что он почти расстроен, что не знает. — Я могу отвезти тебя в больницу, — предлагает Шота, но он знает, что ответ будет «нет», ещё до того, как Ас опускает руку вниз и отстёгивает ремень безопасности. — Я-я в порядке, спасибо! — произносит Ас, нащупывая дверную ручку, а затем открывает дверь. — Эм. З… за то, что не арестовал меня. Шота вздыхает, качая головой, когда Ас выходит из машины и начинает убегать, как будто он думает, что Шота в этот момент передумает. Он надеется, что всё-таки Ас пройдёт медосмотр. У него есть ощущение, что он будет видеть его чаще.