***
Изуку устраивается на своем месте на трибуне, обхватив ручки сиденья. Урарака приветствует его с сиденья рядом с ним. — Эй, Дэку, ты просто уничтожил Аояму! — говорит она, жестикулируя руками. — У него не было ни единого шанса, пока ты… — она издала звук ртом, что-то вроде «вух!», и Изуку кивает, улыбаясь. — Д-думаю, я нормально справился, — говорит он, пожимая плечами. По другую сторону от Урараки Иида наклоняется вперед, на его лице сияет улыбка. — Ты очень хорошо справился, Мидория! Я могу только надеяться, что у меня будет шанс встретиться с тобой позже, — Иида говорит, встретившись взглядом с Изуку, и Изуку отворачивается, прикусив губу. — Н-ну, я, вероятно, дальше я буду сражаться с Каччаном, так что… — он делает паузу и слышит понимающий вздох Урараки. — Ты ведь победил его в тренировочном упражнении, не так ли? — она говорит, и Изуку поднимает глаза и видит мягкую улыбку на её лице. — Кстати, он следующий. — Она указывает на поле, и Изуку смотрит вниз. У Каччана и Мономы шипастая и гладкая версии одной и той же прически соответственно, когда они выходят на поле. Изуку сглатывает. Он не думает, что готов столкнуться с Каччаном один на один вот так. «Как бы ни была права Урарака в том, что я победил его на тренировке, — думает он, крепко сжимая ручки кресла, пока двое учеников выходят на ринг вместе, — я никогда не мог победить Каччана один на один. У меня нет ни единого шанса». — Пришло время для следующего матча, — говорит Сущий Мик. — Первый у нас Катсуки Бакуго из класса 1-А! Он очень динамично прошёл первые два раунда! — Зрители смеются, а Изуку наклоняется вперед, пытаясь разглядеть выражение лица Каччана. С расстояния это невозможно определить, но Изуку догадывается, что Каччан уже в ярости, судя по маленьким искрам, вспыхивающим вокруг его ладоней, которые он держит по бокам. — Ему будет противостоять Нейто Монома, из класса 1-B. Этот ученик с курса героев продемонстрировал свою мощную причуду копирования во втором раунде, когда они с Бакуго сражались друг с другом за первое место! Теперь, наконец, у них будет матч-реванш, один на один. Мы готовы? — Публика аплодирует, и Изуку наблюдает, как Каччан приседает, готовый к бою. Монома не двигается, руки на бедрах. — Начали! — Изуку наблюдает, как Каччан рвётся вперед, скручиваясь для подготовки к удару справа. Изуку закусывает губу, наклоняясь над сиденьем вперёд. — Ты повторяешься, — шепчет он, и, конечно, Монома легко уклоняется, касаясь одной рукой руки Каччана, когда удар пролетает мимо него. Изуку скрипит зубами, качая головой, когда Каччан приседает, чтобы сделать новый удар, создавая взрыв на ладони, который Монома легко отражает таким же своим взрывом. — Хорошая причуда, — говорит Монома, его голос транслируется так, чтобы зрители могли слышать. На экране, висящем над трибунами напротив Изуку и его друзей, крупным планом показано лицо Мономы, и он ухмыляется. — Но моя лучше, — говорит он, пригибаясь вперед и ударяя рукой в грудь Каччана, создавая яркий взрыв. Изуку вздрагивает, когда Каччан отлетает назад, прижимая руку к груди, прежде чем он успевает сориентироваться. «Я знаю, каково это», — думает он. Каччан не колеблется, возвращаясь в боевую стойку. — Заткнись, — рычит Каччан. — Неужели ты не можешь придумать свои собственные грёбаные приемы? — он рычит, прежде чем двинуться вперед, четко повторив свой предыдущий удар правой. Изуку вздрагивает, но не может отвести взгляд и удивленно моргает, когда Каччан в последнюю секунду опускает кулак, превращая закрученный импульс своего удара в низкий боковой удар, который попадает Мономе прямо в живот, когда мальчик уклоняется. Изуку видит, как Монома наклоняется, кашляя, чтобы перевести дыхание, и Каччан, не колеблясь, наносит ему взрывной удар в лицо. Взрыв на мгновение закрывает поле, и Изуку напрягается, пытаясь разглядеть кого-нибудь из них среди ярких вспышек взрыва и темного дыма. Он скрипит зубами, сидя буквально на краю своего сиденья. — Это конец?.. — спрашивает Урарака рядом с ним, и Изуку оглядывается, чтобы увидеть, что она так же поглощена происходящим, как и он. Поле, наконец, начинает проясняться, и Изуку моргает, прикрывая рот рукой. Монома и Каччан стоят прямо на краю поля, рядом с ними белая лента, они обмениваются ударами и пинками. Очевидно, что Каччан — лучший боец, но у Мономы на лице ухмылка, и что бы он сейчас ни говорил, это не транслируют. Каччан, кажется, реагирует на это, и Изуку видит тот самый момент, когда Монома говорит что-то, что выводит его из себя, и Изуку ощущает приступ ужаса, когда Каччан наносит удар ногой. Монома смеется, уворачивается от ноги Каччана и наносит ему сильный толчок в спину, его руки при этом взрываются. Каччан приземляется на ноги, разворачивается, чтобы ударить его, но Изуку видит, что его левая нога находится за пределами границ, чуть дальше ленты. — Бакуго вышел за пределы! — кричит Сущий Мик, и Каччан удивленно дергается на поле внизу, из его ладоней вырываются взрывы. — Монома побеждает! — Каччан рычит, достаточно громко, чтобы Изуку подумал, что он действительно слышит его в толпе зрителей, но, возможно, он просто видел это выражение лица Каччана достаточно раз, чтобы знать, какой звук он издаст. Он прыгает вперёд на Моному, его ладони искрят и взрываются, но взрывы внезапно прекращаются. Изуку видит Айзаву, идущего позади Каччана с развевающимися над головой волосами. Каччан все равно кидается на Моному, и оружие захвата Айзавы обхватывает его руки, оттаскивая его. — Не могу поверить, что он проиграл, — шепчет Урарака, повторяя мысли Изуку. — Что Монома сказал ему, что он так разозлился? — Не думаю, что нужно постараться, чтобы вызвать такую реакцию у Бакуго, — комментирует Иида, и, когда Изуку смотрит на него, он немного хмурится. — Я просто удивлен, что Монома смог вытолкнуть его за границы, независимо от его эмоционального состояния. — Я-я думаю, мы все недооценили Моному, — говорит Изуку, сглатывая. — Я не могу поверить… — Ты сражаешься с ним во втором раунде, не так ли, Деку? — Урарака бросает на него сочувственный взгляд. — Как думаешь, с тобой всё будет в порядке? — Изуку пожимает плечами, беспокойство пробирает его до костей. Несколькими рядами ниже Каминари поворачивается на своем сиденье и смотрит вверх, встречаясь с ними взглядом. — О, Мидория будет в порядке! — произносит он с ухмылкой на лице. — Разве вы не видели, как сражался Монома? Он полностью полагался на причуду Бакуго. Против такого, как Мидория, который владеет всеми боевыми навыками и не имеет причуды, он будет уничтожен! — Каминари показывает Изуку большой палец вверх. — Я пойду за попкорном, чтобы посмотреть этот бой. — Я не знаю, настолько ли я хорош в драке, — говорит он, разжимая пальцы, которыми крепко обхватил ручки кресла. — Он в-вроде довольно хорошо сражается… — Ты шутишь? — Урарака пихает его локтем. — Деку, ты один из лучших в классе! Я думаю, только Оджиро и, возможно, Бакуго могут с тобой сравниться, и у них обоих есть причуды, которые они могут использовать в бою. — Я не настолько хорош! — говорит он, скручивая руки вместе и глядя вниз на свои колени. — Я просто много тренируюсь… — Изуку чувствует, как его лицо краснеет, и он с трудом пытается что-то ответить. — Ты тренируешься столько же, сколько учится Бакуго, чувак, — подхватывает Каминари. — Хотел бы я иметь такую мотивацию! Я бы был весь накачанный и с такими мускулами… Он начинает смеяться, а Иида и Урарака смеются вместе с ним. Через мгновение к ним присоединяется Изуку, слова его друзей медленно гасят тревогу в его груди.***
Изуку снова стоит в туннеле. Это становится знакомым, даже если он каждый раз оказывается на разных сторонах поля. Туннели одинаковые, все стены гладкие и бетонные, с утрамбованной землей вместо пола, и это постоянное явление в каждом из этих боев. В этот раз он находится на той стороне, куда проникает свет от полуденного солнца. Изуку стоит так, что кончики его ботинок находятся в тени, и солнечный свет грозит пролиться и коснуться их. — Нервничаешь? — голос Айзавы не удивляет Изуку. Он прислонился к боковой стене туннеля, где, по мнению Изуку, находился с тех пор, как закончил уводить Каччана. Изуку интересно, где Каччан сейчас и успокоился ли тот. — Немного, — признается Изуку, ударяя ногой по земле. Край его ботинка попадает на свет. Изуку думает о прошлом втором раунде, когда он проиграл в мгновение. Он надеется, что в этот раз все будет иначе. — Постарайся не дать ему задеть себя, — кивает Айзава, и Изуку перестает шаркать ногой, чтобы как следует рассмотреть его. — Он не так уж искусен в рукопашном бою, но он компенсирует это тем, что он умный. У тебя все будет хорошо, если ты не позволишь ему залезть тебе в голову. — Я не позволю ему задеть меня, — обещает Изуку, решительно поджав губы и сжимая руки в кулаки. — Если я одолею его… — В полуфинале ты будешь бороться либо с Тодороки, либо с Киришимой. — Айзава окидывает взглядом поле. — Пора, — говорит он, и когда Изуку прослеживает направление его взгляда, он видит, как Монома выходит из своего туннеля на яркий свет. Его серо-голубые глаза, кажется, уже устремлены на Изуку, а ленивая улыбка на его лице становится все более заметной по мере его приближения. Изуку поворачивается и сам выходит на поле. На этот раз яркий свет не так сильно бьёт в глаза, и он не уверен, привык ли он к нему или это потому, что он находится в другом туннеле. Монома определенно ухмыляется ему, широкая ухмылка заставляет сводить живот Изуку из-за нервов. Они выходят на ринг лицом друг к другу. — Во втором матче второго раунда Изуку Мидория из класса 1-А против Нейто Мономы из класса 1-B! — голос Сущего Мика заполняет уши Изуку, успокаивая его. Он знает, как проходит эта часть. — Это интересный матч, учитывая, что Мидория беспричудный, а причуда Мономы позволяет ему копировать чужие причуды! Нас точно ждет увлекательная схватка. Готовы? — Изуку принимает боевую стойку. Как и в поединке с Каччаном, Монома не сдвинулся с места, продолжая стоять с уверенной улыбкой. — Начали! — Изуку сразу же делает движение, зеркально отражая фирменный правый хук Каччана. Монома легко уклоняется от него, и Изуку поворачивается вместе с движением, вращаясь вокруг, чтобы нанести сильный удар Мономе в бок сзади, пяткой Изуку с силой соприкасается с ним. Изуку усмехается, когда видит, как Монома вздрагивает, его улыбка дрогнула. — Ты думал, что я буду легким соперником? — спрашивает Изуку, подаваясь вперед с ударом локтем, от которого Монома едва уходит, ладонь его руки соскальзывает с рукава униформы Изуку. — Наоборот, — шипит Монома, придвигаясь ближе к Изуку. — Ты мне подходишь хуже всех, — говорит он, поднимая колено, которое бьет Изуку по бедренной кости. Боль яркая и быстрая, но это ничто по сравнению с тем, что Изуку чувствовал раньше. Изуку видит небольшую брешь в защите на животе Мономы, и он быстро наносит удар кулаком, попадая тому в центр живота. Монома застонал, попятился назад, держась за живот, а Изуку, воспользовавшись большим расстоянием, выставил ногу, ударив Моному по голове. — Я рад, что ты это понимаешь, — отвечает ему Изуку, прежде чем он успевает подумать об этом. Борьба делает его смелым, думает он, отступая назад, позволяя Мономе двигаться дальше. — Смелые слова, — говорит Монома, закатывая глаза и принимая боевую стойку. — От беспричудного парня, — он ухмыляется, обнажая зубы, и наносит удар в лицо Изуку. Изуку блокирует его предплечьем. — Я беспричудный, — говорит Изуку, приближаясь, чтобы ударить Моному, заставляя его отступить либо потерять равновесие. — И я все равно собираюсь одержать над тобой победу. — А что, если нет? — хмыкая, спрашивает Монома, уклоняясь от удара ногой, который Изуку наносит ему в грудь. — Что? — спрашивает Изуку, пригибаясь вперёд и ударяя Моному коленом в грудь. Монома успевает просунуть руку между своей грудью и коленом Изуку, но Изуку всё равно слышит болезненное ворчание от удара. — А что, если ты не беспричудный? — говорит Монома сквозь стиснутые зубы. — У тебя вообще есть лишний сустав на ноге? — Нет, — отвечает Изуку, отползая от Мономы. — Почему тебя это волнует? — Я могу сказать, есть ли у кого-то причуда или нет, если скопирую её. Разве ты не хотел бы знать наверняка? — Монома пожимает плечами, все еще готовый в любой момент заблокировать удары Изуку. — Действительно ли ты беспричудный или нет? — Он делает шаг вперед и наносит удар ногой, который попадает Изуку в бок. Изуку шипит, проскальзывает внутрь, чтобы не дать ему возможности нанести ещё один удар. — Потому что, — продолжает Монома, даже когда он дергается, уходя от удара Изуку, — если у тебя есть причуда, а ты все ещё такой, разве это не означает, что ты бесполезен? Что этому нет оправдания, что ты бесполезен и слаб сам по себе? Изуку рычит и бросается вперед, его локоть ломается по челюсти Мономы с удовлетворительным звуком: — Заткнись, — шипит он, когда Монома отшатывается назад, рука поднимается, чтобы придержать его челюсть, на которой уже начал образовываться синяк. — Мне всё равно. — Тебя это не волнует? — спрашивает Монома, в его глазах появляется странный огонек. — А что, ты боишься узнать правду? — Он делает шаг вперед, протягивает руку, словно хочет дотронуться до Изуку. Изуку оскаливается и, схватив Моному за переднюю часть его униформы, перекидывает его через плечо и валит на землю, за границу, обозначенную белой лентой. Монома ударяется о землю с болезненным выражением лица, а Изуку смотрит на него, пока Сущий Мик объявляет о его победе. — Я не боюсь, — говорит Изуку. — Просто для меня это не имеет значения. Я победил тебя в любом случае, так что, думаю, я не такой уж слабый или бесполезный. — Изуку делает шаг назад, отворачиваясь, прежде чем Монома успевает ответить. Он идёт обратно в туннель, а толпа ликует вокруг него.***
Изуку не удивлен, увидев Каччана, ожидающего его, когда он выходит из кабинета Исцеляющей Девочки, с зажившими синяками на костяшках пальцев и плече, появление которых он даже не заметил. Он жует фруктовые леденцы, которые она дала ему, сказав, чтобы он восстановил силы и отдохнул перед следующим матчем. На самом деле он даже не очень устал, и это странное чувство, учитывая, что для него это был четвертый бой, а не второй. Этот день для него уже тянется так долго, и он задается вопросом, если сложить часы, сколько времени прошло на самом деле. Каччан прислоняется к стене напротив двери, когда Изуку выходит, толкая за собой дверь. Она закрывается с тихим щелчком. Его друг переоделся в майку и шорты, но на нём всё ещё были тренировочные кроссовки. — Деку, — говорит Каччан, его голос низкий, но не совсем сердитый, пока нет. Изуку видит повязку на его руке, где, должно быть, остался ожог от боя с Мономой. Изуку задается вопросом, отказался ли Каччан от исцеления, или Исцеляющая Девочка решила пощадить его выносливость. — К-каччан, — отвечает Изуку, заикаясь, как будто он в средней школе. Он ненавидит, что до сих пор заикается, когда нервничает или удивляется. — Как, блять, ты его победил? — спрашивает Каччан, отталкиваясь от стены и идя вперёд, к Изуку. — Как, блять, ты победил его, когда я не смог? — Я был неподходящим соперником для него, — моргая, поясняет он, поднимая руки в знак упреждающей капитуляции, когда Каччан подходит к нему ближе. — Твоя причуда настолько сильна, что это помогло ему победить тебя, но… — Ты использовал свою? — требовательно спрашивает Каччан, хватаясь за переднюю часть формы Изуку. — Ты использовал свою секретную ёбанную причуду, чтобы победить его? — Изуку поднимает руку, держа Каччана за запястье. Его мышцы напряжены под кожей, и Изуку чувствует сухожилия и кости в его запястье. — Я не могу использовать её в середине боя, — говорит Изуку, качая головой. — Это… Это не то, что даст мне преимущество в этом сражении. — Каччан прищуривается, красные радужки сверкают на свету, как рубины. — Тебе лучше не врать мне, Деку, — рычит Каччан, но это уже не то, как он рычал в средней школе, не то, как он делал это и в начале года. — Иначе я убью тебя. Изуку не может сдержаться, его пробивает на смех. Он видит, как искажается лицо Каччана, когда тот рычит. — Ты думаешь, я не смогу это сделать? — Каччан шипит, а Изуку качает головой, стараясь не рассмеяться. — Нет, нет, дело не в этом! — отвечает он, улыбаясь. — Это, эм, что-то типа шутки для своих, — говорит он, оправдание звучит слабо даже для него, но Каччан вздыхает и ослабляет хватку на рубашке Изуку. — Ты чертовски странный, Деку, — говорит он, поворачивается и уходит, слегка топая. Изуку качает головой, продолжая ухмыляться своей «внутренней шутке».***
Изуку снова стоит в туннеле. Он снова видит Старателя, разговаривающего с Тодороки в тени на другой стороне поля. Ему не нужно слышать, о чем они говорят, чтобы понять, что это неприятный разговор, судя по их жестам и тому, что он помнит с прошлого раза. Для Изуку нереально, что он вообще дошел до полуфинала, и что-то в этом заставляет его чувствовать себя странно, как будто он не должен был дойти так далеко. Он помнит свое полное поражение Тодороки в прошлый раз, и это заставляет его нервничать, но у него есть план. Он некрасивый и невежливый, но Изуку думает, что это может сработать. Он выходит на поле, не колеблясь. Прислушиваясь к звукам зрителей, когда они с Тодороки приближаются друг к другу, он проводит взглядом по лицу Тодороки, по яростно сжатой челюсти и блеску боли в глазах. Изуку становится не по себе от того, что он задумал, учитывая, насколько расстроенным выглядит Тодороки уже. — В первом матче полуфинала у нас два ученика из класса 1-А! Изуку Мидория, аутсайдер, который разрушил все наши ожидания своими уверенными победами в первых двух матчах, будет противостоять Шото Тодороки, который абсолютно уничтожал своих противников до сих пор! — Сущий Мик звучит взволнованно. — Я лично с нетерпением жду этого поединка! — Готовы? — Изуку устанавливает зрительный контакт с Тодороки, затем, как он никогда не практиковал, но думал об этом последние несколько минут, быстро моргает, закатывая глаза назад и вверх. — Начали! — объявляет Сущий Мик, и Изуку падает на землю, словно ему только что резко поплохело. Он слышит рёв зрителей, когда падает на землю, слышит, как Тодороки движется вперёд. — Мидория?! — Изуку слышит в его голосе ту же панику, что и в туалете в тот раз, и чувствует себя виноватым, когда открывает глаза и тянется вверх, хватаясь за переднюю часть спортивной формы Тодороки и нанося ему удар в живот. — Прости, Тодороки, — говорит Изуку, наблюдая, как удивление и боль мелькают на лице Тодороки. — Но я никак не мог победить без грязных приёмов. — Изуку поднимается на ноги, наносит удар локтем, который попадает в челюсть Тодороки. Тодороки рычит, низко, злобно и дико, и замахивается на Изуку правой рукой, лед уже собирается на костяшках. Изуку скользит вперед, приближаясь к груди Тодороки. Удар проходит мимо, но Изуку все равно чувствует ледяной ожог от холода, окружающего руку Тодороки. Изуку задумывается, не разозлить ли его, не сделать ли ему еще хуже, но быстро отбрасывает эту мысль. «Он уже злится, — думает Изуку, проскальзывая внутрь, держась рядом с Тодороки, даже когда тот пытается отступить. — Его отец сделал это для меня». Когда Тодороки снова пытается отступить, Изуку хватается за переднюю часть его формы и притягивает к себе так, что они почти соприкасаются. За это он получает ледяной удар по плечу, но это того стоит, когда Изуку резко поднимает колено вверх, попадая Тодороки прямо в промежность. Однако тот не отпускает его, продолжая держаться рядом. — Ты же не можешь сделать на мне эту большую ледяную стену, если я так близко? — спрашивает Изуку, откидывая голову назад, а затем врезаясь лбом в лицо Тодороки. Из-за разницы в росте кость его лба попадает прямо в нос Тодороки, и Изуку чувствует запах раскаленного железа из-за крови, которая хлещет из носа Тодороки. Тодороки хрипит, ударяя кулаком прямо в лицо Изуку. Нос Изуку хрустит, противно и мерзко, и Изуку щурит глаза от резкой боли, когда из носа начинает идти кровь. Тодороки поднимает правую руку, и Изуку распознает движение воздуха, означающее, что он собирается использовать свою причуду. Изуку стискивает зубы и тянется, хватаясь за вытянутую руку Тодороки, как раз в тот момент, когда от нее исходит волна острого льда, рассекающего плоть на ногах Изуку и врезающегося в него с ужасающей силой. Изуку скрипит зубами. — Пытаешься затянуть матч? — спрашивает Тодороки, глядя на него из-под своей неровной челки. — Так ты долго не протянешь. — Он снова взмахивает правой рукой, и Изуку снова бросается вперед, со всей силы ударяя Тодороки в грудь. Тодороки хрипит под ним, но не падает, лёд вокруг них трескается. Изуку чувствует, что дрожит сам, но ему кажется, что Тодороки тоже дрожит. — Ты дрожишь, — говорит Изуку, обхватывая кулаками ткань формы Тодороки и наклоняясь вперед, чтобы впиться зубами в плечо Тодороки, в то место, где его шея соединяется с плечом. Тодороки шипит, брыкается и пытается оттащить его, но Изуку впивается зубами еще сильнее. Тодороки отшатывается назад, бьет Изуку в скулу рукой, покрытой льдом, и Изуку отбрасывает Тодороки на землю. Изуку смотрит на него, выплевывая кусок ткани, который он оторвал зубами. Тодороки, морщась, подходит к нему. — Я сожалею обо всём этом, — говорит Тодороки, протягивая правую руку. — Но отдаю тебе должное. Не думаю, что кто-то ожидал, что ты продержишься так долго. — Он взмахивает рукой, вызывая толстую ледяную стену, но Изуку знает, чего ожидать. Он пригнулся, словно собираясь прыгнуть, как раз в тот момент, когда лед кристаллизовался вокруг него. Он тоньше, слабее, чем та первая атака в прошлый раз, и Изуку надеется, что это потому, что из-за него Тодороки утомился, а не потому, что Тодороки его жалеет. — Если я тебя так впечатлил, — ворчит Изуку, напрягая мышцы и вырываясь изо льда. Он режет его бедра, впивается в плечи, сдирает кожу и ткань со спины в солнечном взрыве боли, от которой Изуку видит звезды. — Тогда воспринимай меня всерьёз! — кричит он, вырываясь изо льда и видя расширенные глаза Тодороки, его удивленный взгляд. — Хватит сдерживаться! Тодороки стискивает зубы, снова поднимает руку, но Изуку набрасывается на него. Он не обращает внимания на то, как колено Тодороки ударяет его по руке, вместо этого он хватает горсть белых волос и дергает за них. Тодороки скрежещет зубами, и Изуку чувствует острую боль от удара по ребрам, от которого он закашлялся. Он смотрит на землю и видит там кровь. «Крови больше, чем я ожидал», — думает он, поднимая голову, дёргает Тодороки за волосы и бьет его коленом в живот. Удар выходит слабым, и Тодороки едва вздрагивает. — Я не такой, — шипит Тодороки, и это заставляет Изуку зарычать, громко и сердито. — Такой! Используй свой огонь и прекрати играться! — Изуку снова врезается головой в голову Тодороки, его череп сталкивается с уже сломанным носом Тодороки. — Может, я и слабее тебя, но я хотя бы отношусь к этому серьёзно! — шипит Изуку, отпуская волосы Тодороки и опуская руку, тянущуюся к шее Тодороки. Тодороки отбивает его руку, в его глазах горит гнев. — Почему ты думаешь, что для меня это несерьезно? — кричит Тодороки в ответ, пуская волну льда, которая полностью покрывает левую руку Изуку. Изуку не может согнуть запястье и локоть, и в руке лишь сплошная жгучая боль, но Изуку все равно размахивает рукой как дубиной, врезаясь боковой частью замороженной руки и в голову Тодороки. — Потому что если бы ты относился к этому серьезно, — говорит Изуку, задыхаясь, — я бы уже проиграл! — он кричит, толкая Тодороки. Так близко, но ни один из его ударов не имеет той силы, которую он действительно хотел вложить, и он продолжает ранить себя, но это стоит того, чтобы увидеть выражение лица Тодороки. — Хорошо, — говорит Тодороки, и его левая сторона вспыхивает пламенем. — Я дам тебе то, что ты хочешь, — шипит он, и все, что видит Изуку, прежде чем потерять сознание, — это стена ярко-оранжевого огня.***
Изуку открывает глаза в комнате с белым потолком, выложенным из одинаковых аккуратных плиток. Он моргает от света, садится и шипит, когда у него вспыхивает головная боль. Напротив него на одинаковых стульях сидят посетители. Урарака и Цую вздрагивают, причем Урарака едва не вскакивает со стула. Они в лазарете, моргая, осознает Изуку. Он смотрит на себя, видит многочисленные белые бинты, намотанные на красные ожоги и пурпурные синяки. — Деку! — говорит Урарака, наклоняясь вперед. — Как ты себя чувствуешь? — Н-не так уж плохо, вообще-то… — Он удивлен этим, но он также измотан. «Исцеляющая Девочка, должно быть, уже исцелила меня», — понял он, оглядываясь по сторонам. — Твой матч с Тодороки закончился около двадцати минут назад, ква, — говорит Цую, как будто она может сказать, о чем он думает. — Исцеляющая Девочка сказала, что ты можешь посмотреть финал, если хочешь. — Изуку кивает, перекидывает ноги через край кровати и сдвигает с себя одеяло. Он отмечает, что он всё ещё в спортивной форме, но с таким же успехом он мог бы и не быть в ней, так как одежда сильно порвалась. Она в клочья разорвана на его руках и ногах, и, вероятно, на спине тоже. — Она сказала, что тебе нужно вернуться в палату сразу после этого, — говорит Урарака с беспокойством в голосе. — Ты сильно травмирован… — Я заметил, — говорит он, морщась, когда встает. Урарака тоже встает, её стул скрипит. Она протягивает руки, словно ожидая, что он упадет. Изуку не падает, хотя рассеянно отмечает, что чувствует себя отстраненным от своего тела, от всей ситуации. Это очень похоже на то, как он проиграл в прошлый раз. — Пойду позвоню маме, — говорит он, проталкиваясь мимо Урараки и Цую и направляясь к двери. — П-погоди, Деку… — Урарака кладет руку ему на плечо. «Ты в порядке?» — Я просто немного не в себе, — кивая, признаётся Изуку. — Я буду в порядке. Встретимся на трибунах? — Он одаривает её небольшой улыбкой. — Хорошо! Напиши мне, если тебе понадобится помощь, хорошо? — Урарака улыбается в ответ. Изуку кивает ей, поворачивается и уходит, на этот раз его не останавливают. Он с лёгкостью снова проскальзывает в кладовку уборщика. С лёгкостью перерезает себе вены. Он думает, что и истекает кровью быстрее. В ожидании, снова в темноте и тишине, он думает, проснется ли он с головной болью или все будет еще хуже. «В любом случае, — думает он, — это мой последний шанс».