повезёт в следующий раз

— О точно, — говорит Киришима, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Изуку, который надевает свои кроссовки. — Ты так и не выбрал геройское имя, да? — Киришима обнажён по пояс: на нем спортивные штаны, однако ничего не прикрывает его голую грудь. Изуку уже переоделся в туалетной кабинке в раздевалке. Сейчас мужская раздевалка заполнена мальчиками 1-А класса, переодевавшимися в разных темпах. Изуку всегда чувствует себя немного неловко из-за того, что не переодевается на глазах у остальных, но он, конечно, не единственный. Тодороки, Аояма и Шоджи тоже переодеваются отдельно от всех, так что, по крайней мере, он не одинок. — Эй, земля вызывает Мидорию! — говорит Киришима, ухмыляясь и размахивая рукой перед лицом Изуку. — Ты опять начал бормотать, бро. — Изуку чувствует, как его лицо слегка пылает от смущения. — О-о, прости, — говорит он, оглядываясь на свои ботинки, чтобы завязать шнурки. — Что ты спросил? — Я хотел спросить, выбрал ли ты геройское имя. Ты ведь был болен, когда мы выбирали их в классе, — поясняет Киришима. — Ты уверен, что чувствуешь себя лучше? Ты выглядел так, будто тебя сейчас стошнит. Не знаю, как ты, но я ненавижу тренироваться, если чувствую себя не лучшим образом. — Сейчас я в порядке, — кивает Изуку, вставая и потягиваясь. — Вообще-то у меня есть имя, — говорит он Киришиме, глядя, как Киришима натягивает на себя спортивную майку, взъерошивая свои отросшие волосы. Он рад, что все его одноклассники решили, что он заболел в тот день. Ни Айзава, ни Тодороки, слава богу, не поправили их. Изуку не уверен, что смог бы объяснить, почему он пошел плакать в ванную комнату. — Правда? — Киришима ухмыляется. — Ну давай же, какое? — Изуку оглядывается вокруг и видит, что Каминари и Серо явно слушают. Каччан сидит на краю скамейки в стороне уже одетый и не смотрит на них. Изуку уверен, что он слушает. — Вообще-то я думаю, что просто буду использовать «Деку», — говорит Изуку, глядя на землю. Он видит края шкафчиков, сероватые, на два оттенка голубее, чем пол. — Разве это не… обидная кличка? — спрашивает Каминари, и, когда Изуку поднимает на него глаза, он слегка наклоняет голову в сторону. — Д-да, когда-то так и было, — признается Изуку, судорожно сжимая кулаки. — Но, думаю, я буду использовать «Деку» в значении «я могу сделать всё что угодно!», знаешь? — Он слегка улыбается. — Думаю, приятно самолично изменить смысл. — Он слышит, как Каччан фыркает, встаёт и топает из раздевалки, даже не глядя на Изуку. — Ого, это супер мужественно, — говорит Киришима, улыбаясь. — Мне нравится. Ты уже слышал моё? — Я не слышал, ни у кого не слышал, — качает головой Изуку. — Ну, кроме Урараки и Цу, — исправляется он, поскольку они рассказали ему об этом за обедом в тот день. — Пойдемте, а то мы опоздаем, — говорит Серо, указывая пальцем в сторону двери, ведущей в спортзал. — Мы можем сказать ему во время тренировки. — Киришима и Каминари кивают, Изуку тоже. Серо идет первым, направляясь туда же, куда и Каччан, а остальные следуют за ним, пока они выходят в спортзал «Бета». — Я — Ленточный герой: Целлофан, — говорит Серо, оглядываясь на Изуку, когда они выходят на маты. — Это довольно просто, на самом деле. — Изуку кивает. — Оно подходит и к тому же сочетается с твоей фамилией*! — он щебечет в ответ, и Серо улыбается ему. — У тебя вообще каламбур на твоё собственное имя, — говорит Серо, ухмыляясь. — Мы вроде как бро, не так ли? — Изуку замечает Ашидо, идущую к ним, прежде чем заговорить, на ее лице появляется ухмылка. — О, с кем вы, ребята, бро? — Ашидо спрашивает, ее волосы убраны с лица голубыми заколками. — Мы наконец-то узнаем геройское имя Мидории? — Да, это… — начинает Каминари, но Киришима пихает его локтем, прерывая его. — Чувак, — шипит он, — пусть Мидория скажет ей! — Киришима выжидающе смотрит на Изуку. На самом деле, они все смотрят на него. Изуку чувствует, как его лицо снова начинает краснеть. — Эм, «Деку», — нервно говорит он, но ему становится легче, когда Ашидо ухмыляется. — Отлично! Я собиралась выбрать Королеву Чужих, но вместо нее выбрала Пинки, так как Полночь не одобрила первый вариант, — говорит Ашидо, положив одну руку на бедро. — А мальчики уже сказали тебе их имена? — Только я, — говорит Серо. — Я думаю, что ему очень понравится имя Киришимы. — Подождите, — говорит Каминари. — Позвольте мне сказать свое первым, иначе они начнут фанбойствовать, а у меня не будет шанса, — в его голосе слышна плаксивость, но Изуку думает, что она напускная. — Я — Разряд молнии! — Это супер круто! — говорит Изуку, кивая. Каминари выглядит довольным собой. Киришима ухмыляется, сидя рядом с ним. — Итак, — начинает он, глядя на Изуку, — я выбрал имя «Красный Бунтарь», — он делает паузу, и Изуку моргает. — О-о, — говорит он, на его лице появляется улыбка. — Как Алый… — Да! — говорит Киришима, вскакивая на ноги. — Я знал, что он поймёт! Как Алый Бунтарь, ведь он мой любимый герой всех времен. — Он развернулся лицом к Изуку, идя спиной вперёд, и они вместе направились в главную часть спортзала, где их уже ждал Айзава, выглядящий скучающим. — Я удивлен, — говорит Изуку. — Он не так широко известен, как многие другие герои, хотя он очень крут. — Киришима кивает, продолжая широко улыбаться. — Да, мне нравится его мужественный дух! — говорит Киришима, сгибая одну руку. Серо фыркает. — Да, мы уже поняли это, потому что ты используешь «мужественный» для описания всего, что тебе нравится, — говорит Серо, закатывая глаза с ухмылкой. — Даже если это что-то, что точно не может быть мужественным в буквальном смысле. — Киришима надувается, продолжая идти вперёд спиной. — О, чувак, я же уже объяснял это! Дело не столько в том, чтобы быть мужественным, сколько в том, чтобы прожить свою жизнь без сожалений и не позволять страхам управлять тобой, — Киришима усмехается, глядя на Изуку. — Как Мидория сражался на спортивном фестивале! Вот что значит не бояться. Он прошел прямо через огонь Тодороки, а потом укусил Бакубро, типа чувак. — Киришима изобразил, как он глотает воздух, и Серо разразился смехом, копируя это движение. — Тебе бы следовало взять геройское имя «Зубастик» или что-то в этом духе, — говорит Серо, подталкивая Изуку локтем. — Тебе действительно нравится кусать людей, да? — Изуку краснеет, зная, что он тоже кусал Серо, даже если Серо этого не помнит. — Э-это хорошая тактика! — он говорит, глядя, как Киришима хихикает, а Серо изображает, что вытирает слезы с глаз. — Это удивляет людей, и-и это работает! — Да, — говорит Каминари, на его лице появляется ухмылка. — Не думаю, что в ближайшее время тебе стоит пытаться применить этот прием на мне, — хмыкает он. — Я тебя поджарю! — Ну, — вклинивается Ашидо, — Мидория уже доказал, что ему все равно, если он пострадает в бою. Мы все видели, как он прошел прямо через огонь, чтобы ударить Тодороки по лицу, — она ухмыляется, глядя на Изуку. — Это было пиздец как глупо, — говорит Каччан, а Изуку поворачивает голову в сторону, где стоит Каччан со скрещенными на груди руками и хмурым выражением лица. — Что бы он, блять, сделал, если бы удар вышел неудачным? — Изуку моргает. — Я-Я… — Изуку не может сказать, что «вероятно, убил бы себя, учитывая, что именно так я поступал во всех случаях, когда не выигрывал» или « я знал, как пройдет битва, поскольку она была не первой», и он также не может сказать, что «у меня иммунитет к смерти, так что получить травму для меня и для вас не одно и то же». Вместо этого он просто смотрит на Каччана, пытаясь выдавить хоть слово. — Бакуго прав, — говорит Айзава, шагнув вперед и положив руку на плечо Киришимы, чтобы остановить его от столкновения с кроссовером. — Эта тактика не сработала бы в бою с настоящим злодеем. — Он переводит взгляд на Изуку, который одаривает его полной смущения улыбкой. — Безрассудство убьет тебя, если ты не будешь осторожен, — говорит он, и Изуку краем глаза видит, как Ашидо и Киришима надуваются, но он больше сосредоточен на слегка прищуренных глазах Айзавы. — В-верно, — говорит Изуку, опуская взгляд в пол. На секунду в зале воцаряется тишина, а затем раздается голос Тодороки. — Я не думаю, что Мидория был таким безрассудным, как кажется, — говорит Тодороки, и когда Изуку смотрит на него, тот задумчиво наклоняет голову набок. — Он хорошо знал мой стиль боя и, похоже, знал об ограничениях моей причуды. Я предположил, что он знал, что я ослаблен и что его удара будет достаточно, чтобы вырубить меня. — Тодороки смотрит на Айзаву. — Я уверен, вы заметили, как он читал мои движения. Этому Вы его научили? — Нет, — говорит Айзава, приподнимая бровь, а затем переводит взгляд на Изуку. — Мидория и правда хорош в чтении своих противников, — говорит он с каким-то скрытым подтекстом, — но это не значит, что он при этом не безрассуден. — Изуку беспокойно ерзает от его взгляда. — Если Мидория был безрассудным, то я просто сглупила, — говорит Яойорозу, вздыхая и поднимая руку. На ней нет даже шрама, но Изуку помнит, где был глубокий порез. Он вздрагивает при мысли об этом, когда она смотрит на тыльную сторону своей руки, и Айзава вздыхает. — Вы всё ещё учитесь, — говорит он. — Я не ожидаю, что вы достигнете совершенства на первом же году обучения. — Он поворачивается, кладет руку на кроссовер. — Итак, сегодня во время урока Всемогущий занят, поэтому я буду наблюдать за вами, пока вы тренируетесь. Мне сказали, что у вас у всех уже есть планы, но если вам понадобится поддержка или, например, чтобы кто-то проверил, правильно ли вы выполняете упражнение, обращайтесь. — Он бросил короткий взгляд на Изуку. — Вы все можете начинать, — говорит он. — Мидория, я бы хотел сначала поговорить с тобой. — Изуку нервно сглатывает, когда его одноклассники смотрят на него, а затем начинают расходиться. Киришима проходит мимо него, положив руку ему на плечо. — Удачи, чувак, — шепчет он с утешительной улыбкой, и Изуку изо всех сил старается ответить ему тем же. Он наблюдает за спиной Киришимы, пока тот идет к стойке для приседаний. Изуку чувствует, как его сердце начинает трепетать в груди, но он изо всех сил старается подавить нервозность. Он оглядывается на Айзаву, но видит на заднем плане Каччана, который наблюдает за ним, делая агрессивные разгибания на бицепс. Он смотрит на Изуку, красные глаза прикованы к его лицу. Изуку заставляет себя сделать глубокий вдох. Айзава смотрит на Изуку, а затем вздыхает. — Нет, у тебя нет проблем, — говорит он, складывая руки на груди. — Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь. У тебя все еще температура? — Изуку моргает. — Не думаю, — говорит он, пожимая плечами. — Я чувствую себя лучше, хотя… — в любом случае, это правда. У него даже не болит голова, хотя он уже начал думать, что головная боль, возможно, стала постоянной. Вчера вечером, когда он лег спать, она наконец-то начала стихать. Тошнота прошла пару дней назад, а вместе с ней и боль в желудке. Теперь единственное, что осталось — это легкая усталость, небольшое изнеможение, которое настигает его только к концу дня. Он мог даже не заметить этого, если не обращал внимания. — Хорошо, — говорит Айзава, оглядывая его. — Скажешь мне, если снова начнешь чувствовать себя плохо? — спрашивает он, постукивая пальцами по руке и бросая на Изуку серьезный взгляд. — Я постараюсь, — кивает Изуку, и, похоже, его учителя это устраивает, потому что Айзава кивает и отпускает его заниматься с остальными учениками.

***

На улице прохладно и тихо, когда Изуку, наконец, почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы снова выйти на улицу. Он хотел выйти на улицу как Ас, но решил, что риск того, что кто-то — Айзава — заметит его болезнь и у него сложится пазл, слишком велик. Да и время уже позднее, чем обычно, но только потому, что он смотрел записи спортивных праздников второго и третьего курсов и потерял счёт времени. Дождь наконец прекратился, но земля все еще прохладная и мокрая, воздух пахнет озоном и сырой землей. Ночь влажная, дыхание Изуку неровное из-за влажной тканевой маски, когда он вдыхает, но ему это не мешает. Просто приятно снова оказаться на улице в роли Аса после целой недели перерыва. Он находится в своем обычном ночном районе, тихие звуки города проникают в самое сердце. Он идёт по крыше, по сырой черепице, которая немного скользит под его потертыми ботинками, и прислушивается. Он слышит звуки пения и танцев, глубокий бас, доносящийся из зданий, изредка гудки автомобилей. А еще он слышит тихое стрекотание сверчков и цикад, притаившихся в траве, пробивающейся между бетоном, живущих в островках травы, деревьев и ландшафтного дизайна среди асфальта и кирпича. Изуку здесь нравится. Он легко возвращается в свой обычный ритм, прыгая по крышам и соскальзывая с пожарных лестниц, когда ему нужно перейти по земле. Он останавливает пару драк еще до того, как они начинаются; некоторые из местных жителей узнают его в лицо, и они знают, что лучше не пытаться драться с ним прямо здесь. Это приносит удовлетворение, когда он спрыгивает вниз между двумя высокими мужчинами, которые часто дерутся друг с другом, когда оба выходят на перекур. Тот, что похудее, мужчина с длинными черными волосами, которые он собирает в пучок, испускает долгий страдальческий вздох. — Боже, Ас, я думал, что тебя наконец-то поймали, когда ты тайком сбежал из дома своего папочки или что-то в этом роде. Неужели тебе нечем заняться? — спрашивает он, затушив сигарету о мокрый кирпич ночного клуба, который они с другом часто посещали. — Мы не собираемся драться, иди побеспокой кого-нибудь другого. — Ты что, сам так решил? — его собеседник, более грузный мужчина с рыжими волосами и европейскими чертами лица, рычит на него. — Я не отступлю только потому, что появился мальчишка. — Он смотрит на Изуку зелёными глазами. — Я проломлю его тупую башку, если он еще хоть раз скажет эту чушь. — Разве вы двое не можете просто обсудить это словами? — Изуку поднимает руки в успокаивающем жесте. Он спрашивает это уже не в первый раз. — Я понимаю, что это очень важно для вас, но… — Меткий стрелок — лучший герой, и он, блять, это знает! — рычит Рыжий, хватаясь за рубашку своего друга и подтягивая его к себе. Другой мужчина выглядит просто скучающим. — Я тебе тысячу раз говорил, что Рюкью лучше, — говорит он, пожимая плечами. — Ты кипятишься просто из-за того, что ты не прав. Изуку вздыхает, вытаскивая один из своих ножей. — Неужели мне снова нужно вмешиваться? — спрашивает он, держа нож так, чтобы свет окон здания отражался от него. — В прошлый раз, когда вы двое подрались, вы стали причиной трёх автомобильных аварий. Вам действительно, действительно не стоит драться, когда ни один из вас не может контролировать свои причуды. — Это даже забавно, ругать их, особенно когда рыжий роняет своего друга и издаёт резкий рык. — Отлично! Ты победил, писклявый. — Он смотрит на Изуку и хмурится. — Должен заметить, что я прекрасно контролирую свою причуду, когда я трезв. — Я тоже, — вклинивается другой, выглядя подавленным. — И это действительно не моя вина, что люди не могут водить машину в сильный туман. Это совершенно обычное погодное условие. Они должны уметь это делать, — он надувается, и Изуку закатывает глаза, двигая головой так, что оба мужчины могут это понять, несмотря на то, что он в очках. — Тогда деритесь друг с другом, когда вы оба трезвые? — предлагает он, и Рыжий открывает рот, чтобы ответить, но Изуку не даёт ему высказаться. — Извините, ребята, но сегодня я хочу остановить настоящих злодеев, — говорит он, убирая нож в ножны. — Вы будете вести себя хорошо? — Да, наверное, — говорит более худой, тяжело вздыхая. — Не могу поверить, что мы выполняем приказы ученика средней школы. — Эй! — протестует Изуку, когда начинает взбираться по пожарной лестнице. — Я учусь в старшей школе! — Это то, что сказал бы среднешкольник! — прикрикивает ему один из них, прежде чем комментарий тонет в хохоте. Изуку улыбается в маске, забираясь обратно на крышу, двигаясь инстинктивно. Пока он бежит по крыше, он слышит, как они препираются, но он не слышит никакой реальной драки, так что его это устраивает. Он начинает бежать по крышам, направляясь к краю своего обычного маршрута патрулирования. Он уже почти прошел половину обычного пути, а тонкий серебряный месяц уже высоко в небе расположился среди звезд. Изуку видит их раньше, чем слышит, и замирает на плоской бетонной крыше. Здесь есть небольшое прямоугольное пространство между зданиями, но нет переулка или улицы, ведущей к нему, поэтому оно практически неприступно, и Изуку привык видеть его во время патруля. Но чего он не видел раньше, так это двух женщин, стоящих в глухом закоулке и разговаривающих друг с другом. Одна из них Лихачка, которую Изуку сразу же узнал. Она одета в свой обычный костюм, хотя в этот раз на ней бледно-лавандовая рубашка под пиджаком. Она стоит, скрестив руки, и раздраженно кривит рот, пока женщина перед ней что-то бессвязно бормочет. У другой женщины красные волосы, такие же ярко-кроваво-красные, как у Киришимы, и они собраны в высокую косичку, спадающую чуть ниже плеч. Она одета примерно так же, как Лихачка. На ней серый пиджак и розовая рубашка под ним, но пиджак расстегнут, и галстука на ней нет. Вместо брюк на ней юбка, похожая на школьную форму, того же оттенка серого, что и пиджак, и пара гольф до колена в розово-белую полоску. Несмотря на то, что между гольфами и юбкой видна лишь тонкая полоска бедер, Изуку видит бесчисленные порезы на её ногах, параллельные горизонтальные следы, которые он знает слишком хорошо. В одной руке она держит металлическую бейсбольную биту, местами с потертостями и вмятинами. Изуку сглатывает нахлынувшее чувство чего-то странного и прижимается к крыше, едва выглядывая, чтобы посмотреть на них. Красноволосая девушка выглядит моложе Лихачки, но это может быть только потому, что она не носит маску. Глаза у нее ярко-янтарные, почти светящиеся на свету, и выглядят они странно. Изуку нахмурился, прищурился, чтобы разглядеть, и подумал, что зрачки у нее не совсем обычной формы, но он не может сказать точно, будучи так далеко. Это из-за её причуды? — Можешь, пожалуйста, заткнуться, — говорит Лихачка, надувшись и скрестив руки на груди. — Я даже не знаю, почему ты попросила о встрече со мной, если ведёшь себя так. Ты сегодня хоть была на задании? — Не-а! — хмыкает другая девушка, раскачивая руками взад-вперед. — Но мне стало скучно, и я пошла в клуб, — говорит она певучим голосом. На щеке у неё Изуку замечает тонкий белый шрам, искривившийся от её широкой улыбки. — Это… — Лихачка поднимает руку, словно собираясь потереть переносицу, но останавливается, коснувшись своей маски, и опускает руку. — Ты слишком безответственна. Я уже сказала тебе, что Сотриголова и Ночноглаз следят за нами. Мне не нужно, чтобы тебя поймали, потому что ты хотела повеселиться или что-то в таком духе. — Дело скорее в наркотиках, ты же знаешь! — хмыкает младшая девушка, хихикая. Изуку думает, что вполне логично, что она под кайфом, учитывая то, как она ёрзает и странно двигается. — Я действительно, действительно не понимаю, зачем тебе нужны наркотики, учитывая… — она замолкает, покачав головой. — Неважно. Для чего именно я тебе понадобилась? — У меня есть лихая зацепка! — девушка щебечет, наклоняясь вперед и хватаясь за верхнюю руку Лихачки, её пальцы сминают ткань. — О, или мне лучше сказать зацепка, которая словно легла мне свинцом на душу… Понимаешь? Ну из-за твоей причуды? Лихачка вздыхает, и даже Изуку это слышит. — Да, спасибо, Манами, я поняла. — Она замахивается на Манами, и та легко отпрыгивает назад, хихикая. — Что за зацепка? — Шигги скоро встретится с дипломатической командой, да ведь? — она говорит, медленно вращаясь, задрав голову к небу. Изуку пригнулся, чтобы не быть замеченным. — Я знаю. Я в этой команде, — раздраженно говорит Лихачка. Изуку прячется за краем крыши, не желая пока выглядывать оттуда снова. — Да, но знаешь ли ты, что я получу особое задание, если все пойдет по плану? — спрашивает Манами, смех искажает ее голос. — Они хотят, чтобы я поговорила с тем другим парнем. — Это самая глупая идея, которую я когда-либо слышала, — говорит Лихачка, звуча недоверчиво. — Ты даже не можешь пойти на разведку, не прикасаясь к людям. Ты использовала свою причуду на четырех людях, когда мы посылали тебя за продуктами, черт возьми. Они хотят, чтобы ты вела переговоры с третьей стороной? — Это потому, что я всё ещё остаюсь тайной за семью печатями, глупышка! — нараспев произносит Манами, и Изуку выглядывает как раз вовремя, чтобы увидеть, как она тянется к лицу Лихачки. Лихачка отбивает ее руку. — Да, но полиции не понадобится много времени, чтобы собрать все это дерьмо воедино, если тебя поймают за использованием твоей дурацкой причуды хотя бы на одном человеке, — отвечает Лихачка, положив замаскированное лицо на руки. — Твой брат такой грёбаный идиот, Манами. Из-за него нас всех убьет кучка уродов. — По крайней мере, это будут не копы! — хихикает Манами. — В любом случае, это не та зацепка, про которую я говорила. — Лихачка отнимает руки от лица, скрещивая их на груди. Манами стучит бейсбольной битой о землю, отчего издаётся слабый металлический звон. — Ты планируешь добраться до точки до утра? У меня работа, — говорит она, голос полон раздражения. Изуку гадает, есть ли у нее работа или она будет на каком-то задании. Он в любом случае не сможет провести слежку за ней, так как у него будут занятия. — Твой ангелочек скоро пойдет на задание, — говорит Манами, и Изуку видит, как напрягается Лихачка. — Кстати, это задание я должна держать от тебя в секрете. Она будет там, на миссии моего брата. Я думаю, она шпионит за нами или что-то в этом роде. Ее босс тоже может быть там, но он слишком умен, чтобы мы могли его поймать, — она усмехается, прикрывая рот рукой, и хихикает. — Я так взволнована! Это так порадует старшего брата! — Ну естественно, — бормочет Лихачка, Изуку трудно разобрать, что она говорит. — Ой, не расстраивайся, — ворчит Манами, снова потянувшись к лицу Лихачки. Лихачка ударяет ее по запястью, отбивая руку. — Манами, — говорит она с явным предупреждением в голосе. — Прости! — говорит Манами, хотя ее голос звучит не очень сожалеюще. — Я просто говорю, что ты сможешь провести с ней больше времени, да? — она ухмыляется, показывая слишком много зубов. — Может быть, она даже будет сотрудничать! — Сомневаюсь, — вздыхает Лихачка, пиная сапогами землю. — Нам нужно скрыться, — говорит она, и Изуку замирает, ожидая, что она укажет на него, или посмотрит на него, или покажет любой знак, что видит его, но она этого не делает. — Угу, — соглашается Манами, хмыкнув. — Увидимся вечером? — спрашивает она, слегка наклонив голову в сторону. — Сегодня вечером я буду у Казуо, — хмуро отвечает Лихачка. — Ну, тогда завтра, — говорит Манами, пожимая плечами. Лихачка кивает, затем слегка сгибает колени. Изуку наблюдает, как она поднимается с земли и зависает в воздухе. Она стоит странно, словно балансируя, и Изуку готов поклясться, что видит слабое фиолетовое мерцание на металле ее сапог и ремешков, охватывающее её. Он отступает назад, прижимаясь к бетону и молясь, чтобы она не смотрела в его сторону, пока она, паря, поднимается ввысь из небольшого пространства между зданиями. К счастью, она даже не смотрит в его сторону, а плывет прочь, слегка раскинув руки в стороны. Изуку видит слабое свечение на ее кольцах, и в глубине его сознания что-то щелкает, но он не может определить, что именно. Тем не менее, он догадывается, в чем заключается её причуда, и наблюдает, как она исчезает вдали. Увлечённо смотря, он чуть не пропускает момент, когда Манами забралась наверх, ее голова поднимается над краем крыши, и она смотрит прямо на него. Она моргает, наклоняет голову в сторону, а затем ухмыляется. У неё оранжевые радужки и зрачки в форме крошечных сердечек. — О, у нас есть маленький поклонник, — шепчет она, забираясь на крышу. Изуку сглатывает, поднимается на ноги и принимает боевую стойку. Его сердце перекачивает адреналин через тело, а руки дрожат, когда он хватается за свои ножи на поясе. — Я хочу домой, так что я сделаю это быстро, — говорит она, проводит языком по зубам и делает шаг вперед. Она поднимает бейсбольную биту и широко улыбается, ее взгляд на него явно хищный. — У тебя есть предпочтения? — Что? — спрашивает Изуку, моргая, когда она шагает вперед, замахнувшись на него битой, от которой он легко увернулся. — Я о способе убийства, глупыш! — говорит она, хихикая и снова замахиваясь бейсбольной битой. — Например, травма головы, а ещё я могу раздробить тебе ребра. О, если ты готов немного подождать, я могу даже задушить тебя, — кивает она, покачивая бейсбольной битой на ладони той руки, в которой она ее не держит. — Как пожелаешь. Изуку прищуривается, затем слегка наклоняет голову в сторону. — Ничего, если я сделаю это сам? — спрашивает он, полушутя. Она поднимает обе брови. — Полагаю, да, — говорит она с удивленным смешком в голосе. — Это останется между нами, понимаешь? — Она подходит к нему. — Как ты собираешься это сделать? Ты собираешься прыгать? — Она машет рукой в сторону крыши позади него. — Знаешь, тут не очень высоко. — Я знаю, — отвечает Изуку, а затем вонзает нож себе в руку, прорезая ткань костюма. Кровь вытекает быстро, а адреналин растекается по его телу. Манами распахивает глаза и раскрывает рот от удивления. — Ух ты, я не ожидала, что ты действительно это сделаешь, — говорит она, моргая. — Ты просто сумасшедший, парень. — Она делает шаг к Изуку, когда он меняет руки, делая такой же порез на другой руке. — Позволь мне помочь, — воркует она, а затем поднимает над головой бейсбольную биту. Изуку едва успевает поднять взгляд, прежде чем она ударяет его по голове.

***

На следующий день во время занятий у Изуку даже не болит голова. Он благодарен за это; он нервничал, что его порог перезагрузки будет ниже после болезни. Его перезагрузка пришлась на момент, когда он только-только остановил привычную драку, так что ему не составило труда просто… выбрать другой маршрут и вообще избежать Лихачку и Манами. Он прервал патрулирование и попытался найти Сотриголову, но безуспешно. Это раздражает — быть сейчас на уроке вместе со спящим у входа в класс Айзавой, но не иметь возможности дать ему информацию, которой он располагает. Изуку черкает в своем блокноте, подправляя одну зарисовку Сущего Мика. Он начал её перед спортивным фестивалем и отвлекся на тренировки, но на данный момент рисунок практически готов. Он добавил лишь несколько мелких деталей, например, крошечные намеки на щетину на тех частях лица Мика-сенсея, которые он бреет, текстуру радужки его глаз. Честно говоря, он даже гордится этой работой. Может быть, он отдаст его маме, чтобы этот рисунок был у неё на работе. У нее уже есть куча его рисунков Всемогущего, и было бы неплохо внести разнообразие. — Эй, Деку, что делаешь? — Изуку моргает при звуке голоса Урараки. Она укладывается на свой стол и с любопытством смотрит на него. — Просто рисую, — говорит он, закрывая тетрадь. — Я уже сделал домашнее задание… — Она кивает, не выглядя удивленной. — Я тоже! Цу помогла мне вчера, так как мы не ожидали, что сегодня у нас будет самоподготовка, — говорит она, улыбаясь. — Я хотела спросить, кого ты в итоге выбрал для стажировки? Ты так и не сказал. — Не говорил? — Изуку опускает взгляд на свой стол. — Я думал, что хотя бы упомянул об этом… — Он проводит пальцами по металлической спирали, скрепляющей его тетрадь. — Нет, ты был болен в тот первый день и еще не решил во время самоподготовки, а потом люди продолжали отвлекать тебя каждый раз, когда кто-то спрашивал! — говорит она, вздыхая. — Мне до смерти интересно. Всё, что я знаю наверняка, это то, что это не Пистолетоголовый, так как он сказал, что я единственная практикантка у него. — Мне тоже немного любопытно, — говорит Тодороки, сидя чуть поодаль и смотря на них со спокойным выражением лица. Изуку моргает, судорожно сжимая руки. — Ну, я получил только три предложения, и одно из них не было… это было не настоящее предложение, понимаете? — Он сглотнул. — И еще одно из них было вроде как рекламное, я думаю. Как благотворительность. — Я уверена, что это не так… — говорит Урарака, но Изуку прерывает ее, покачав головой. — Нет, я думаю, так и было, — тихо говорит он. — Значит, был только один вариант, понимаете? — Ты мог бы выбрать из общего списка, — замечает Тодороки. — Это было маленькое агентство? — Он выглядит смущенным, возможно. Трудно сказать. — Это не агентство, — говорит Изуку, качая головой. — Это предложение было от Мируко, — пробормотал он, сильно покраснев. — Подожди, как герой номер семь Мируко? Героиня-кролик? — спрашивает Урарака с широко распахнутыми и поблескивающими глазами. — Боже мой, Деку, это так круто! Я боялась, что ты попадёшь в какое-нибудь очень странное место, — она смеется и смотрит на Тодороки, который кивает. — Это впечатляет, — говорит Тодороки. — Мируко известна тем, что отказывается работать в команде. Должно быть, ты действительно произвёл впечатление. — Изуку нервно прикусывает губу. — Надеюсь, оно было хорошим, — пробормотал он. — Это как-то странно, что она выбрала меня, верно? Я имею в виду, я… — Он жестом показывает на себя. — Подождите, мы говорим о стажировке Мидории? — Каминари крутится на своем стуле, чтобы оглянуться на них. — Кого ты выбрал? — Мируко! — Урарака отвечает раньше Изуку. — Представляешь? — Каминари ухмыляется, его глаза расширяются. — Чувак, не может быть! Это потрясающе. — Он наклоняется вперед, толкая локтем Джиро, которая сидит перед ним. — Джиро, ты слышала… — Да, я слышала, — вздыхает Джиро и поворачивается к Изуку. — Поздравляю, Мидория. — С-спасибо, — заикается он, его лицо снова краснеет. Ему очень хочется, чтобы он не краснел. Изуку улавливает что-то краем глаза и смотрит на Каччана, который смотрит на него. Изуку моргает, когда Каччан смотрит на него, его красные глаза слегка сужаются, а затем он отводит взгляд. Изуку делает глубокий вдох и снова смотрит на Урараку, как раз когда она снова начинает говорить.